На второй день после нападения гиен им пришлось расстаться с повозками и козами. Вместо земли под ногами были камни и песок. Кайан посадил Вала на одного осла и привязал остававшиеся мехи с водой на другого, который вернулся добровольно. Хомиджи и Баман заявили, что могут идти пешком. Кайан и Тиз несли запасы провизии. У всех участников похода, включая Роксану с мальчиками, было при себе оружие.

— Я понесу это, — сказал Кайан, когда Роксана вынула из повозки свои тяжелые кожаные мешки.

— Ты уверен, что хочешь обременить себя туниками, косметикой и сандалиями? — спросила она.

— Может, здесь есть что-то, что можно оставить?

— Посмотри сам, — ответила она. — Или хочешь ознакомиться с содержимым без свидетелей?

Кайан внимательно посмотрел на нее. Солнце пустыни не смогло опалить его бронзовую кожу. Он давно снял египетскую тунику и, одетый лишь в короткое набедренное одеяние, выглядел скорее как индийский горный разбойник, а не принц Согдианы.

— Я доверил этим людям жизнь своих сыновей, — ответил он. — Между нами не может быть секретов.

— Так смотри. — Роксана развязала мешок и высыпала содержимое на деревянный пол повозки.

Золотые ожерелья и браслеты, серьги с драгоценными камнями и амулеты, диадемы и венцы кучами лежали на грубых досках повозки. Тиз выругался и поднял кольцо с рубином.

— Неудивительно, что эти мешки так много весят. Если бы ты надела это кольцо, то и руки не смогла бы поднять. — Он потер драгоценный камень и подставил его под лучи яркого солнца. — Вот так блестит!

Баман тихонько вздохнул, а Хомиджи ухмыльнулся.

— Царский выкуп! — сказал он.

— Я тоже об этом подумал.

Тиз отдал кольцо Роксане, а она бросила его поверх пары золотых серег, украшенных нефритами.

Кайан с изумлением перевел взгляд с драгоценностей на нее, ожидая объяснения. Она пожала плечами.

— Ты покинул Александрию в сильной спешке. Я подумала, что тебе понадобятся средства, чтобы путешествовать.

— Ой, корона! — Юрий поднял серебряный ободок, украшенный изумрудами размером с горошину. — Я думаю, ты настоящая принцесса.

— Где ты это взяла? — спросил Кайан.

— Во дворце Птолемея.

— Ты их украла?

Она покачала головой.

— Это его подарки.

Кайан рассмеялся. Он смеялся, пока слезы не покатились по его щекам.

— А все это время… — проговорил он между приступами смеха, — все это время ты не разубеждала меня, что здесь…

— Сандалии, — напомнила она, — туники и безделушки.

— Ты мне нравишься! — сказал Тиз. — Женщина, которая смогла ограбить фараона…

— Не просто женщина, — остановил его Кайан, — а царица Бактрии и Согдианы.

— Еще не царица, — поправила она, собирая сокровища и складывая их в мешок. — Мой отец еще жив и правит Двумя Царствами.

— А почему дедушка не царь? — Юрий занял воинственную позу, расставив ноги и положив руки на бедра. Его упрямый подбородок с ямочкой был поднят. — Если ты его дочь, то он должен быть царем Оксиартом, а не принцем Оксиартом.

— Его величество является принцем, потому что взял в жены мать принцессы, царицу Пари, а по нашим законам он не мог стать царем.

— Мой сын станет царем, — сказала Роксана. — Когда отец умрет, я унаследую титул царицы и трон до тех пор, пока мой сын не вырастет.

— Так что твой муж не сможет стать царем, — сказал Вал — Он будет только принцем.

— Мой покойный муж был царем. Наш сын будет царем после меня.

— А по мне лучше быть военачальником, — заявил мальчик.

— И я тоже не хотел бы, — сказал Юрий. — Я хочу быть воином, как Тиз. Никто не заставляет его принимать ванну, если он не хочет. Ему не приходится раздавать приказы, когда ему не хочется. И не надо быть вежливым со скучными людьми.

Тиз покатился со смеху.

— У тебя есть ребенок? — спросил Вал у Роксаны.

Он спрыгнул с осла, чтобы поднять закатившийся под повозку широкий золотой браслет в виде газели с рубиновыми глазами.

— У меня было два сына. Один из них умер, а другой немного младше тебя, Я его очень давно не видела.

— Моя мать тоже умерла, — сказал Вал.

— Матерям нельзя бросать своих детей, — вмешался Юрий. — Хорошие матери заботятся о них. Если дети живы, матери не должны уходить и покидать своих…

Вал нахмурился и толкнул Юрия локтем.

— Если мать умерла, то ничего не поделаешь.

— Умирать глупо. Это то же самое, что убежать.

— Нет! — Вал снова толкнул Юрия локтем. В ответ Юрий ударил его так сильно, что мальчик упал на песок.

Вал был выше Юрия на целую голову, но его младший брат так разозлился, что сейчас их силы были равны. Вал ударил Юрия по носу, и тут Кайан разнял их.

— Хватит!

На него яростно смотрели две пары серых глаз. Кровь из носа Юрия стекала струйкой на нижнюю губу, а у Вала опух левый глаз. У Роксаны сжалось сердце. Слова Юрия о матерях, которые бросали детей, попали прямо в цель, но ей было жаль обоих. Она не знала, кого из них обнять первым.

— Стыдись, — сказал Юрию Кайан, — ты ударил раненого брата. Без тебя это и так сделают солдаты, которые хотят убить нас.

Юрий заморгал и вытер глаза грязной рукой. Его лицо покраснело от стыда, нижняя губа задрожала, и он отвернулся, притворяясь, что смотрит на кружащего в небе стервятника.

— А ты! — обратился Кайан к Валу. — Ты уже почти взрослый. Я рассчитывал на тебя, когда мы сражались с отрядами Птолемея на площади. Но я ошибся. Только ребенок будет дразнить своего младшего брата, пока тот не выйдет из себя. У вас нет никого на свете, кроме друг друга.

— Но… он сказал, что… — Вал опустил глаза. — Я был не прав. Я не должен был толкать тебя, — сказал он, не глядя на Юрия.

— Я не имел в виду твою мать, — сурово ответил Юрий.

— Твой отец прав, — проговорила тихо Роксана. — Прибереги свой гнев для врагов.

— И берегите силы, ведь нам придется идти дальше пешком. — Тиз сел на корточки, выбрал круглый камешек, протер его и положил в рот. — Теперь нам придется очень мало пить. Я люблю сосать камешек. Это помогает мне думать, что я не испытываю жажду.

— Я тоже, — сказал Юрий.

— Я знаю, — вступил в разговор Вал.

Седой воин обратился к мальчикам серьезно, как к воинам.

— Птолемей, может быть, и зовется сейчас фараоном, но он прежде всего македонский воин. Он умен и жесток. Он не позволит нашей принцессе так легко уйти. Он соберет все свои отряды, чтобы поймать нас.

Хомиджи улыбнулся.

— Пускай! Они убегут от нас, поджав хвосты.

Баман что-то добавил к этим словам, но он говорил так тихо, что его услышал лишь Хомиджи и рассмеялся.

Кайан нагнулся и обнял Вала, затем подозвал к себе Юрия. Мальчик неохотно подошел, и отец крепко прижал его к себе.

— Тиз прав, — сказал Кайан. — Птолемей придет сюда не со своими красавчиками, что охраняют дворец, а с теми, кто был вместе с Александром. Если мы хотим перехитрить его, нам надо поскорее выбраться из Египта.

— Да пребудет с нами Ормазд! — сказал Баман.

— Этому малышу везет. — Хомиджи указал на Юрия. — Мы видели, как он управлял колесницей там, в Александрии. Ему везет, как везло Александру. Я готов был поклясться, что колесница перевернется, но этого не случилось.

— Сразу видно мастера, — сказала Роксана, подмигнув Юрию.

— Да, смелые воины! — поддержал ее Тиз.

Кайан посадил Вала на осла, взвалил на плечи мешки Роксаны, мешок с провизией, мех с водой и пошел вперед.

Юрий нырнул в повозку, взял плетеную из тростника корзину и повесил ее на плечо.

— Что это? — спросил Тиз. — Не надо брать того, что нам не понадобится. Ты выбьешься из сил.

— Это моя, — упрямо сказал Юрий. — Она моя, и я не брошу ее здесь!

— У него там… — начал Вал.

Юрий так взглянул на брата, что тот закрыл рот и закатил глаза.

Тиз посмотрел на Вала, но тот уклонился от взгляда старого воина. Тиз вопросительно взглянул на Роксану.

— Кто знает? — Она пожала плечами и зашагала вперед.

Роксана заметила, что сперва Юрий шел один, но потом стал держаться поближе к Валу. Скоро Вал вез корзину, и ничто не говорило о том, что у мальчиков дело дошло до кулаков.

Через полтора дня Кайан позволил каждому выпить немного воды и велел Роксане сесть на осла. Она покачала головой и посмотрела на Юрия.

Вал сказал:

— Я могу пойти пешком.

Кайан удержал его за пояс.

— Не разговаривай и не спорь.

Вал передал корзину Юрию.

— Что там? — спросил Кайан. — Что вы задумали?

— Это мое! — Юрий прижал корзину к груди.

— Дай я посмотрю, — сказал Кайан.

Юрий покачал головой. Кайан протянул руку.

— Не дам, — уперся Юрий.

— Сейчас же отдай.

Лицо мальчика побледнело. Вал соскочил с осла и подбежал к ним.

— Не забирай у него Куи, я буду отдавать ей свою воду.

— А я свою, — сказал Юрий.

Лицо Кайана помрачнело.

— Что там у вас?

Из корзины послышалось шипение.

— Там что, змея? — Роксана отступила на шаг назад. — Вы все это время несли с собой змею?

Терпение Кайана было на исходе.

— Открой сейчас же крышку!

Юрий не сдавался.

— Сначала тебе придется меня убить.

Кайан занес руку, но Роксана встала между ними.

— Пожалуйста, — тихо сказала она. — Я не заберу это у тебя. Обещаю.

— Он напуган, — сказал Юрий и покосился на отца. — Ты испугал Куи.

Медленно и неохотно он развязал кожаный ремень, придерживавший крышку. Промелькнуло что-то белое, и на плечо мальчика прыгнул шипящий и выгибающий спинку сердитый котенок.

— Кошка? — удивился Кайан. — Ты тащишь с собой кошку?

— Я видел, как солдаты воруют вещи, — сказал Тиз, — но никогда еще не видел, чтобы кто-то воровал кошек.

— Очень красивая кошка, — сказала Роксана. Короткошерстный котенок был худым, как хорек, шерсть его была белоснежной, а глаза голубыми. На лапах, ушах и хвосте были серые отметины. — Сколько ей?

— Пять месяцев. Я не воровал Куи. Госпожа подарила ее мне.

— Мы не можем взять с собой…

Роксана перебила Кайана.

— Все будет хорошо.

— Я не брошу ее, — сказал Юрий. — Если вы бросите ее умирать в пустыне, бросьте и меня тоже.

— Я говорил не брать ее, — сказал Вал. — Но он не послушался. Он никогда меня не слушается.

— Тебе придется расстаться с ней, — сказал Кайан.

— Она моя, — повторил Юрий, — Она мой друг, а согдийцы никогда не бросают своих друзей. Ты сам так говорил.

— Позволь ему взять кошку с собой, — умоляюще проговорила Роксана.

— Эта проклятая кошка умрет и разобьет ему сердце!

— Пожалуйста, — повторила Роксана. — Ради меня!

Кайан пожал плечами.

— Понесешь ее сам, Юрий. Сам ухаживай за ней, но если она поставит нашу жизнь под угрозу, я сверну ей шею.

Юрий кивнул.

— Ты не сделаешь ничего плохого, правда, Куи?

Котенок зашипел.

— У вас в запасе есть еще какие-нибудь сюрпризы? — спросил Кайан. — Может, мы останемся здесь и станем добычей для гиен?

— Нет, — успокоила его Роксана, — сюрпризов больше не будет.

Роксана шла и говорила себе, что все, что от нее требуется, — это делать шаг за шагом. Что они скоро найдут воду, что два стервятника, кружащие над ними, — вовсе не предвестники беды.

Юрий крепко сжимал в руках корзину. Когда они останавливались, чтобы попить, мальчик поил котенка, по капле вливая воду ему в рот. Кайан делал вид, что не обращает внимания на котенка, но Роксана заметила, что он не пил, пока остальные не напьются. Кайан делал лишь небольшой глоток, чтобы смочить язык.

Земля под ними, казалось, состояла из одних камней. Острые края прорезали подошвы сапог и изрезали сандалии Роксаны так, что ей пришлось перевязать их льняными полосками, оторванными от туники. Ноги Хомиджи оставляли кровавые следы. Роксане казалось, что у нее во рту и в носу больше песка, чем в волосах, и что ее язык увеличился вдвое.

Она споткнулась, и Кайан подхватил ее.

— Давай я понесу твой лук и колчан, — предложил он.

Она покачала головой.

— Не отчаивайся, — сказал он, — мы сделаем это!

Она попыталась улыбнуться, но ее верхняя губа треснула, и она поморщилась от боли.

— Ты действительно веришь в это или просто пытаешься успокоить меня?

Кайан был весь в грязи, но если бы не это, можно было подумать, что он вышел на прогулку в дворцовый сад. Она восхищалась его силой и выносливостью.

— Я беспокоюсь за детей, — сказала она. — Они не смогут обойтись без воды.

— Они достойные дети своих родителей. Они продержатся до того, как мы дойдем до лагеря.

— Что нам сейчас нужнее всего, так это чаша египетского пива! — сказал Тиз.

— Даже две, — сказал Хомиджи Баману.

Его спутник расхохотался.

— Да, я бы не отказался от трех чаш пива, куска жареного мяса и хорошеньких танцовщиц.

— Зачем они тебе здесь? — спросил Юрий. — Я бы на твоем месте попросил лошадь.

Вал рассмеялся вместе с воинами. Юрий нахмурился.

— Терпеть не могу девчонок. Они только и делают, что ноют.

Эти слова очень развеселили Тиза.

— Подрасти, — сказал он, — и ты поймешь, в чем их польза.

В полдень Кайан приказал отдохнуть в тени большой скалы.

Пока взрослые переводили дух, Юрий взобрался по скале и увидел впереди столб пыли.

— Посмотрите туда, — сказал он. — Вон за той скалой? Там что-то виднеется.

— Это солдаты? — спросил Вал.

— Нет. Они не оттуда едут, — сказал Тиз.

— Если только Птолемей не разослал вестников по всему Нилу и те пытаются перехватить нас, — предположила Роксана.

Кайан покачал головой.

— Тогда у них были бы колесницы или верблюды. Эти люди идут пешком и ведут с собой скот. Это похоже на караван. — Он знаком повелел Юрию сойти вниз. — Оставайся здесь с Валом. Защищайте Роксану, а мы пойдем посмотрим поближе.

— Вас всего лишь четверо, — начала Роксана. — Я могла бы…

Кайан взглянул на нее, и она умолкла.

— Когда я что-то говорю, нужно делать именно то, что я сказал. Оставайся здесь с мальчиками. Не высовывайся, чтобы тебя не заметили, и молчите, что бы ни произошло. — Он бросил мешки с ее драгоценностями. — Пусть это будет с тобой.

— А если тебя убьют?

— Прячьтесь, пока не убедитесь, что они ушли. Затем идите в том же направлении, в котором шли и мы. Остается всего дня два пути до того оазиса, где нас ждут остальные.

Роксана, Юрий, котенок и Вал прятались за скалой до наступления темноты. Они видели вдалеке мерцание костра, но никто не возвратился. Когда похолодало, Роксана укрыла мальчиков одеялом и они прижались друг к другу, чтобы согреться. Котенок замурлыкал. Вышла луна, и с западной стороны послышался вой гиен.

— Мне надо было пойти вместе с ними, — прошептал Вал, нарушая молчание. — Если им пришлось сражаться, я бы помог им.

Юрий кивнул, крепко прижимая к себе котенка.

— Я тоже.

— Тихо, — прошептала Роксана. — Ты лучше положи Куи назад в корзину.

— Она замерзла.

— Возьмешь корзину с собой под одеяло. Не держи кошку на руках, иначе она убежит.

— Не убежит.

— Она может отправиться на охоту и потеряться. Ты же не хочешь потерять ее, правда?

— Нет.

— Тогда сделай, как я говорю. Положи котенка в корзину и попытайся заснуть. Не беспокойся. Отец вернется.

Она прищурилась, вглядываясь в темноту.

Прошло много времени, когда она услышала грохот камней. Она вылезла из-под одеяла, вынула стрелу из колчана и зарядила лук. Вал шевельнулся, и она затаила дыхание, надеясь, что мальчик не выдаст их присутствия.

Послышался крик совы.

Роксана почувствовала, как по спине ее побежала струйка пота.

Сова закричала снова, на этот раз громче.

— Это Кайан, — раздался голос Юрия. Он ответил писком, похожим на писк пойманного умирающего мышонка.

Вскоре высокая фигура Кайана возникла из темноты. Роксана вздохнула с облегчением.

— Кайан!

Она опустила лук. Ее заполнила небывалая радость, словно волны тепла нахлынули на нее. Она с трудом сдерживалась, чтобы не кричать от радости.

Вал вскочил и обнял отца.

— Ты их всех убил?

— Да, надо было бы, — ответил Кайан, ласково потрепав мальчика по затылку. — Юрий, где ты?

Юрий подбежал. Кайан обнял его и осторожно вручил ему что-то.

— Это мех с водой. Осторожно. Не пролей.

Роксана вышла из-за скалы.

— Мы так переживали за вас!

Она пыталась говорить обычным голосом, стараясь скрыть радость, которую испытывала от того, что видит его целым и невредимым.

— Они сказали, что ездят по торговым делам, но больше похожи на разбойников. Мы обменяли ослов на три меха с водой, немного фиников и черствые лепешки. Мы пробыли там так долго, потому что пришлось принять их гостеприимство и посидеть у костра. Потом мы ушли. Их семеро, все вооружены. Нам не хотелось, чтобы они догадались, что вы прячетесь здесь.

— Так ты не сражался с ними? — спросил Юрий. — Я бы их всех поубивал и захватил бы их…

— Ну да! — сказал Вал. — Хотелось бы мне посмотреть, как ты уложишь семерых разбойников.

— Я бы смог! Правда, Роксана?

— Каждый, кто дерется, когда не нужно, глупец, — сказал Кайан. — Дайте Роксане попить. Тиз и другие пошли вперед. Мы догоним их утром.

— А если мы не найдем их? — спросила Роксана.

— Тиз сам найдет нас. Он поседел, но все еще могучий серый волк.

— Я рад, что ты избавился от ослов, — сказал Юрий. — Я принц. Мне нужна настоящая лошадь, а не эти глупые ослы.

— Мне тоже, — согласился Вал. — Воины не ездят на ослах.

— Некоторые воины ездят на чем придется, лишь бы только не идти пешком, — сказала Роксана. — Даже на слонах ездят.

Она подняла мех и смочила язык теплой, кисловатой на вкус водой, которая показалась ей прекраснее лучшего согдианского вина.

— Сразу не пей много, — предупредил Кайан. — Желудок не выдержит, если после сильной жажды много выпить.

Роксана сделала еще глоток и передала мех Валу.

— Ты сможешь пройти еще немного? — спросил Кайан. Он притронулся к ее плечу, и она задрожала.

— Да.

Ей хотелось, чтобы он обнял ее, заключил в объятия, как своих сыновей, но сейчас было не время. Когда она думала, что он мог и не вернуться, ей становилось так страшно!

Она любила его.

Может, это была любовь, которую она испытывала к нему в детстве, которую они утратили так давно? Она не могла сказать. Она любила его как друга и как двоюродного брата. Не больше? Она слишком устала, чтобы разбираться в своих чувствах. Может, ей хотелось прильнуть к нему, потому что он вел ее домой из Египта? Или же она была из тех женщин, которые влюбляются в каждого мужчину, который рядом? Только время покажет… если оно у них будет.

На рассвете, когда небо окрасилось в лавандовый и мандариновый цвета, Роксана увидела человека, ехавшего на верблюде по сверкающему песку.

Вал закричал:

— Тиз! Тиз!

Вдали показались другие верблюды, затем на время они исчезли во впадине и снова появились.

— Это наши верблюды? — с надеждой спросила Роксана.

Кайан улыбнулся, взял ее за плечи и поцеловал.

Ее губы дрогнули, когда он прикоснулся к ней.

Юрий и Вал закричали и запрыгали, размахивая руками.

Тиз помахал им в ответ.

— Теперь Птолемей нас не поймает! — радостно воскликнул Юрий.

— Не поймает, да? — Роксана была в восторге, как и мальчики. — А почему?

Кайан прижался к ее волосам.

— Эти верблюды — помесь бактрианов и дромадеров. Они годятся для быстрых переходов по пустыням.

Она на мгновение с наслаждением закрыла глаза.

— Никто не поймает нас, — закричал Юрий. — Даже колесницы фараона не догонят нас! — Он показал на верблюдов. — Ты поедешь на верблюде, Куи. Тебе это понравится больше, чем на осле.

Птолемей поднялся по трапу на главное судно своего флота, капитаном которого был его старый друг Гектор Пелла.

— За сколько дней мы доберемся до Газы? — спросил он.

— Вы хотите знать об этом корабле или обо всех? — уточнил Гектор. Он подал Птолемею кубок вина. — Я слышал, вы играли в прятки в пустыне.

— Солдат, лошадей и колесницы надо разместить на кораблях. Я хочу прибыть в Газу раньше этого бактрнйского мерзавца.

У него раскалывалась голова. В висках стучало от боли, которая усиливалась от шума и палящего солнца. Ему хотелось укрыться в тени и выпить чего-нибудь.

— Непременно! — ответил адмирал. — Разве он мог выжить в пустыне? Если вы не нашли их, то это сделали гиены или стервятники.

— Нет, — сказал Птолемей. — Они живы. Я знаю это. Сердцем чую.

Да уж, чуешь сердцем, как же, отозвался голос Александра. Ты же не думал, что это окажется легкой, задачей? Она умнее тебя, брат. И если ты не будешь благоразумен, она превратит тебя в посмешище.

— Закрой рот, — сказал Птолемей, осушая кубок. — Я достаточно тебя наслушался.

Он боролся с желанием посмотреть через плечо. Если так будет продолжаться дальше, все поймут, что он сходит с ума.

Адмирал криво усмехнулся.

— С каких это пор вы меня записали в подхалимы? Приберегите плохое настроение для своих военачальников.

— Это относилось не к тебе, — ответил Птолемей. — Я обращался не к тебе, а к… Я думал кое о чем. Я почти не спал прошлую неделю.

Езда в пыли на колесницах под нещадным египетским солнцем, выпаривавшим мозги, не входила в его представление о хорошей жизни. Возможно, к нему подбиралась старость. Или же он сошел с ума. Интересно, сознавали ли другие сумасшедшие, что спятили?

Даже если он сошел с ума, он был не первым и не последним из умалишенных царей. Гектор засмеялся.

— Должно быть, я напомнил вам о ком-то. — Он взял сосуд с вином из рук моряка и снова наполнил чашу Птолемея. — У меня еще одна неприятная новость.

Еще одна… сказал голос Александра. А я-то думал, что у моего великого брата и так забот полон рот.

Птолемей до боли сжал зубы. Он слышал слова Александра так же отчетливо, как и слова Гектора, даже лучше, потому что Александр в юности упражнялся в дикции, чтобы воины лучше понимали его. Сердце Птолемея бешено стучало.

Все, что ему оставалось, — это не обращать внимания на голос Александра и продолжать разговор с Гектором. Он не отступит от своего решения. Он не станет оборачиваться и смотреть. Сейчас не будет.

Глубоко в душе он был уверен, что если обернется, то увидит не духа, как было в опочивальне, а самого Александра: в военных доспехах, с мечом на боку, в этой проклятой шапке из львиной шкуры. В таком виде Александр приходил к нему во снах. Он почти не спал… Брат трижды являлся ему в течение последних семи дней.

Нет, сказал себе Птолемей, глотнув неразбавленного вина. Это оттого, что он так много работал, чтобы превратить Египта в самое могущественное государство Запада. Или у него болезнь, которая со временем пройдет. Александра не было здесь, на корабле Гектора. Он не мог быть здесь. Он мертв и лежит в золотом гробу. А эти головные боли от переутомления, и ничего больше.

Ты так думаешь? Ты мерзавец, ты пытался украсть мою жену. Я просил тебя позаботиться о ней. Ты нарушил свое обещание, обещание, данное мне на смертном одре. Ты уже забыл об этом, подлец? Я просил тебя беречь ее. Где мой сын, Птолемей? Где он?

— Он умер, — ответил Птолемей. — Он мертв, как и ты сам.

Ты ошибаешься. Он не умер.

Гектор нахмурился и отступил на шаг назад.

— Подхватили в пустыне лихорадку? — Он покачал головой. — У меня есть хороший врачеватель. Он сейчас на другом судне, но я могу доставить его сюда через час.

А какая у тебя еще неприятность? Мне не терпится услышать о ней.

— О чем еще ты хотел сообщить мне? — спросил Птолемей.

— Вас ожидает царица. Я подумал, что вы не захотите с ней встречаться, и…

Которая из них? Египетская царица или греческая? У тебя столько жен, тут и запутаться недолго. Тебе незачем было посягать на мою жену.

— Это Артакама? — спросил Птолемей. Ему показалось, что кто-то проткнул копьем его затылок. От боли у него внутри все сжалось.

Гектор покачал головой.

— Нет, это царица Берениса. Она прибыла на судно час назад и настаивала, чтобы ее взяли в Грецию, хотела навестить отца. Я ответил, что пока не знаю, куда мы будем плыть, но она…

— Вышвырни ее с корабля! — приказал Птолемей.

Гектор поднял руки ладонями вверх.

— Я так и думал, что вы это скажете, но не мог прогнать ее без вашего на то указания.

— Немедленно убери ее отсюда, пока я сам не выбросил ее за борт! — закричал Птолемей.

В его голове раздался хохот Александра. Научись справляться со своими женами, прежде чем отнимать моих. Роксана уже сбежала, прихватив с собой половину твоих сокровищ.