Мы вместе ходили в «Танго». Марк и я. Когда начали открываться ночные клубы, здесь можно было отлично провести поздний субботний вечер. «Танго» было приятным местом, находившимся прямо за Центром Помпиду . Оформлен клуб был в виде пещеры, темной норы без окон. На блестящей стальной двери не было никакой вывески, но все было понятно по граффити на стенах. Мы звонили, и охранник, с лоснящимся и обрюзгшим лицом, как у старого бульдога, рассматривал нас через маленькое окошечко, а потом, тяжело дыша, отпирал засов и впускал.

Я люблю танцевать. И «Танго» подходил для этого как никакое другое заведение. Музыка, громкая и ритмичная, пульсировала у меня в ушах, а на танцполе, словно морские водоросли, подхваченные волной, извивались горячие и потные тела, повинуясь звуковым вибрациям.

Мы танцевали всю ночь. Мне нравилось танцевать с Марком, мне нравилось смотреть, как он двигается, как смотрит на меня, мне нравилось ощущать жар его тела, когда он прижимался ко мне, целовал меня. Это было похоже на секс.

Наконец, под утро, обессиленные, мы садились в его машину. Наша кожа и одежда источали запах сигаретного дыма. Оглушенные музыкой, мы щурились, глядя на солнце, едва поднимавшееся над городом…

Мы не танцевали с ним вместе на вечеринке у Бетти, несмотря на то что я очень хотела этого, особенно когда заиграла песня Билли Айдола «Белая свадьба» и Пьер выкрутил громкость на полную. Помню, мы слушали эту композицию на полную мощность в машине, направляясь на запад по трассе А-10 в Бель-Иль. Это была наша любимая песня.

Но в тот вечер у Бетти Марк почти что отделался от меня, сказав, что я веду себя неправильно и что мне не следует так налегать на вино, хотя бы на глазах у всех.

Тогда Бетти засмеялась и заявила: «Похоже, Энни, ты тоже ни капли не изменилась, по крайней мере именно в этом смысле».

Я отвернулась, потому что слова Бетти укололи меня. Я посмотрела на Пьера, как он один, уже прилично набравшись, танцевал, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, словно медведь гризли, а дети смеялись над ним.