Итак, мы начинаем.
И начать лучше всего со слов благодарности переводчику данного произведения - Крису Сташевски!
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Люди отворачивались, проходя мимо двери кабинета, и постепенно стена его равнодушной немоты стала шататься. Даниэль Мёвиус почувствовал, как сжимает и разжимает кулаки. Сорвался из кресла, подскочил к окну, уставился на озаренную утренним солнцем реку.
Далеко на том берегу над Холмами Совета громоздились, утягиваясь в серебристую дымку, причудливые перевернутые сталагмиты небоскребов. Там обитали вышепросы Ниже распростерлось серое вонючее клочковатое одеяло фабричных районов и жилых крольчатников для плебса.
Вернуться туда? Ни за что!
Мёвиус услышал шаги и стремительно обернулся. Мимо двери прошел какой-то мужчина, внимательно изучая пустую стену коридора. Мёвиус вскипел.
Сефус, ах ты сепаратистов сын!
За ним — женщина.
Биста! Да чтоб еще раз! Да я скорее скунса оттрахаю!
А ведь не далее как вчера она почтительно склонялась перед ним, перегнувшись через рабочий стол и демонстрируя соблазнительные формы под легким зеленым платьем.
Он упал в кресло, посылая вслед им проклятия, которые не осмелился бы озвучить.
Как хотите, подонки! Отворачивайте лица, не смотрите на меня! Проваливайте!
Еще одна непрошеная мыслишка. Во имя Ропера, где Сесилия? Она тоже отвернулась?
В проеме появились двое, толкая перед собой груженную коробками тележку. Мёвиус не узнал их, но увидел индексы РП на униформе: Работный Пул. Рабочие кролики. Теперь он сам стал таким кроликом. Назад в РП! Нет, нет, нет!
Больше не будет изысканной еды в ресторанах, куда простым смертным вход заказан. Не будет кредитных овердрафтов. Не будет апартаментов высшего ранга. И машины с водителем тоже. И жестов преклонения от таких, как Биста.
Ибо ныне он — Даниэль Мёвиус, бывший старшесвязник .
Один из кроликов кашлянул, покосился на рабочий стол Мёвиуса. Тот до сих пор был завален бумагами.
— Простите, сэр...
— Да? — Голос Мёвиуса еще не утратил свойственной ему повелительности.
Рабочий замялся.
— Нам приказано увезти папки с документацией связника в хранилище. Если вы не...
Он видел, как прямо между словами меняется манера кролика вести себя.
— Если вы не против, мы приступим к работе.
С преувеличенной официальностью двое проследовали к столу, отвернулись от Мёвиуса и стали сгребать документы в коробки.
Гребаные низопросы!
Закончив опорожнять ящики стола в корзину для бумаг, Мёвиус сорвал со столешницы табличку со своим именем. Теперь на столе оставался только лист розоватой бумаги, который пневмопочтовая труба изрыгнула менее часа назад. Мёвиус обнаружил послание в общем ворохе утренней почты.
Опрос SD22240368523ZX . Проведена консультация с абсолютным опросоотборником Стэкмана. Правительственная должность старшесвязника упразднена. Был задан вопрос: Считаете ли вы оправданным упразднение избыточного государственного департамента старшесвязи в целях экономии средств налогоплательщиков?
Ответы распределились следующим образом:
Да. 79.238%. Нет 0.647%. Воздерж. 20.115%.
Да восторжествует мнение Большинства.
Мёвиус сложил лист и спрятал его в карман, с трудом удержавшись, чтобы не разорвать.
В целях экономии средств налогоплательщиков!
Да они матереубийство узаконят, только бы налогов поменьше платить!
Он обвел офис прощальным взглядом. Просторный кабинет — под стать самому Мёвиусу, человеку крупного телосложения. Бумаги, папки и корзины для документов, кажущийся хаос, под которым скрывается ведомый лишь хозяину порядок. В помещении пахло мебельным лаком, к этому запаху примешивался другой, горьковатый, обычный для мест, где собрано много бумаг. Не оставалось сомнений, что место это отдано одной лишь работе. Посвящено копиям в четырех экземплярах и неусыпному труду на благо общества.
Мёвиус заметил, что трубка телефона упала с рычага, повесил ее на место, ожесточенно взъерошил рукой коротко остриженные, песочного оттенка, волосы. Он все еще не решался проститься с этим местом. Он тут четыре года проработал. Кабинет был все равно что привычная уютная кровать или разношенные ботинки. Он отвечал калибру Мёвиуса.
Меня низопросили!
А сколько еще незавершенных дел! БюОп и БюОпр друг другу, того и гляди, в глотки вцепятся, не успеет истечь месяц. И тут правительство обнаружило, что должность старшесвязника избыточна! Да уж, бюрократы ревностно стерегут свои домены. Будьте вы прокляты, ублюдки!
Его взор перескочил на кроликов. Рабочие опорожнили две папки с документами и принялись за третью. На Мёвиуса они больше не обращали внимания. Он стал для них бесполезной мусорной бумажкой. Ему захотелось наброситься на рабочих, загнать их в угол, отобрать бумаги и разбросать кругом, смять, порвать, уничтожить. Вместо этого Мёвиус развернулся и тихо вышел сперва из кабинета, а потом и на улицу.
Спускаясь по парадной лестнице, он на миг остановился и поискал глазами свое паркоместо в третьем ряду перед зданием департамента. Там стоял Нэвви Лондон, его водитель, привычным жестом облокотившись на черный капот автомобиля. Машина. Еще один утраченный атрибут власти.
На скругленной крыше здания торчала плоская тарелка антенны, отражая слепящее солнце. Мёвиус дернул головой влево и увидел зависший над генераторным шпилем искристо-красный корабль-маршрутизатор. Представил, как тот поливает город незримыми лучами энергии, опутывает коммуникационными щупальцами.
Он хотел было осыпать самыми страшными проклятьями, на какие был еще способен, этот символ власти.
Вместо этого Мёвиус опустил глаза и поплелся к машине — небольшому придатку ретрансляторного корабля. Нэвви прислонился к радиаторной решетке в характерной для себя сутулой, кривобокой позе. Он читал книгу. У Нэвви всегда была при себе книжка о каких-нибудь немыслимо важных материях. Послюнявив большой и указательный пальцы, водитель перелистнул страницу. Мёвиус подозревал, что некоторые из книг Нэвви — контрабанда, но, по счастью, молодой человек сноровисто отложил томик. Надо лбом Нэвви нависала челка, усиливая обманчиво невинное впечатление ото взгляда теплых карих глаз.
(Контрабандная книжка, сэр? О великий Гэллап, что вы! Вряд ли такие вообще в ходу. Наверняка правительственные агенты их все собрали и сожгли. Мне этот томик приятель дал, когда я его встретил на улице и спросил, что он такое читает.)
Он увидел, как Нэвви поворачивается от решетки, и тут же ударила тревожная мысль: Откуда Нэвви стало известно, что меня низопросят? Как может водитель из РП разжиться официальной инфой еще до ее получения?
Мёвиус прошмыгнул меж рядов машин чиновничества Первого и Второго Рангов, сбавил темп и медленно подошел к водителю. Почувствовав приближение Мёвиуса, Нэвви поднял глаза и отлепился от машины. Небрежная поза его исчезла. Лицо, моложавое и в то же время опытное, выразило задумчивое сочувствие.
— Теперь-то вы мне верите, сэр?
Мёвиус глубоко вздохнул.
— Откуда ты узнал?
Сочувственная задумчивость сменилась непричемностью.
— Так, по виноградной лозе РП спустили.
— Ты уже говорил. Я хочу знать, как.
— Возможно, теперь, когда вы сами в РП, — сказал Нэвви, поворачиваясь к машине, — вам будет проще выяснить ответ на этот вопрос. Куда вас подвезти? Я еще не получил нового назначения. Наверху все еще раздумывают, куда приткнуть мою тушку.
— Я лишился привилегий, Нэвви. Это будет преступно.
— Ну, преступно так преступно. — Водитель распахнул заднюю дверцу машины. — Они знают, куда им засунуть свои запреты. Последняя поездка на память о добром старом времечке.
Почему бы и нет? подумал Мёвиус. Пожав плечами, он уселся в машину. Дверь захлопнулась — прочная, надежная. Нэвви занял водительское сиденье.
— Куда вам, сэр?
— Ко мне домой, наверное...
Нэвви щелкнул тумблером энергоприемника и развернул машину, выкатываясь с парковки. Мёвиус наблюдал за его сосредоточенным лицом. Это у Нэвви был такой секрет: непревзойденная способность к сосредоточению, самоконцентрации. А как насчет других секретов?
— Почему ты не хочешь сказать мне, откуда тебе слили эту информацию?
— Потому что вы снова обвините меня в сепаратизме.
Мёвиус скорчил невеселую гримасу, вспомнив утренний разговор по дороге от апартаментов на работу. Нэвви тогда сказал:
— Сэр, мне, вероятно, не стоило бы заводить об этом речь, но... прошел слух, что сегодня вас низопросят.
Фраза прозвучала с ледяной уверенностью. Вдвойне странно было услыхать ее от водителя, продолжения его машины.
— Чушь! Бред собачий!
— Нет, сэр. Мне по лозе спустили. Вопрос был проголосован в восемь часов утра.
Мёвиус глянул на часы. Без десяти девять. В это время они обычно проезжали здание БюПсиха. Он повернул голову: и действительно, ранние пташки взлетали по лестнице в серый гранитный куб. Вопрос был проголосован в восемь часов утра? Мёвиус вообразил, как ответы со всего мира — Шанхай, Рангун, Париж, Нью-Йорк, Москва — поступают в компьютеры. Работая с предельно возможной скоростью, компьютерная секция получила бы результаты опроса только через два часа. Следовательно, никто не мог узнать их до десяти утра. Он пояснил это Нэвви.
— Сами увидите, — ответил Нэвви. — Аристократы-Вышепросы решили дать вам пинка.
Мёвиус вспомнил свое насмешливое фырканье.
— Правительство не так работает, Нэвви. Все зиждется на мнении Большинства.
Теперь, восстанавливая в памяти ту беседу, он поразился: каким глупым кажется его презрительное блеяние. Готовая цитата из учебников истории! . Хоть сейчас бери и подставляй в пропагандистскую болтовню Бюро Информации. Мысли эти доставляли ему беспокойство. Мёвиус ощупал лацкан, покосился на бледно-лиловое с белым одеяние: цвета руководящего состава Третичных Бюро. Теперь одежду придется выкрасить в другой цвет. Всю одежду. Он потрогал пальцами идентификационный номер и нашитое поверх него Т. Этот символ придется содрать и заменить его двумя другими: РП.
Работный Пул! Будьте вы прокляты!
Лучше б его в тюрьму засадили, что ли.
Машина поднималась по дороге, ведущей в привилегированный район. Готического вида каньоны серебристых башен перемежались зелеными парками. Здесь царили покой и уединение, немыслимые в душной толкотне Крольчатников. Мёвиус задумался, известили уже домоправителя или еще нет?