Раннее утро понедельника. Автобус, то и дело останавливаясь, потом вновь трогаясь, перемалывает, рыча, пробку. Крису Харперу остается жить три недели и неполных четыре дня.

Джулия сидит на заднем сиденье полупустого верхнего этажа автобуса, обхватив ногами сумку под жутко неудобным углом, на коленях тетрадь с домашним заданием по естествознанию. Все выходные она ломала голову над тем, что делать с Крисом и Селеной. Первым порывом было схватить Селену за грудки – возможно, даже буквально – и спросить, что она, черт побери, себе думает; но интуиция, чувство гораздо более глубокое и сложное, подсказывает, что в тот момент, когда она заговорит об этом вслух – с Селеной, или с Холли, или с Беккой, – все изменится и никогда больше не станет прежним. Ей даже чудится ядовитое зловоние, когда все, чем они дорожат, с ревом поглотит пламя. Так что ни до чего она так и не додумалась, до домашних заданий руки тоже не дошли, и эта неделя начинает гнить с головы. Струи дождя стекают по стеклу, водитель врубил обогрев на миллион градусов, и автобус постепенно покрывается склизкой пленкой конденсата.

Джулия торопливо корябает что-то насчет фотосинтеза, одним глазом в учебник, а другим в тетрадь, где написано практически то же самое, но немного другими словами, когда чувствует, что кто-то стоит в проходе, глядя на нее. Джемма Хардинг.

Джемма живет в четырех домах от остановки автобуса, но каждый понедельник папаша подвозит ее до школы на своем черном “порше”, убивая полчаса на выруливание по узкой школьной дорожке. Расклад нехитрый: “порше” круче остальных машин, любая машина круче автобуса. Если Джемма оказалась в – о ужас! – общественном транспорте, у нее на это есть причина.

Джулия устало закатывает глаза:

– Селена нигде не появлялась с Крисом. Спасибодосвиданья. – И опять утыкается в учебник.

Джемма швыряет свою сумку на соседнее сиденье и устраивается рядом с Джулией. Она промокла, пальто в дождевых каплях.

– В этом автобусе воняет, – морщит она нос.

Так оно и есть: влажные плащи, маринуясь в духоте, источают испарения.

– Ну так выйди, позвони папочке, пускай примчится и спасет тебя из этого кошмара. Вперед.

Джемма, не обращая внимания, говорит:

– А ты в курсе, что Джоанна раньше встречалась с Крисом?

– Да ладно, – приподнимает бровь Джулия. – Можно подумать.

– Точно-точно. Целых два месяца. Почти до самого Рождества.

– Сумей она подцепить Криса Харпера, тату бы себе сделала с этой чудесной новостью через всю физиономию.

– Он не хотел это афишировать. Тут бы Джоанне и заподозрить, что дело нечисто, – че, блин, за дела, да? Но Крис грузил ее, как он типа волнуется, потому что никогда ничего подобного не испытывал, и у него такие глубокие чувства…

Джулия фыркает.

– Ну бред же, да? Не знаю уж, что он там смотрит по телику, но фу, буэ. Я так и сказала Джоанне: если парень хочет скрыть свои отношения с девушкой, то тут одно из двух – либо ты страшная как смертный грех и он тебя стыдится, а Джоанна точно не уродина, либо хочет, чтобы руки были развязаны.

Джулия закрывает учебник, но не убирает его пока.

– И что?

– Ну и Джоанна такая: “Ой, Джемма, ты ужасно циничная, что ты так завелась, ревнуешь или что?” Крис ее убедил, что у них реально великий роман.

Джулия изображает рвотный позыв. Пара мальчишек из Колма оборачиваются с переднего сиденья, улыбаются, начинают болтать громче, подталкивая друг друга плечами. Джемма не улыбается в ответ, не поджимает картинно губы, якобы раздраженная навязчивым вниманием, но одновременно демонстрируя грудь в выгодном ракурсе; нет, напротив, она недовольно закатывает глаза и понижает голос:

– Ну и она уже вообразила, что он любовь всей ее жизни. Несла всякую чушь про то, что однажды она расскажет их детям, как они с Крисом бегали на тайные свидания.

– Какая прелесть, – говорит Джулия. – И что же она не хвастается помолвочным кольцом?

– Она ему не давала, – равнодушно сообщает Джемма, – вот он ее и бросил. Даже не поговорил. Они должны были встретиться в парке вечером, а Крис не пришел и на звонки не отвечал. Она ему раз сто написала, все пыталась выяснить, что случилось, – сначала-то вообще подумала, что бедняжка попал в больницу, в этом роде. А дня через два мы сидели в “Корте”, он прошел мимо и просто отвернулся.

Джулия тут же воображает лицо Джоанны в этот момент, но решает посмаковать картинку чуть позже.

– Вот говнюк.

– Ну да, правда ведь?

– А чего это она ему не дала?

Джоанна не производила впечатления барышни, которая намерена хранить невинность до свадьбы.

– Да она собиралась. Она же не дура фригидная, и вообще. Просто хотела немножко потянуть время, чтобы он не подумал, что она доступная шлюха, все такое, хотела заставить его помучиться слегка, чтоб сильнее привязать, что ли. Она даже все спланировала, ждала только, чтобы чья-нибудь квартира на выходных освободилась, – она же не собиралась трахаться с ним на Поле, как гопники. Но Крису ничего не сказала, хотела, чтобы он типа страдал. А ему надоело ждать, вот он ее и бросил.

– То есть суть проблемы я поняла, – говорит Джулия. – Джоанна по уши втрескалась в Криса, считает его своей собственностью, и все остальные должны отвалить. Я что-то упустила?

– Вообще-то да, – невесело замечает Джемма.

И молчит, пока Джулия с усталым вздохом не спрашивает:

– И что же именно?

– Джоанна сильная.

– Джоанна стерва.

– Пусть так, – пожимает плечами Джемма. – Но она не какая-нибудь размазня. А от истории с Крисом у нее совсем крыша поехала. Она целую неделю не могла выйти из комнаты, даже соврала, что заболела.

Джулия вспоминает этот случай. Она тогда прикидывала, не пустить ли слух, что у Джоанны всю рожу обсыпало здоровенными гнойными фурункулами, но не стала заморачиваться.

– А она что, плакала?

– Да остановиться не могла, рыдала день и ночь. Страшная стала, жуть, не хотела, чтобы ее такой видели, плюс боялась, что разревется посреди урока и все сразу догадаются. Но больше всего переживала, что если встретит Криса или кого-то из его приятелей, то умрет от стыда. Все твердила, мол, “я больше никогда не смогу показаться на людях, попрошу родителей, чтобы перевели меня в другую школу, в Лондон или еще дальше”. Я неделю пыталась ей вправить мозги, убедить, что она должна выйти и встретиться с ним, но вести себя так, будто вообще не помнит, кто он такой и как его зовут, иначе он догадается, как она расстроена, и будет считать ее ничтожеством. Парни, они такие. Если влюбишься в них сильнее, чем они в тебя, они тебя за это презирают.

Джулия сейчас многое бы отдала за возможность заехать в зубы Крису Харперу. Не потому что он оскорбил бедняжку Джоанну, ранив ее драгоценные чувства, по мнению Джулии, это как раз было единственным светлым пятном в мерзости всей ситуации; а потому что страсти кипят вокруг такого жалкого куска дерьма. Бедная Селена, которая сама разрушает собственный мир, выражение лица Финна тогда, на Поле, – и все это из-за какого-то гнусного козла, у которого в башке сроду не было ни одной мысли, кроме ХОЧУ ТРАХАТЬСЯ.

– Ну а мне какое дело? – спрашивает она.

– Такое, что Селена вовсе не сильная.

– Сильнее, чем ты думаешь.

– Правда? Достаточно сильная, чтобы когда Крис и с ней выкинет такой же номер, вообще не переживать? А он обязательно так поступит. Наверняка он впаривает ей такую же хрень про любовь-морковь, как и Джоанне, и уж если Джо купилась, Селена купится непременно. Недели через две она будет уверена, что они вот-вот поженятся. И даже если она ему дает…

– Не дает.

Джемма скептически усмехается. Джулия твердо повторяет:

– Она с ним не трахается. И не потому что фригидная.

– Ладно, – соглашается Джемма. – Трахается она с ним или нет, рано или поздно он ее бросит. Сотрет ее телефон и будет вести себя так, будто ее вообще не существует. И каково будет Селене? Особенно если она услышит, как Джо рассуждает насчет того, почему ее бросили. Ты же понимаешь, уж Джоанна сумеет придумать кое-что позабористее. Думаешь, Селена уже через неделю придет в норму? Или ей грозит настоящее нервное расстройство?

Джулия молчит.

– Селена уже и так… – продолжает Джемма. – В смысле, я ничего такого не хочу сказать, но давай по-честному, ей ведь много не надо, чтобы окончательно съехать с катушек.

– Я порылась в телефоне Селены, – говорит Джулия. – Нет там никаких звонков от Криса. И вообще ничего, что могло бы быть от него.

– Конечно, нет, – фыркает Джемма. – Когда он с Джоанной встречался, он дал ей секретный телефон, специально для переписки с ним. Видела новый телефончик Элисон? Розовый такой? Вот это он и есть, Джоанна заставила Элисон выкупить его, после того как у них с Крисом все закончилось. Не помню точно, что он ей наплел, но типа чтобы родители, или монашки, или кто-то из нас не залез в ее телефон и не раскрыл их тайну. И велел ей телефон прятать.

Но Джоанна, разумеется, первым делом продемонстрировала свой секретный телефон всем подружкам. Не просто гнусный козел; гнусный и вонючий, как свинячье дерьмо, ублюдочный козел.

– Так что, держу пари, у Селены тоже где-то припрятан особый суперсекретный телефон.

– Бог мой, – вздыхает Джулия. – Сколько же у него карманных денег?

– Сколько захочет. Я слыхала, – короткая усмешка, но не говорит, где она об этом слыхала, – у него тоже есть специальный телефон – для девиц, с которыми он путается. Знаешь, как остальные парни его называют? Особый пиздофон Криса.

Вот именно из-за такой гнуси они и давали свою клятву. Джулия готова прямо сейчас схватить ракетку для настольного тенниса и вколотить немножко разума в голову Селены.

– Какой красавчик.

– А то. Тебе надо бы разобраться с этим делом поскорее, пока Селена не успела влюбиться в него всерьез.

– Если она действительно с ним встречается, – поразмыслив, отвечает Джулия, – то да. Похоже, мне придется вмешаться.

Они сидят молча и как-то странно по-товарищески. Автобус подпрыгивает на выбоинах.

– Я совсем не знакома с Крисом, – нарушает молчание Джулия. – Никогда даже толком не разговаривала с ним. Если бы ты хотела вынудить его поскорее бросить кого-нибудь, как бы ты действовала?

– Флаг тебе в руки. Крис… – Джемма показывает жестом – строго вперед, не сворачивая: упертый. – Он знает, чего хочет, и идет к цели. Про него даже не думай. Сосредоточься на Селене, заставь ее бросить Криса. Не наоборот.

– Селена не встречается с ним. Не забывай. Я сказала – если. Чисто для смеха. Если повлиять на девушку невозможно, с какого конца ты бы подкатилась к Крису?

Джемма достает из сумки с вещами зеркальце и розовый блеск для губ, неторопливо подкрашивается, словно сам процесс помогает ей думать.

– Джоанна велела мне сказать ему, что у Селены гонорея. Может, и сработает.

Джулия передумала: к добру или не к добру, она жалеет, что Джоанна с Крисом не остались парой. Идеально ведь подходят друг другу.

– Валяй, скажи, – говорит она Джемме. – А я скажу отцу Холли, что ты покупаешь у садовника амфетамин, чтобы похудеть.

– Да пожалуйста. – Джемма, пожевав губами, рассматривает результат в зеркале. – Ты что, правда думаешь, что Селена с ним не трахается?

– Именно так. И не собирается.

– Ну ладно. – Джемма деловито завинчивает тюбик с блеском, бросает его обратно в сумку. – Можешь попробовать сообщить ему об этом. Он тебе, скорее всего, не поверит, потому что считает себя настолько неотразимым, что отказать ему может только сумасшедшая. Но если сумеешь его убедить, он бросит Селену ради первой же девицы, которая ему даст. Сразу.

– Так чего же Джоанна не воспользовалась таким простым способом? Сказала бы, что жаждет его роскошного сексуального тела, но только если он порвет с Селеной?

– Я предлагала. Но она сказала – нет, у него был шанс, и он его упустил.

Иными словами, Джоанна боится, что Крис ее просто пошлет.

– Ну а ты, верный оруженосец, не хочешь взять на себя грязную работу?

Джемма улыбается, медленно и томно, но качает головой:

– Не-а.

– Он что, тебе не нравится? И объяснять ничего не надо.

– Он няшка, ага. Но нет, ни за что. Джоанну удар бы хватил.

– Если ты так ее боишься, зачем тусуешься с ней? – внезапно спрашивает Джулия.

Джемма внимательно изучает себя в зеркале, кончиком пальца убирает едва заметное пятнышко.

– Я ее не боюсь. Просто не хочу ее злить.

– Она очень разозлится, если узнает, что ты рассказала мне, как ее бросил Крис.

– Это да. Так что лучше бы ей не узнать. Естественно.

Джулия разворачивается к Джемме и спрашивает, глядя той прямо в глаза:

– Тогда зачем ты мне все это рассказала? Не похоже, чтобы ты переживала по поводу разбитого сердца Селены.

– В общем, нет.

– И?

– Потому что он мудак. Может, ты и права и Джоанна законченная стерва, но она моя подруга. И ты не видела, в каком она была состоянии. – Джемма захлопывает наконец зеркальце. – Мы уже начали распускать слухи, что она его бросила, потому что он хотел, чтобы она меняла ему подгузники…

– Фууу… – Джулия потрясена.

– Такое бывает, – дернула плечом Джемма. – Есть мужики, которым это нравится. Но не вышло, никто не поверил. Наверное, надо было сказать, что у него вообще не стоит, или что у него крошечный член, или что-то еще в таком роде.

– И теперь, – догадывается Джулия, – раз вы не смогли опустить его сами, вы хотите, чтобы это сделала я. Я заставляю Селену его бросить, а вы всем растреплете, что великолепного Криса бортанули, и опозорите его так же, как он опозорил Джоанну.

– Типа того, – невозмутимо соглашается Джемма. – Ага.

– О’кей. Годится. Я заставлю их разбежаться. Быстро. – Она сама не представляет, каким образом. – Но ты мне гарантируешь, что ни Джоанна, ни остальные ни словом не обмолвятся, что Крис встречался с Селеной. Если хотите его опозорить, можете рассказывать, что Джоанна его послала, да что угодно. Но Селену не впутывать. Никогда. Никаких идиотских историй про гонорею, ничего вообще. Идет?

Джемма думает.

– Или я намекну Джоанне, – напоминает Джулия, – что ты рассказала мне, как она уже собралась замуж за Криса и придумала имена их общим детишкам.

Джемма меняется в лице.

– О’кей. Договорились.

– Отлично, – кивает Джулия и размышляет, можно ли надеяться, что Джемма останется в автобусе до самой школы, пусть даже молча сидя рядом, несокрушимая, непоколебимая, благоухающая блеском для губ.

Автобус подруливает к остановке и вздрагивает под напором юных ног, врывающихся в салон. Высокие девчоночьи голоса, “ой, мамочки, но ты же так не сказала, ты не…”

– Увидимся. – Джемма встает, поднимает на плечо тяжелую сумку. Парни впереди замечают, что она встала, и оживляются. Кокетливо качнув бедром, Джемма направляется к ним, но напоследок успевает улыбнуться Джулии и даже чуть приподнимает руку, прощаясь.