Один

  Солярный корабль-монитор “Непримиримый”

Транснептунский регион

Корабль-монитор быстро приближался к цели. Он назывался “Непримиримый” и представлял собой немногим больше чем реакторы и орудия, которые запихнули в бронированный корпус в форме ударной части долота. Он был быстр и обладал достаточной огневой мощью, чтобы повредить корабль во много раз больше себя. Он превосходил жертву во всём кроме скорости. Корабль-мародёр являлся одним из тех небольших судов, которые обычно прятались по тёмным углам системы. Теперь он оказался в открытом космосе, и его двигатели мерцали, теряя энергию. Ауксиларии на борту “Непримиримого” устремились к абордажному челноку и воздушным шлюзам. Воздух дрожал от приказов, пока защёлкивались шлемы космических скафандров. Раздавался статический гул активированных волкитов и лазерных карабинов.

“Непримиримый” приближался, пожирая расстояние, а тем временем двигатели корабля-мародёра вспыхнули в последний раз и погасли. Он не оказал никакого сопротивления, пока абордажные захваты впивались в корпус. Сигналы заметались между кораблями. Наконец мародёр открыл воздушный шлюз и ауксиларии хлынули внутрь. Скоро первая волна ворвалась в грузовой трюм корабля-мародёра.

Их встретили семь фигур. Три человека, двое в облегающих костюмах и дыхательных масках, один в разношёрстном облачении главаря мародёров. Рядом стояли три космических десантника в тёмно-синих доспехах. Они молчали, а лица скрывали шлемы. С ними была ещё одна фигура, тоже в броне, но каким-то образом казавшаяся внушительнее остальных.

Ауксиларии остановились. Семь фигур в центре помещения не двигались. Наконец из кольца солдат вышел офицер. Как и у остальных его бронированный скафандр украшал рогатый череп Сатурнианских таранов, но если верить знакам различия на плечах он являлся стратегом, высокопоставленным линейным офицером Солярной ауксилии. Он подошёл ещё ближе, сжимая серпент-пистолет. Он поднял визор шлема, посмотрел на воинов в доспехах и поклонился:

– Повелитель, – произнёс он. – Я ответил на призыв Гадес.

Альфарий кивнул:

– Всё идёт, как запланировано, стратег Морхан?

– Мы в трёх часах. У нас есть груз и наше прибытие зарегистрировано и подтверждено командованием Первой сферы. Станция “Гидра” ожидает новую смену астропатов в течение четырёх недель, и мы позаботились о том, чтобы приказ сопровождать их отдали нам, а не мы сами просили о нём. Они впустят нас, потому что сами позвали.

– Станция “Гидра”? – спросил Ашул, нотки удивления и смеха послышались в его словах.

Все посмотрели на него.

– Это – главный узел связи Первой сферы обороны, её глаза и голос, – раздражённо ответил Каликс.

– Я в курсе, что это, мне просто было интересно узнать, куда мы направимся.

Никто ничего не сказал.

Ашул склонил голову. – Прошу прощения, лорд Альфарий.

Альфарий проигнорировал оперативника и повернулся к потрёпанной фигуре Сорка:

– Благодарю, капитан. Ты получил свои параметры миссии. Выполни их. Пусть всё выглядит достоверно. Имперские Кулаки – не дураки.

Сорк склонил голову, его лицо было мрачным:

– Понимаю. Это было честью, повелитель.

– Для меня ещё большей честью. Гидра просыпается, – ответил Альфарий и направился между рядами ауксилариев, остальная группа и стратег Морхан последовали за ним, пока он направлялся по абордажным захватам на корабль-монитор.

– За Императора, – сказал Сорк, когда они ушли.

Шахта “Алгелт”

Спутник Ариэль, орбита Урана

Бригадир грузчиков Тао 4Х56 хмуро смотрел на кричавшего на него человека.

– Что? – пробрюзжал он. Человек был одним из его команды, младший грузчик по имени Ант 6Х67. Он был обнажён до пояса, а его экзопогрузчик мерцал машинным маслом, когда он махнул сервоклешнёй над головой и что-то повторил.

Тао не слышал его. Цепи и кабели грохотали в лебёдке всего в метре за его спиной, а лязг работавшей бригады грузчиков украл то немногое, что ещё оставалось от тишины. Ант снова махнул рукой и продолжил говорить.

– Чёртов грохот, я не слышу тебя! – крикнул Тао.

Ант покачал головой.

Тао, лязгая, направился к Анту, механизмы и поршни делали то, на что уже не было способно ослабевшее тело. Он провёл на Ариэле десять лет, и эти годы дорого ему обошлись. Очень дорого. “Алгелт” была самой старой шахтой на Ариэле и вгрызалась в плоть спутника тысячи лет. Уровни его центрального котлована исчезали глубоко во тьме. Вспомогательные штольни протянулись во все стороны, и некоторые из них не разрабатывали уже на протяжении веков. Накрытая бронированной плитой пластали в десять километров шириной, она служила домом для сотен тысяч. Шахта никогда не спала, бесчисленные тонны горных пород, кристаллов и руды, которые отправляли на Марс и юпитерские орбитальные доки, могли сравниться только с числом поглощённых ею рабочих. Десять лет – большой срок в условиях низкой гравитации и какофонии.

Ант был новичком, он появился всего каких-то несколько месяцев назад из очередного загаженного улья Терры. У него ещё сохранились мускулы из прошлой жизни. Также его слух ещё оставался лучшим во всей бригаде Тао.

– В чём дело! – крикнул Тао, их лица теперь были так близко, что почти касались щеками.

–…ики.

– Что?

– Крики.

– Ты должен кричать или я не услышу тебя, ты тупой кусо…

– Вы слышите крики?! – проревел Ант.

– Только твои.

Ант покачал головой. Позади них двигатель лебёдки начал накручивать кабель на барабан.

– Я слышу крики или пение, – Ант вытянул руку, и его экзопогрузчик загремел, повторяя движение. – Там.

Тао нахмурился. Ант указывал вниз во тьму за платформой. Тао подошёл к краю. Посмотрев, он увидел нижние платформы и подъёмные краны, переплетавшие зияющую пустоту. Островки света усеивали мрак в тех местах, где шла работа.

– Я ничего не слышу.

– Выключите экзопогрузчик! – крикнул Ант. Тао колебался, но что-то в поведении новичка заставляло его нервничать. Он выключил. Приводной двигатель затих, и неожиданно Тао превратился в застывшую статую распорок и механизмов. Он прислушался. Звуки шахты всё ещё оглушали его: дрожь сотен машин, лязг цепей и грохот глубоких буров.

Вот только…

Хмурый взгляд прорезал испачканное пылью лицо.

Он услышал. Тихое, но растущее, как пульс, как…

– Скандирование, – сказал он.

– Что?! – крикнул Ант.

– Это – не пение, это – скандирование! – ответил Тао, и теперь он мог легко слышать это. На самом дне шахты во тьме появился свет. Он понял, что вся его бригада остановила работу и удивлённо переглядывалась.

Он сразу подумал о штрафах за снижение производительности, но не мог отвести взгляд от света внизу. Скандирование становилось всё громче и громче, грохоча, как обвал и перекрывая звуки машин. Он увидел фигуры на нижних платформах и переходах, они останавливались и смотрели вниз во тьму.

– Хальфар… – сказал Тао сам себе.

– Что?! – переспросил стоявший рядом Ант.

– Они скандируют “хальфар к маг” или что-то подобное.

Ант покачал головой. Свет уже тёк по боковым ярусам шахты, и он видел, что не из одного источника, а из многих. Тысячи рук держали тысячи факелов, масляный огонь изгонял тьму. И скандирование росло и росло, пока факельщики текли вверх всё быстрее и быстрее.

Послышались крики, сбивая ритм пения. Тао запустил экзопогрузчик и повернулся, чтобы увидеть солдат-смотрителей в вулканизированной броне, которые бежали к огневым позициям. Установленные на платформах орудия зарядили и нацелили вниз. Беспорядки случались и раньше, даже нападения банд мутантов. Но это…

Тао затопал назад к подъёмным кранам. Он и без всяких надсмотрщиков знал, что нужно сделать.

– Выключите лебёдки! – закричал он, указывая на машины, наматывающие кабель и цепи. Внизу на другом конце этих цепей из глубин поднимались клетки и лотки с добытой горной породой и кристаллами.

Он слышал скандирование, оно гремело всё громче и громче. Предупредительная лампочка замигала янтарным светом на одной из машин – подъёмная платформа была уже почти наверху. Бригада смотрела на него, растерянность и страх мелькали в широко раскрытых глазах.

– Выключите их! – снова проревел он.

– От альфы к омеге! – крикнул Ант. Новый грузчик следовал за Тао. Он повернулся и посмотрел на него. Что-то было неправильно. Грузчик не выглядел растерянным, его покрытое пылью лицо казалось спокойным, почти безмятежным. – Вот, что они скандируют. Не хальфар к маг. А от альфы к омеге – от начала к концу.

– О чём ты? – прорычал Тао. – Шевелись и выключи лебёдки.

Ант шагнул ближе, а Тао тем временем увидел, как остальные грузчики отчаянно пытаются остановить подъёмный ворот. Кабель продолжал накручиваться на барабан. На одной из нижних платформ отделение надсмотрщиков открыло огонь из установленных на треногах стабберов. Очереди пуль протянулись во мрак. И теперь он слышал, как сказанные Антом слова звучали громче, чем что-либо в его жизни.

– От альфы к омеге! От альфы к омеге! От альфы к омеге!

Лампочка на кране замигала зелёным цветом. Верхняя часть подъёмника достигла одного уровня с платформой. Он увидел изогнутую силовую броню и проблески света на лакированных пластинах стоявших внутри гигантских фигур. Светящие зелёные глаза повернулись и уставились на него. Он смотрел на тёмный блеск болтеров, и невозможное имя сформировалось в его голове: Легионес Астартес...

За спиной послышался лязг поршней, но он не смог пошевелиться. Он посмотрел вниз. По его экзопогрузчику текла маслянистая гидравлическая жидкость. Тао секунду видел спокойное лицо Анта, а затем грузчик поднял его, повернул и швырнул за край платформы.

Он падал и кувыркался мимо мелькавших очередей выстрелов и пламени, а навстречу неслись слова:

– От альфы к омеге! От альфы к омеге! От альфы к омеге!

Спутник-крепость боеприпасов “Кадал”

Низкая орбита Юпитера

Магос Сек-Ло-65 вышел из погружения в подпрограмму, когда в комнате управления зазвучали сигналы тревоги. Оставшийся инстинкт плоти заставил моргнуть щёлкающими и жужжащими фокусирующими кольцами в глазах. Он слушал предупреждающий звон, поглощая и анализируя тональный код. Это оказалось сообщение об ошибке, а не полная тревога. Сек-Ло-65 выдохнул поток недовольного кода. Ошибки в системе безопасности повторялись уже несколько последних дней. Двери и датчики показывали ложные отражённые сигналы или отключались в случайном порядке. Духи-машины заболели, но что бы он ни делал, ему не удавалось вычистить инфекцию. Одно это уже вызывало беспокойство. Но ещё сильнее беспокоило, что ошибка происходила в системе управления одного из главных складов боеприпасов Юпитера.

В крепости “Кадал” хранился один из самых крупных боезапасов флота в системе. Она представляла собой глыбу ультратвёрдой руды, у Механикум ушло два десятилетия на горные работы и ещё одно на встраивание крепостных сооружений. Снаряды “Новы”, боеголовки торпед, макроснаряды, ракетное топливо и взрывчатые вещества – всё это покоилось во тьме в центре скалы при полном контроле вибраций и температуры. Когда кораблю требовалось пополнить боеприпасы, он приближался и вставал на якорь вдали от крепости. Транспортные баржи перевозили боеприпасы, разгружались и возвращались обратно. Ничто и никто не мог подойти ближе нескольких тысяч километров, рискнувших сделать это, встретят внушительные защитные системы “Кадала”. Не существует приемлемых рисков, когда имеешь дело с разрушительными материалами, которые способны расколоть спутник.

Сек-Ло-65 отсоединился от инфоколыбели. Кабели покинули его череп. Заменявшие ноги бионические щупальца коснулись пола, и он заскользил к двери. Он собирался созвать инфосовет с участием всех подчинённых. Несколько следующих дней уйдут на анализ и очистку кода.

Он подошёл к двери, пробормотал команду допуска, и слои пластали раздвинулись.

Он шагнул наружу и остановился, глаза начали вращаться, фокусируясь на фигурах в коридоре.

<Бета-42-8?> спросил он на бинарном коде, пока младший техножрец поворачивался, а красная мантия закрутилась о медные конечности. <Я не вызывал тебя. Что является причиной твоего…>

Глаза зажужжали, фокусируясь на фигуре за Бета-42-8. Процессорные алгоритмы, соединённые с мозгом Сек-Ло-65, опередили мысли, наполняя сознание деталями: Легионес Астартес; силовая броня Марк III с модификацией рассеивания тепла и энергии; тёмный лак цвета индиго; микроудары, характерные для межзвёздной пыли. Удивление последовало за всеми этими наблюдениями, и шок затопил оставшиеся биологические компоненты.

<Что… Как…> пробормотал он код.

<От альфы к омеге,> ответил Бета-42-8, и одновременно космический десантник поднял оружие и выстрелил.

Спустя десять минут после того, как кровь и машинное масло слились на полу комнаты управления, крошечные кусочки мозгового вещества и искусственные схемы всё ещё обрабатывали последнюю мысль магоса Сек-Ло-65.

<…омега… конец… терминус… омега… конец…>

У него не осталось органов чувств, чтобы увидеть, как одинокий шаттл покинул пусковую палубу и устремился в открытый космос.

Спустя десять минут после того как последняя мысль исчезла в статике и пустоте, комплекс взорвался с мощью и светом, которых хватило бы на целую космическую войну, сжатую в миллисекунду.

Солнечная система

Предупреждающее сообщение пылало по всей Солнечной системе. В Шепчущей башне города Зрения великий хор астропатов прокричал сотню синхронизированных воющих образов. Послание помчалось со скоростью мысли. На сотнях кораблей и орбитальных крепостей астропаты пробудились из транса и повторяли сообщение. Но изливавшаяся тревога застала Солнечную систему уже погружённой в хаос.

На орбитах Марса по вокс-частотам распространялись противоречивые предупреждения и команды. Отдавались и отменялись приказы на открытие огня. На десятке кораблей ауспики вышли из строя. Пара мониторов обстреляла друг друга, их датчики показывали враждебные цели. Огонь окрасил тьму над Красной планетой.

Рядом с Юпитером ярче солнца расцвёл взрыв крепости боеприпасов “Кадал”.

В крепости-кузне "Шеол" над Сатурном техновирус распространился в системах управления тысячи автоматов. Роботы разорвали охраняемый ими комплекс.

Растерянность и раздоры разносились всё дальше и дальше. Они переросли в беспорядки на спутниках-колониях Нептуна. Они сияли в пожарах десятка кораблей, принявших друг друга за врагов. Они пели в сигналах, и словах, и изображениях, неся весть об армиях из тьмы и падающем с небес огне. Они распространялись в мгновение ока, пожирая правду и скрывая ложь в дыму за собой.

И с ними пришла правда, которая наделяла силой любую ложь: к вратам Терры, наконец, пришёл враг.

 

 Два

  Военный корабль “Лакримая”

Трансплутонский регион

Корабли появились из ночи неровным облаком. Это были остовы и корпуса военных кораблей, побитые ударами астероидов и окружённые ореолами убегавшей атмосферы. С орбиты Плутона было видно, как огни их двигателей вспыхивали один за другим. На мостике “Лакримой” изучавший поступавшие пикты приближавшегося флота Сигизмунд посмотрел на Борея:

– Прикажи флотам занять позиции, – произнёс Сигизмунд.

Борей кивнул на завесы данных в гололитическом свете над командной платформой:

– Большая группа, – сказал он. Бледное лицо чемпиона-Храмовника оставалось неподвижным, а взгляд тяжёлым. – Минимум пятьдесят судов, в том числе и военные корабли – повреждённые, но всё ещё действующие. Судя по поступающей информации их оружие готово к бою, но трудно получить чёткую картину. Пока слишком много дрейфующих обломков.

Сигизмунд пожал плечами, соглашаясь. Солнечная система никогда не была полностью пустой. Накопленные за тысячелетия путешествий отмели разрушенных пород и льда вращались сквозь пустоту. К ним стоило добавить притянутые Плутоном пояса мусора, пока он кружил вокруг Сол: остовы судов и станций, которые были мертвы сотни, даже тысячи лет.

– Это могут быть пережившие шторм, – предположил Сигизмунд.

– Или очередной атакующий флот… – сказал Борей.

– Или так, – сказал Сигизмунд, продолжая изучать пикт-изображения.

Эта последняя отрыжка варпа направлялась к Плутону. Между внешней планетой и бездной кружились спутники: Харон, Стикс, Никта, Кербер и Гидра. Небольшие луны были немного крупнее самых больших военных кораблей. Лабиринты туннелей и бункеров прорезали их камни и лёд.

Гидра располагалась дальше всех от Плутона. В то время как её братья-спутники представляли собой крепости, она являлась немногим больше, чем оболочкой вокруг ядра реакторов. Эти реакторы снабжали энергией огромные системы связи и датчиков. С Гидры защитники внешней сферы Солнечной системы наблюдали за космосом, координировали огонь и сигналы. Кербер выделялся по другой причине. Закованный в сталь и оружие, он охранял имперское пространство с достаточным количеством огневой мощи, чтобы сокрушить линейный флот. Название Кербер являлось отсылкой к древней истории о трёхголовой гончей, стоявшей у врат смерти. Сигизмунд не мог придумать более подходящего названия. Плутон и его спутники стали крепостью на краю бездны. Когда начнётся последняя битва Империума, Плутон станет первой стеной, о которую разобьются враги.

– Вы когда-нибудь задумывались, зачем они приходят? – проворчал Борей. – Это злоба, или стратегия, или безумие?

– Не важно, зачем они это делают, главное, что они это делают, – ответил Сигизмунд.

– Это больше не война надежды. Это война мести и уничтожения, – пробормотал Борей.

Сигизмунд посмотрел на него:

– Странные слова и не твои. От кого ты услышал их?

– От пропавшего друга. – Ответил Борей и больше ничего не сказал. Сигизмунд отвернулся. Что-то изменилось в Борее с начала войны.

“Я тоже так сильно изменился? – подумал Сигизмунд. – Кем мы станем к началу последней битвы?”

– Боевое построение? – спросил Борей.

– Выдвигаемся на дистанцию открытия огня. Требуем выключить двигатели и обесточить оружие. Выбираем цели и готовимся уничтожить их двигатели по моему приказу и только по моему приказу. Если они враждебны, боевые группы “Инвит” и “Сол” атакуют в центр и с фланга. Стреляем, повреждаем, высаживаемся и захватываем.

– Сколько кораблей вы хотите оставить?

– Боевую группу “Акр”. Орудия спутников смогут справиться с любым, кто прорвётся сквозь неё. Выводите из строя двигатели, если они попытаются проникнуть глубже в систему, затем уничтожайте. – Он замолчал. – Если они враждебны…

– Повелители! – раздался крик из ямы связи со стороны платформы. Сигизмунд посмотрел в направлении голоса и увидел одного из офицеров-связистов астропатов, встававшего со своего места. Лицо человека побледнело над жёлто-чёрной униформой.

– Говори, – приказал Сигизмунд.

– Хор получил сообщение от Третьей сферы, – ответил другой офицер. – Началась атака…

Заговорила ещё один офицер, прижимая руки к вокс-наушникам на голове:

– Докладывают подразделения Четвёртой сферы.

– Лорд Сигизмунд, – голос прорезался сквозь другие. Этот голос принадлежал Анасис, старшей среди офицеров связи, непосредственно связанной с астропатом прайм на спутнике-крепости Гидра – если она просила его внимания, это имело приоритет даже над ужасными новостями из Солнечной системы. Остальные связисты замолчали, когда она посмотрела на Сигизмунда:

– Огонь на горных вершинах, – произнесла она.

Сигизмунд моргнул, не собираясь переспрашивать, что она сказала или сомневаться в смысле её слов. В уме всплыло старое воспоминание о событиях, которые ещё не произошли: стены Императорского дворца рушатся в огне, железное небо, усеянная трупами земля. Наконец это произошло, как и должно было произойти.

Он посмотрел на поступавшие пикты потрёпанного роя судов, приближавшихся из пустоты. И прямо на его глазах первое из них выстрелило. Сигналы тревоги прорубили воздух, крики донеслись из ям ауспика.

– Все корабли в атаку, – приказал Сигизмунд. – Максимальная скорость.

Борей прокричал приказы секунду спустя. “Лакримая” задрожала, полностью пробудившись. Сигизмунд отстегнул шлем от пояса и надел на голову. Война пришла. Враг, наконец, пришёл и он первым встретит его.

Стыковочный захват “Гамма-19”, спутник-крепость Гидра

Орбита Плутона

Стыковочное кольцо с лязгом встало на место. Мизмандра посмотрела на Ашула, но он опустил визор скафандра-доспеха. Вокруг стояли ауксиларии, неразличимые за масками полированной пластали. Между ними на гусеничной тележке располагались саркофаги с двумя мёртвыми астропатами. Она чувствовала в руках тяжесть волкитного зарядника, привычный вес оружия навевал старые воспоминания. Пистолеты она спрятала в небольшом подсумке на спине. Она переступила с ноги на ногу. Воздух зашипел вокруг входного люка. Стратег Морхан кивнул ей, открытое лицо командира ауксилариев оставалось столь же безразличным, как маски его подчинённых.

– От альфы к омеге, – произнёс он, и Мизмандра вздрогнула от его слов. Она моргнула.

– От омеги к альфе, – ответила она.

Лампы швартовочного мостика замигали. Ашул всё ещё неподвижно и молча стоял за её плечом, постукивая пальцами по оружию.

Тук-тук… Тук-тук…

Она вздохнула и задержала дыхание. Спокойствие и сосредоточение очистили её разум.

Она слышала, как гудят гусеницы тележки под саркофагами.

Полоса синего света образовала дугу вокруг люка, когда он открылся. Тёплый воздух поднялся и превратился в туман. Она почувствовала, как одна за другой напряглись мышцы. В сером воздухе за открытым люком стояли фигуры. Их плечи казались неестественно большими из-за пластин брони. В руках покоилось оружие, от которого за спины тянулись трубки и кабели. Свет мерцал на блестящих багрово-белых панцирных доспехах.

“Инфераллтийские гусары”, – подумала она, увидев их. Одни из Старой сотни. Элита. Двадцать. Тяжёлое оружие. Заряжено и наготове. Пальцы на спусковых крючках. Могло быть хуже. Их могли встретить Имперские Кулаки.

Тук-тук… Тук-тук…

Она заставила мышцы расслабиться.

– Ваши приказы? – раздался голос из рядов гусар, слова звучали грубо в статике спикера.

– Мы сопровождаем астропатов с Тронного мира. Они умерли в пути. Мы здесь, чтобы передать тела анклаву астропатов.

– Зачем им трупы? – спросил гусар.

Морхан пожал плечами, словно жест каким-то образом мог передать его мысли гусару, задавшему вопрос:

– Это их дело. – Он замолчал и снова пожал плечами, Морхан просто излучал высокомерие и презрение. – Если вы собираетесь выбросить тело уважаемого члена Телепатика в космос, я уверен, что, вы ещё долго будите вспоминать этот момент.

Пауза повисла в пульсации ламп.

– Разрешение? – спросил гусар.

– Оно у вас уже есть или нас бы здесь не было. Теперь или отойдите и предоставьте нам сопровождение, или открывайте огонь. Сколько вас тут? Двадцать красно-белых… У вас неплохие шансы.

Тук-тук… Тук-тук…

Мизмандра стиснула зубы, звук пальца Ашула по оружию звучал в её ухе, словно барабанная дробь.

– Можете проходить, – произнёс голос. Гусары синхронно расступились, сформировав коридор под прицелом оружия.

Морхан демонстративно отдал честь. Мизмандра и остальная группа приготовились. На мгновение она почувствовала, что вернулась в жизнь, которую уже оставила. Затем ауксиларии пошли вперёд, саркофаги с астропатами катились между ними.

Они успели сделать двести шагов, прежде чем взвыли сирены. Замигали жёлтые лампы, и палуба зазвенела от звуков бегущих ног.

К ним приближалось ещё одно отделение Инфераллтийских гусар. Мизмандра напряглась. Палец Ашула замер на спусковом крючке. И гусары пробежали мимо них. Морхан повернулся и обратился к сержанту отделения:

– Что за тревога?

– Огонь на горных вершинах, сэр, – ответил сержант на ходу. – Вторжение началось.

Затем гусары скрылись из вида, но сирены и тревожные огни остались.

– Бегом марш, – приказал Морхан, и ауксиларии побежали по коридору, а саркофаги закачались на гусеницах.

Фрегат Имперских Кулаков “Нерушимая Истина”

Транснептунский регион

– Давай, давай, – пробормотала Андромеда.

Архам не обращал на неё внимания. Он смотрел на пикт-экраны, отслеживая информацию, поступающую от систем ауспиков фрегата. Он следовали по предполагаемому пути корабля-мародёра десять часов. И до сих пор они не увидели ни единого его следа.

– Разве он не может лететь быстрее? – прошипела она, топнув ногой по палубе.

– Мы и так вырабатываем ресурс плазменных реакторов на такой скорости, – прорычал Кестрос.

– Тогда не стоит, – ответила она.

– Тихо, – велел Архам. Он внимательно смотрел на экраны, где на месте синих рун закружились янтарные. – Вот оно. Чаё, что это?

– Лорд Архам, – ответил магос Чаё из колонны, которая нависала над командной палубой. – Мы обнаружили следы работы двигателя другого корабля. Они совпадают с судном, которое мы преследуем. Оно теряет скорость.

– Почему? – спросил Архам.

– Мощность двигателя неустойчивая. С вероятностью в шестьдесят процентов двигатель или реактор повреждены. Вышеуказанное даёт нам определённую уверенность.

– Хорошо.

– Оружие и двигатели готовы. Какому результату мы должны оказать содействие?

Архам почувствовал, что поморщился.

В отличие от большинства военных кораблей “Нерушимая Истина” являлась подарком Машинного Культа VII легиону, и почти весь экипаж состоял из техножрецов, сервиторов и илотов Механикум. На других кораблях на приказы Архама отвечали бы офицеры с разных постов, но на “Нерушимой Истине” Чаё являлся голосом корабля и всего экипажа. Это было эффективным, но также означало, что магос упоминал себя и все остальные части корабля во множественном числе. Архаму потребовалось время, чтобы привыкнуть.

– Сохраняйте курс на перехват, – сказал он. – Догоните его. – Он посмотрел на Кестроса. – Абордажный штурм. Все внутри должны умереть. Мне нужно визуальное подтверждение, что на борту находится Альфа-Легион. Андромеда, займитесь заключённым. Он отправится с нами и подтвердит присутствие… нашей цели.

– Вы верите псайкеру? – спросила Андромеда.

– Я не верю ему ни на грош, но воспользуюсь любым доступным нам преимуществом.

– И если… он на борту?

– Мы быстро телепортируемся назад и разносим корабль на атомы.

– Как прикажете, – отдал честь Кестрос.

– Лорд Архам! – раздался голос Чаё. – Их главные двигатели вышли из строя. Они запускают вторичные манёвровые ускорители, пытаясь повернуться. Мы приближаемся.

– Почему они поворачиваются? – спросила Андромеда.

– Уклонение, – ответил Архам, кивая на тактические данные. – Рядом дрейфует пылевое облако, они могут попробовать добраться туда и укрыться. – Он бросил быстрый взгляд на Андромеду и Кестроса. – Направляйтесь на взлётные палубы.

Они пошли выполнять приказ, и в этот момент понимание пронзило мысли Архама.

– Стойте! – произнёс он, оглянувшись на данные на экранах. Кестрос и Андромеда остановились. – Когда начались неполадки в двигателях? – спросил он техножреца.

– Прямо перед тем обнаружением. Мы увидели их именно из-за неполадок двигателя.

– Всё оружие на цель, – приказал Архам.

– Магистр? – спросил Кестрос, но Архам кивнул техножрецу:

– Огонь.

– Выполняю, – ответил техножрец, и долю секунды спустя корабль задрожал, затем задрожал ещё раз.

Макропушки, плазменные аннигиляторы и турболазеры швырнули ярость сквозь тьму между “Нерушимой Истиной” и её жертвой. Первыми ударили лазерные лучи, пробив корпус корабля-мародёра. Макроснаряды и потоки плазмы попали в цель секунду спустя и распороли её во вспышке света.

– Что…? – начала Андромеда, но Архам уже обращался к Чаё:

– Какой корабль проходил здесь за последние девять часов?

– Собираю и обрабатываю, – ответил Чаё.

Архам повернулся и посмотрел на Кестроса и Андромеду:

– Мы не должны были поймать их. Корабль-мародёр быстрее нашего фрегата.

– Его двигатели… – начал Кестрос.

– Вышли из строя и показали местоположение. Его уже давно не должно было быть в этом месте, и всё же он здесь. С какой стати ему терять время ради нас?

Андромеда выругалась.

– Если они останавливались или сбрасывали скорость для встречи с другим судном, – ответил Кестрос.

– Корабль-монитор “Непримиримый” перевозит двух астропатов к внешним системным защитам в сопровождении 56-го Велетарис Терцио второй когорты Солярной ауксилии, он прошёл зону потенциального сближения с недавно уничтоженным судном. Расчётное время потенциальной встречи двух кораблей от двух до пяти часов назад. Точность расчётов: шестьдесят девять процентов.

– В случае высадки, они взорвали бы реакторы и мгновенно уничтожили бы нас, – сказал Кестрос.

Архам кивнул:

– И кому пришло бы в голову отслеживать путь санкционированного корабля-монитора.

– Куда направляется этот корабль? – спросила Андромеда.

– Вы о системном мониторе, обозначенном, как “Непримиримый”? – уточнил Чаё.

– Да, да, – резко произнесла Андромеда. – Куда он везёт этих астропатов?

– К крепости связи Первой сферы, – ответил Чаё. – К спутнику Плутона, обозначенному, как Гидра.

Архам почувствовал, как дрожь прошла сквозь бионику. Лицо Андромеды застыло в усмешке, словно она только что поняла шутку. Кестрос встретил его взгляд и закончил мысль Архама:

– Они вовсе не бежали с Терры, – сказал он. – Они направлялись к месту своего удара.

– Доставьте нас к Гидре, – велел Архам. – Расплавьте реакторы в шлак, если потребуется, но доставьте нас туда.

Святилище астропатов, спутник-крепость Гидра

Орбита Плутона

Они дошли до внешних дверей святилища, и этот момент сирены взвыли ещё громче. Тревожные лампы замигали красным.

“Полная боевая готовность”, – подумала Мизмандра, когда они остановились перед дверью. По обе стороны от входа стояли четыре Инфераллтийских гусара. Её взгляд скользнул по их оружию: две картечницы с барабанными магазинами и две роторные пушки, ленты с боеприпасами доходят до коленей и скрываются в магазинах на спине. Жёсткие аугметические крепления окружали плечи и туловища, обнимая воинов, словно металлические пауки.

Морхан шагнул вперёд.

– Святилище закрыто, – произнёс один из гусар, судя по голосу – мужчина.

– Не закрыто, – резко ответил Морхан. – Это – двое мёртвых астропатов и вы или вызовите одного из их коллег, забрать останки, или я выкину трупы в воздушный шлюз и скажу, что это было именно вашей идеей, потому что учебная тревога волнует вас больше, чем уважение обычаев Телепатики.

– Это – не учебная тревога, – сказал гусар, и прицелился из картечницы. Остальные трое последовали его примеру. – Назад. – Гусар с демонстративным щелчком снял пушку-картечницу с предохранителя.

Мизмандра тяжело сглотнула, активируя субтотальный микрофон в горле. В бусинке вокса зашипела статика.

– Ждите, – сказала она, и сжала метательный нож между ладонью и передней рукоятью оружия: тихий и быстрый способ убить и последнее, чего ожидают гусары.

– Назад, – повторил гусар. Морхан кивнул и отступил, качая головой, демонстративно удивляясь явному проявлению глупости. Мизмандра вздохнула, собираясь отдать приказ на убийство.

В воздухе раздался металлический лязг. Двери в святилище начали открываться. Болты поршней отсоединялись один за другим, слои пластали уходили в стены. Гусары вздрогнули от удивления, но сохранили оружие нацеленным на ауксилариев. Мизмандра задержала дыхание. Последний лист брони скрылся в стене, и появилась фигура в сопровождении двух солдат в масках и угольно-чёрных доспехах.

“Чёрные стражи”, – подумала она, телохранители астропатов в Солнечной системе. Между ними, прихрамывая, шёл астропат в зелёном бархатном облачении, отороченном мехом горностая. В каждой руке он держал по серебряной трости, а лицо оказалось таким тонким и бледным, что напоминало череп, с которого ещё не слезла кожа. Астропат остановился и посмотрел в угол коридора, и Мизмандра увидела, что в его глазницах находятся скопления рубинов. Красный свет блеснул на драгоценных камнях, когда он повернул голову из стороны в сторону, словно пытался что-то услышать. Кончик языка показался между уголками его губ, а затем исчез.

– Они сказали, что вы привезли тела двух из нас, – произнёс он.

– Достопочтенный, – сказал гусар. – Введена строгая изоляция и полный запрет на вход и выход…

– Заткнись, – резко перебил псайкер и ударил одной из тростей по полу. Гусар запнулся и замолчал. Астропат вернул слепой взгляд к паре саркофагов между двумя рядами ауксилариев. – Это они? – спросил он, но шагнул вперёд, не дожидаясь ответа.

Он взял обе трости в одну руку и положил другую на полированный металл саркофага.

– Глупые идиоты… – прошептал он достаточно близко к Мизмандре, чтобы она услышала. На мгновение она подумала, что он обращается к ней или гусарам, но увидев, как пальцы дрожат на крышке саркофага, поняла, что астропат говорит с трупом внутри. – Почему вы не остались в городе Зрения? Сейчас идёт война и… и…

Он поднял взгляд, и она почувствовала, как его слепые глаза на секунду уставились на неё. Это было похоже на дуновение холодного воздуха. Мизмандра ощутила, как дрожь синаптической боли прошла сквозь неё. Получается, он знал мёртвых астропатов и беспокоился о них. На мгновение она подумала, были ли они выбраны специально, став ещё одним небольшим кусочком головоломки Легиона, который использовали, когда в нём возникла необходимость.

– Как… – начал астропат, выпрямляясь. – Как они умерли?

– Во сне, – ответил Морхан. – Это произошло неожиданно. Боюсь, мы не можем сказать больше.

Старый астропат посмотрел на него:

– Во сне? – спросил он, и Мизмандра снова почувствовала холод на коже. Стоявший рядом Ашул опять начал постукивать по своему оружию.

Тук-тук… Тук-тук…

– Да, – ответил Морхан.

– Ты лжёшь, – спокойно сказал астропат.

Мизмандра метнула нож быстрее, чем Морхан успел моргнуть. Он попал в горло ближайшего гусара чуть ниже визора. Тот покачнулся. Ашул выстрелил из-за спины напарницы. Лазерный луч протянулся до головы одного из чёрных стражей. Солдат упал и Ашул открыл огонь по другой фигуре в угольно-чёрной броне. Мизмандра повернула волкит и выстрелила в упор в лицо астропата. Испарявшийся череп и плоть взорвались. Тело человека превратилось в пепел. Луч попал в гусара сзади. Куски доспехов, костей и экзоскелета ударили по другому гусару пылающими осколками. Между ауксилариями и открытой дверью святилища остались один гусар и один чёрный страж.

– Вперёд! – закричал Морхан. Чёрный страж оказался быстрее и уже бежал к входу. Выживший гусар повернулся и выстрелил из картечницы. Тучи дробинок взорвались среди ауксилариев, рикошетя от доспехов и разрывая бронированную ткань. Двое упали. Пушка ревела, глотая снаряды. Морхан вытащил меч из ножен, прыгнул на гусара, и рубанул клинком ниже подбородка солдата. Яркая кровь хлынула на красно-белый доспех.

Мизмандра опустилась на колено, целясь из зарядника в чёрного стража. Он пригибался и петлял без всякого ритма или рисунка.

“Хорошо обучен, – подумала она. – Очень хорошо”.

Три шага отделяли его от открытых дверей. Она выдохнула и нажала на спусковой крючок. Луч попал человеку в поясницу и пробил тело насквозь. Труп ещё не упал, когда Мизмандра вскочила и побежала. Ауксиларии бежали рядом и тащили металлические саркофаги.

Они очистили дверной проём. Морхан уже был у пульта управления дверью. Слои пластали начали закрываться. Ауксиларии рассредоточились, перекрывая ведущие в зал арочные проходы. Раненых оставили снаружи. Не было никакой возможности им помочь: ни время, ни обстоятельства оказались не на их стороне.

Внезапно наступила тишина, звуки тревог и вспышки аварийных ламп исчезли, когда закрылись противовзрывные двери. Ашул уже срывал печати с крышки одного из саркофагов.

– Атмосферные протоколы в силе, – сказала Мизмандра по воксу. – Проверьте, что ваши маски герметичны.

Крышка оторвалась. Внутри лежал труп человека. Под бледной мраморной кожей лица виднелись тёмные вены, зелёный шёлк одежд прикрывал руки и ноги. Начали подниматься щупальца белого тумана, когда охлаждающие газы встретились с более тёплым воздухом станции. Ашул нагнулся и выбросил труп на пол. Четыре быстрых движения и две металлических панели отсоединились от дна саркофага. Под ними ровными рядами лежало с десяток цилиндров из нержавеющей стали. Ашул начал вытаскивать их, бросая Морхану и ауксилариям.

Мизмандра поймала один. Он оказался тяжёлым и холодным даже несмотря на подкладку перчатки. Она нашла спусковой механизм.

– Приготовьтесь бросать и рассеяться по моей команде, – сказала она по воксу.

Чёрные стражи открыли огонь без предупреждения. Она даже не увидела, как они появились. В воздухе пронеслись лазерные разряды. Ауксиларий упал, в его лицевой панели зияла прожжённая дыра. Ещё одного попадание сбило с ног. Первой отреагировала Мизмандра, она двигалась и стреляла, бросаясь из стороны в сторону и направляя пульсирующий луч волкита к входу в проход, откуда вёлся огонь.

– Первая группа, бросайте! – крикнула она. – Бросайте сейчас же!

Серебряные цилиндры пролетели над её головой и упали у входа. Шипение выпущенного давления прорезалось сквозь звуки перестрелки. Сделанный сзади выстрел прогудел рядом с её головой, он прошёл так близко, что помутилось зрение. Она увидела вспышку попадания и резко упавшую у входа фигуру.

– Хороший выстрел, – проворчала она.

– Всегда пожалуйста, – ответил Ашул.

Ауксиларии стреляли в ответ. Морхан кричал группе впереди.

Новый шквал лазерного огня устремился к Мизмандре, и она едва уклонилась. Кровь пела усилителями реакции. Аугметированное сердце билось с ритмом пулемёта. Легион многое дал ей, и многое брал взамен, но ей редко выпадало удовольствие использовать полный ассортимент этих даров. Перед ней был первый проход. Чёрный страж низко присел за аркой, целясь в неё из карабина. Лицо солдата закрывала лакированная маска усмехающегося зверя, на щеках виднелись нарисованные серебряные слёзы. Страж начал нажимать на спусковой крючок. Она бросилась в сторону. Дуло карабина дрогнуло, а затем вспыхнуло. Лазерные разряды прошли мимо, когда она оттолкнулась от пола.

Броня ауксилария, которую она носила, была громоздкой и создавалась выдерживать повреждения, а не уклоняться от них: не идеальная, но всё же и не реальная помеха. Она врезалась обеими ногами в грудь чёрного стража. Нагрудник треснул от удара. Он врезался в стену коридора одновременно с тем, когда она приземлилась. Он мгновенно вскочил и прицелился. Мизмандра впечатала ствол зарядника в цветную маску. Лак пошёл трещинами. Человек тяжело вдохнул, пытаясь поднять оружие и выстрелить. Заполнявший воздух газ проник в трещину в маске и дальше в лёгкие. Страж резко осел на пол, умерев, прежде чем отказали мышцы ног.

Ауксиларии бежали к открытому проходу. Мизмандра последовала за ними, нажав на кнопку своего контейнера.

– Вторая группа, бросайте, – крикнула она и швырнула газовый контейнер в незакрытый противовзрывной люк.

Пять минут спустя газ затопил святилище. Десять астропатов хора совершенно тихо лежали на полу зала причастия, их рты остались открытыми для последнего вдоха.

Мизмандра проверила последнего из них и активировала новую частоту в воксе:

– Слепые замолчали, – сказала она. – От альфы к омеге..

 

Три

 Военный корабль “ Лакримая”

Трансплутонский регион

Ударный флот VII легиона вонзился в пришедшие из тьмы искорёженные суда. Имперских Кулаков было мало – тридцать кораблей против более чем сотни, но количество не имело значения. Тридцать военных кораблей в золотисто-чёрной броне конусом ударили в потрёпанный флот. Бортовые батареи сбили немногочисленные активные пустотные щиты, лансы вывели из строя двигатели. Вражеские корабли продолжали движение, инерция толкала их вперёд, даже несмотря на безостановочное вращение.

Три корабля на острие строя Имперских Кулаков прорубались сквозь вражеские суда. Это были “Три Сестры Злобы”, а вела их – оставляя след от пламени двигателей, словно разрезавшую пустоту рану – “Лакримая”. Огонь разрывался за ней и её сёстрами, рассекая пустынный космос, пока она погружалась всё глубже и глубже в облако вражеских судов. Сёстры позади неё начали выпускать абордажные торпеды. Стаи серебряных стрел величиной со шпиль улья выскользнули из пусковых труб на снопах пламени. В грохочущей темноте своего полого сердечника каждая торпеда несла отряд воинов.

Внутри “Лакримаи” Сигизмунд молча стоял на границе пусковой палубы. Слова клятв отзывались эхом в разуме, пока он оборачивал и затягивал звенья цепи вокруг. Самый большой из вражеских кораблей рос перед его взором благодаря проецированию окуляра шлема. Это был огромный, уродливый кусок металла. Кратеры покрывали половину корпуса, словно он пережил основной удар шторма астероидов. Но, несмотря на повреждения, он всё ещё оставался военным кораблём. Прямо на глазах Сигизмунда по всей длине корпуса заговорили макробатареи. Мгновение спустя он почувствовал, как “Лакримая” задрожала от докатившейся взрывной волны.

Он затянул и закрепил последнее звено цепи, затем поднял клинок, привыкая к балансу в руке.

– Всё, теперь ты не выронишь его? – прорычал голос за спиной. Он оглянулся и свободный от поступавших данных глаз уставился на усмехавшееся лицо Ранна. Броня воина была чистой, но следы и вмятины сражений ещё омрачали жёлтый лак.

Сигизмунд кивнул Ранну, но не ответил, и встал с коленей. Он посмотрел мимо него. Сто Храмовников поднялись, как один. Избранные Ранна – его охотники за головами – стояли в свободном строю позади Храмовников. Воздух зазвенел, когда они начали бить кулаками по помятым щитам. Воздух завыл от растущего шума двигателей. Сервиторы и сервы отходили от десятка десантно-штурмовых кораблей. Топливные шланги отсоединяли от крыльев. Волны тепла замерцали над палубой, когда вспыхнули двигатели.

Сигизмунд посмотрел на ударную группу, останавливая взгляд на каждом легионере. Затем он поднял меч в приветствии, повернулся и шагнул во мрак десантно-штурмового корабля. Воины последовали за ним.

– Итак, этот день настал, брат, – проворчал за плечом Ранн, когда они поднимались по рампе корабля. Он услышал рычащую усмешку в словах.

Сигизмунд махнул рукой и люк начал закрываться. Корабль задрожал, усиливая давление на привязные крепления.

– Запуск, – произнёс он по воксу. Звук двигателей стал громче, и затем сила тяжести врезалась в воинов, когда корабль вылетел в космос.

Главный пост управления системой связи,

Спутник-крепость Гидра, орбита Плутона

– Все системы и связь функционируют в пределах надлежащих параметров.

Капитан Коро из Имперских Кулаков кивнул, показывая, что услышал монотонную речь главного магоса, но не отвёл взгляда от тактических экранов.

– Убедитесь, что приоритетный сигнал отдан для координации огня и связи с флотом лорда Сигизмунда.

– Уже задано и предопределено, – протрещал магос со своего места под потолком над головой Коро.

Двенадцать магосов контролировали работу главной системы связи Гидры. Подвешенные в паутинах кабелей вокруг механической колонны в центре зала и облачённые в рваные красные саваны они напоминали кукол, свисавших с ветвей дерева. У них не было индивидуальных имён и обозначение “главный” распределялось между ними. Вместе они занимались управлением огромных систем связи и сенсоров Гидры. Всё от вокс-связи до координации огня и показаний ауспиков проходило через этих двенадцать магосов. Сами данные, как и создававшие их системы, были рассеяны по всему спутнику, но здесь находилось место, через которое проходила вся информация. Оно располагалось под тарелкой огромной антенны, и являлось тихой гаванью для всех приходивших сюда голосов.

Коро посмотрел на сержанта. В зале управления находились десять элитных воинов его роты, молча расположившиеся вдоль стен и наблюдавшие.

– Всё перекрыто?

– Так точно, капитан. Один корабль пристыковался перед объявлением тревоги – корабль-монитор, доставивший астропатов с Терры. Но всё другое движение прекращено.

– Хорошо, – сказал Коро и посмотрел на тускло-серые противовзрывные ставни из пластали, которые закрывали вид на поверхность спутника.

Системы контроля поднимались над основным комплексом, и отсюда открывался прекрасный вид в космос. Иногда можно было увидеть свет слишком близко подошедшего флота. Коро много раз наблюдал, как его братья сражались в космосе. Но на этот раз… он услышал слова сигнала тревоги.

Огонь на горных вершинах.

Он почувствовал, как невольно сжались пальцы и понял, что обнажил зубы, глядя ставни.

Тревожная лампа замигала на краю зрения. Он нахмурился и посмотрел на одного из подключённых к панелям управления сервиторов, который поворачивал голову из стороны в сторону, как собака, нюхающая воздух:

– Внешние датчики обнаружили движение на поверхности, – прогудел сервитор.

– Какая зона? – спросил Коро.

Сервитор дёрнулся, пожевал ртом воздух и ответил:

– Эта зона. Снаружи главного поста системы связи.

Взгляд Коро застыл на противовзрывных ставнях. Мурашки побежали по коже. Сердца перешли на более низкий ритм, когда он достал болтер. Командное отделение уже двигалось с оружием наготове, рассредотачиваясь по залу.

– Статус внешнего автоматического оружия, – приказал он.

– Внешнее оружие с одиннадцатого по двадцать четвёртое активно, но не реагирует на прямые команды.

– Визуальное…

Ставни выбило внутрь.

Визор шлема Коро потемнел от вспышки взрыва. Мир, казалось, остановился, взрыв разворачивался перед ним со всей неторопливой изысканностью замедленной пикт-записи. Точка в центре ставня засветилась красным, затем жёлтым, затем белым. Отблеск жара проходил сквозь серый металл, пока центр продавливался внутрь и затем лопнул. Полый конус сине-горячей жидкости ворвался в зал. Оказавшиеся на его пути сервиторы и оборудование вспыхивали, как спички. Воздух зарябил от ударной волны в форме концентрических мерцающих колец.

Время вернулось к привычной скорости. Взрыв докатился до Коро и отшвырнул его. Жар прошёл сквозь передние слои доспеха. Экран шлема превратился в водопад красных рун повреждений. Обломки и пылающие металлические шарики вращались в воздухе. Сервиторов и блоки оборудования оторвало от пола. Коро врезался в колонну, закружился на палубе, и встал как раз в тот момент, когда в пробоине в ставнях показалась первая фигура.

Очереди болтов пронзили зал, пока воздух вытягивало в вакуум. Воины командного отделения уже стреляли в пылающую рану. Коро прицелился.

Фигура прошла сквозь брешь. Она двигалась так быстро, что Коро увидел в свете выстрелов только пятно холодных синих доспехов и вспышку устремлённого вперёд клинка. Копьё вонзилось ему в солнечное сплетение, пробило броню и вошло в левое сердце. Он упал, зрение превратилось в размытое пятно, горло заполнила кровь, когда он попытался подняться.

Фигура стояла над ним, сжимая пронзившее грудь копьё. Давление на клинок было похоже на вес горы, хотя воин в броне казался расслабленным, словно просто положил руку на рукоять оружия. Коро перевёл взгляд с доспеха цвета индиго на свернувшуюся гидру на одном из наплечников.

“Альфа… Легион…” – подумал он, разум изо всех сил старался сосредоточиться, пока тело боролось за жизнь. Фигура выдернула копьё и ушла. Выстрелы прочертили воздух. Он слышал звуки взрывов и визг мелтагана, заглушившие убегающую атмосферу. Затем выстрелов стало меньше и неожиданно звуки сражения оборвались. Почему-то наступившая тишина оказалась хуже всего.

Он начал вставать. Второе сердце ещё билось, пытаясь качать вытекавшую из тела кровь. Доспех получил критические повреждения и мёртвым весом висел на плечах. Под потолком в коконах кабелей оставались двенадцать техножрецов. Пол покрывали трупы разорванных на куски плоти и металла сервиторов, среди них виднелись силуэты в жёлтой силовой броне. Блеснула выткавшая из обрубков рук, ног и пронзённых тел кровь. Посреди опустошения возвышались четыре воина Альфа-Легиона, трое из них двигались среди мёртвых, глаза и оружие высматривали признаки жизни. Фигура с копьём стояла в центре резни.

– Снимите их, – сказал воин, посмотрев на свисавших с потолка магосов. Остальные легионеры повернулись и открыли огонь по двенадцати техножрецам. Болты разрывали кабели и красные мантии. Чёрное масло и кровь потекли вниз, забарабанив по металлической палубе.

У Коро был болтер в руке. Только это имело значение, а не кровь в лёгких, не позор неудачи, не потрясение от врага, с которым он столкнулся.

– Найдите резервные системы управления, – произнёс воин с копьём, его голос перекрывал вой убегавшего воздуха. – Отправьте сигнал атакующему флоту, что пришла пора раскрыть наши карты.

– Как прикажете, лорд Альфарий, – ответил один из остальных легионеров и склонил голову.

Альфарий. Мысль исчезла также быстро, как появилась, когда Коро отбросил её. Всё что имело значение – болтер в руке и палец на спусковом крючке, как бесчисленное количество раз прежде.

Он начал поднимать болтер окровавленной рукой.

Альфарий повернулся, двигаясь и вращая копьём. Размытое серебристо-синее пятно стало последним, что увидел Коро.

Неизвестный корабль-нарушитель

Транснептунский регион

– Вперёд! – проревел Ранн, когда взорвался мелта-заряд. Капельки пылающего металла разлетелись во все стороны и дверь в переборке растворилась. Сигизмунд шагнул вперёд. Его встретили плотные очереди крупнокалиберных снарядов. Он атаковал. Испещрённые полосами стены коридора мелькали на краю зрения. На экране шлема в однотонном ночном видении появились очертания фигур. Он видел безликие железные маски, раздутые мускулы и роторные пушки в механических руках. Ближайшая фигура повернула ствол в его сторону. Снаряды затанцевали по палубе, когда Сигизмунд в прыжке преодолел оставшееся расстояние. Он разрубил маску и рассёк череп и мозг за ней обратным ударом меча. Фигура завалилась на спину, роторная пушка завизжала, когда вращавшиеся стволы застучали по палубе. Сигизмунд уже миновал труп, направив инерцию смертельного удара в восходящую рубящую атаку, клинок вонзился следующему врагу в бок и распорол туловище.

Ранн держался рядом, он рубил и размахивал топорами, пока Имперские Кулаки наступали по коридору. Они уже глубоко проникли на корабль, и его враждебность не вызывала сомнений. Но что-то было неправильно, что-то покалывало мускулы, всякий раз, когда Сигизмунд прорубался сквозь тех, кто преграждал им путь. В корабле-нарушителе было что-то тоскливое, почти болезненное. За прошедшие годы они высаживались на сотнях таких кораблей и всё внутри их заполняли признаки безумия. Но не этот корабль. Его темнота была холодной и пустой, словно он служил оболочкой чего-то невидимого.

– Лорд Сигизмунд. – Раздался в шлеме голос, перегруженный статикой из-за путешествия сквозь космос от “Лакримаи” и сквозь слои брони корпуса.

– Говорите, – ответил Сигизмунд, вытаскивая меч из трупа. Коридор был очищен, звук выстрелов и лязг оружия внезапно прекратились. Впереди простирались темнота и тишина.

– Абордажные группы боевой сферы сообщают об умеренном сопротивлении. Но некоторые ничего не обнаружили.

– Объясните, – приказал он.

– Пятнадцать вражеских кораблей оказались пустыми, нулевое сопротивление, двигатели работают, но никаких признаков экипажа кроме сервиторов.

Сигизмунд остановился, внезапно почувствовав тяжесть меча в руке. Тишина коридора давила на него, пока приближалась отставшая штурмовая группа.

– Прикажите им вернуться, – сказал он по воксу.

– По… велитель…? – взрыв статики прервал слова офицера.

– Всем штурмовым группам немедленно вернуться на корабли.

Новый всплеск статики. – … подтвердите…

Сигизмунд повернулся к Ранну. – Отходим к десантно-штурмовым кораблям, полное и немедленное отступление.

Ранн кивнул и вокс защёлкал, когда он собрался говорить. Частоту заполнили визжащие и бурлящие помехи. Сигизмунд почувствовал, как поднял меч, ведомый холодным инстинктом, пробежавшим под кожей.

Зелёные глаза вспыхнули во мраке. Воздух загудел, когда активировалась броня. Молнии протянулись по когтям и клинкам, когда громадные фигуры показались из тьмы. Плазма пронеслась по коридору. Сигизмунд уже двигался навстречу врагу, его меч превратился в размытое пятно. Ранн закричал сформировать стену щитов, и темнота исчезла, когда огонь и рёв засады разорвали тишину.

Транснептунский регион

Атакующий флот Альфа-Легиона выпал из тьмы. Двести военных кораблей кружились, словно подхваченные ночным вихрем сухие листья. На их пути виднелся Плутон, лик планеты освещали вспышки орудий и огненные росчерки двигателей сошедшихся в битве военных кораблей. Если бы глаз или сенсор с одного из этих кораблей посмотрел на атакующий флот, то увидел бы только открытую бездну межзвёздного залива. Сияние и мерцание далёких звёзд казались ярким и холодным. Их свет, возможно, поймал бы дрейфующий поток пыли или край скованной льдом скалы. Более внимательный взгляд, возможно, увидел бы проблески движения и обратил бы внимание на тусклый свет, игравший на острых краях чего-то зубчатого и огромного, медленно приближавшегося по дуге.

Затем вспыхнул первый двигатель, ярко и ясно во тьме, за ним ещё один и ещё. И кружащаяся масса кораблей больше не падала, а вращалась, формируя строй, двигатели взревели на полную мощь, пустотные щиты моментально включились, оружие повернулось, выискивая цели, пока военный флот из сотен кораблей вылетал из мрака на краю света солнца.

Флот Имперских Кулаков увидел их. Уже вступив в бой с нарушителями, которые приблизились к Плутону, теперь они столкнулись со вторым врагом, и враг этот был намного опаснее. Сообщения заметались между военными кораблями Сигизмунда. Обрывки запутанных криков и статики затопили вокс. Приказы выкрикивали со всех сторон. Уже сражавшиеся с флотом нарушителей корабли, поворачивались, встречая новую угрозу.

Честь первого залпа принадлежала боевой барже “Альфа”. Все носовые батареи разом выпустили торпеды. Горная цепь оружия на спине швырнула огонь сквозь пустоту. Бомбардировочные пушки выплёвывали снаряды один за другим, казённые части размером с дом лязгали, открываясь, чтобы заглотить очередной снаряд. Остальной флот Альфа-Легиона заговорил секунду спустя. Огонь помчался впереди кораблей в сторону Имперских Кулаков, которые встретили первую волну нарушителей на краю орбиты Плутона.

Первым погиб “Заступник Наказания”. Это был старый корабль, гранд-крейсер, чей тёмный корпус покрывали шрамы сотен сражений, которые не так и не сумели сломить его. Макроснаряды разорвались на пустотных щитах. Они лопнули, словно мыльный пузырь. Лучи лансов прошли сквозь облака обломков и поразили орудийные палубы “Заступника”. Расплавились целые участки брони. Наполовину ослеплённый завесой вырывавшегося из корпуса кипящего газа гранд-крейсер открыл ответный огонь. Батареи выдохнули в адское пекло. Снаряды обрушились на щиты наступавшего флота Альфа-Легиона. И затем второй залп попал в цель. “Заступник Наказания” взорвался и раскололся пополам, словно разрубленный секирой бога.

Флот Альфа-Легиона вёл концентрированный огонь, выпуская согласованные залпы и разрывая строй уже вступивших в бой кораблей Имперских Кулаков. Защитники Первой сферы Сол начали умирать. Ближайшие к новому флоту Альфа-Легиона исчезали в потоках энергии и взрывах. Щиты и броня сминались. Реакторы получали повреждения, и сферы белой плазмы расцветали подобно голодным солнцам.

К тому времени как первые залпы торпед достигли цели, десять кораблей Имперских Кулаков уже превратились в пятна света и обломки. Электромагнитные боеголовки взорвались на корпусе боевого крейсера “Аркадианец”, ослепив датчики и щиты. Три двухступенчатых боеголовки ударили несколько секунд спустя, проскользнув мимо замолчавших защитных башен “Аркадианца” и попав в самый центр. Мелта-заряды мгновенно превратили броню в раскалённую добела жидкость, а вторичные заряды направили лучи расплавленного металла во внутренности корабля. Волны давления прокатились по коридорам, выбивая люки и сминая экипаж, выбивая воздух из лёгких. Корабль начал поворачиваться в сторону, нос отклонился с траектории полёта, пока “Аркадианец” сгорал изнутри.

Корабли Имперских Кулаков пришли в себя, и открыли кинжальный огонь по каждой цели в пределах досягаемости. Потрёпанный нарушитель попал под перекрёстный огонь четырёх фрегатов и был разорван снарядами макроорудий. Пара канонерок Альфа-Легиона попыталась вклиниться в кильватерный след эскадры лёгких крейсеров, и их попытка закончилась в брызгах плазмы и обломков.

Внутри взятых на абордаж судов Имперские Кулаки пробивались назад к десантно-штурмовым кораблям. Альфа-Легион появился из темноты, чтобы перерезать им путь. Имперские Кулаки вступили в бой, продвигаясь сквозь взрывы и потоки огня, искры били из доспехов и щитов на каждом шагу.

И в этот момент взорвались двенадцать брандеров, спрятанных среди нарушителей. Заполненные боеприпасами и плазменными резервуарами корпуса превратились в расширяющиеся звёзды сине-белого света. Волны энергии поглотили корабли, сминая щиты и пожирая корпуса. Жар прорвался сквозь трещины в броне. Человеческий экипаж зажаривался прямо на постах. Масло и топливо вспыхнули, и пламя устремилось дальше, высасывая воздух из лёгких выживших, выбивая люки и вырываясь из вентиляционных отверстий. Почерневшие корабли выплывали из огненного ада, рыдая горящей атмосферой и сползавшей бронёй.

В то время как большая часть кораблей Имперских Кулаков вращалась среди пламени, боевая группа “Акр” покинула позиции на внешней орбите Плутона. Их оставили для перехвата прорвавшихся кораблей-нарушителей, они разожгли двигатели на полную мощь и повернулись, чтобы встретить нового врага, появившегося из тьмы.

Боевая сфера растянулась эллипсом от края орбиты Плутона в сторону межзвёздного залива. Основная часть ближайших к планете Имперских Кулаков оказалась связана боем кораблями, которые пришли первыми, и группа “Акр” бросилась на перехват главного флота Альфа-Легиона, собираясь не позволить ему присоединиться к развернувшемуся сражению.

Приблизившись к флоту Альфа-Легиона, боевая группа “Акр” выпустила вихри торпед и снарядов “Нова”. Расцвели гигантские взрывы. Волны энергии проламывались сквозь щиты и корпуса. Боевая группа увеличила скорость. Атаку возглавляли “Воин Неизвестного Неба”, “Кованый Шторм” и “Сын Победы”. Они стреляли синхронными залпами. Поток снарядов изливался с их орудийных палуб. Взрывы прокатились по “Альфе”, синие, оранжевые и розовые завесы взметнулись вдоль её бортов, когда снаряды обрушились на щиты.

Высоко в командном замке боевой баржи Силоний наблюдал, как созданный атакой Легиона хаос растёт и ширится в искусственном свете и сверкающих значках. Сфера боя представляла собой запутанный беспорядок. Гололитическая проекция показывала сотни жарких схваток между кораблями.

Имперские Кулаки рассеялись по космосу, некоторые погибли, многие получили повреждения, остальные искали цели для стрельбы. Часть из них наносила большой ущерб. Прямо на глазах Силония, три небольших корабля прошли перед носом одного из его судов, и изрешетили корпус скоординированными залпами. Боевая группа, которая выдвинулась встретить “Альфу” и её братьев, сумела сохранить строй, но их цель распалась на десятки малочисленных групп, словно выброшенные взрывной волной осколки. Везде, где Имперские Кулаки пытались ударить в полную силу, Альфа-Легион бросался в разные стороны, не забывая вести огонь при первой возможности. Это выглядело без формы, управления или рисунка, это выглядело, как резня и катастрофа.

Силоний отметил каждую деталь и убедился, что всё шло по плану. Он открыл коммуникационный канал с системой управления связи спутника-крепости Гидра:

– Лорд Альфарий, вторая фаза завершена. Все корабли Имперских Кулаков втянуты в бой. Наши силы уменьшились на двадцать процентов. Наше численное преимущество оценивается в двести процентов. Мы приближаемся к радиусу действия орудий спутника-крепости. Ждём ваших приказов.

– Начинайте, – раздался голос примарха.

– Как прикажете.

Корабли Альфа-Легиона сменили курс и устремились к орбите Плутона. Их первой целью стал Кербер. Орудия спутника-крепости открыли огонь. Мрак космоса исчез. Плазменные аннигиляторы и турболазеры осушили реакторы и выдохнули горячую звёздную ярость на приближавшиеся корабли. Щиты вспыхивали и отключались, исчезая один за другим. Альфа-Легион сохранял курс. Их знали как скрытный и коварный легион, но они всё равно оставались легионом, и в этот момент шли прямо на орудия, как Ангелы Смерти, кем их и создали быть.

Снаряды размером с дом обрушились на Кербер, разрушая пустотные щиты и опрокидывая орудийные башни. Пыль сыпалась с потолков проходов под поверхностью спутника. Огонь с Кербера усилился, и первый корабль Альфа-Легиона погиб, превратившись в куски металла и облака газа. Луч лазерного огня попал в ударный крейсер “Серебряный Змей” и вырезал оружие и мостик. Он накренился, выпуская воздух и обломки в атмосферу. Следующий залп настиг его на середине поворота и распорол вдоль киля.

Но остальной флот подошёл уже достаточно близко.

Абордажные торпеды выскользнули из носовых пусковых установок. Десантно-штурмовые корабли покинули ангары, маневрируя среди вспышек и волн взрывов. Отсеки телепортации залил призрачный свет, когда сотни терминаторов исчезли и помчались сквозь варп. Корабли Альфа-Легиона переворачивались и сгорали от зубов Кербера, пока их полезный груз нёсся к цели.

Имперские Кулаки подготовились к абордажному штурму спутника-крепости. Они подготовились с основательностью, порождённой самим их характером. Внутри Кербера представлял собой лабиринт проходов, противовзрывных дверей и убийственных камер. Телепортационные глушители превратили варп в рваный клубок потоков. Рота Имперских Кулаков – 404-я “Владыки Долгой Вахты” – размещалась в спутнике-крепости вмести с тысячами ауксилариев и боевых сервиторов. Все были готовы и ожидали начала штурма Альфа-Легиона.

Первыми ударили лернейские терминаторы, появившись в столбах света и доспехах, окутанных туманом варпа и дымом. Многие оказались не там, где планировалось. Некоторые телепортировались в конструкции крепости и сейсмические волны ревели, когда перекрывшая друг друга материя разрушалась в крике парадокса. Но многие ударили верно. Пятьсот облачённых в адамантий элитных воинов, которые являлись жестоким острием Легиона, известного уловками, но всё равно созданного для резни.

Вихрь выстрелов встретил их, звеня о доспехи, отбрасывая пульсирующие тени на оружие и клинки. Они открыли ответный огонь. Потоки плазмы, болты, мелта-лучи, пламя и снаряды взрывались о бронещиты, проносились по коридорам и измельчали тела. Лернейцы наступали, шагая синхронно с рёвом своих выстрелов. Их целями были защитные башни спутника. Участки оборонной сети выключались по мере того, как сервиторов и системы датчиков разрывали на куски.

Абордажные торпеды врезались в Кербер. Их боеголовки взорвались, пробив отверстия в коре спутника, и штурмовые люки распахнулись. Воины атаковали, сжигая и прорубаясь сквозь всё, что двигалось. По всему спутнику смерть смеялась в коридорах и верхних камерах. В главной стыковочной магистрали полуроту Альфа-Легиона встретили двадцать Имперских Кулаков гарнизона. Тридцать легионеров погибли в первую же секунду, когда тяжёлое оружие выкосило их. Размещённые позади сил Альфа-Легиона подразделения перерезали пути отхода, и нападавших сокрушили перекрёстным огнём.

Но с каждым павшим захватчиком клыки Альфа-Легиона всё глубже вгрызались в Кербер.

Отделения уже проникнувшие на станцию активировали принесённые сигнальные маяки. Волна десантно-штурмовых кораблей в космосе навелась на сигнал и устремилась к целям. “Штормовые птицы” и “Грозовые орлы” пикировали в захваченные ангары или раны в поверхности. Корабли везли мало легионеров, их настоящим грузом были технодесантники, магистры кузни и трэллы-сервиторы. Они действовали быстро, переговариваясь на гудящем машинном языке, пока работали в захваченных центрах управления огнём и ключевых системных узлах. Все они имели общую цель, и получили приказ через Силония от самого примарха:

– Захватите орудия Кербера. Они должны стать нашими.

 

Четыре

 Фрегат Имперских Кулаков “Нерушимая Истина”

Транснептунский регион на пути к Плутону

Огни сражения расцветали перед глазом Архама, когда он шагал по техническим палубам. Проекция Плутона мерцала и сияла в левом окуляре шлема. За ним следовали Кестрос и Андромеда, они замолчали, услышав его слова:

– У вас есть какие-нибудь вопросы? – спросил он.

– Нет, повелитель, – ответил Кестрос.

– Нет, никаких вопросов, – ответила Андромеда, её голос оказался на удивление спокойным, учитывая, что она почти бежала, пытаясь не отстать от Имперских Кулаков, пока фрегат приближался к орбитам Плутона. – В сложившейся ситуации существует совсем мало вариантов, и я сомневаюсь, что вы согласитесь бежать.

Кестрос зарычал.

– Думаю, не согласитесь, – сказала она.

– Место удара? – спросил Кестрос. – Гидра – небольшой спутник, но всё же спутник. Если план сработает, то не хотелось бы охотиться по всей крепости.

– Центральный узел связи, – не задумываясь, произнесла Андромеда. – Они захватят или разрушат системы, благодаря которым наши силы оценивают происходящее или обмениваются информацией. – Мы начнём оттуда.

Они подошли к перекрёстку. Их ожидало отделение воинов с абордажными щитами, молча последовавшее за Архамом.

– Когда вы подтвердите…– имя, которое он собрался произнести, застряло в горле. Он остановился и повернулся, посмотрев на Кестроса, который тоже остановился. – Когда вы подтвердите цель, пошлите сигнал. Я буду наготове у системы управления реакторами.

– И затем вы станете разрушителем, преторианец, – сказала Андромеда, и он увидел, что с её лица исчезли все следы язвительности и желчи.

– Вы можете остаться на борту “Нерушимой Истины”, госпожа, – сказал он, – здесь настолько безопасно, насколько сейчас возможно.

Она рассмеялась, звук был высоким и звонким:

– Нет, я так не думаю. Выживание вряд ли является лучшим из доступных вариантов. И, кроме того, незаконченная работа – это трагедия.

Архам кивнул. – Как пожелаете, дочь Луны.

– Спасибо, сын Дорна.

– Это сработает? – спросил Кестрос, когда Архам начал поворачиваться, и он увидел, как напряжена челюсть сержанта, а глаза уставились на какую-то далёкую точку впереди.

– Не знаю, – ответил он. Корабль задрожал, рассекая космос. Механический шум разнёсся по коридору. Палуба звенела под ногами сервиторов, бежавших выполнять задачи. – Но я точно знаю, что мы должны это сделать. Если даже кто-то во флоте лорда Сигизмунда услышал наше предупреждение, они не смогут достигнуть Гидры вовремя. Только мы знаем, кто здесь и можем нанести удар.

Он ещё секунду внимательно смотрел на Кестроса, затем повернулся и направился дальше по коридору, единственное отделение последовало за ним. Впереди с лязгом открылись двери телепортационных камер. Кестрос и Андромеда остались и секунду смотрели на него, прежде чем двери закрылись.

Хранилище-278, спутник-крепость Гидра

Орбита Плутона

Красный свет вспыхнул перед глазами Мизмандры, когда она шагнула внутрь. Стоявший напротив двери серв быстро повернулся и получил волкитный луч в грудь. Пламя охватило тело, пепел замерцал в пульсирующем свете. Она уже была у следующей двери. Морхан и остальные ауксиларии отделения не отставали. Люк оказался наглухо заперт, клавиатура упорно мигала, отказывая всем попыткам открыть двери. Мизмандре хватило одного взгляда на люк для понимания простого факта, что они могли использовать всё огнестрельное оружие в своём распоряжении и только поцарапать его.

– Главный, это – Ро-2, – сказала она по воксу. – Вход в хранилище заблокирован. Повторяю. Вход в ангар-цель заблокирован.

– Обойти код не представляется возможным, – ответили по воксу, и она узнала рычащий голос Хекарона, легионер находился в главном центре связи на противоположной стороне спутника. – В хранилище укрылось отделение ауксилариев. Подключаю тебя к вокс-мегафонам за дверью. У этих солдат не было приказов или внешних контактов с начала миссии. Постарайся быть убедительной.

– Принято, – ответила она. – Переключаюсь.

Вокс-бусинка в ухе зашипела статикой.

– Это отделение ауксилариев “Овен”, – громко произнесла она, тяжело дыша. С той стороны её голос гремел из мегафонов по всему ангару. – Откройте люк. Враг на станции и приближается. С нами старший астропат Нарин. Нам немедленно нужно войти. Враг в крепости и приближается. Повторяю, откройте этот люк.

Статика опять зашипела в ухе, но никакого ответа не последовало. Она нахмурилась и начала снова:

– Это…

Люк задрожал, когда разомкнулись магнитные болты. Она подавила острое чувство удивления, когда дверь начала открываться. Слой пластали и адамантия в метр толщиной повернулся наружу, и она отметила в уме, что чтобы пробиться сквозь него потребовался бы турболазер. Турболазер или больше времени и терпения, чем оставалось в её распоряжении. Она приготовилась рвануться вперёд, увидев появившуюся щель. Она прыгнула в образовавшийся зазор. Она увидела, упавшую фигуру, запутавшуюся в собственных руках и ногах, оказалась внутри, вскинула оружие и открыла огонь на бегу. Выстрел попал ауксиларию в лицо и прожёг голову насквозь. За ней в хранилище ворвалось остальное отделение и оставшиеся три ауксилария погибли, даже не успев открыть огонь.

Она остановилась после десяти шагов. Перед ней простиралось огромное помещение, отзывавшееся эхом и пустотой. Структурные колоны поднимались с пола, встречая сводчатый потолок. Потёртые полосы опасности отмечали границы палубы. Омуты грязного света падали сквозь решётки в потолке и стенах. С рельс наверху свисали подъёмники с цепями.

– Заносите маяк. Мы должны всё сделать быстро и убраться отсюда.

– Это оно? – спросил Ашул, войдя через люк. – Это место слишком пустое, чтобы являться основной целью.

– Это – взрывоопасное хранилище боеприпасов, – ответила она, всё ещё всматриваясь во мрак. – Почти неприступное, когда закрыто. Даже вокс не может пройти без специальной связи.

– Я знаю, что это. Просто оно кажется странным местом для установки телепортационного маяка. Мы только что потратили кучу времени, отключая встроенные телепортационные глушилки. Я о том, зачем нужно перебрасывать войска сквозь имматериум именно сюда?

– Кто сказал, что это для наших войск?

– О…

– Начинайте, – произнесла она, оглядываясь на Морхана и ауксилария, которые втащили второй саркофаг. Мёртвого астропата давно выкинули, а нижние панели отогнули, открыв оборудование внизу. – У нас мало времени.

Орбита Плутона

Флот Альфа-Легиона обогнул Плутон и перегруппировался. После падения Гидры флот Силония разделился на три части.

В заливе у границы системы восемьдесят военных кораблей кружили вокруг Имперских Кулаков, которые пытались изменить курс и зацепиться за орбиту Плутона. Послесвечение от взрывов брандеров росло и меняло цвет, словно оставленные на коже космоса кровоподтёки. Пламя и обломки тянулись за кораблями Имперских Кулаков. Кинжалы макроогня пронзали пространство к ним и от них, рисуя решётку во тьме.

Ближе к спутникам Плутона располагался рой кораблей-нарушителей, которые выманили защитников. За ними тянулись обломки их братьев, принесённых в жертву орудиям Имперских Кулаков.

Основной штурмовой флот Альфа-Легиона пронзил орбиту. Сто пятьдесят шесть военных кораблей последовали за “Альфой” в изгибавшийся гравитационный колодец Плутона. Они пронеслись мимо Гидры, остановившись, чтобы высадить войска на уже выведенную из строя станцию. Закончив с этим, флот направился к следующему спутнику-крепости. Никта встретила их огнём, и вокруг кораблей Альфа-Легиона тьма вскипела от пламени.

Мгновение казалось, что им придётся пройти сквозь такую же плотную стену огня, как и на Кербере, но затем из-за Плутона показался сам Кербер и обстрелял братский спутник. Лучи и снаряды обрушились на поверхность Никты, они прожигали кору и срывали куски брони с бастионов. Её батареи открыли ответный огонь, и космос между двумя спутниками превратился в мост пылающего света.

Если гарнизон Никты и рассчитывал на помощь Стикса и Харона, то надежды растаяли, пока Кербер терзал их. Гидра направила в систему связи поток противоречивой информации о целях и ложные приказы на открытие огня. Развернулась целая война за внимание между командами: в одних требовалось рассматривать корабли нападавших, как дружественные; в других содержались различные приказы на порядок стрельбы, в третьих шло соперничество за приоритеты. У сенешалей крепостей и техножрецов на Стиксе, Хароне и Никте ушло несколько минут, чтобы отсеять ложь от реальности, и отдать настоящие приказы на открытие огня. Совсем немного, но достаточно для ударного флота Альфа-Легиона, чтобы приблизиться и выпустить волну штурмовых кораблей. Кербер сменил цели, когда десантно-штурмовые корабли и абордажные торпеды устремились к Никте, и способная сокрушать флоты огневая мощь обрушилась на поверхность следующего спутника-крепости.

Во внешних слоях Никты Имперские Кулаки и их вассалы ждали, пока торпеды прожигали скалу и броню. Боеголовки торпед распахнулись, выплеснув расплавленный металл и камень в сводчатые залы и проходы. С огневых позиций ударили болты, приветствуя появившихся из торпед воинов. Легионеры шагнули в свет, глубокий переливающийся синий цвет их доспехов мерцал во вспышках выстрелов. Это были лернейцы, зубы Гидры, и они пришли собрать кровавую жатву для своего легиона. Воины каждого отделения одновременно подняли оружие, пушки “Жнец” нашли цели, раздался гул, предвещая удар молнии.

В кромешной темноте одного из полумёртвых вражеских кораблей из коридора вышел первый капитан Сигизмунд. Кровь покрывала доспех и табард, пятная в блестящих тонах красного и оранжевого цвета.

– Всем вернуться к спутникам-крепостям, – громко произнёс он, когда вокс оказался в зоне действия “Лакримаи”.

И пришедший с далёкой Гидры ответ заставил онеметь руки и ноги, прорубив вокс-траффик с резкой холодной статикой:

– Плутон пал. Вы разбиты. Ты один.

Фрегат Имперских Кулаков “Нерушимая Истина”

орбитальное сближение, Гидра

Архам наблюдал, как приближался спутник. Штрихи света пересекали экран шлема. Поверхность Гидры скрывали потоки горящего газа. Он отключил экран. Вокруг возвышались колонны оборудования, гудя растущей энергией. Статика окутала бионическую руку и ногу. Палата телепортации казалось сжималась вокруг него, высокие стены и потолок внезапно словно стали ближе, чем должны были быть. Отделение окружало его, они были в шлемах, со щитами и оружием наготове. Заныли зубы. В воздухе раздался пронзительный вой. Неоновые черви протянулись по металлическому диску под ногами.

– Десантно-штурмовые корабли ударной группы готовы к вылету, – раздался голос магоса Чаё, вокс разбивал слова резкими вспышками шума. – Я приложил все усилия, чтобы скрыть наше приближение с учётом многочисленных макроразрушений и выявленных огневых позиций, но рано или поздно они всё равно заметят нас.

– К этому моменту мы окажемся в радиусе досягаемости?

– С высокой степенью вероятности. Более того мы должны достигнуть точки оптимального запуска и зоны телепортационного перемещения через пятьдесят шесть секунд. – Чаё замолчал. – В том случае, если за это время корабль не уничтожат.

– Хорошо, – сказал Архам. – У вас есть мой приказ активировать телепорт и запустить корабли Кестроса.

– Как прикажете.

– И, Чаё…

– Да, достопочтимый магистр хускарлов?

– Спасибо.

– Двадцать секунд, – раздался механический голос из темноты. Колонны засветились. В воздухе вспыхнули молнии. У Архама, словно иголки вонзились под кожу.

При других обстоятельствах он произнёс бы речь, обратился по воксу к братьям, которые ожидали в темноте десантно-штурмовых кораблей или стояли рядом. Но сейчас, в данный момент, он ничего не сказал. Им не требовались слова, и он ничего не мог им сказать. Не теперь, не сейчас, когда все они стояли на краю пропасти.

“Ты – старый, – подумал он, – старый и потрёпанный войной. Но я не проиграю. Я не подчинюсь”.

В памяти всплыло лицо. Лицо юноши, который так и не вырос и не стал воином, лицо брата по крови, сменившееся татуированным лицом человека, сидевшего с ним в темноте в другой жизни, которая теперь казалась сном.

– Вот почему я выбрал тебя, Кай, – произнесло лицо из забытого сна.

– Приближаемся к моменту запуска через три, две, о…

Вспышка. Сине-белая.

Удар молнии поглотил мир и звук.

Холодная кровь. Мёртвая тишина.

Чернота.

И затем вспышка цвета и формы, и чувство падения без перемещения.

Тишина окутала его.

Он моргнул и зрение вернулось. Стены зала возвышались над ним, сталь протянулась вверх до сводчатого потолка. Высокие группы оборудования простирались далеко в тихий мрак. Устройство на полу мигало и мерцало. По бокам прибора виднелись антенны, над которыми дрожал воздух.

– Телепортационный маяк, – произнёс отошедший от отделения технодесантник. Его звали Накрио. Архам взял его для работы с системами управления реакторами спутника. Теперь он наклонился над маяком, склонив голову на бок и изучая оборудование. – Нас притянуло прямо на маяк. Мы далеко от цели.

– Кестрос, – произнёс Архам, активируя вокс дальнего действия. – Чаё, вы слышите меня?

Ответом стал ровный шум статики в ухе.

– Мы в экранированном хранилище, – сказал Накрио. – Сигналы не проходят и не приходят.

Струйки варп-дыма кружились над наплечниками воинов, которые разбились на тройки и направились в разные стороны, подняв щиты и целясь в молчаливые тени. Архам задержался около телепортационного маяка. Огни мигали на корпусе.

Пульс-пульс… Пульс-пульс…

Пульс…

– Рассредоточиться, – приказал Архам. Кожа всё ещё оставалась холодной после телепортации, но он почувствовал, как под ней словно двигался лёд. – Ищите выход. Максимальная осторожность.

Спутник-крепость Гидра

Орбита Плутона

– Приготовиться, – произнёс Кестрос. Лампы внутри корабля замигали красным и штурмовые люки открылись. Все звуки исчезли. Резкий белый свет вспыхнул перед глазами. Загудел прыжковый ранец. Внизу виднелась поверхность Гидры. Серые башни, бронированные купола и шпили антенн мелькали мимо пикирующего десантно-штурмового корабля. Три других корабля летели крыло в крыло. Взрывы расцветали высоко над головой, но ближайшие к коре спутника защитные башни молчали. Захватывая Гидру, Альфа-Легион лишил её способностей обороняться против небольшой ударной группы, но как только они окажутся внутри – всё изменится.

Корабль Кестроса заложил крутой вираж, крылья оставляли за собой туман в тонкой атмосфере спутника. Главный центр связи маячил впереди, дуга его тарелки резко выделялась на фоне подёрнутого росчерками огня тёмного неба. У основания антенны располагался главный центр управления. Кестрос заметил почерневшее отверстие в бронированных ставнях.

– Взрывной вход, – произнёс он по воксу. – Похоже, твоё предположение, как они захватили спутник, оказалось верным.

– Разумеется, – ответила Андромеда.

Корабли опускались всё ниже. Фюзеляж дрожал от перегрузки, пока они круто огибали антенну.

На краю экрана шлема Кестроса замигала янтарная руна. Антенна была так близко, что казалось, что он может дотронуться до неё. Руна замигала зелёным.

Он выпрыгнул из корабля. Секунду он кружил, благодаря первоначальному импульсу, а затем его поймала слабая гравитация спутника. Он активировал прыжковый ранец. Два языка пламени вырвались за спиной и швырнули его в крутое пике. В руках он сжимал оружие. За ним следовали братья, спускаясь по спирали, выпрыгивая из десантно-штурмовых кораблей.

Стена центра управления стала ближе, заполнив зрение. Отверстие в противовзрывных ставнях напоминало растущую во тьме пасть. Он активировал прыжковый ранец на полную мощь. Перегрузка пронзила тело. Кровь отлила от головы и груди, пока второе сердце пыталось вернуть её. Он запустил цепной меч. Дрожь прошла по руке с мечом. Брешь в ставнях приближалась, и на мгновение он почувствовал, что застыл – в точке между звёздным светом и темнотой внутри.

Он прорвался сквозь брешь. У него было мгновение, чтобы оценить помещение, куда он попал: круглый зал с оборудованием вдоль стен. К нему протянулась очередь огня, поймала в воздухе и обрушила вниз. Он упал, ударился о палубу, и импульс прыжкового ранца швырнул его в группу механизмов с такой силой, словно от удара ноги титана. Экран шлема вспыхнул красными рунами повреждения. Зазубренные края пробитой брони впились в плоть. Он отсоединил ранец, перекатился и вскочил на ноги.

Глаза нашли цель, воина в покрытой чешуйками броне, и он бросился вперёд, стреляя из пистолета, болты взрывались на наплечниках воина, кромсая серебристую отделку и синий лак. Воин дёрнулся в сторону, поднял болтер и выстрелил. Цепной меч Кестроса ударил, когда первый болт покинул ствол. Вращавшиеся зубья вгрызлись в запястье воина и разорвали кожу, мышцы и кость. Болтер отлетел в сторону, кувыркаясь от отдачи. Альфа-Легионер покачнулся, но потеря руки не остановила его. Он ударил макушкой шлема в лицевую панель Кестроса и экран Имперского Кулака отключился. Кестрос инстинктивно повернулся и почувствовал, как что-то острое рассекло горло.

Потекла кровь. Воздух зашипел из разреза в горжете. Экран шлема снова включился. Он чувствовал, как воздух становится всё более разреженным. Воин перед ним сжимал в уцелевшей руке кинжалом. Кестрос нанёс резкий рубящий удар цепным мечом, целясь в лицо. Воин покачнулся назад, зубья меча с рыком рассекли воздух, а затем рванулся вперёд, мышцы и импульс сосредоточились на острие кинжала. Кестрос впечатал ствол болт-пистолета ему в горло и нажал на спуск. Болты отпилили голову от тела в душе взрывов. Труп ещё не упал, а Кестрос уже двигался, стреляя и рубя нового врага.

Помещение превратилось в размытое пятно синей и жёлтой брони, кликов и выстрелов. Он отмечал каждую деталь, даже пока рубил и стрелял, а воздух шипел из шлема. В центре управления оказалось совсем немного воинов Альфа-Легиона. Всего трое или четверо. Они были хороши, но им не устоять перед тридцатью Имперскими Кулаками. И он не видел ни следа цели.

Андромеда спустилась сквозь брешь, её движения замедлял громоздкий скафандр. Она тянула за собой Инкарна, чьи руки были привязаны к бокам и псайкер парил на суспензорной сети.

– Андромеда, – произнёс Кестрос, голос шипел из-за выходящего из шлема воздуха. – Цель здесь? Альфарий здесь?

Андромеда подвинулась к Инкарну, и он услышал потрескивание статики.

– Нет, не здесь, но ренегат говорит, что кое-что читает в поверхностных мыслях других.

– Что?

– Он был здесь и он знал, что за ним придут. Они готовы.

Кестрос почувствовал растущее онемение, бросаясь в сторону и уклоняясь от очередей огня, и поднял пистолет, чтобы выстрелить в ответ.

– Свяжись с магистром Архамом, – сказал он. – Он должен…

– Я пробовала, – перебила она. – Нет никакого ответа.

Хранилище-278, спутник-крепость Гидра

Орбита Плутона

Архам позволил статике секунду шуметь в ухе, прежде чем отключил связь. Хранилище оставалось тихим.

– Выходные люки закрыты, повелитель, – сказал Накрио. – Механизмы замка изменены.

– Ты можешь взломать их?

– Да, но это потребует времени.

– Начинай.

– Повелитель, – произнёс один из воинов отделения, – здесь что-то…

Лёгкий, как колебание шёлка звук мелькнул в воздухе. Архам повернулся, высматривая источник шума и целясь из болтера.

– Отделение, собираемся в центре зала, – произнёс он по воксу. Он услышал всплеск статики в воксе и затем снова тот звук. Никакого ответа не пришло. Он медленно поворачивал голову, взгляд перемещался между экранами угрозы. Ничего. Тишину разрежал только тихий гул активной силовой брони.

Архам активировал силовое поле “Клятвослова”. Молния обвила навершие булавы. Он замер, чувства простирались в безмолвный и неподвижный зал.

На периферии зрения появилось размытое пятно. Он начал поворачиваться.

Копьё ударило его в грудь. Клинок беззвучно прошёл сквозь броню.

Холод пронзило тело. Он ощутил, как в горло хлынула кровь. Чёрный дым показался из раны в груди, пока растворялись доспех и плоть. Перед ним стоял Альфарий, крепко удерживая пронзившее грудь копьё. Примарх был без шлема, глаза оставались тёмными и бесчувственными. Архам сжал булаву, собираясь поднять её.

Альфарий вытащил клинок копья. Кровь и пар выплеснулись из раны, и Архам понял, что падает, а онемение охватывает тело.

Он ударился о палубу, дыхание пузырилось между губами. Альфарий смотрел на него сверху:

– Бедный Архам. Я гадал, какую приманку заглотит мой брат, но, похоже, он отправил тебя умереть за себя.

Главный пункт управления системой связи,

Спутник-крепость Гидра, орбита Плутона

– Его вокс включён? – прорычал Кестрос, пока очередь взрывов вгрызалась в стойку с оборудованием над его головой. Он машинально считал болты и рассчитывал время, затем поднялся и открыл ответный огонь, когда выстрелы стали реже. Имперские Кулаки двигались мимо него, стреляя из болт-пистолетов в идеальной синхронности. Болты взрывались за открытой дверью одного из входов в пункт управления. Кестрос видел, как один воин покачнулся, его нагрудник искромсало в клочья, затем он выпрямился и бросился вперёд.

Контратака Альфа-Легиона началась спустя считанные секунды после того, как они захватили зал управления. Кестроса и остальных братьев атаковали с трёх сторон. Прошло совсем немного времени, а он уже потерял пятерых. То что “Нерушимая Истина” ещё действовала где-то в космосе, и с ней работала вокс-связь, являлось крошечным лучом света в темнеющем царстве.

– Ответ отрицательный. – Раздался в ухе голос Чаё. – Я потерял все контакты с лордом Архамом и его отделением. Эфирные сенсоры обнаружили, что станция кишит телепортационными глушилками и постановщиками помех. Если бы это представлялось вероятным, то я бы сказал, что они знали, что кто-то собирается телепортироваться на станцию и притянули всех в одно место.

Кестрос выдохнул, перезаряжая болт-пистолет. Он подумал обо всём, что Андромеда и Архам рассказывали про Альфа-Легион: ложь внутри лжи, обман внутри обмана, ловушка внутри ловушки.

Он повернулся и посмотрел на Андромеду и пленного псайкера, которые укрывались от выстрелов за оборудованием. Инкарн уставился на него, глаза псайкера за прозрачным визором скафандра казались бледными и почти лишёнными радужки. Он улыбнулся, зрачки превратились тёмные булавочные головки на белом фоне.

– Это – ловушка, – произнёс Кестрос по воксу. – Не мы следовали за ними сюда. Они привели нас. – Андромеда дёрнула головой, услышав его слова. Затем она замерла, лицо застыло за визором, рот и глаза широко открылись, словно она превратилась в безмолвное пикт-изображение. Изморозь покрыла её скафандр.

+ От альфы к омеге, + раздался голос Инкарна в голове Кестроса.

Кестрос попытался поднять пистолет, но мороз сковал руку, и конечности не двигались. Боль пронзила череп.

+ Я из Багровых путешественников, + произнёс голос в черепе. + Вы и в самом деле думали, что пси-зажим удержит меня? +

Кестрос почувствовал, как рука с оружием начала подниматься, но теперь ей двигала не его воля. Боль закручивалась в руке, когда невидимые нити приводили мышцы в движение. Вокруг оставшиеся воины отделения ещё двигались, не замечая его схватку. Он направил волю против присутствия в черепе. Кровь побежала из уголков глаз.

+ Лунная ведьма права. Вы и в самом деле очень простые существа. +

– А ещё лунная ведьма стоит достаточно близко, чтобы сделать это, – произнесла Андромеда. Инкарн повернулся, и в этот момент Андромеда вонзила нож ему в живот. Псайкер изумлённо выдохнул, кровь забрызгала внутреннюю поверхность его шлема. Кестрос почувствовал, что руки и ноги снова принадлежат ему и прицелился из болт-пистолета.

– В сторону! – крикнул он. Андромеда вытащила нож и отпрыгнула. Кестрос выстрелил. Болт попал Инкарну в грудь и разорвал тело в клочья. Обрывки скафандра и кости забарабанили по оборудованию.

Он посмотрел на Андромеду и вопросительно склонил голову.

– Не только у Альфа-Легиона есть тайны, – ответила она.

– Что… – начал Кестрос, но Чаё перебил его:

– Что-то происходит. – Шум статики. – …флот…

– Повторите, – приказал Кестрос. – Какая численность вражеского флота?

Взрыв огня попал в него справа, когда новые воины Альфа-Легиона показались в открытом коридоре. Он запустил цепной меч и бросился им навстречу. Голос Чаё звучал прерывистым статическим криком в ушах:

– …флот…

Пол дрожал под ногами. Доспехи пели от поцелуев осколков.

– Наш флот.

Кровь стала железом во рту, и он видел врагов, фигуры в тёмной броне за завесой пламени.

И затем снова раздался голос Чаё, хотя сказанное им казалось совершенно невозможным:

– “Фаланга” здесь.

Орбита Плутона

“Фаланга” вырвалась из транснептунского залива подобно комете. Она была самым большим кораблём когда-либо служившим человечеству. Другие пытались строить военные корабли, соперничающие с ней размерами: “Мстительный Дух”, “Яростную Бездну” и “Железную Кровь”. И всё же никто не смог сравниться с флагманом Имперских Кулаков. Созданная для путешествия среди звёзд крепость обладала достаточной огневой мощью для уничтожения флотов и разрушения империй. Большую часть её корпуса венчали комплексы высоких бастионов из чёрного камня и позолоченного металла. Огромные орудия располагались вдоль хребта. Ярусы батарей и пусковых палуб протянулись по бортам. Внутри размещались тысячи Имперских Кулаков и десятки тысяч смертных солдат. Одного её вида хватало, чтобы сдавались целые цивилизации.

Но она пришла не одна.

“Монарх Огня” прорубил ночь. Плазменные шлейфы тянулись из вентиляционных отверстий на его носу и увенчанных клетками башен. Дуги синих молний оплетали заряжавшиеся орудия. Реакторы внутри корпуса, представлявшие загадку даже для самых высокопоставленных жрецов Культа Машины, насыщали сырой плазмой многочисленные носовые орудия. Огромные двери раскрылись вдоль его бортов. Батареи бомбардировочных пусковых установок скользнули в звёздный свет. В любом другом флоте он стал бы королём опустошения, но в армаде Рогала Дорна он служил герольдом монарха.

За двумя огромными кораблями следовала армада. Боевые баржи, гранд-крейсеры, эсминцы, орудийные барки и фрегаты разорвали ночь в клочья огнём двигателей.

Все они путешествовали благодаря инерционным силам внутренней системы. Воспользовавшись импульсами разнонаправленных гравитационных колодцев Солнечной системы, они прибыли к границе невидимыми и для гарнизона Плутона и для Альфа-Легиона. Теперь они запустили двигатели и вылетели из тьмы, подобно горящим стрелам.

“Фаланга” и “Монарх” выстрелили одновременно. Три корабля Альфа-Легиона прекратили существование. Сферы взрывов расцвели посреди битвы. Прокатились волны силы и энергии. Выпущенные с “Фаланги” десантно-штурмовые корабли развернулись растущим облаком чёрно-золотых пятнышек. Окружавшие Плутон корабли сбросили скорость, застыли в движении, пойманные в ловушку мгновенного шока. И затем “Фаланга” выстрелила снова. Пустотные щиты разрушились сразу на нескольких целях. Новые облака огня прибавились к уже пылавшим, словно яркие чернила, пролитые в чистую воду. Орудия ревели и ревели, огонь изливался во тьму без остановки. Свет вспыхивал и пульсировал, когда разрывались корпуса, а реакторы изливали жизненную энергию в вакуум.

Кербер обрушил на “Фалангу” макроснаряды и лазерные лучи. Её многослойные щиты вспыхивали цветами радуги и лопались от взрывов. Каменные бастионы рушились. Камни и трупы разлетались во все стороны, сгорая в потоках энергии. “Фаланга” истекала кровью, но выдержала огонь Кербера. Меньшие корабли метнулись вперёд, турболазеры превратили защитные батареи спутника-крепости в пылающие кратеры. Бомбардировщики кишели вокруг Кербера, кружа в изливавшемся из цитадели ливне огня.

Свет пузырился на поверхности Кербера. Его батареи замолчали. Системы прицеливания превратились в расплавленный шлак и оружие ослепло. Штурмовые корабли устремились в бреши в обороне спутника-крепости. “Штормовые орлы” петляли по вырезанным в скалах каньонам, высаживая штурмовые подразделения на лету. Прорывные капсулы врезались в поверхность, прогрызали её и извергали терминаторов и подразделения штурмовиков-сапёров в лабиринт туннелей. Их встретили лернейцы, и мрак взревел от звуков цепных кулаков и воя волкитных лучей.

В заливе за Плутоном флот Сигизмунда вырвался из клубка кораблей Альфа-Легиона, когда в схватку ворвался “Монарх Огня”. “Три Сестры Злобы” кружили в кильватере большего корабля.

И на орбите Плутона с неторопливой жестокостью двигалась “Фаланга”, облачённая в золотые и красные цвета разрушения императрица войны путешествовала по своим владениям, а свет её орудий стал блеском драгоценностей в короне.

Перед ней лежала Гидра.

 

Пять

 Хранилище-278, спутник-крепость Гидра

Орбита Плутона

– Ты жив.

Архам услышал голос. Он почувствовал привкус во рту, но не железа, а озона. Веки задрожали…

Боль.

Резкий и яркий мир, мир игл и ножей. И хотя он не открыл глаза, он знал, что над ним висит хирургическое устройство и удерживает рёбра открытыми, пока опускает новую часть плоти в его тело.

– Одно из твоих сердец ещё бьётся, я слышу его.

Он чувствовал пульс, каждый удар протягивал острую нить по венам, каждая секунда была краснее и ярче, чем предыдущая.

– Выживание маловероятно. Мне жаль. Ты заслужил большего. Все мы заслужили большего.

Веки шевельнулись.

– Добрый перерезал бы тебе горло, но сейчас не добрая эпоха.

Лёгкие всасывали воздух, и он ощущал удары оставшегося сердца. Мир стал белой сферой, которая держала его, до сих пор держала его, пылая внутри и снаружи. Он не мог говорить. Это было уже слишком. Его победили.

– Я… – произнёс он, удивившись, что слово покинуло губы. – Я… не… подчинюсь.

– Нет, не подчинишься. Это всегда было проблемой твоего легиона. Ваш недостаток и ваше достоинство. Я восхищаюсь этим. Всегда восхищался.

Что-то в словах звучало неправильно. Он открыл глаза, и реальность нахлынула на него.

Над ним стоял Альфарий без шлема и смотрел вниз, держа в руке копьё с двумя клинками, края лезвий напоминали тени в дыму.

– Твоя вторая штурмовая группа окружена и уничтожается. Через два часа Плутон и все его спутники станут нашими, и никто об этом не узнает. Если другие повторят твою попытку, то умрут здесь. Таковы факты.

– Гордость… – прошептал Архам, выталкивая слова из горла, пока зрение всё никак не могло сфокусироваться. Альфарий, словно вопросительно склонил голову набок. – Ваш недостаток, но… не ваше достоинство.

Альфарий рассмеялся, звук эхом отразился в тишине. Он посмотрел, словно собрался что-то сказать, но затем остановился. Архам услышал щелчок вокса, активированного в доспехе Альфария, и понял, что примарх обладал возможностью связи за пределы хранилища. Альфарий слушал, его лицо оставалось неподвижным.

– Позвольте им приблизиться на расстояние телепортации, – сказал он кому-то на той стороне вокса. – Затем включите глушители.

Его взгляд метнулся на Архама.

– Он здесь, – произнёс Альфарий, и отступил к телепортационному маяку.

Ветер поднялся в застоявшемся воздухе хранилища. Капли крови Архама поднялись над полом. Яркие черви статики побежали по стенам. Давление в черепе росло. Кожу под доспехом словно объяло пламя. Альфарий поднял голову. Клочья блестящего пепла появились и упали. Чёрные трещины раскололи воздух. Давление в черепе Архама превратилось в удар молота.

Реальность разорвалась. Яркие росчерки молний пронзили воздух. Звёздный свет хлынул во все стороны. Волны давления прокатились по помещению.

Архам увидел круг золотисто-жёлтых фигур, пластины терминаторской брони дымились бледным светом. Плечи украшали сжатые чёрные кулаки. Изумрудные лавры окружали чёрные черепа на нагрудниках, и серебряные молнии пересекали наплечники, как у воинов предыдущих поколений, объединивших Терру. Архам узнал каждого из них даже несмотря на толстые пластины доспехов “Индомитус” и размытое слабое зрение. Они были его братьями, хускарлами, чьим магистром он являлся. И в центре стоял единственный человек, который мог вести их в бой кроме Императора.

Архам понял, что дыхание вернулось к губам, онемение в руках и ногах и боль в груди отступили.

– Повелитель… – с трудом произнёс он, и конечности, которые до сих пор отказывались двигаться, и плоть, которая не слушалась приказов, подняли его сначала на колени, а потом и на ноги.

Рогал Дорн стоял с непокрытой головой между своими сыновьями-воинами, золотая броня светилась от дыма варпа, кровавые рубины сверкали в когтях серебряных орлов. Чёрные глаза вспыхнули на лице абсолютного контроля и резкой тени.

На противоположной стороне зала Альфарий встретил взгляд брата.

– Нам есть о чём поговорить, брат, – произнёс он.

На лице Дорна не дрогнул ни мускул.

– Огонь, – приказал он.

Хускарлы открыли огонь. Свет и болты ударили сплошным потоком из грохочущих стволов. Во тьме замерцали огни, когда выстрелы врезались в поля, окружавшие место вокруг Альфария. Ослепительная белизна заполнила помещение, пока щиты вспыхивали от ударов.

Архам подавил каждое ощущение, каждое чувство слабости, каждую частицу мук и заставил себя идти вперёд. Вспышки света затопили линзы шлема, и зрение исчезло в тумане звёзд и статики. Он протянул руку и сорвал шлем. В воздухе стоял запах взрывов и озона. Была кровь. Кровь лилась из него, плескалась под бронёй и капала на палубу, пока он, покачиваясь, направлялся к повелителю и братьям.

Альфарий пропал. Хускарлы продвигались вперёд. По движениям воинов Архам понял, что вспышки силовых щитов наполовину ослепили их. Хускарлы продолжали наступать с Дорном во главе, ведя огонь из болтеров в прекрасной синхронности. Раскаты грома телепортации смешались с грохотом выстрелов, и материализовались новые гигантские фигуры.

Архам остановился. Вокруг него два потока брони врезались друг в друга, золотой и синий. Хускарлы и лернейцы сошлись в смертельной схватке, клиники визжали, вгрызаясь в доспехи. Дорн рванулся вперёд и Архам увидел только размытую дугу взлетевших и упавших “Зубов Шторма”, кровь, искры и разорванный металл. Лернеец отлетел назад с кровавым каньоном в груди. Другой Альфа-Легионер шагнул вперёд, острие цепного клинка вонзилось в лицевую панель его шлема и погрузилось в череп. Обрезки металла и костей полетели во все стороны, когда Дорн поднял терминатора над полом и вырвал клинок. Он нанёс следующий удар, прежде чем труп рухнул на палубу.

Хускарлы клином двигались за ним, обрушивались удары молотов, вздымались раскаты ложного грома. Лернейцы ворвались в их ряды. Цепной кулак врезался в грудь хускарла. Эмалированные листья упали, когда алмазные зубья прогрызлись сквозь лавр чести, броню и плоть. Воин с тускло-серебряным напоминавшим ящера шлемом вонзил силовые когти в хускарла и разорвал воина пополам во взрыве молнии. От выстрелов волкитов в воздухе повисла красная пелена.

И внезапно посреди смертоносного потока появился Альфарий, в его атаках не было ни ритма, ни рисунка. Мгновенно он оказался в переднем ряду, вращая “Тусклым Копьём” вокруг себя, клинок превратился в размытое пятно крови и дыма, рассекая броню и отрубая руки и ноги. Затем он отступил, размахивая копьём, пока хускарлы шагнули в освободившееся пространство. Внезапно он резко сблизился, кромсая и пронзая, как мясники Пожирателей Миров, затем последовал колющий удар в горло, лёгкий, как дуновение ветерка.

Дорн глубоко вклинился в ряды лернейцев, красное забрызгало его лицо, кровь лилась с “Зубов Шторма”. И тут с внезапностью, от которой у Архама перехватило дыхание, из толчеи тел выскользнула копьё Альфария. Наконечник мерцал, серебряное отражение исчезало в тумане, и Архаму показалось, что звук покинул уши, когда оружие устремилось к груди его повелителя.

Это был прекрасный удар. За все годы войн Архам никогда не видел подобного, его простота была как линия, нарисованная искусным художником на чистом пергаменте. Это была смерть и разрушение, и бесконечная тишина…

И “Зубы Шторма” встретили выпад копья, и реальность завопила. Фонтан серебряных искр ударил из места, где соприкоснулись два оружия. Альфарий и Дорн стояли друг перед другом, и казалось, что вселенная освободила место для встречи двух братьев.

– Я пришёл сюда ради тебя, Рогал, – произнёс Альфарий, скользнув назад и вращая копьём. Дорн снова и снова наносил рубящие удары, и каждая атака рассекала воздух. – Дело в победе. Настоящей победе.

Лернеец преградил путь Дорну. “Зубы Шторма” прошли сквозь тело терминатора. Кишечные жидкости и кровь ударили фонтаном, когда рухнули мёртвая плоть и броня. Лернейцы и хускарлы образовали сжимающееся кольцо вокруг двух примархов.

– Посмотри на это. Посмотри на то, что я сделал здесь. Эту войну не выиграть твоими способами, – продолжал Альфарий. Дорн стоял перед ним, и копьё неожиданно замерло, пока брат навис над братом отлитой из золота статуей мести. Дорн рубанул вниз. Альфарий поднял копьё. Оружие столкнулось, и внезапно примарх Альфа-Легиона завращался вперёд и “Зубы Шторма” по дуге прошли мимо, не причинив вреда. – Но ты не видишь, за что сражаешься. Мы оба сражаемся за будущее, Рогал.

Альфарий сделал выпад. Дорн мгновенно дёрнулся в сторону. Наконечник копья задел плечо и пробил золотую броню. Дорн покачнулся.

Архам взревел, дыхание вырывалось из лёгких, пока он пробивался к примарху. Его атаковал лернеец с окутанными молнией когтями. Архам поднял пистолет и выпустил всю обойму в лицо и грудь воина. Взрывы заставили терминатора отступить. Архам бросил пистолет и вытащил сакс. Клинок с широким лезвием выскользнул из ножен и вонзился в горло лернейца. Архам выдернул его, почувствовав, как лезвие режет кость, и кровь льётся по бионической руке.

– Я сделал это, чтобы ты понял, – воскликнул Альфарий. – Чтобы ты увидел, что не сможешь победить. Я здесь не затем, чтобы убить тебя, брат. Я здесь не из-за Гора. Я здесь, чтобы даровать тебе победу.

Дорн был в считанных шагах впереди от Архама, брызнула яркая кровь, когда он вырвал копьё Альфария. Альфарий закружился на месте, проведя копьём по низкой дуге, словно косой в высокой траве. И хускарлы упали с отрубленными ногами. И теперь Дорн стоял один, и кровь стекала по золотому доспеху.

– Я знаю врага, – произнёс Альфарий. – Я знаю ваши слабости и их слабости. Я знаю правду.

Дорн шагнул вперёд, “Зубы Шторма” обрушились во вспышке света на лезвие копья. Альфарий скользнул в сторону, и Дорн изменил направление нисходящего удара. Но Альфария не оказалось там, куда его должно было привести движение. Он был вне пределов досягаемости режущего удара Дорна, и контратаковал.

– Я могу даровать тебе победу, брат, – снова произнёс Альфарий.

Дорн покачнулся в сторону, и острие копья скользнуло по нагруднику. Осколки серебряных и золотых перьев упали на палубу, Альфарий раскрылся, и Дорн повернулся, вложив все силы в неудержимый поперечный удар, которому не суждено попасть в цель.

Он никогда не попадёт в цель и Архам видел, что должно было произойти. Альфарий не открылся, он оказался точно в том месте, где должен был уклониться от последней атаки Дорна и нанести завершающий прекрасный выпад копьём.

Архам почувствовал, как его обескровленное тело пытается двигаться быстрее, пытается преодолеть несколько метров, отделявших от повелителя, жизнь которого и служение которому были причиной, почему он не боялся.

Дорн атаковал. “Зубы Шторма” превратились в размытое пятно. Альфарий покачнулся назад, развернулся и проскользнул в считанных миллиметрах от визжащего лезвия.

Архам бросился к своему господину и дотянулся саксом до копья, как в момент удара. Клинок поймал рукоять копья Альфария, и сила соединения пронзила металлическую руку, подобно поцелую молнии. Архам отступил и пошатнулся.

И копьё попало в цель. Оно пронзило доспех Дорна и вошло в плоть.

И остановилось.

Дорн стоял неподвижно, копьё вонзилось ему плечо, когда он шагнул, чтобы принять удар. Левой рукой он сжимал рукоять копья. На мгновение два примарха оказались на расстоянии вытянутой руки, глаза в глаза.

– Брат… – начал Альфарий.

И Дорн обрушил “Зубы Шторма” вниз выше запястий Альфария.

Кровь и искры брызнули во вспышке выстрелов. Мир превратился в замедленную сцену.

Лицо Дорна оставалось холодным камнем, забрызганным кровью и отмеченным пульсирующими тенями, когда он вырвал копьё из плеча. Потрясённый Альфарий отшатнулся от удара ногой.

Последовал новый рубящий удар, косящий слева направо. “Зубы Шторма” разорвали броню, словно пергамент.

Красный цвет заблестел на индиго, и полубог упал, его тело превратилось в открытую пещеру мяса и кости. Остались только звуки ревущих “Зубов Шторма” и лязг упавшего на палубу Альфария, он начал вставать, сила сопротивлялась превратившемуся в красное месиво телу. Дорн всё ещё сжимал копьё в руке.

– Но… победа… – выдохнул Альфарий.

Дорн вонзил копьё в грудь брата. Наконечник вышел из силового ранца на спине. Рот Альфария открылся, глаза широко распахнулись. Поток крови хлынул между зубами. Дорн удерживал его на копье, они были так близко, что, казалось, почти обнимались. Воздух вокруг затуманился, словно марево, пока кровь лилась на палубу.

Громкий вой рос с кольцами ветра, кружившими вокруг пары. Рот Альфария двигался, формируя слова. Дорн секунду не шевелился, его глаза оставались безучастными и чёрными на резном каменном лице. Затем он оттолкнул Альфария. Змеи света извивались в воздухе. Примарх Альфа-Легиона пошатнулся, рот всё ещё двигался.

Рогал Дорн размахнулся “Зубами Шторма”. Клинок обрушился на череп Альфария и прошёл насквозь в брызгах крови и взрыве света.

 

Шесть

 Трансплутонский регион

Последняя планета Солнечной системы вращалась в тишине.

Вспыхивали взрывы.

Корабли сверкали, словно снежинки, падавшие в зимнюю ночь.

Жизни обрывались. Они обрывались в небольших помещениях, откуда улетучился воздух, в рёве выстрелов, изливавшихся по коридорам, во вращавшейся черноте, где последним, что они видели, становились мерцание взрывов и свет звёзд.

И они обрывались в центре спутника с кровью существа, которое было больше, чем человек, но меньше, чем бог, разливавшейся по холодному металлическому полу.

Рогал Дорн, Преторианец Терры, смотрел на труп своего брата. Вокруг него вращался мир. Появлялись группы воинов в новых вспышках света телепортации. Они рассредоточились за пределы хранилища, когда двери выбили и открыли, и вбежавший Кестрос увидел то, во что невозможно было поверить. Момент, который должен был остановить вращение галактики. Примарх пал от руки брата, на виду создавшего их мира.

Но Солнечная система продолжала вращаться, не зная или не заботясь.

В ангарах пусковой палубы Мизмандра поднялась в люк лихтера, Ашул резко запустил двигатели, и машина поднялась в воздух. Оперативник оглянулась, когда люк начал закрываться. Двери в ангар уже светились от жара впившихся с противоположной стороны лазерных резаков. Всё было кончено: она знала это с момента, когда услышала предупреждающие крики по воксу и ложный гром телепортации. Легион многому научил её: хитрости, жестокости, тому виду храбрости, который существовал в тишине. И научил, что лучше выжить, чем погибнуть в безнадёжном деле. Лихтер повернул нос к подёрнутой огненными полосами темноте. Солнечная система – большое место, достаточно большое, чтобы исчезнуть, словно капля воды в неосвещённом бассейне, достаточно большое, чтобы предоставить желаемое убежище в тенях.

– Поехали, – сказала она, и лихтер устремился во тьму.

На командном троне “Альфы” Силоний смотрел на гололитические экраны и чувствовал, как корабль дрожал от попаданий. В тёмной яме внутри себя он ощущал растущую пустоту.

– Щиты выведены из строя на девяноста восьми процентах фронтальных зон, – сообщил один из старших технопровидцев. – Критические повреждения дорсальной и носовых зон.

– Мы можем приблизиться к спутнику-крепости Гидра на расстояние телепортации?

– Ответ отрицательный.

Пульсирующая дрожь от паданий пробежала по нему, пока он наблюдал за водопадом тактической информации, силы флота таяли с каждой секундой.

– Общий сигнал, – произнёс он. – Полное отступление.

– Как прикажете.

– Мы – Легион, – прошептал он сам себе. – Нас много, и мы едины.

На пусковых палубах “Лакримаи” Сигизмунд смотрел на Ранна, пока оружейники и сервиторы снимали повреждённые пластины брони, их сварочные горелки выбрасывали фонтаны искр в воздух, устраняя повреждения, которые было можно быстро отремонтировать. Телесными ранами он займётся потом, пока имело значение только то, что происходит прямо сейчас.

– Они разбиты? – спросил он.

Ранн кивнул:

– Как псы, бегущие ото львов. Наши корабли преследуют их, – усмехнулся он, маска засохшей крови на лице потрескалась от шрамов. – Нас ждёт великая резня.

Сигизмунд отпустил оружейников.

– Принесите мой меч, – сказал он.

И среди всей тишины и оглушительного эха прошлого, которое становилось будущим, мёртвые уходили, не прощаясь, один за другим, чтобы их забыли или запомнили.

Во тьме Архам слышал звук своего дыхания. Прерывистые вздохи, влажные от крови, которые становилось всё короче и короче. Темнота заполняла глаза. Он подумал, что снова упал, но не мог вспомнить как. Он не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Были звуки, близкие и громкие, но такие далёкие, что напоминали тишину.

– Чего ты боишься?

Он почувствовал присутствие рядом, и руки оторвали его голову и плечи от пола.

– Архам? – произнёс Рогал Дорн.

– Повелитель… – сказал он, и тяжело выдохнул. – Вы… вы ранены… – Чернота распускалась и окутывала его. – Альфарий… Что… Что он сказал…

– Ложь и ничего больше.

– Это… не должно было… закончиться так… Я должен был остановить его прежде, чем всё это произошло… Я подвёл вас…

– Ты никогда не подводил меня, мой сын.

– Я… не ваш сын, повелитель… Я – ваш преторианец…

И затем последняя часть прошлого стала будущим, и темнота и тишина стали абсолютными.