Я помню, как в самом начале наших отношений мы с Марком играли в одну дурацкую игру. Я называла ему три вещи, которые мне в нем нравились, а он называл три вещи, которые нравились ему во мне. Обычно эта глупая игра превращалась в одну сплошную шутку, и мы начинали называть вещи, которые в действительности ненавидели друг в друге. Тогда мы выдумывали самое нелепое и смешное, что только могли. Такая вот забавная игра двоих любящих людей.
День близился к вечеру. Мы лежали на пляже, скрытом за огромными валунами, на чистом, белоснежном песке острова Бель-Иль. Вокруг, на протяжении нескольких миль, не было ни одной живой души, не считая чаек, паривших над камнями.
Я лежала поперек Марка, лицом к небу, положив голову ему на спину, зачарованная красным свечением моих закрытых век и теплом его кожи, согревающей меня, словно лучи солнца. Мне доставляло наслаждение ощущать тело Марка под собой.
Он подернул плечами.
— Trois choses? Voyons… Трое — это много, разве нет?
Я ждала, зная, что он будет дразнить меня, когда придет его очередь.
— Мне нравится, как твой волосы сейчас щекочут мне спину. J'adore ça (Обожаю).
— Это не считается, — проговорила я. — Подумай о чем-то менее мимолетном.
— Менее мимолетном?
— Да.
— Ton amour.
— Моя любовь?
— Oui, — ответил он, на этот раз не шевелясь. Марк лежал подо мной не двигаясь, словно камень. — Твоя любовь ко мне.
Я улыбнулась, взглянув на небо, и ничего не ответила.
— Alors, le deuxième… Второе всегда найти труднее.
Словно возражая ему, в ответ прокричала чайка. Я терпеливо ждала, греясь в лучах жаркого солнца и в тепле его слов.
— J'aime ton courage. J'aime ton courage de rester seule.
— Мужество быть одной?
— Oui. — Я чувствую, как Марк снова передернул плечами, подыскивая нужные слова. — У тебя нет семьи, но ты не переживаешь. Ты… Comment dire? (Чтотыговоришь?) Comme une plante qui roule.
— Перекати-поле?
— Oui, ты как перекати-поле. Мне это тоже нравится.
Теперь я думаю, когда это качество во мне он стал ненавидеть, действительно ненавидеть?..