Переосмысливая Церковь как организм

Новый Завет использует множество образов, чтобы изобразить Церковь. Важно заметить, что все эти образы — это примеры живых существ: тело, невеста, семья, новое творение, виноградник, поле, армия, город, и пр.

Каждый образ учит нас тому, что Церковь — это живой организм, а не учреждённая организация. Сегодня, пожалуй, мало, кто не согласится с этим утверждением. Однако, что же это означает на практике? Верим ли мы в это на самом деле?

Церковь, о которой мы читаем в Новом Завете была «органической». Говоря это, я подразумеваю тот факт, что она была рождена и поддерживается в действии процессами духовной жизни, а не просто посредством организационных процессов человеческих учреждений, контролируемых человеческой иерархией, сформированных безжизненными ритуалами, и поддерживаемых посредством религиозных программ.

К примеру, если бы я решил создать апельсин в лабораторных условиях, то в согласии с нашим определением, его нельзя было бы считать органическим. Однако, если бы я посадил апельсиновую косточку, из которой бы выросло апельсиновое дерево, именно это мы и считаем органическим процессом.

Подобным образом, когда мы — подверженные греху и тлению смертные пытаемся организовать церковь теми же путями, какими создаются компании или организации, мы пренебрегаем органическими принципами церковной жизни. Органическая церковь — это церковь, которая рождается естественным образом в результате того, как группа людей на своём жизненном пути встречаются со Христом (при этом внешние экклесиологические побудители не являются необходимыми), и ДНК жизни церкви начинает свою беспрепятственную формирующую работу.

Проще говоря, органическая церковь — это не театральная постановка согласно сценарию, это собранное воедино сообщество, живущее божественной жизнью. Для сравнения можно заметить, что современная учрежденческая церковь действует в согласии с теми же функциональными принципами, что и мировые компании и корпорации.

ДНК Церкви

Всем жизненным формам присуща ДНК, содержащая в себе генетический код. ДНК даёт каждой жизненной форме конкретное выражение. Так, к примеру, информация для построения вашего физического тела содержится в вашей ДНК. Ваша ДНК во многом определяет ваши физические и психологические черты. Если же церковь и вправду органична, это будет означать что и у неё будет своя ДНК — духовная ДНК. Где же нам отыскать ДНК церкви? Предполагаю, что многое о том, какова она, мы узнаем, наблюдая за Самим Богом.

Мы, христиане, уникальным образом провозглашаем истину о нашем триедином Боге. Если выразить это словами Афанасьевского символа веры, «Отец — есть Бог, Сын — есть Бог, Дух Святой — это Бог, однако это не три божества, но единый Бог». Классическое христианство говорит нам о том, что Бог находится в общении трёх Личностей: Отца, Сына и Духа. Божество состоит из сообщества трёх Личностей — или Троицы, как Её называют богословы. Так богослов Стенли Грэнз пишет:

Триединая природа Бога означает тот факт, что Бог социален или состоит в отношениях; Бог — это «социальная Троица». Именно по этой причине мы можем заявлять о том, что Бог — это сообщество Отца Сына и Святого Духа, наслаждающееся совершенным и вечным общением.

Долгие годы я слышал достаточно чёткие и конкретные учения о доктрине Троицы.

Однако, они так никогда и не нашли практического применения в моей жизни. Я всегда считал их крайне абстрактными и непрактичными.

Позже я обнаружил для себя, что понимание взаимодействия, происходящего внутри триединого Бога, было ключевым в понимании всего в христианской жизни, в том числе и церкви. Как сказал Юджин Питерсон:

Троица — это наиболее исчерпывающая и наиболее интегрирующая система, которая дана нам для понимания и практики христианской жизни.

Другие же богословы соглашаются, по словам Кэтерин ЛаКунга, с тем, что:

Доктрина Троицы является, прежде всего, практической доктриной, приводящей к радикальным последствиям в христианской жизни.

В том же ключе пишет и Мирослав Вольф, когда говорит:

Триединый Бог стоит у истока и в заключении христианского жизненного пути и поэтому находится в самом центре христианской веры.

Библейское учение о Троице не является толкованием отвлечённой идеи в Божьем замысле. Скорее же наоборот — оно учит нас о Божьей природе, и о том, как она выражается в действиях сообщества Божьих людей. По этой причине данная доктрина не должна рассматриваться в качестве пояснительной при рассмотрении текста новозаветных Писаний. Вместо этого, её стоит рассматривать как формирующую и основополагающую для практической жизни христианина и функционирования церкви.

Во всём Евангелии от Иоанна мы видим, как Иисус совершает ряд заявлений, свидетельствующих нам о Его взаимоотношениях с Отцом. Он говорит:

Отче… (Ты) возлюбил Меня прежде основания мира (Ин. 17:24).

Он так же говорит:

… Чтобы мир знал, что Я люблю Отца (Ин. 14:31).

Лишь этих двух отрывков достаточно, чтобы мы узнали об отношениях взаимной любви, которая постоянно пребывала внутри Троицы ещё до создания мира.

Из первых глав Бытия мы также узнаём об общении, присутствующем внутри Троицы:

И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему (Быт. 1:26).

В этом стихе мы видим, как триединый Бог держит совет и разрабатывает план.

Евангелие Иоанна предоставляет нам дальнейшие факты, уча нас о природе Троицы. В частности, что Сын живёт благодаря той жизни, которая происходит от Отца (Ин. 5:26, 6:57). Сын — является соучастником и выражением славы Отца (Ин. 13:31–32; 17:4–5). Сын живёт Отцом, и Отец живёт Сыном (Ин. 1:18; 14:10). Сын живёт в полной зависимости от Отца (Ин. 5:19). Сын является отражением Отца в Своих словах и поступках (Ин. 12:49, 14:9). Отец прославляет Сына (Ин. 1:14; 8:50, 54; 12:23; 16:14; 17:1, 5, 22, 24), а Сын, превозносит Отца (Ин. 7:18; 14:13; 17:1,4; 20:17).

Внутри триединого Божества мы открываем присутствие взаимной любви, взаимного общения, взаимной зависимости, взаимного уважения, взаимного подчинения, взаимного обитания и искреннего сообщества. В Троице существует вечный, дополняющий друг друга взаимообмен Божественной жизнью, Божественной любовью и Божественным общением.

Удивительно, но те же взаимоотношения перешли от Божественного Автора на человеческое сообщество. Мы видим, как акценты повествования смещаются с Отца на Сына, а далее — от Сына к Церкви (Ин. 6:57; 15:9; 20:21). Эти принципы переходят от вечно Сущего Бога небес на Церковь на земле — Тело Господа Иисуса Христа.

Церковь — это органическое продолжение Самого триединого Бога. Она была зачата во Христе прежде начала времён (Еф. 1:4–5) и родилась в день Пятидесятницы (Деян. 2:1 и далее). Верно воспринимать Церковь как сообщество людей, разделяющих Божью жизнь и выражающих её на земле. Иными словами, Церковь — это земной образ триединого Бога (Еф. 1:22–23).

Поскольку Церковь органична, у неё есть свои естественные выражения. Таким же образом, когда группа христиан следует своей духовной ДНК, они собираются таким образом, чтобы их собрания отражали ДНК триединого Бога — потому как оно выражает ту же жизнь, которой обладает Сам Бог. (И хотя самих христиан нельзя назвать божествами, мы, однако, являемся «причастными той же Божественной природе», что и Сам Бог — 2 Пет. 1:4).

Следовательно, ДНК церкви отмечена теми же характеристиками и чертами, которые мы наблюдаем в триедином Боге. В частности, взаимной любовью, взаимным подчинением, взаимной зависимостью, взаимным уважением, взаимным подчинением, взаимной жизнью, и искренним сообществом. Иными словами, Церковь своими истоками уходит прямиком в Троицу. Именно по этой причине Стенли Гренз говорит:

Первоосновой нашего понимания Церкви являются отношения и природа самой Троицы

Богослов Кевин Гильс вторит этой мысли, говоря о том, что Троица является:

Примером, в соответствии с которым должна строиться экклесиология. Исходя из этой предпосылки, сама жизнь внутри Троицы служит для нас примером, отражением, эхом, или же иконой христианской общинной жизни в мире.

Проще говоря, Троица — это определяющая парадигма для естественного выражения Церкви. Мой излюбленный богослов Ширли Гутри раскрывает эту концепцию, описывая природу Троицы, выраженную в отношениях:

Единство Божье не является единством различных, самодостаточных личностей; это единство сообщества Личностей, любящих друг друга и живущих друг с другом в гармонии… Они являются тем, кем они есть только во взаимоотношениях друг с другом… не существует ни одной личности, отделённой от остальных; нет понятий о том, кто выше и кто ниже; нет первых, вторых и третьих по важности; не существует управления и контроля или же подчинения и контролируемости; нет привилегированных положений или превосходства над другими; нет причины для конфликта по поводу старшинства; нет необходимости искать независимости или выражать власть одного за чей-либо счёт. При этом существует лишь общение и взаимосвязь равных, которые раскрывают себя полностью, отдавая всё, что у них есть во взаимодействии друг с другом;, каждый живёт с другими и ради других в атмосфере взаимной открытости, самоотверженной любви, и поддержки; каждый, будучи свободен не от остальных, но для остальных. Именно в таких отношениях состоят Отец, Сын и Святой Дух внутри Троицы.

Взгляните ещё раз на триединого Бога. И заметьте, что тут отсутствует. Здесь нет командно-административного стиля управления. Нет иерархических структур. Мы замечаем отсутствие пассивности и наблюдательского подхода. Отсутствует самоуправство. Отсутствуют и религиозные ритуалы или программы.

(Некто предположил, что внутри Троицы существует умеренная иерархия. Однако это воззрение несостоятельно как исторически, так и библейски. см. стр. 295–296).

Командный стиль отношений, иерархия, пассивность и наблюдательский подход, самоуправство, религиозные программы и прочее — это плод падшего человечества. Всё это противоречит ДНК триединого Бога, равно как и ДНК Церкви. Однако, к нашей печали, после смерти Апостолов, эти практики были восприняты, крещены и привнесены в христианскую семью. Сегодня они стали центральными характеристиками учрежденческой церкви.

Четыре парадигмы для восстановления церкви

На сегодняшний день существуют четыре ключевые парадигмы для переосмысления церкви. Вот они:

Схематичность Библии . Те, кто выступает в поддержку этой парадигмы, отстаивают мнение о том, что Новый Завет содержит чёткие инструкции для церковной практики. По их мнению, мы должны постараться воспроизвести и воплотить основные библейские инструкции касательно церкви. Однако, как позже будет сказано в этой книге, Новый Завет не содержит подобного рода инструкций для церковной практики. Не предоставляет он так же и списка правил и заповедей, которому должны следовать христиане. Как говорит об этом учёный в области Нового Завета Ф. Ф. Брюс:

При применении новозаветного текста в нашей частной ситуации нам нельзя относиться к нему так, как относились к Ветхому Завету книжники времён Иисуса. Нельзя превращать наставления для поклоняющихся в конкретных ситуациях в законы для всех и на все времена.

Культурная адаптация . Люди, выступающие в поддержку этой парадигмы, скоро признают, что человеческая культура подвержена переменам по мере хода времени. Церковь первого века приспособилась к своей культуре. Сегодня же культура сильно отличается от культуры тех дней. Поэтому церковь вынуждена приспосабливаться к её нынешней культуре. Передовые защитники такого воззрения скажут вам, что во все времена церковь вынуждена по-новому изобретать себя, чтобы приспособиться к своей культуре.

Эта парадигма основывается на идее «контекстуализации». Контекстуализация — это богословский метод, который выражается в попытках передать библейское послание в другую культурную среду.

Контекстуализация, конечно же, необходима при применении нами Писания. Именно благодаря контекстуализации сегодня мы не носим сандалии, ризы, не говорим на греческом и не используем тягловый транспорт в качестве основного.

Однако, некоторые люди возносят знамя контекстуализации до чрезмерных высот и в результате такой контекстуализации текст Писаний и вовсе теряет свою актуальность. Чрезмерная контекстуализация съедает библейский текст до полного пренебрежения им. Таким образом, нам ничего более не остаётся, кроме как изобретать церковь на собственный рассудок.

Ф. Ф. Брюс предупреждает нас об опасности чрезмерной контекстуализации, говоря:

Отношение к Евангелию, как к новой идиоме, необходимо во всех поколениях. Оно столь же необходимо, как и при переводе Евангелия на новый язык. Однако, угри чрезмерном перефразировании Евангелия теряется само Евангелие, в результате чего рождается нечто, что сам Павел назвал бы «Иным Евангелием, которое на деле таковым не является» (Гал. 1:6 и далее). Когда христианское послание всецело адаптируют под условия преобладающего климата культуры и мнений, оно становится ни чем иным, как просто ещё одним мнением и перестаёт быть христианским посланием.

Я встречал многих защитников парадигмы культурной адаптации. И меня поражает тот факт, что все они верят в существование нормативных практик церкви, которые находятся вне времени и культуры. К примеру, большинство христиан, придерживающихся парадигмы культурной адаптации, находят оскорбительными предложения оставить практику водного крещения и променять хлеб и вино на хлебопреломлении на картофельные чипсы и колу (возможно, за исключением тех, кому ещё не исполнилось десяти лет отроду!).

В таком случае, перед нами становится важный вопрос: «Какие практики Нового Завета считать исключительно описательными, а какие — нормативными»? Или же, выражаясь иначе, что из этого привязано к культуре первого века, а что является отражением неизменной природы и сущности церкви?

Опасности чрезмерной контекстуализации реальны, и но неосторожности многие христианские руководители стали повинными в этом злоупотреблении. Необходимо быть осторожными в том, чтобы нам не придерживаться библейских принципов лишь в тех случаях, когда они помогают нам в достижении наших целей, оставляя их в стороне во имя «контекстуализации», когда они нам более неудобны.

Факт остаётся неизменным, почти все христиане строят собственное понимание христианской жизни и жизни церкви на Библии. (Ирония, пожалуй, состоит ещё и в том, что и те, кто заявляют о том, что это не так, почти всегда при этом ссылаются на слова Иисуса или же Павла, чтобы выступить в поддержку, или же для опровержения той или иной своей идеи или практики). Ранняя церковь не была совершенной. Если вы в этом сомневаетесь, просто прочтите 1-е Коринфянам. Поэтому, идеализация ранних христиан, как расы безошибочных людей будет большой ошибкой.

С другой же стороны, церковь первого века была церковью, которую основали Иисус и Апостолы. И ровно в той степени, в которой эти церкви были отражением учения Иисуса и Апостолов, они способны многому научить и нас. Было бы большой ошибкой игнорировать их опыт как неприменимый к нашим обстоятельствам и времени. Словами Джей Би. Филипса это можно было бы выразить так:

Величайшее отличие между нынешним христианством и той верой, о которой мы читаем в этих (новозаветных) посланиях, заключается в том, что для нас это, в основном, представление; для них это было их реальным жизненным опытом. Мы склоны сводить христианство до уровня поведенческого кода, или же в лучшем случае, до правил сердца и жизни. Для этих же людей, всё было достаточно понятно — их ситуация напоминала вторжение жизни абсолютно нового уровня.

Постцерковное христианство . Эта парадигма основана на попытке практиковать христианство в отрыве от определённого сообщества верующих, которые бы регулярно встречались для поклонения, молитвы, общения и взаимного назидания. Приверженцы такого подхода говорят о том, что спонтанные социальные взаимодействия (такие как встречи в кафе по желанию) и личные дружественные отношения и есть воплощением новозаветного понятия «церкви». Те, кто придерживаются этой парадигмы верят в аморфную, расплывчатую, призрачную церковь.

Такого рода концепция не увязывается с тем, что мы находим в Новом Завете. Церкви Нового Завета были локальными, определенными и заметными сообществами, которые встречались регулярно, в определённом месте. По этой причине Павел мог писать послания этим определенным сообществам (поместным церквям) имея определённого рода представление о том, кто будет читать эти послания (Рим. 16). Он так же хорошо представлял себе, когда именно они собирались (Деян. 20:7, 1 Кор. 14), и те трудности, с которыми сталкивались эти церкви в своей совместной жизни (Рим. 12–14, 1 Кор. 1–8). При всей небиблейности своих взглядов постцерковная парадигма нам кажется выражением современного стремления к близости, лишенного необходимости делать посвящение.

Органическое выражение . В этой книге я буду отстаивать именно это воззрение. Я убеждён в том, что Новый Завет является письменным свидетельством работы ДНК церкви. Когда мы читаем книгу Деяний и послания Апостолов, мы становимся свидетелями генетики Церкви Иисуса Христа, проявившейся в различных культурах первого века. Поскольку Церковь воистину является духовным организмом, его

ДНК никогда не изменяется. Она является всё той же биологической структурой, которой была и вчера, которой остаётся сегодня, и будет завтра. Итак, будучи таковой, ДНК церкви всегда будет отражать следующие четыре составляющие:

1. Она всегда будет выражать главенство Иисуса Христа в Его Церкви, в противоположность идеи человеческого главенства. (Здесь я использую термин «главенство» для описания идеи, что Христос является как властью, так и источником церкви).

2. Она всегда будет позволять, и поощрять к действию всех членов в Теле.

3. Она всегда будет соответствовать богословию, содержащемуся в Новом Завете, будучи его наглядным представлением и выражением на Земле.

4. Она всегда будет корениться в общении триединого Бога. Троица и есть та парадигма, которая раскрывает нам то, как Церковь должна функционировать. Она показывает нам то, что Церковь — это любящее, равноправное, взаимозависящее и взаимодействующее неиерархическое сообщество.

Ф. Ф. Брюс как-то сказал:

Развитие — это развёртывание того, что уже существует, даже если оно существует не явно; отступление же подразумевает оставление одного принципа или же основания, и замены его другим.

Всё то, что делает Церковь способной отражать триединого Бога, является развитием; всё же, что препятствует ей в этом — отступлением.

Как уже было изложено мной и Джоржем Барной в книге «Языческое христианство», крайне мало из того, что нынче практикует современная учрежденческая церковь, своими корнями уходит в Новый Завет. Вместо этого практика, изобретённая людьми, начавшая своё существование многие столетия тому назад, формировала и давала новое определение тому, что такое церковь. Подобная практика подрывает главенство Христа, подавляет функции участия всех членов в равной мере, так, что и те больше не могут действовать как Тело Христа. Это противоречит богословию Нового Завета и отрицает принцип Божьего общения внутри Троицы. Как говорит об этом Эмиль Бруннэр:

Тонкая структура общения, основанная Христом и утверждённая Святым Духом не может быть заменена учреждением или организацией, не изменив при этом целиком и полностью сам характер экклесии.

Однако, не смотря на этот факт, многие из этих практик оправдываются христианами, хотя при этом им явно не хватает библейского основания. Отчего же? Всё это происходит в связи с неимоверной силой религиозной традиции. Рассмотрим следующие отрывки:

Трава засыхает, цвет увядает, а Слово Бога нашего пребудет вечно. (Ис. 40:8)

Ибо Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные. (Евр. 4:12)

Как дождь и снег нисходити с неба и туда не возвращается, но напояет землю и делает ее способною рождать и произращать, чтобы она давала семя тому, кто сеет, и хлеб тому, кто ест, — так и Слово Мое, которое исходит из уст Моих, — оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его. (Ис. 5 5:10–11)

Эти отрывки говорят нам о чрезвычайной силе Божьего Слова. Слово Божье пребудет вечно. Слово Божье осуществит, что Бог пожелал. Слово Божье достигнет цели, ради которой Он посылал его. Слово Божье не вернётся впустую.

Однако, вопреки чрезвычайной силе Божьего Слова есть одна вещь, останавливающая его на его пути. Имя ей — религиозная традиция. Отметим, что говорит Иисус — воплощение Божьего слова:

… таким образом, вы устранили заповедь Божию преданием вашим. (Мф. 15:6)

И опять Он говорит:

Ибо вы, оставив заповедь Божию, держитесь предания человеческого… вы отменяете заповедь Божию, чтобы соблюсти свое предание… (Мк. 7:8–9)

Религиозные традиции во многом сформировали наше мышление. Они завоевали наше сердце. Они сформировали наш словарный запас. Всё это произошло настолько сильно, что теперь всякий раз, когда мы открываем свои Библии, мы приписываем нашу современную практику церкви, приписывая её тексту Писаний.

Всякий раз, когда мы находим слово «пастор» в Библии, мы типично представляем себе человека, который проповедует проповеди по воскресеньям. Когда мы видим слово «церковь», мы немедленно думаем о здании или же, о воскресном богослужении. Когда мы встречаем слово «старейшина», мы сразу же представляем себе члена совета или церковного комитета.

Всё это подымает важный вопрос: как же так получается, что наша современная практика церкви столь просто приписывается тексту Нового Завета? Одна из причин, которая привела к такому положению вещей, заключается в выборочном подходе к тексту Библии. С таким подходом мы вырываем нужные отрывки текста их контекста и собираем их воедино с целью состряпать доказательства в поддержку человеческим доктринам или практике. В большинстве своём этот процесс происходит неосознанно. Ему способствуют две вещи. Во-первых, послания Нового Завета не представлены в хронологическом порядке. Во-вторых, послания в Новом Завете разделены на главы и стихи.

Философ Джон Локк хорошо изложил суть проблемы, когда написал:

Писание изрублено и покалечено, и в том виде, в котором оно напечатано сегодня, предстает перед нами столь разбитым и разделённым, что не только рядовые читатели вытаскивают из него стихи, превращая их в афоризмы (правила); но и те, у кого больше знаний, читая Слово, теряют многое из его мощи и силы взаимодействия, а значит и света, им порождаемого.

Для сравнения скажем, что когда читаешь Новый Завет в хронологической последовательности, без разделения на главы и стихи, замечаешь, как проявляется чудеснейшее повествование. История становится реальностью. Когда же читаешь Новый Завет в том виде, в котором он организован в настоящее время, эта история предстаёт перед нами в отрывках. Согласованность и гармоничность повествования теряется.

Греческая мифология воспевает человека по имени Прокруст, создавшего чудо-ложе, приобретавшее размер, подходящий человеку, который ложился на него. Однако за чудом скрывался жестокий метод, позволявший ложу оказываться подходящим для всех. Когда человек, ложащийся на ложе, оказывался, слишком короток, Прокруст растягивал его. Если же ложившийся, оказывался, слишком велик, Прокруст отрезал его конечности, чтобы тот вместился на ложе!

Современная идея церкви похожа на прокрустово ложе. То Писание, которое не подходит под идею и форму современной учрежденческой церкви, либо отвергается (им пренебрегают), либо его воспринимают с «натяжкой» в угоду сложившемуся положению дел. Мы возвеличиваем различные стихи, вытягивая их из хронологического исторического контекста, после чего совмещаем их с другими отрывками, чтобы создать или поддержать угодную нам доктрину или практику. Для сравнения следует сказать, что именно хронологическое повествование диктует условия нашему толкованию Писания. Оно удерживает нас от практики вырывания и подтасовывания стихов с целью по-библейски оправдать наши подозрения и идеи.

Факт остаётся фактом, множество практикуемого в наших церквях сегодня лишено библейской поддержки. Всё это — практика изобретенная человеком, идущая наперекор органической природе церкви. Она не служит отражением желания Иисуса Христа и не служит выражением Его главенства и Его славной Личности (тех характеристик, которые церковь призвана воплощать). Вместо этого они служат отражением воцарившихся человеческих идей и традиций. В результате они подавляют естественное проявление церкви. Однако, мы продолжаем оправдывать их нашей «обрывочной» герменевтикой.

Нарушение ДНК Церкви

Некоторые христиане старались оправдать ту уйму небиблейских практик, которые оказались в церкви, высказав предположения о том, что церковь приспосабливается к каждой культуре, адаптируясь под условия жизни в том мире, в котором она находится. Отсюда следует мысль о том, что, должно быть, теперь Бог оправдывает появление системы разделения на духовенство и прихожан, иерархическую структуру руководства, поклонение с разделением церкви на выступающих и наблюдателей, модель единого руководителя, идею «посещения церкви» и ряд прочих практик, которые появились приблизительно в четвёртом веке в результате того, что христиане позаимствовали эти обычаи из греко-римских обрядов тех дней.

Но действительно ли церковь столь сильно меняется в зависимости от той культуры, в которой она находится? И если это и вправду так, свободны ли мы привносить всякую понравившуюся практику, делая её частью наших всеобщих встреч поклонения? Или же случилось так, что современная церковь чрезмерно приспособилась к нынешней западной культуре, как в своём богословии, так и в практике?

Говоря о проблеме чрезмерной контекстуализации, Ричард Халверсон пишет:

Когда у греков появилось Евангелие, они сделали из него философию; когда его получили римляне — они превратили его в форму правительственного правления; когда евангелие попало к европейцам, они сделали из него культуру; а когда оно попало в руки американцев, они превратили его в бизнес.

Скажу словами Апостола Павла: «разве не учит нас сама природа?». Новый Завет четко даёт нам понять то, что церковь — это биологическое существо (Еф. 2:15; Гал. 3:28; 1 Кор. 10:32; Кол. 3:11; 2 Кор. 5:17). Это биологическое существо рождается на свет, когда живое семя Евангелия насаждается в сердцах мужчин и женщин, и у них есть свобода встречаться вместе в естественных условиях.

ДНК Церкви производит определённые, отчётливо различимые черты. Вот некоторые из них: опыт искреннего общения в открытом сообществе, семейная любовь и посвящение членов сообщества друг другу, централитет Иисуса Христа, не отягощённый статическими ритуалами, врождённый инстинкт встречаться вместе, естественное желание строить глубокие взаимоотношения, основанные на Христе, внутреннее стремление к открытым для всеобщего участия встречам, и побуждение, мотивированное любовью к распространению вести о Христе в падшем мире.

В то время как, семя Евангелия способно естественным образом производить все эти черты, то, как они выразятся на практике, может в некоторой мере отличаться в зависимости от культуры. К примеру, я однажды начинал органическую церковь в Чили. Те песни, которые они писали, то, как люди общались друг с другом, то, как они сидели на собраниях, то, как они относились к своим детям, всё это отличалось от практики органических церквей, которые я видел в Европе и Соединённых Штатах.

Однако, те же основные черты, выраженные в ДНК Церкви, были присущи и этим собраниям. Ни одна из этих церквей так и не выработала систему собственного духовенства, единого старшего пастора, структуру иерархического управления или же такой порядок поклонения, который бы поощрял пассивность большинства.

В природе есть цветущий кустарник под названием гортензия широколистная. Если взять семена этого кустарника и посадить их в землю где-нибудь в штате Индиана, он вырастет и зацветёт розовыми цветами. Но если взять те же семена и посадить их где-нибудь в Бразилии или в Польше, кустарник расцветёт синим цветом. Что ещё более интересно, так это то, что можно посадить те же семена в какую-нибудь другую почву, и тогда растение зацветёт фиолетовыми цветами.

Однако гортензия широколистная, никогда не производит шипов или колючих побегов. Она никогда не станет приносить яблоки или апельсины. И она никогда не станет расти ввысь, как сосна. Почему? Да потому что эти свойства не заложены в ДНК семени растения.

Таким же образом, Церковь Иисуса Христа — когда правильно посажена и развивается естественным образом, без человеческого контроля или организационного вмешательства — явит на свет некоторые черты, заложенные в её ДНК. Как и гортензия широколистная, Церковь, возможно, будет иметь иной вид, в зависимости от культуры, в которой она находится, однако её основные выражения будут схожими, где бы она ни цвела.

С другой стороны, когда мы, люди, привносим свои падшие системы в этот живой организм, Церковь теряет свои органические черты и производит чуждые ей плоды и побеги, противоречащие тому, что заложено в её ДНК. Проще говоря, своими усилиями мы можем нарушить ДНК и исказить органический рост церкви.

Позвольте мне рассказать вам одну печальную историю, чтобы проиллюстрировать этот принцип. 4-го ноября, 1970 года учёные обнаружили очень необычного тринадцатилетнего ребёнка. С раннего детства эта девочка прожила в состоянии крайнего отделения от общения с людьми и окружающим миром. Дженни, так назвали девочку, не научилась говорить и не имела возможности общаться с людьми.

Дженни была привязана к детскому стульчику и оставлена без внимания родителей, проводя долгие дни в одиночестве. По вечерам Дженни завязывали в спальном мешке, так что она не могла полноценно двигаться. Её избивали всякий раз, когда она издавала какие-либо звуки, в том числе и при попытках говорить.

В результате этого её естественные черты были навсегда искажены. Дженни неуклюже передвигалась, переваливаясь с ноги на ногу, и плохо держалась на ногах. Она постоянно держала руки в полусогнутом состоянии, как поджатые лапки. Девочка не умела пережевывать твёрдую пищу, и с большим трудом глотала. Она постоянно плевалась, часто всё обнюхивала, и не могла сосредоточить своё внимание на предметах расположенных дальше, чем четыре метра от неё. Речь Дженни была ограничена до испускания скрипов и писков на высоких тонах, которые можно было разобрать с большим трудом.

За годы прошедшие после того, как Дженни нашли в состоянии одиночного заключения в собственной комнате, она сумела разучить множество новых слов. Однако она так и не научилась складывать слова в связные предложения. Что же произошло? Некоторые учёные пришли к выводу о том, что естественная ДНК девочки была повреждена в результате серьезного недоедания и отсутствия какого либо стимула к развитию.

Попробуем перенести эту историю в плоскость духовной жизни. Как и в случае с гортензией широколистной, культура, в которой функционирует церковь, способна оказать своё влияние на проявления церкви. В то же самое время, как показывает трагический пример Дженни, культура способна также исказить естественное проявление церкви, препятствуя её органическому росту. Мне кажется, что именно это и произошло с церковью на протяжении истории. Следовательно, то, чем церковь является сегодня, не обязательно было планом Божьим от самого её начала.

Церковь органична. Если её естественному росту ничего не препятствует, она сможет вырасти прекрасной девочкой — живым свидетельством её славного Жениха — Иисуса Христа. Она не вырастет в организацию сродни Дженерал Моторз или Майкрософт. Она всегда будет чем-то абсолютно отличным от всех и всего остального — уникальным существом на этой планете. Столь же уникальной, каким был и Сам Иисус Христос, когда Он ходил по этой планете. Потому как и сама Церковь — это Тело Христа, и её природа схожа с природой Самого Бога.

Говоря всё это, хочется дать понять, что эта книга является попыткой представить себе Церковь по образу и подобию триединого Бога. Это попытка основать практику Церкви на природе вечной Троицы, а не на зыбучих песках изменчивых культурных предпочтений и тенденций, трясине библейской схематичности или мутных водах религиозных традиций.

Вопросы для размышления:

• Как вам кажется, содержит ли Новый Завет рекомендации и руководство для жизни и практики церкви, применимые в наши дни, или же мы можем не обращать на него внимание, считая его попросту неактуальным? Объясните свой ответ.

• Принимая во внимание те церкви, частью которых вам довелось быть в вашей жизни, расскажите, каким образом эти церкви отражали или же не отражали суть отношений внутри Троицы.

• Что будет означать верность и соответствие Божьему Слову, когда речь заходит о церковной практике и жизни? Что вы можете сказать в этой связи касательно нашей личной практики и жизни? Объясните свой ответ.

• На основании чего мы определяем, что в Новом Завете является нормативным и не подверженным изменению во времени, а что из текстов можно воспринимать как описательные моменты, относящиеся лишь к культуре тех дней? Объясните.

 

Переосмысливая церковные собрания

Среди христиан нормой стали разговоры о «посещении церкви». Пол этим они подразумевают посещение религиозного (церковного) богослужения. Интересно будет заметить, что ни «посещение церкви» ни «церковные богослужения» не встречаются в тексте Нового Завета. Оба эти термина появляются намного позже после смерти Апостолов. Причина тому проста: у ранних христиан не было таких понятий. Они не воспринимали церковь как место, которое необходимо было посещать. Так же они не рассматривали собственные собрания в качестве «богослужений».

Когда мы читаем Новый Завет в поисках понимания того, как встречались ранние христиане, становится понятным, что у них было четыре разных типа встреч. Это были следующие собрания:

Апостольские встречи . Это были особые собрания, на которых апостольские служители проповедовали принимавшей участие в рассуждениях аудитории. Их целью было либо начать церковь с нуля, либо ободрить существующую церковь. Двенадцать Апостолов собирали подобные собрания в Иерусалиме, во дворе храма, во времена начала церкви в Иерусалиме (Деян. 5:40–42). Павел проводил подобные собрания в училище Тиранна, когда он начинал церковь в Ефесе (Деян. 19:9-10; 20:27, 31).

Апостольским встречам присущи две основные черты. Первая заключается в том, что апостольский работник совершает большую часть всего служения. Вторая состоит в том, что подобного рода встречи никогда не являются чем-то постоянным. Они — временное явление и ставят перед собой долгосрочные цели. В частности — такую цель, как оснащение поместного тела верующих действовать под главенством Иисуса Христа, не имея при этом человеческого начальника (Еф. 4:11–16; 1 Кор. 14:26). Именно по этой причине Апостол всегда заканчивал своё служение, оставляя церковь.

Евангелизационные собрания . В первом веке благовестие чаще всего происходило вне контекста постоянных встреч церкви. Апостолы проповедовали Евангелие в тех местах, где собирались неверующие. Это были синагоги (в случае с евреями) и рыночные площади (в случае язычников), которые и служили наиболее распространёнными местами для благовестия (Деян. 14:1; 17:1-33; 18:4,19). Евангелизационные встречи проводились либо с целью начинания новой церкви, либо с целью присоединения новообращённых к уже существующей церкви. Эти встречи происходили «в своё время». Другими словами, они не были постоянными мероприятиями церкви. Путешествие Филиппа в Самарию может служить примером такого рода встречи (Деян. 8:5 и далее).

Встречи для принятия решений . Иногда церкви приходилось собираться вместе, чтобы принять важные решения. Таким, к примеру, было собрание в Иерусалиме, описанное в 15 главе Деяний. Отличительной чертой такого собрания было то, что все принимали участие в процессе выработки решения, в том числе свой вклад вносили Апостолы и старейшины (см. главу 10 для пояснений).

Церковные собрания . Это были регулярные собрания церкви. Их, пожалуй, можно назвать новозаветным эквивалентом наших «воскресных богослужений». Однако они радикально отличались оттого, что знаем мы.

Встречи церкви в первом веке в большинстве своём были встречами верующих людей. Контекст 1-го послания Коринфянам 11–14 очень чётко даёт нам об этом знать. И хотя неверующие тоже иногда присутствовали на этих встречах, внимание всего собрания было обращено не на них. (В 1 Кор. 14:23–25, Павел вскользь упоминает о присутствии неверующих на встречах).

В отличие от сегодняшней практики, это не были встречи, на которых пастор проповедовал проповедь, а остальные люди пассивно слушали. Стиль встреч, построенных на проповеди с динамикой от проповедника к прихожанам — от кафедры к скамьям, был чужд собраниям ранних христиан.

Взаимное назидание

Сегодня еженедельное «церковное богослужение» построено ради поклонения, выслушивания проповеди, и, в отдельных случаях, ради евангелизации. Однако в церкви первого века основная цель церковных собраний сильно отличалась от сегодняшних целей. Целью встреч было взаимное назидание. Рассмотрим следующие отрывки:

Итак, что же, братия? Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, — все сие да будет к назиданию. (1 Кор. 14:26)

Будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви и добрым делам. Не будем оставлять собрания своего, как есть у некоторых обычай; но будем увещевать друг друга, и тем более, чем более усматриваете приближение дня оного. (Евр. 10:24–25)

Обычные встречи церкви, описанные в Писании, позволяли всем членам участвовать в процессе созидания Тела Христова (Еф. 4:16). Не было руководства с кафедры. Никто не выступал со сцены.

В отличие от сегодняшней практики учение на церковных собраниях не предоставлялось одним и тем же человеком неделя за неделей. Вместо этого у каждого члена было право, привилегия и ответственность служить в собрании. Взаимное ободрение было отличительной чертой этих встреч. Фраза «все вы» как раз и выражает уникальную характеристику таких встреч.

К тому же, хотя ранние христиане поклонялись Богу в пении, это пение не ограничивалось лишь ответственностью группы профессиональных музыкантов. Вместо этого встречи позволяли «каждому» вести коллектив в пении. Или же, выражаясь словами Павла: …когда вы сходитесь, у каждого из вас есть псалом (1-е Кор. 14:26). Даже сами песни отличались некоторой взаимностью. Заметьте, к чему призывает Павел:

Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу. (Кол. 3:16)

…назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу. (Еф. 5:19)

Опять-таки понятие «друг друга» было преобладающим компонентом встреч ранних христиан. В таком вот открытом формате ранние христиане зачастую сочиняли свои собственные песни и пели их на собраниях.

Таким же образом всякий христианин, у кого было что сказать от Духа Святого, имел свободу доносить это посредством его (её) уникального дара.

Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение (1 Кор. 14:31)

По мере того, как Павел открывает приоткрывает для нас занавес церковных встреч в Первом послании Коринфянам главах 11–14, мы начинаем видеть собрание, в котором активно участвует каждый член. Свобода, открытость и спонтанность служат ключевыми отличительными чертами таких встреч. Фраза «друг друга» выражает основную и доминирующую мысль, заключающуюся во взаимном назидании как первоочередной цели этих встреч.

Христос — руководитель новозаветной встречи

Собрания в церкви Нового Завета целиком и полностью зависели от главенства Иисуса Христа. Христос превосходствовал во всём. Он был центром и наполнением этих встреч. Он задавал тон и руководил происходящим на встречах. И, хотя Его водительство невозможно было рассмотреть невооруженным глазом, именно Он был управляющим над всем.

На таких встречах Господь Иисус был волен говорить через любого, кого Он предпочитал для этого выбрать. Не существовало определённой литургии, связывающей Его или же ограничивающей Его действия.

Церковное собрание строилось на принципе «круглого стола». Таким образом, каждый член поощрялся к участию и действию. Для сравнения, встречи учрежденческой церкви построены на принципе «от кафедры к скамьям». Они делят членов церкви на немногих активных и многих пассивных. По этой причине некоторые называют такую церковь «аудиторной».

На встречах первого века ни проповеди, ни «проповедник» не были в центре внимания. Вместо этого божественным правилом было участие всей общины. Собрания не были литургийными, ритуальными или же священными. Не было ничего формального. Всё происходило из живого присутствия Христа.

Собрания служили отражением гибкости и спонтанности, в которых Дух Божий имел полный контроль. Он был свободен являть Себя через любого члена тела, как Сам Он того хотел (1 Кор. 14:26–31). И, если Ему позволяли вести всю встречу, всё совершалось благопристойно и чинно (1 Кор 14:40).

Дух Святой руководил собранием таким образом, что когда человек получал откровение в то время, когда кто-то другой говорил, то другой участник мог свободно вставлять свои мысли и комментарии (1 Кор. 14:27–40). Такого рода встречи были бы чем-то немыслимым в современной учрежденческой церкви. (Просто представьте, что бы произошло, если бы вы перебили пастора, чтобы предоставить свой комментарий, когда тот читает приготовленную им проповедь).

Нигде в Новом Завете мы не найдём оснований для церковных собраний, в которых доминирует человеческое руководство. Не находим мы также и библейской поддержки для идеи собрания, сосредоточенного на кафедре и служении одного человека.

Джон Говард Йодер говорит:

Пожалуй, мало найдётся более крепких констант, пронизывающих всё человеческое общество, нежели то место, которое каждое сообщество людей отводит для профессионального религиозного деятеля… Однако зададим вопрос: Отводят ли такое место какие-либо тексты литературы Нового Завета — существует ли единый конкретный пост, отведённый одному человеку, либо ограниченному количеству избранных людей, определяющий их жизненное призвание исходя из их рукоположения на данный пост, и являющийся центральным для жизни церкви и ключевым для её функционирования? Ответом библейского текста на подобный вопрос будет громогласное отрицание… По этой причине, прежде всего, станем спрашивать не о том, содержится ли в Писании здравая и четкая идея проповедования, но есть ли где-либо в Новом Завете единый конкретный пост проповедника, столь, же чётко определённый, как и прочие роли служителей. Определения ему мы не найдём ни в более пространных объяснениях (посланиях Коринфянам), ни в более конкретных (пасторские послания).

Возможно, самой потрясающей характеристикой встреч ранней церкви было отсутствие каких-либо человеческих постов и положений. Иисус Христос вел собрания посредством Святого Духа через сообщество верующих. И каков же результат? Во всём собрании царила атмосфера «друг другу». И не диво что Новый Завет использует словосочетания «друг друга» около шестидесяти раз. Каждый приходил на собрание убежденный в том, что он (она) обладают привилегией и ответственностью сделать свой вклад от Христа. (Так сложилось, что женщины имели как право, так и привилегию участвовать во встречах церкви).

Некоторые могут возразить: «Но в моей церкви мне дают возможность нести служение». Спрошу вас вот о чём: дают ли вам возможность совершать служение в те моменты, когда церковь в большинстве своём собрана вместе? Чувствуете ли вы себя свободными подняться в любой момент и засвидетельствовать, преподать учение, сказать слово ободрения, спеть песню, или сделать ещё что-то, что Господь полагает вам на сердце в этот момент? И, что более важно, поддержат ли вас в вашей попытке сделать это?

Скажем честно. Идея взаимного служения, приведенная в Новом Завете слишком уж далека от выпяченного определения «рядового служения» пропагандируемого в типичной учрежденческой церкви. Большинство организованных церквей в избытке предоставляют возможности для добровольного служения «рядовым» членам. Возможностей сродни подстригания травы на лужайке перед церковью, или служения приветствия и рукопожатия, служения уборки церкви, раздачи церковных бюллетеней, преподавания в воскресной школе, пения в хоре, участия в группе прославления (если вы подходите), переворачивать слайды и прочее.

Однако, эти ограниченные «служения» на миллионы световых лет отстают от открытой и беспрепятственной практики духовных даров, которая была доступна всякому верующему на встречах ранней церкви. Практики, которая служила на пользу всей церкви, когда она собиралась вместе.

Необходимость функционирующего священства

Итак, почему ранняя церковь собиралась подобным образом? Было ли это просто временной традицией той культуры? Было ли это, как некоторые заявляют, свидетельством младенчества, незрелости и неведения ранней церкви? Я в этом не уверен. Собрания церкви первого века своими корнями глубоко уходят в библейское богословие. Это было реальным и практическим выражением новозаветной доктрины священства всех верующих — доктрины, которую на словах поддерживают все евангельские верующие.

Что же это за доктрина? Если верить словам Петра, то эта доктрина заключается в том, что все верующие во Христа являются духовными священниками, призванными для принесения «духовных жертв» своему Господу. Павел говорит об этом как о том, что все христиане являются функционирующими членами Тела Христова.

Вдобавок к этому, открытые для всеобщего участия встречи, описанные в Новом Завете, являются естественными для нашей духовной природы. У каждого верующего есть врождённый духовный инстинкт собираться вместе с другими христианами и делиться Господом в атмосфере открытости, лишенной ритуалов и человеческого контроля. Изливать из собственных сердец то, чем их наполнил Бог.

Вспомните духовные пробуждения прошлого. Если вам когда-либо приходилось изучать историю духовных пробуждений прошлого, вы обнаружите тот факт, что они на некоторое время потрясали всё основание традиционных церковных встреч. Проповедники на долгие месяцы переставали проповедовать. Вместо этого Божий народ собирался, чтобы вместе петь, свидетельствовать и делиться вестью о Господе часы напролёт. Эти встречи были спонтанными, открытыми и полными участников. На них не было человеческого контроля.

Почему же это происходило? Потому что Божьи люди подчинялись своим духовным инстинктам, и никто не был в силах остановить волны Святого Духа, который совершал Своё движение в них. К сожалению, после того, как потоки пробуждения возвращались в своё русло, пятисотлетний порядок протестантского поклонения быстро возобновлялся, и открытые встречи в большинстве своём прекращались.

На деле собрания церкви первого века были отражением самоотдачи и обмена жизнью, любовью и общением, которое происходило внутри триединого Бога от начала времён. Посредством Святого Духа Отец извечно отдавал Себя Сыну, а Сын всецело отдавал Себя Отцу. Взаимное общение и разделение жизни, служившее отличительной чертой ранней церкви, было земным отражением этого Божественного взаимообмена.

Добавьте сюда тот факт, что встречи ранней церкви были Богом данной средой, порождавшей духовный рост — как коллективный, так и индивидуальный (Еф. 3:16–19). Мы так же растём, когда мы действуем (Мк. 4:4-25).

Для сравнения, в типичной учрежденческой церкви духовное питание верующих ограничено и зависит от духовной и академической подготовки одного или двух людей — чаще всего пастора и учителя воскресной школы. Может ли быть так, что именно в этом кроется причина того, почему так мало происходит духовных преобразований в современной учрежденческой церкви?

Говоря о нормальной природе всеобщего служения в Теле Христовом, Джон Говард Йодер отмечает:

Неизбежно напрашивается вывод о том, что служение, где все участвуют не просто вызвано отсутствием диакона, как явлением временным, и не имеющем каких-либо далеко идущих последствий, но является чётко выраженной работой благодати, и представляет собой стандарт функционирования церкви.

Несомненно, христиане могут и должны действовать и вне собраний церкви. Однако церковные собрания особым образом созданы для того, чтобы всякий верующий мог выражать Христа через свой дар (1 Кор. 11–14; Евр. 10:24–25). К сожалению, учрежденческая церковь выносит практику принципов «друг друга» исключительно за пределы церковных собраний. Всё это способствует замедлению духовного роста сообщества верующих.

Реформация восстановила истину о священстве всех верующих. Однако она не смогла восстановить органическую практику, которая является воплощением этого учения. Реформаторское воззрение на священство всех верующих имело индивидуалистичный, а не коллективный характер. Оно было ограничено сотериологическим аспектом (спасение) и не распространилось на экклесиологию (церковь). Реформаторы заявили свои права на священство верующих, однако не решились воспользоваться этими правами. В типичной протестантской церкви доктрина о священстве всех верующих является не чем иным, как бесплодной истиной. Если точнее, то она скорее воплощена в доктрине «священства некоторых верующих».

Воистину, немного найдётся вещей, способствующих развитию культуры духовной жизни в большей мере, чем открытое для всеобщего участия церковное собрание, описание которого мы находим в Новом Завете. Бог установил открытые для участия каждого встречи, чтобы воплотить славную реальность выражения Христа посредством всецело задействованного священства.

Автор послания Евреям ярко демонстрирует тот факт, что взаимное участие в Теле является жизненно необходимым для духовного формирования каждого члена. Он учит нас той мысли, что взаимное назидание служит Божественным противоядием, способным предотвратить отступничество, Божественным требованием, для обеспечения стойкости, и Божественным средством для культивирования личной духовной жизни:

Смотрите, братия, чтобы не было в ком из вас сердца лукавого и неверного, дабы вам не отступить от Бога живого. Но наставляйте друг друга каждый день, доколе можно говорить: «ныне», чтобы кто из вас не ожесточился, обольстившись грехом. (Евр. 3:12–13)

Здесь мы слышим о том, что взаимное наставление служит средством от ненависти, неверности сердца и обольщенности разума. Похожим образом Новый Завет предоставляет взаимное назидание в качестве Божественной охраны от умышленного греха:

Будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви и добрым делам. Не будем оставлять собрания своего, как есть у некоторых обычай; но будем увещевать друг друга, и тем более, чем более усматриваете приближение дня оного. Ибо если мы, получив познание истины, произвольно грешим… (Евр. 10:24–26)

И хотя множество служителей неоднократно использовали этот отрывок, чтобы подчеркнуть важность «посещения церкви», они не раз наивно игнорировали остаток отрывка. Этот отрывок говорит о том, что взаимное наставление (а не прослушивание проповедей с кафедры) является основной целью собрания церкви. И взаимное назидание служит Богом определённым средством от умышленного (совершаемого по нашему произволу) греха.

По моему мнению, мы игнорируем полноту учения этого отрывка себе же во вред. Причина тому проста: наше духовное благополучие зиждется на совместных собраниях, отличающихся взаимным взаимодействием каждого из членов.

Проявление Христа в Его полноте

Греческий термин для слова церковь — экклесия. На деле он означает «собрание», что хорошо согласовывается с преобладающей мыслью посланий Павла о том, что Церковь — это Христос, проявляющий Себя через сообщество. (1 Кор. 12:1-27; Еф. 1:22–23; 4:1-16).

С человеческой точки зрения, целью церковных встреч является взаимное назидание. Однако, с Божьей точки зрения, цель церковных собраний заключается в выражении Своего славного Сына и явлении Его в обозримом виде. (Церковь — тело, а Христос — Глава. Цель тела в выражении той жизни, которая находится в нём).

Другими словами, мы собираемся вместе, чтобы Господь Иисус мог проявить Себя во всей Своей полноте. И когда это происходит — Тело созидается.

Заметим, что единственный способ, как можно выразить Христа правильным образом, так это в том случае, когда каждый член церкви свободно привносит в Его Тело ту часть, которую он получил. Не стоит заблуждаться по этому поводу: господь Иисус не может быть всецело явленным лишь посредством одного члена. Он слишком богат в Своих выражениях, чтобы быть сведенным до таких крайностей. (Еф. 3:8).

Итак, если рука не функционирует в собрании, Христос не будет явлен в полноте. Таким же образом, если глаз решит остаться бездейственным, Господь будет ограничен в Собственном откровении. С другой же стороны, когда все члены поместного сообщества функционируют в собрании, Христос является миру. Он становится видимым. Почему же так? Потому что Он собран среди нас.

Это похоже на пример головоломки паззл. Когда каждый кусочек головоломки находится на своём месте и во взаимосвязи с остальными кусочками головоломки, паззл собран и предстаёт перед нами как единая картина. Точно так же со Христом и Его церковью.

Наивысшей целью церковного собрания, в таком случае, становится явить невидимого Христа, сделав Его обозримым благодаря Его Телу. Иными словами, мы собираемся вместе, чтобы снова собрать Господа Иисуса Христа на земле. Когда это происходит, не только Христос прославляется в Своих святых и не только каждый член получает назидание, но еще и что-то важное происходит в невидимом измерении: власти и начальства поднебесной получают посрамление!

Павел говорит нам о том, что многообразная мудрость Божья является через Церковь духовным силам зла в поднебесной. Через открытые к всеобщему участию встречи, Церковь демонстрирует другим сферам бытия то, что Иисус Христос — воплощение Божьей мудрости достаточно жив и действенен, чтобы вести за Собой падшую расу существ, некогда бывших врагами Божьими. Это приносит Богу большую славу. Всё это является ключевым аспектом Его вечной цели. Вот как об этом говорит Павел:

Христос — Божья сила и Божья премудрость. (1 Кор. 1:24)

…дабы ныне соделалась известною через Церковь начальством и властям на небесах многоразличная премудрость Божия, по предвечному определению, которое Он исполнил во Христе Иисусе, Господе нашем… (Еф. 3:10–11)

Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной. (Еф. 6:12)

Открытые для всеобщего участия встречи не исключают идею планирования. Они вовсе не должны быть лишенными порядка. В 1 Кор. 14, Павел излагает ряд достаточно общих требований, предназначенных для того, чтобы встречи проходили благопристойно и чинно.

В сознании Павла не существовало противоречий между открытым для всеобщего участия собрания и порядком, способным быть церкви в назидание. Порядок встреч органичен. Он является результатом того, что каждый член говорит для назидания всего тела.

Что же касается содержания, нужно сказать, что встречи были сосредоточены на Христе. Каждое сказанное слово проливало свет на Его характер. Каждая песня приносила славу Ему. Каждая вознесённая молитва обращалась к Нему. Всё внимание собрания устремлялось к Нему. По мере того как церковь переживала живущую в ней жизнь Христа на протяжении недели, первые христиане собирались вместе, чтобы разделять эту жизнь друг с другом.

В этом отношении встречи ранней церкви служили дополнением, естественной развязкой жизни церкви. Они были тем местом, куда выплёскивался избыток духовной жизни, которая разделялась членами церкви.

Бывало ли так, что вы получали откровение о Господе или же переживали Его действие на деле в такой мере, что вы думали, что не сможете вынести напряжения, если не расскажите об этом другим? Если так, то представьте себе, что бы было, если бы вся церковь переживала подобное.

Именно в этом и сокрыта основная идея собраний церкви: позволить этой духовной жизни вырваться наружу так, чтобы тем самым благословить всех собравшихся. Так же как и участники Троицы, самозабвенно отдают свою жизнь друг другу, так и члены церкви совершают то же самое, когда собираются вместе на своих встречах.

В этом отношении участвовать в собрании новозаветной церкви означало отдавать больше, чем получаешь. В отличие от распространённой в наше время практики, христиане первого века не посещали «служения», чтобы на них получить нечто от особого класса специалистов — «духовенства». Они встречались, чтобы служить своим сёстрам и братьям, передавая им частичку жизни Господней. Поступая так, они искали возможности созидать церковь. (Рим. 12:1–8; 1 Кор. 14:26; Евр. 10:24–25).

Вопрос движущей силы

В типичной учрежденческой церкви религиозный механизм церковных программ является движущей силой питающей церковь в совершении церковных богослужений. Следовательно, если Дух Господень решит оставить обычную учрежденческую церковь, Его отсутствие вряд ли останется замеченным.

Программа по схеме «всё как обычно» будет продолжать своё дело. Программа поклонений останется незатронутой. Литургия не пошатнётся. Проповедь будет произнесена, молитвы, и славословия будут вознесены. Подобно Самсону, конгрегация продолжит свой путь в соответствии с религиозной программой, не заметив, что «Господь отошел» от неё. (Суд. 16:20)

Для сравнения необходимо заметить, что единственной движущей силой собраний ранних христиан была жизнь

Святого Духа. Ранние христиане были лишены духовенства, программ и ритуалов. Они всецело полагались на духовную жизнь каждого из членов для поддержания существования и качества их собраний.

Таким образом, если духовная жизнь церкви находилась на спаде, это становилось заметным всем в собрании. Никто не мог оставить незамеченным холодные взгляды и равнодушную тишину. Что ещё важнее, если бы Дух Божий оставил церковь, то она бы и вовсе развалилась.

Проще выражаясь, церковь первого века не испытывала никакого иного движущего и мотивирующего влияния, кроме действия Святого Духа. Она не полагалась на ведомые духовенством, определяемые человеческими программами, подкреплённые учреждениями системы, способные сохранить её потенциал.

Скиния Моисея идеально иллюстрирует тс церкви, которые поддерживаются за счёт существования организации, а не движимы жизнью Божьей. Когда Божье присутствие оставляло священную скинию, сама скиния становилась не чем иным, как пустой обёрткой впечатляющих размеров и вида. И хотя Божья слава отошла, поклонники продолжали приносить свои жертвы в пустой скинии, не замечая отсутствия Бога в ней (1 Пар 16:39–40; 2 Пар. 1:3–5, Иер. 7:12–14).

Таким образом, недостаток учрежденческой церкви заключается в том, что она опирается на созданную человеком, движимую программами религиозную систему, служащую для поддержания структуры «церкви» на случай отсутствия Святого Духа. Эта трухлявая система скрывает от нас тот факт, что когда спонтанная жизнь Иисуса Христа покидает собрание верующих, это собрание перестаёт быть и действовать как церковь во всех её библейских аспектах — хотя сама внешняя форма может остаться нетронутой.

Клерикальное возражение

Хотя Новый Завет описывает встречи ранней церкви как открытые для всеобщего участия и спонтанные, многие представители современного духовенства не позволяют проводить такие встречи в наши дни. Клерикальное возражение по этому поводу чаще всего звучит следующим образом: «Если я позволю своей общине проявлять свои дары на открытых собраниях, у нас воцарится хаос. У меня не остаётся иного выхода, кроме как контролировать ход богослужений — чтобы люди попросту не вышли за рамки дозволенного».

Другие же признают: «Я как-то пытался проводить открытые собрания со своей общиной. Попросту ничего из этого не вышло».

Эти возражения свидетельствуют о большом пробое в понимании Божьей экклесиологии.

Во-первых, мы видим склонность полагать, что у служителя есть сила и право «разрешать» или «запрещать» своим собратьям функционировать в собрании Божьего народа. Такая склонность основана на искаженном понимании вопроса власти. (Мы рассмотрим данный аспект во второй части книги). Никакой человек не имеет права разрешать или запрещать функционировать верующему священству, практиковать дары, данные ему Духом. К тому же, никто не может называть Божий народ «своим народом».

Во-вторых, то предположение, что хаос воцарится, как только контроль духовенства будет снят, свидетельствует о том, как мало надежды мы полагаем на контроль Святого Духа. Это также свидетельствует о недостатке уверенности в народе Божьем, что в свою очередь противоречит идее Нового Завета (Рим. 15:14; 2 Кор. 2:3; 7:6; 8:22; Гал. 5:10; 2 Фес. 3:4; Фил. 21; Евр. 6:9).

В-третьих, та идея, что церковные собрания превратятся в шум и гам, в котором будут участвовать все, кому не лень, попросту неверна. Однако, она порождаема крайне важной мыслью: Божий народ должен быть правильно оснащён, чтобы функционировать под главенством Христа.

Сказав всё это, позвольте так же поделиться искренним наблюдением: если пастор решится внедрить открытые встречи в своей церкви, я вполне могу понять, почему из этого может ничего не выйти. Причина тому проста — он, скорее всего, не подготовил Божий народ для того, чтобы действовать под главенством Иисуса Христа.

Христиане не становятся подготовленными, молча сидя на месте и слушая проповеди неделя за неделей. Вместо этого Божьи люди оснащаются христианскими служителями, способными научить их, как пребывать в общении с Господом и как действовать в контексте группы верующих. Такие служители подготавливают святых (Еф. 4:11–16). После чего, они делают то, на что не отваживается никто из современных пасторов — они оставляют церковь саму по себе (Деян. 13–20).

Открытые собрания при всеобщем участии всех членов не всегда будут столь же официальными и чопорными на вид, как и собрания в традиционных церквях, которые проходят в безупречном соответствии с тем, что напечатано в церковном бюллетене. Однако они в большей мере отражают полноту Христову, нежели какие-либо подготовленные человеком мероприятия.

На встречах церкви, происходящих по примеру встреч новозаветных верующих, могут возникать моменты, когда кто-либо выносит во всеуслышание нечто не полезное. Это в особенности касается начальных этапов развития молодой церкви. Однако противоядием для таких действий является вовсе не запрет на открытое участие каждого. Тех членов, которые излишне выпячивают себя и предоставляют телу служение, которое его не назидает, нужно исправлять. На этапах формирования эта функция в основном является ответственностью того, кто начал эту церковь. Позже она переходит к тем людям, которые старше и более опытны в собрании (см. главу 9).

Вспомним, что произошло, когда Павел столкнулся с беспорядком и неразберихой в коринфской церкви. Апостол в ответ на это не стал запрещать участие на встречах и прописывать ход литургии. Также он не стал прибегать к помощи людей-организаторов. Вместо этого он передал своим собратьям определённые, достаточно общие рекомендации, которые бы помогли соблюсти порядок и взаимное назидание в собрании (1 Кор. 14:1 и далее).

Более того, Павел был уверен, что церковь прислушается к данным рекомендациям. Это демонстрирует нам очень важный принцип. Каждая церковь в первом веке имела в своём распоряжении помощь путешествующего апостольского служителя, который помогал ей проходить наиболее распространённые проблемы и трудности. Иногда помощь этого служителя выражалась в письменном виде в форме посланий. В другие моменты, церковь получала помощь во время личных посещений служителя.

Сегодняшние служители предоставляют подобного рода наставления церквям, переживающим затруднения в своих собраниях. Эти рекомендации задуманы таким образом, чтобы вернуть происходящее на собраниях обратно, под контроль Святого Духа, а не в руки сильных личностей.

Когда даются такие наставления и церковь прислушивается к ним, отпадает необходимость в человеческом руководстве и организации, жестких правилах литургии или же планах проведения собраний. Опять-таки, мы видим, что тенденция отвергать тот стиль встреч церкви, которого придерживалась ранняя церковь, выдаёт наш недостаток доверия Святому Духу.

Прошу прощения за личный пример, однако за все те годы, когда я работал с органическими церквями, я ни разу не чувствовал побуждения вернуться обратно к литургии, обрядам или же официозу. Моё служение, в большинстве своём, заключается в оснащении Божьих людей к действию. Сюда относится как помощь тем, кто привык проявлять чрезмерное участие, чтобы они научились уступать другим, так и поощрение к участию тех, кто участвует недостаточно, чтобы они посвящали себя в большей мере.

В книге Чисел, глава 11, в первый раз в Библии упоминается о клерикализме. Два служителя Господни — Элдад и Модад, получили Святого Духа и стали пророчествовать (ст. 26–27). В своей резкой реакции ревностный юноша просит Моисея «запретить им» (ст. 28). Моисей, в ответ на это, упрекает юношу, говоря о том, что он бы желал, чтобы все Божьи люди имели Святого Духа и пророчествовали.

Желание Моисея было исполнено в день Пятидесятницы (Деян. 2:17–18). Оно продолжало находить своё воплощение на протяжении всего первого века (Деян. 2:38–39, 1-е Кор. 14:1, 31). К сожалению, в Царстве Божьем всегда было предостаточно желающих запрещать таким, как Элдад и Модад служить в доме Господнем.

Главенство и господство

Библия проводит чёткое различие между главенством и господством Христа. Во всём Новом Завете, главенство Христа почти всегда упоминается в непосредственной связи с Его взаимоотношениями со Своим Телом (Еф. 1:22–23; 4:15; 5:23; Кол. 1:18; 2:19). Господство же Христа практически всегда связанно с Его взаимоотношениями с Его индивидуальными последователями (Мф. 7:21–22; 10:24–25; Лк. 6:46).

Главенство для церкви является тем же, чем является господство Христа для каждого верующего. Главенство и господство являются двумя аспектами одного и того же вопроса. Главенство это господство Христа, явленное в жизни общины верующих.

Это различие важно для нашего понимания, поскольку оно проливает свет на проблемы практики церкви сегодня. Слишком часто среди христиан много говорится о господстве Христовом, и мало понимания есть о том, чем является главенство Христа. Верующий подчиняется господству Иисуса Христа в его личном духовном хождении. Он послушен тому, что понимает в Писании. Он проводит время в молитве. Он живёт самоотверженно. Однако, в то же время, может оказаться так, что он ничего не знает о совместном служении, взаимном подчинении, искреннем общении или же коллективном свидетельстве.

В конечном счёте, можно сказать следующее — подчинение главенству Иисуса Христа означает подчинение Его воле, касающейся жизни и практики церкви. Это значит подчиняться тому, каким Бог задумал функционирование своей Церкви, и практиковать этот замысел.

Подчинение главенству Христа воплощает новозаветную реальность, заключающуюся в том, что Иисус не только лишь Господин каждого верующего по отдельности, но также и действующий Глава Своей Церкви.

Мой друг и наставник Стивен Каунг очень хорошо выразил это, сказав:

Люди верят в то, что Слово Божье показывает им, как жить и поступать в их жизни перед Богом, однако они думают что, когда дело касается их жизни как общины, Бог как бы говорит: «Ну, тут уж вам решать. Поступайте, как знаете». Именно это мы наблюдаем в современном христианстве. Отсутствуют принципы, которые определяли бы нашу коллективную жизнь — все поступают так, как сами считают правильным. Однако, дорогие братья и сестры, спасение — дело личное, но призвание — дело общинное. В Божьем Слове содержится столько же учения и примеров касательно нашей общинной жизни, сколько и относительно нашей личной жизни.

Я убеждён, что именно по этой причине современные евангельские верующие воспринимают доктрину священства верующих лишь на информативном уровне. Они не смогли применить её на практике, из-за вкрадчивого вмешательства в жизнь церкви крепко засевших традиций.

Как же это выглядит сегодня?

За последние двадцать лет мне выпала честь посетить сотни открытых к всеобщему участию церковных встреч. От некоторых из них просто дух захватывало. Эти встречи навсегда запечатлелись в моей памяти. Прочие не отличались ни чем особенным. Некоторые были просто катастрофой. Были и такие, о которых не хочется и вспоминать!

В то время как «церковные богослужения» учрежденческих церквей в большинстве своём «отрежиссированы до безупречности», встречи в органических церквях будут отличаться друг от друга в зависимости от духовного состояния и подготовки каждого члена.

В этом и заключается одна из задач апостольского работника. А именно оснащать людей для совместного взаимодействия в свободных, но не лишенных порядка встречах, проявляющих Христа в Его полноте.

За все те годы, когда я участвовал в жизни органических церквей и занимался их насаждением, я понял, что не существует способа чтобы в точности объяснить, как же выглядит собрание, проходящее под главенством Христа, тем людям, которые никогда этого не видели. Всё же я изо всех сил постараюсь предоставить вашему вниманию описание того собрания, которое даст вам возможность понять насколько удивительной может быть такая встреча.

Однажды вечером, около десяти лет тому назад, церковь, состоящая приблизительно из двадцати пяти христиан собралась вместе у кого-то дома. К тому моменту я провёл уже полтора года, служа этой группе во Христе, проводя для них раз в две недели «апостольские встречи». Целью этого служения было оснастить эту группу верующих, чтобы они могли действовать сами — без какого-либо человеческого главенства.

И вот, этот день настал. Церковь должна была провести свою первою самостоятельную встречу. Я не должен был присутствовать на этой встрече. Однако, я тайком проник в комнату, так, чтобы остаться абсолютно незамеченным, и спрятался за диваном. (Я был убеждён, что если бы меня заметили на этой встрече, то это повлияло бы на то, как верующие бы себя вели. Именно так происходит, когда человек, начавший церковь сам присутствует не её собраниях — особенно в ранние годы жизни этой церкви).

Верующие собрались вместе и начали встречу пением. Пение проходило без инструментов. Одна из сестёр попросту начала с того, что запела песню. Все стали петь вместе с ней. После чего, одна за другой, стали звучать спонтанные молитвы. После чего, кто-то из братьев начал ещё одну песню. К этому моменту все присутствовавшие уже пели стоя. Прозвучало ещё несколько молитв, а потом ещё несколько песен. Во время пения некоторые делились короткими ободрениями, связанными с текстами песен. Само слово «движение» не способно передать происходившего на этой встрече. Тут не было лидера прославления. Все принимали участие, прославляя Бога открыто и ненавязчиво.

После некоторого времени, проведенного в пении стоя, все сели. Сразу же после этого одна из сестёр поднялась и стала свидетельствовать. Она рассказала о том, как Христос был для неё живой водой на прошлой неделе. Она зачитала несколько стихов из 4-й главы Ев. Иоанна. После того, как она прочла отрывок двое других сестёр прервали её и поделились идеями, касательно прочитанного отрывка, развивая ту же тему. Однако, то, что они говорили о Христе отличалось от слов первой сестры.

Когда же первая сестра закончила свою мысль, кто-то другой поднялся и начал говорить. Он так же говорил о том, что Господь — это источник живой воды, но он ссылался на отрывок из Откровения 22. Он говорил несколько минут, после чего поднялась ещё одна сестра и дополнила к тому, что уже было сказано. Так всё продолжалось на протяжении около часа. Один за другим, без перерывов, братья и сёстры обменивались своим духовным опытом жизни с Господом Иисусом. Все они свидетельствовали о Нём, как о живой воде.

Некоторые люди рассказывали стихи, некоторые говорили о текстах песен, третьи — рассказывали истории, зачитывали отрывки из Писаний, возносили свои молитвы.

Когда я лежал и слушал всё это, прячась за диваном, я не мог сдержать слёз. Всё это так глубоко коснулось меня, что я стал рыдать. Это собрание было просто потрясающим. Казалось, что в двери комнаты ворвался поток, вышедшей из своих берегов реки, и его нельзя уже остановить. Я чувствовал Господне присутствие и благодать. Общение было насыщенным, богатым, живым и животрепещущим. Я жалел о том, что не взял с собой блокнот, чтобы записать те славные мысли, которые звучали в собрании. Многие эти мысли блистали необычайной глубиной. Я же просто слушал потрясённый до глубины души.

Было удивительно то, что никто не вёл собрание. Не было организатора или же руководителя (я имею в виду, никто из людей не делал этого). Собрание было необычным образом подчинено Христу и сосредоточено на Нём.

После того собрание постепенно подошло к концу, и тогда кто-то поднялся и стал петь. Вся церковь встала и присоединилась к пению. Когда все пели, я выскользнул из комнаты. Тогда лишь несколько человек заметили это. При встрече с этой церковью на следующей неделе я рассказал им о том, что тайно присутствовал на их последней встрече. Как оказалось, церковь готовилась к той встрече. Они разделились по парам и на неделе совместно искали Господа, готовясь к предстоящему собранию. В результате этого и произошел этот коллективный взрыв духовной жизни, явивший Иисуса Христа в чинности и порядке, через всех собравшихся членов Его тела.

Пожалуйста, поймите, что эта группа христиан могла бы проводить свои собрания подобным образом, еще, когда я только начал свои встречи с ними. Однако в то время большинство из них привыкли к пассивности и тишине. Те, у кого был характер посильней, обычно доминировали на встречах. Однако, через полтора года, после практических наставлений подготовки и духовного служения, они стали оснащены, чтобы познавать Господа коллективно, действуя слажено, открывая свои уста и сердца, и делясь живым Христом в чинности и порядке. В результате этого Бог славился и превозносился.

Я мог бы привести множество примеров такого рода встреч и того, что мне пришлось пережить на них. Я, однако, верю, что теперь у вас появилось понимание того, как в наши дни может проходить встреча церкви под главенством Иисуса.

Вопросы для размышления:

• Отражают ли наши современные церковные собрания, в большинстве случаев построенные вокруг проповеди одного человека и программы музыкального поклонения под руководством «группы прославления», основные принципы жизни церкви Нового Завета или же они им не соответствуют? Объясните свой ответ.

• Почему открытые для всеобщего участия всех членов собрания подходили для встреч верующих в первом веке, и не подходят для встреч верующих сегодня? Объясните свой ответ.

• Предоставляет ли ваша церковь какие-либо возможности встречаться так, чтобы у вас был шанс поделиться со своими братьями и сёстрами по вере тем, что Бог делает в вашей жизни в атмосфере открытости и непринужденности, без присутствия человеческого руководства? Объясните.

• Является ли ваша настоящая практика церкви выражением полного главенства Иисуса Христа или же она отражает факт главенства человека в собрании? Пожалуйста, объясните свой ответ.

 

Переосмысливая Вечерю Господню

Подумаем о том, как ваша церковь принимает участие в Вечере Господней. (Вы можете называть её евхаристией, святым причастием или же хлебопреломлением). В зависимости от вашего религиозного прошлого вы практикуете хребопреломление либо еженедельно, либо ежемесячно, либо периодически от случая к случаю. Если вы христианин протестантского толка, Вечеря Господня для вас обычно представляет собой маленький стаканчик виноградного сока (или вина) и маленький кусочек хлеба.

В этой главе мы рассмотрим то, как ранние христиане принимали Вечерю Господню, и что она значила для них. Вне всяких споров, Вечеря занимала крайне важно с место в жизни ранней церкви. Это заметно из того, что они принимали участие в ней регулярно. Церковь в Троаде совершала её еженедельно (Деян. 20:7). Церкви в Иерусалиме и церковь в Коринфе устраивала её регулярно (Деян. 2:42; 1 Кор. 11:20–21, 33). И Сам Иисус твёрдо заповедовал не пренебрегать Вечерей (Лк. 22:19–20).

Причина, почему Вечеря Господня занимала столь важное место в жизни ранней церкви, заключается в том, что она служит воплощением основных отличительных черт христианской жизни. Давайте рассмотрим некоторые из них.

Преломление хлеба

Вечеря Господня включает в себя преломление хлеба (Мф. 26:26; 1 Кор. 10:16). Преломление хлеба показывает человечность Иисуса. Сын Славы принял на Себя обличие слуги. Всевышний смирил Себя и стал Человеком.

Хлеб — самая обычная и самая простая пища из всех — говорит нам о смирении и доступности нашего Господа. Приняв на Себя образ человека, Иисус стал доступным для всех — так же как и хлеб является пищей, доступной каждому — будь то богатому или бедному.

Преломление хлеба так же напоминает нам о кресте, на котором на котором было ломимо Господне Тело. Хлеб пекут из перемолотых в муку зёрен. Вино получают из давленого винограда. Оба эти элемента отражают смерть.

Однако, преломление хлеба рисует не только картину смерти Христа. Оно также свидетельствует нам о Его воскресении. Пшеничное зерно попало в почву. Но теперь оно живёт другой жизнью, способной произвести множество новых зёрен, похожих на него (Ин. 12:24). Принимая плоть Христа и Кровь Христа за Вечерей мы принимаем Его жизнь (Ин. 6:53). Это — принцип воскресения — жизнь, явившаяся из смерти.

Откровение воскресшего Христа так же связанно с преломлением хлеба. Когда воскресший Господь принимал пищу вместе со своими учениками, Он так же преломлял с ними хлеб (Ин. 21:13). Таким же образом, воскресший Христос явился двоим людям, по дороге в Эммаус. Однако их глаза не узнали Его, пока Он не преломил хлеб (Лк. 24:30–32).

Преломление хлеба так же является свидетельством открытости Тела Христова. Вспомним о том, что на своих встречах ранние христиане преломляли одну буханку хлеба. Павел пишет: «… Один хлеб, и мы, многие — одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» (1 Кор. 10:17).

Вечеря любви

В отличие от сегодняшней практики ранняя церковь практиковала Вечерю Господню в контексте обычной трапезы. Когда Иисус впервые учредил Вечерю, она была совершена во время празднования Пасхи (Лк. 22:15–20). Можно сказать, что пасхальная вечеря была предтечей Вечери Господней.

В 1-м Коринфянам, глава 11 чётко сказано о том, что ранние христиане собирались, чтобы есть Вечерю, как обычный приём пищи. Некоторые люди в Коринфской церкви не дожидались, пока придут все. В результате чего те, кто приступал к пище ранее, к концу встречи объедались, а те, кто приходил позже — оставались голодными. К тому же коринфские верующие ещё и напивались на Вечере (1 Кор. 11:21–22, 33–34). А теперь подумаем вот о чём: могло ли такое случиться, если бы Вечеря была сведена до напёрстка вина и кусочка хлеба?

Слово, которое в Новом Завете использовано для описания «Вечери», буквально означает ужин, приём пищи или банкет. Греческое слово «стол» подразумевает стол, с накрытой на нём праздничной едой (Лк. 22:14; 1 Кор. 10:21). Для христиан в первом веке Вечеря Господня была именно Вечерей. Это было праздничным приемом пищи — совместным ужином, в который так же входили преломление хлеба и вино. Это было причастие святых, разделяющих трапезу за одним столом. Семейный праздник. Общение за ужином.

Таким образом, те христиане, которые были более состоятельны в финансовом отношении, проявляли свою любовь и заботу о братьях и сёстрах, которые переживали финансовые затруднения в жизни.

Всё это происходило наперекор Греко-Римским нормам повеления, которые требовали четкого проявления, и соблюдения классовых различий при принятии пищи. Однако среди христиан всё было иначе. Во время Вечери ранние верующие показывали своё единство и общность, игнорируя социальные различия, вызванные статусом и расой. Возможно, именно поэтому ранняя церковь называла Вечерю «агапэ» — или же «Вечеря любви» (2 Пет. 2:13; Иуды 12).

К сожалению, столетия церковной практики сделали сегодняшнюю урезанную версию Вечери событием, столь отдалённым от того, каким оно было в первом веке. Как говорит об этом известный учёный Эдуард Швейцер:

…практика разделения таинства и братской трапезы превращает первое в странный, почти, что языческий обряд, абсолютно лишенный своего «телесного» воплощения в контексте самой жизни его участников.

Следовательно, общинное значение хлебопреломления для нас во многом утеряно. Теперь это уже не «Вечеря Господня». Сегодняшнюю версию этого события было бы правильнее назвать «спасительный пробник», «назарейские крохи» или же «закуска Господня». Простите за каламбур, но действительно ли мы можем называть кусочек хлеба и глоток сока (или вина) Вечерей?

Трапеза завета

Общие воспоминания делают нас единым народом. Разделяя общие воспоминания, группы людей приобретают чувство особенности, идентичности и принадлежности. Одной из возможностей для группы людей поделиться общими воспоминаниями является общая трапеза. Хорошим примером этого в американской культуре является День благодарения. Семейные встречи, годовщины, дни рождения — всё это примеры подобного рода. Всё это сопровождается совместным застольем.

В Ветхом Завете была учреждена пасхальная Вечеря в качестве способа, с помощью которого Божий народ мог проводить время в воспоминаниях и размышлениях о верности Божьей, проявившейся в избавлении.

Пасхальная Вечеря давала народу ощущение принадлежности и национальной идентичности. Но это еще не всё: она так же скрепляла их жизни воедино.

Видите ли, Евреи древности воспринимали трапезу как священнодействие, объединявшее тех, кто принимал в нём участие. Приём пищи устанавливал священные связи между людьми, принимавшими пищу.

Пасхальный ужин также был трапезой завета. Завет — это обязывающее соглашение двух сторон. Во всём Ветхом Завете, когда двое людей заключали завет, он подкреплялся совместной трапезой.

К примеру, когда Бог дал Моисею слова закона, были принесены жертвы, и Моисей окропил кровью присутствовавших, со словами «Это кровь завета, который Господь заключил с вами» (Исх. 24:8). После чего Моисей и семьдесят старейшин поднялись на гору для встречи с Господом. Там они ели и пили в Божьем присутствии (Исх. 24:9-11).

Когда Иисус праздновал Пасху, в тот вечер, когда Он учредил Вечерю Господню, Он передал чашу с вином Своим ученикам, говоря: «Эта чаша — новый завет в Моей крови» (Лк. 22:20). Такими действиями Господь показывал им то, что Вечеря представляла собой трапезу завета, в котором Его ученики имели объединяющие их общие воспоминания и в котором отмечали свою новою идентичность и принадлежность Мессии.

Сегодня, когда мы празднуем Вечерю Господню, совершая её как трапезу, мы вспоминаем о завете между нами и Богом во Христе. Мы разделяем общие воспоминания о том, что сделал для нас Иисус. Мы провозглашаем о нашей новой принадлежности — принадлежности Ему.

Водное крещение это библейский способ вступления в христианскую веру. А Вечеря Господня — это регулярное подтверждение нашего изначального посвящения Христу. Благодаря ей мы утверждаемся в своей вере в Иисуса Христа и нашей принадлежности Ему, будучи частью нового творения.

Грядущий брачный пир

Вечеря так же направляет наши взгляды на будущее славное пришествие Христа. В конце времён, небесный Жених воссядет на роскошном брачном пире и вкусит трапезу со Своей возлюбленной Невестой в Царстве Своего Отца (Мф. 26:29). Вечеря Господня в этом случае носит эсхатологический оттенок. Это пир конца времён. Это картина мессианского банкета, который произойдёт после грядущего пришествия Христова (Мф. 22:1-14; 26:29; Лк. 12:35–38; 15:22–32; Откр. 19:9).

Исходя из этого, можно сказать, что Вечеря Господня никогда не замышлялась в качестве лишь болезненных воспоминаний о страданиях Христовых. Не была она и угрюмым мероприятием, во время которого верующие оплакивали собственные грехи. Вместо этого Вечеря была радостным напоминанием о том, Кто такой Иисус Христос, и что Он совершил для нас. Это было воспоминанием и провозглашением Его славной победы на Голгофе, последствия которой в полной мере откроются при Его будущем возвращении.

По этой причине Вечеря Господня — это торжество. Это банкет радости, отличающийся общением и благодарением (Лк. 22:17; Деян. 2:46; 1 Кор. 10:16). Можно сказать, что это предвкушение грядущего брачного пира. Если ещё конкретнее, Вечеря Господня — это видимое обращение Церкви к ее Жениху с просьбой возвратиться за ней поскорее.

Вечера вне власти времени

Вечеря Господня сочетает в себе аспекты прошлого, настоящего и будущего.

Это повторяющееся провозглашение совершившейся жертвенной смерти нашего Господа. Это повторяющееся провозглашение Его постоянно пребывающего присутствия. Это вновь и вновь звучащее провозглашение нашей надежды славы — Его приближающееся возвращение.

Иными словами Вечеря Господня — это живое свидетельство о трёх главных благодетелях: вере, надежде и любви. Посредством Вечери мы вновь утверждаемся в том славном спасении, которое принадлежит нам по вере.

Мы вновь и вновь выражаем свою любовь к братству, проявленную в Теле Христовом. Мы радуемся в надежде на скорое возвращение Христа. Соблюдая Вечерю, мы «провозглашаем (настоящее) смерть Господню (прошлое) доколе Он придёт (будущее)» (1 Кор. 11:26)

Католическая церковь сделала Вечерю Господню буквальной и жертвенной. Каждый раз они совершают евхаристию, они убеждены в том, что жертва Иисуса приносится за наш грех. Протестанты отреагировали на это воззрение, сделав Вечерю исключительно символичным воспоминанием.

Однако, Вечеря Господня не является ни буквальной жертвой, ни пустым ритуалом.

Вечеря Господня — это духовная реальность. Через Вечерю Дух Святой по-новому открывает живого Христа нашим сердцам. Через неё мы подтверждаем нашу причастность к вере в Иисуса Христа и членство в Его Теле. Благодаря Вечере мы вкушаем пищу со Христом и Его людьми.

Отблеск триединого Бога

Как и со всеми прочими аспектами органической жизни Церкви, Вечеря была явлена и прежде воплощена в триедином Божьем сообществе. Тщательное прочтение Писания говорит нам о том, что Бог Отец питает Бога Сына (Мф. 4:4, Ин. 4:31 и далее; 6:27, 57 и пр.). В свою очередь, Бог Сын питает нас (Ин. 1:29; 6:27, 32–35, 53–57). Он также является нашим питьём (Ин. 4:10; 6:53; 1 Кор. 10:4; 12:13; Откр. 22:17).

Всю вечность Отец и Сын были соучастниками той Божественной жизни, которую Они разделяли между Собой. Отец — доля Сына, и Сын — часть Отца. В Троице каждый Её член является соучастником в Божественной жизни, проистекающей между Ними.

Не удивительно, что образ, который Писание рисует для представления совместного участия, — это образ принятия пищи и питья. Благодаря Вечере Господней мы выражаем Божественное участие, происходящее внутри триединого Бога, делая Его видимым на земле.

Как говорит об этом богослов Стэнли Гренз, мы «соучастники в общении триединого Бога». Итак, Вечеря своими корнями уходит в вечную жизнь и деятельность Самого Бога. Она-то и является одним из путей, через который мы становимся участниками и воплотителями этого общения.

Это лишь некоторые драгоценные истины, связанные с Вечерей Господней. Они помогают дать объяснение тому, почему для ранних христиан она была неотъемлемой частью их собраний. В добавок ко всему Сам Господь Иисус основал практику Вечери (Мф. 26:26). А Его Апостолы передали её нам (1 Кор. 11:2).

Современный пример

С 1988 года мне приходилось бывать на множестве встреч, на которых Вечеря Господня происходила «в стиле первого века». Некоторые из них были достаточно простыми. Они попросту проходили как совместный ужин, на который каждый приносил что-то из еды, в том числе пресный хлеб и виноградный сок (или вино). Те, кто не мог себе позволить покупку еды, помогал в её приготовлении. Ужин зачастую начинался с того, что кто-то делал вступительное слово о Теле Христовом. Пресный хлеб разламывался и передавался по кругу. После чего ужин продолжался.

Мы все принимали участие, ели и общались, рассуждая о Христе и Его богатствах. В заключение ужина кто-то возносил чашу с вином (или соком) и говорил короткое наставление о Крови Господней. В случае, когда это была чаша с вином, её передавали по кругу, и каждый делал глоток вина. В случае, когда для этой цели использовали виноградный сок, его разливали в отдельные стаканчики.

Мне доводилось бывать и на других встречах, где принимали Вечерю Господню. Эти встречи были куда более изысканными. Их проведению предшествовало несколько месяцев подготовки и планирования. На таких встречах все участники одевали особую, торжественную одежду. Церковь предоставляла угощение, зачастую это происходило в специально арендованном ресторане. Столы были украшены белоснежными скатертями. Блюда готовились заранее, а стол был накрыт уже до того, как собирались люди из церкви. Я и сейчас помню одну из таких встреч.

Эта встреча началась с того, что все собравшиеся стали напротив своих мест за столом и начали с песни прославления Богу. После этого двое людей, определённых заранее, делились несколькими мыслями касательно значения хлеба, пока церковь занимала свои места. Затем все вместе преломляли хлеб, передавая его, после чего все приступали к ужину.

Затем, мужчины и женщины, один за другим, поднимались и высказывали мысли о Иисусе Христе. Одна молодая девушка встала и рассказала о том, как Кровь Иисуса навеки омыла её совесть от всякой вины. Потом мужчина поднялся и рассказал стихотворение о преломленном хлебе. Ещё один мужчина, который принёс с собой гитару, спел песню о ломимом Теле и святой Крови. После него поднялась сестра и рассказала о воспоминании, о смерти Господней.

Позже кто-то начал петь о вечном пире, который происходит внутри Троицы ещё от начала вечности. Пели все вместе. Не раз у многих на глаза наворачивалась слёзы. Все были исполнены радостью. Иногда мы аплодировали, славя Господа вместе. Всё это время церковь наслаждалась обилием пищи. Через несколько часов совместной трапезы и подобного общения двое людей поднялись и в этот раз говорили о чаше. Вечеря завершалась тем, что все принимали немного вина из чаши и славили Господа Иисуса вместе.

Вопросы для размышления:

• Должен ли пример и учение Нового Завета формировать то, как мы совершаем Вечерю Господню в наши дни? Если нет, то что именно должно влиять на то, как мы участвуем в Вечере в наши дни?

• Произвели ли на вас впечатление приведенные описания ключевых элементов общения во время совершения Вечери Господней? Переживали ли вы в своей жизни, какие либо из этих моментов при совершении Вечери Господней? Поясните свой ответ.

• Не происходит ли так, что мы наносим вред отражению картины взаимного участия, происходящего внутри Троицы, которую должна представлять Вечеря, когда мы сводим её лишь до печального ритуала? Пожалуйста, объясните.

• Действительно ли у нас есть духовное и библейское право менять установленный Иисусом и учениками порядок того, как Вечеря Господня должна совершаться? Объясните.

 

Переосмысливая место встречи

Так, в какую же церковь вы ходите? Этот вопрос сегодня очень распространён. Однако сама такая постановка вопроса говорит уже о многом.

Предположим, что ваша компания недавно приняла на работу нового сотрудника. Вы узнаёте о том, что он — христианин. В ответ на вопрос о том, в какую церковь он ходит, вы слышите: «Я хожу в церковь, которая собирается дома».

А теперь внимание, честный вопрос: «какие мысли на этом этапе возникают в вашем сознании»? «Ну… это несколько странно. Наверное, он из религиозных работников определённого рода…» Или же «наверняка он замешан в каком-нибудь культе или странной группе экстремистов». Или же: «наверное, с ним что-то не так, иначе он бы ходил в обычную церковь». А может быть: «должно быть, он просто какой-то отступник или просто восстал против руководства, вот его и выгнали из нормальной церкви, той, что встречается, как обычно, в церковном здании».

К сожалению, всё это выражает реакцию многих христиан всякий раз, когда они слышат об идее «домашней церкви». Но именно в этом и кроется суть вопроса: этот новый сотрудник встречается с людьми в своей церкви именно так, как это происходило со всеми христианами, о которых говорит Новый Завет. На самом деле, Церковь Иисуса Христа встречалась по домам своих членов на протяжении первых трех сотен лет своего существования.

Свидетельство ранних христиан

Распространённым местом встреч для первых христиан было ни что иное, как дом. Все остальные случаи были скорее исключением из правил, и церковь первого века рассматривала такие случаи, как не совсем обычные.

Заметьте, что говорят следующие отрывки:

… преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца. (Деян. 2:46)

как я не пропустил ничего полезного, о чем вам не про- поведывал бы и чему не учил бы вас всенародно и по домам… (Деян. 20:20)

Приветствуйте Прискиллу и Акилу, сотрудников моих во Христе Иисусе… и домашнюю их церковь. (Рим. 16:3, 4)

Приветствуют вас церкви Асийские; приветствуют вас усердно в Господе Акила и Прискилла с домашнею их церковью. (1 Кор. 16:19)

Приветствуйте братьев в Ааодикии, и Нимфана, и домашнюю церковь его. (Кол. 4:15)

и Апфии, (сестре) возлюбленной, и Архиппу, сподвижнику нашему, и домашней твоей церкви… (Фил. 2)

Приведенные выше отрывки Писаний показывают, что ранние христиане проводили свои встречи в гостеприимстве домов их собратьев. (см. также Деян. 2:2; 9:11; 10:32; 12:12; 16:15, 34, 40; 17:5; 18:7; 21:8). Интересен тот факт, что ранняя церковь не имела ни малейшего понятия о здании «церкви» в том виде, в котором оно известно нам сегодня. Не было ни малейшего понятия, ни о храмах, ни домах, построенных в виде соборов. А значит, ни у одной из церквей не было скамей для прихожан, или же кафедры для проповедника вдобавок к обычной мебели, которая находилась в гостиной! И хотя такие странные понятия существуют в наши дни, они были чужды ранним христианам.

Христиане первого века встречались в обычных жилых домах. Они и понятия не имели о «зданиях церкви». Они знали лишь о том, что может быть «церковью в доме».

Что же делала церковь, когда вырастала и становилась слишком большой, чтобы помещаться в одном доме? Конечно же, она не начинала строить себе отдельное здание для встреч. Она попросту умножалась, распространяя свои встречи на несколько домов, следуя всё тому же принципу «от дома к дому». (Деян. 2:46, 20:20).

Учёные, изучающие Новый Завет соглашаются в том, что ранняя церковь попросту была взаимосвязью домашних собраний. Итак, если и есть такое понятие, как «нормальная церковь», то оно скорее относится к церкви, встречающейся на дому. Или же, как говорит Говард Снайдер:

Если и есть в Новом Завете определённая форма церкви, то это скорее будет домашняя церковь.

Защитники идеи «церковных» зданий отстаивают свою точку зрения, опираясь на мысль о том, что ранние христиане построили бы здание для своей церкви, если бы не гонения.

Они говорят, что ранние верующие были вынуждены встречаться по домам, так как скрывались от гонений. И хотя эта идея распространена, она строится исключительно на догадках. И эти догадки не совсем отвечают историческим фактам.

Рассмотрим следующие факты: ранняя церковь была в мире и уважении среди людей (Деян. 2:46–47; 9:31), и они не скрывали места своих встреч; неверующие достаточно легко могли отыскать их (Деян. 8:3; 1-е Кор. 14; 23). Правда в том, что вплоть до 250 года гонение на христиан были крайне хаотичными, и носили местный ограниченный характер. Обычно они были результатом предвзятой враждебности людей в конкретной местности. Это не было инициативой властей Римской Империи (события таких масштабов произошли позже).

После этого, если мы станем читать Новый Завет пытаясь осмыслить, как христиане первого века относились друг ко другу, то быстро поймём, почему они предпочитали встречаться именно по домам.

1) Дом свидетельствует о том, что люди составляют Божье строение

В наше же время «церковь» зачастую ассоциируется со зданием. (И здание часто называют «домом молитвы» или же «домом Божьим»). В соответствии же с Писанием, именно сообщество Божьих людей называется церковью. Сообщество верующих называют «домом Божьим». Такого названия никогда не удостаивались камни и цемент.

Одним из наиболее поразительных отличий ранней церкви от церкви наших дней было отсутствие особых культовых зданий. В иудаизме храм — это освященное место для встреч. В христианстве общество верующих — это храм (1 Кор. 3:16; 2 Кор. 6:16; Еф. 2:21–22). Как иудаизм, так и язычество учат о том, что должны существовать специально освящённые места для поклонения Богу. Поэтому, древние евреи создали много особых зданий, которые выполняли такие духовные функции (синагоги). То же было и у язычников (храмы). Однако в христианстве всё иначе.

Ранние верующие понимали, что Сам Бог освящает людей, а не здания. Поэтому географическое местоположение мест встречи ранних христиан шло в разрез с пониманием и религиозными обычаями первого века.

И вправду, ранняя церковь была единственной религиозной группой первого века, которая проводила свои собрания исключительно по домам своих членов. Было бы естественно для христиан в Иудее, следуя своим еврейским корням и своему духовному наследию, построить собственное здание в соответствии с их новыми потребностями. Однако, они осознанно воздерживались от подобных действий. То же можно заметить и о верующих, проживавших среди язычников. Никто из них не решил строить христианских капищ или же храмов. По крайней мере, этого не произошло в первом веке.

Возможно, ранние христиане знали о том замешательстве, которое привнесёт собой постройка священного здания. Итак, они воздерживались от постройки таких зданий ради того, чтобы сохранить свидетельство о том, что Божий народ представляет собой живые камни Божьей обители.

Подумать только, какую неразбериху вносит широко распространённая сегодня практика называть здания «церквями». Христиане воспринимают здание «домом Божьим», как если бы оно обладало неким священным содержанием. Однако это не так. Церковь Божья никогда не была зданием.

2) Дом — естественное место для практики принципов «друг-друга»

Апостольские повеления касательно церковных собраний наилучшим образом подходят для атмосферы небольших собраний, проходивших по домам. Органические действия и практика церкви такие, как всеобщее взаимное участие (Евр. 10:24–25), использование духовных даров (1 Кор. 14:26), созидание Божьего народа в атмосфере общения лицом к лицу (Еф. 2:21–22), общинное принятие пищи (1 Кор. 11), взаимная любовь членов друг ко другу (Рим. 15:14; Гал. 6:1–2; Иак. 5:16,19–20), свобода общения и свидетельствования (1 Кор. 14:29–40), и «койнония» (разделяемое общение) Святого Духа (2 Кор. 3:17; 13:14) — всё это функционирует наилучшим образом в атмосфере небольшой группы, которая собирается дома.

Вдобавок к этому заметим, что в Новом Завете есть пятьдесят восемь мест с упоминанием принципа «друг друга». Эта практика может быть воплощена только в атмосфере дома. Но этой причине домашние встречи церкви являются чрезвычайно важным элементом, способствующим осуществлению Божьего замысла. Замысла, центральной идеей которого является взаимное назидание и «взаимное созидание друг друга» как живых камней в единый Дом Божий (Еф. 2:19–22).

3) Дом представляет собой смирение Христа

Дом является отражением смирения, естественности и простоты в чистом виде — всё это и было отличительными чертами ранней церкви (Деян. 2:46; 2 Кор. 11:3). Скажем прямо, дом — это куда более скромное заведение, нежели статные религиозные сооружения со всеми их возвышенными куполами и росписью на стенах. Таким образом, большинство «церковных» зданий наших дней служат отражением похвальбы этого мира, а не характера смиренного и сокрушенного Спасителя, Чьё имя мы носим. Рудни Старк подтверждает эту мысль, говоря:

Слишком долго историки соглашались с утверждением, что обращение императора Константина стало триумфом христианства. Скорее наоборот, он разрушил наиболее динамичный и наиболее привлекательный его аспект, превратив живое, простое движение в надменное учреждение, подпавшее под контроль элиты, которая оказалось как чрезмерно жесткой, так и пассивной… «Благоволение» Константина заключалось в том, чтобы направить в руки христиан огромное государственное обеспечение, от которого ранее всегда зависели языческие храмы. Так в один момент христианство стало «предпочитаемым получателем почти неисчерпаемых ресурсов имперской милости».

Вера, которая обитала в простых домах, вмиг была перенесена в величественные храмовые сооружения — новая базилика Святого Петра в Риме была возведена по тем же чертежам и принципу, что и императорские тронные залы.

Ко всему прочему, накладные расходы на содержание культового сооружения повлекли за собой чрезвычайные затраты, которые легли на плечи Божьего народа. Как говорит Джордж Барна в нашей книге «Языческое христианство», учрежденческие церкви только лишь в Соединённых Штатах владеют недвижимостью на 230 миллиардов долларов. Большая часть этих денег взята в кредит. Христиане жертвуют от 9 до 11 миллиардов в год на содержание зданий церкви. Насколько же легче было бы их руке помогать нуждающимся, бедным, распространять Евангелие, если бы она не была отягощена подобного рода бременем?

4) Дом служит отражением семейной природы церкви

Существует естественная взаимосвязь между домашними встречами и семейной атмосферой церкви, которая пронизывает послания Павла. Поскольку дом служит естественной средой обитания семьи, он, естественно, вмещает в себя экклесию с её семейной атмосферой — той же атмосферой, которая насыщала жизнь ранних христиан.

По сравнению с этим искусственная атмосфера «церковного» здания поощряет безличностную атмосферу, препятствующую близости и участию. Жесткий формализм здания идёт в разрез со свежестью того неофициального веяния, которым дышат домашние встречи.

Вдобавок, «потеряться» в большом здании достаточно легко. Из-за пространности и отдалённой природы храмовых строений люди могут с лёгкостью остаться незамеченными. Или же, что ещё хуже — спрятаться со своими грехами. Однако, в доме всё иначе. Тут становятся явными все наши промахи. И это правильно. Ведь в доме нет чужих, тут всех принимают и всех поддерживают.

В этом отношении формальная атмосфера происходящего в храмовой «церкви» препятствует взаимному общению и спонтанности, которой отличались собрания ранних христиан. Уинстон Черчилль мудро подметил: «Сначала мы формируем наши здания. Потом, со временем, они формируют нас». Рассмотрите внимательнее архитектуру современного церковного здания, и вы скоро обнаружите, что она действенно и эффективно учит нас тому, что церковь должна быть пассивной.

Внутреннее устройство здания не подходит для межличностного общения, взаимного служения, или же духовного общения. Вместо этого, оно подходит для жесткой односторонней коммуникации — от кафедры к скамьям, от руководителя к собранию.

Таким образом, типичное «церковное» здание, бесспорно, напоминает лекторий или же кинотеатр. Аудитория тщательно организована и рассажена рядами, чтобы слышать и лицезреть пастора (или священника), говорящего из-за кафедры.

Внимание людей приковано к единой точке — духовному лидеру и его месту выступления. (В литургических церквях место кафедры занимает стол или алтарь. Однако, так или иначе, само здание поощряет к идее централитета духовенства и зависимости от него).

Однако, это ещё не всё. То место, где обычно сидит пастор и служители чаще всего приподнято над рядами с прихожанами. Такое положение ещё сильнее подчёркивает небиблейский разрыв между духовенством и мирянами. (см. часть 2 этой книги). Оно так же способствует укреплению менталитета наблюдателя, поразившего большую часть Тела Христова в наши дни.

Для сравнения, ранние христиане проводили свои собрания по домам, чтобы подчеркнуть уникальный характер христианской жизни. Они встречались по домам с целью поддержать семейный аспект их поклонения, их общения и их служения. Домашние встречи естественным образом заставляли людей Божьих думать о том, что их интересы и интересы церкви совпадают.

Это поддерживало и развивало атмосферу близости между людьми в церкви, а не отделяло их друг от друга. Сегодня же сложилась абсолютно иная ситуация. Большинство современных христиан посещают «церковь» в качестве удалённых наблюдателей, а не активных участников.

К тому же, домашние встречи предоставляли Божьим людям возможность проявлять гостеприимство — основную черту жизни церкви (Рим. 12:13; 1 Тим. 3:2; Тит. 1:8; 1 Пет. 4:9). Домашние встречи церкви развивали как взаимосвязи, так и глубокое единение во взаимоотношениях, характеризующие экклесию. Они предоставляли христианам атмосферу семьи, в которой происходило искреннее общение плечом к плечу, лицом к лицу, глаза в глаза. Это поддерживало климат, благоприятный для развития открытого общения, духовной взаимосвязи и беспрепятственной общности. Все это — черты, необходимые для полноценного расцвета койнонии (коллективного общения) Святого Духа.

5) Дом — пример духовной искренности

Церковь, встречающаяся в доме, также служит плодотворным свидетельством духовной реальности и искренности. Для многих, это освежающее свидетельство против тех религиозных учреждений, которые приравнивают блистательные здания и многомиллионные бюджеты к картине успеха.

Так же, многие нехристиане не станут посещать современные религиозные служения в храмовых «церквях», в которых от них ожидают соблюдение определённого кода в одежде и поведении, чтобы соответствовать духу представления. В то же время, они чувствуют себя свободно и непринуждённо, собираясь в естественной атмосфере уюта чьего- то дома, где попросту можно быть самим собой.

Непрофессиональная атмосфера дома, в противовес стерильной атмосфере учреждения, намного более располагает. В сравнении с жилыми домами прочие здания лишены личностного окраса и не располагают к отношениям. Возможно, это было ещё одной причиной, почему ранние христиане предпочитали собираться по домам вместо того, чтобы строить отдельные здания, святилища, синагоги, как это было принято в остальных религиях тех дней.

Кроме того, встречи церквей по домам отвергают небиблейское разделение мира на светское и духовное. В Писании мы не наблюдаем такого разделения. Встречи по «религиозным» причинам в «культовом» сооружении попросту подкрепляют подобное небиблейское мировоззрение. Однако, встречи по домам свидетельствуют нам о том, что священное и повседневное переплетаются в жизни.

Задумайтесь над тем общением, которое существует внутри триединого Бога. В нём нет разделение на светское и духовное. Отец является естественной обителью для Сына, и Сын — естественной обителью для Отца (Ин. 10:30, 38; 14:10–11; 17:21–23). Отец Сын и Дух взаимно и неделимо обитают Один в Одном. Это взаимное обитание показывает близость, естественность и постоянство. Оно рисует перед нами картину обычной «домашней» жизни Самого Бога. Кевин Гилес говорит об этом так:

…общность Божественных Личностей друг с другом настолько полна, что можно говорить о том, что Они полностью обитают, пребывая, друг в друге, разделяя Божественную жизнь.

Встречи в естественности дома с целью наилучшего выражения жизни Божьей лишь подтверждает эту духовную реальность. Встречи в «священных» зданиях для священных мероприятий искажают это.

Вся ирония в том, что многие христиане верят, что если у церкви нет своего здания, то она является плохим свидетельством для мира, и это будет препятствовать её росту. Однако это не так. Факт остаётся фактом: христианская вера выросла и чрезвычайно распространилась на протяжении первых трёх сотен лет своего существования абсолютно без построек собственных «церковных» зданий.

Во всех этих своих проявлениях домашние встречи церкви отражают фундаментальную библейскую идею. Они так же духовно практичны. Они чрезвычайно сильно отличаются от современных богослужений, направленных «с кафедры в зал», на которых верующие вынуждены общаться с затылком впереди сидящего человека на протяжении часа или двух.

Социальное расположение церкви

Выше сказанное можно выразить в простом, однако глубоком наблюдении: социальное местоположение церковных встреч выражает и влияет на характер самой церкви.

Иными словами, пространственное местоположение церкви имеет свою богословскую важность. В обычном доме молитвы или же доме собрания всё имеет значение: кафедра, ряды и сама массивность строения, и всё это прививает дух формальности, препятствующий общению и взаимоотношениям.

Мельчайшие детали домашней обстановки производят как раз обратный эффект. Низкие кресла. Незаурядная обстановка. Приподнятая атмосфера общих трапез. Фотографии семьи в рамках на стене. Подобранный по вкусу хозяина мягкий уголок или диван. Все эти характеристики содержат подтекст взаимоотношений, подобающий взаимному служению.

Проще говоря, ранняя церковь встречалась в домах своих членов, и на то были весомые духовные причины. Современная учрежденческая церковь подрывает эти причины. Говард Снайдэр прекрасно выразился по этому поводу:

Новый Завет учит пас тому, что Церковь — это сообщество людей, в котором все одарены, и у всех есть служение. Церковь в том виде, в котором говорит о ней Писание, является новой социальной реальностью, подающей пример и воплощающей уважение и заботу о людях, которые мы видим в Самом Иисусе. Это наше высокое призвание. Всё же, церковь на деле часто перечит этому призванию. Домашние церкви во многом являются выходом из этого парадоксального противоречия. Общение лицом к лицу прививает взаимное уважение, взаимную ответственность, взаимное подчинение и взаимное служение. Социология домашней церкви взращивает чувство равноправия и взаимного достоинства, хотя и не является обязательной их гарантией, как об этом свидетельствует пример коринфской церкви.

Новозаветные принципы священства всех верующих, даров Святого Духа, и взаимного служения наиболее естественным образом находят своё воплощение в этом неформальном контексте.

Домашние церкви являются революционным явлением, потому что они воплощают это радикальное учение о том, что все одарены и все являются служителями. В них кроется надежда на выздоровление тела Христова от некоторых наихудших ересей: что мол некоторые верующие более важны, чем остальные; что только некоторые христиане являются служителями; и что дарам Духа более нет места в наш век. От этих ересей невозможно исцелиться лишь в теории или же в богословии. Их необходимо излечить на практике и во взаимоотношениях благодаря социальной форме церкви.

Два типа встреч

Тот факт, что нормальным местом встречи ранних христиан был дом, мне кажется, более не нуждается в доказательствах. Значит ли это, что церковь не должна собираться ни в каком другом месте? Нет, не значит.

В особых случаях, когда это было необходимо «всей церкви», церковь в Иерусалиме собиралась в более просторных местах, таких как открытый двор притвора Соломонова (Деян. 2:46а; 5:12).

Однако, такие большие групповые собрания не шли наперекор нормальной практике обычных церковных встреч, каковыми были встречи по домам (Деян. 2:46). Также эти собрания не послужили библейским основанием для христиан к созданию собственных зданий.

Дворы храма и притвор Соломона были общественными местами, существовавшими ещё до того, как появились первые христиане. Такие места встреч больших групп попросту вмещали собрания «всей церкви», когда это было необходимо по практическим причинам.

В начальные дни существования церкви Апостолы использовали эти места для проведения апостольских встреч с большим количеством верующих и неверующих в Иерусалиме (Деян. 3:11–26; 5:20–21, 25, 42).

Те случаи, когда Апостолы проводили встречи в синагогах, отличались от этих встреч. То были евангелизационные встречи с целью проповеди Евангелия неспасённым евреям. Опять-таки скажем, что встречи церкви происходили в основном ради назидания верующих. Целью же евангелизационных встреч было спасение неверующих (см. главу 2)

Продолжая ту же мысль, можно упомянуть о том, что Павел арендовал аудиторию Тиранна для проведения в ней апостольских встреч на протяжении двух лет. Опять-таки, эти встречи были временным явлением. Их целью была евангелизация, начинание новой церкви и подготовка христианских работников (Деян. 19:9-10). Эти встречи не проходили постоянно. Такого рода встречи были похожи на специальные семинары, занятия, и конференции, проводимые в наши дни.

Возможно, Дух Святой вел, и будет вести некоторых встречаться в специальном здании по особой причине. (Кроме целей духовного служения, здания могут быть использованы для таких дел, как кормление бедных, предоставление ночлега для бездомных, раздача одежды нуждающимся и пр.). Возможно, Он вёл, и будет вести некоторых к тому, чтобы купить здание для особых целей. Однако, Дух будет делать это лишь в том случае, когда это соответствует Господним целям.

Стоит чётко отмстить, что если Бог и будет вести церковь в таком направлении, это водительство не будет осуществляться лишь человеческим рвением, диктоваться традициями или же совершаться под давлением желания быть не хуже, чем все — оно также не будет прикрывать все эти мотивы покрывалом из духовной риторики, оправдывающим принятое решение.

Сказав это, мы должны предупредить всех нас воздерживаться от практики отражающей погоню за тем, чтобы заниматься тем или иным служением лишь потому, что оно представляет собой последнюю тенденцию духовной моды. Пусть хранит нас Господь от того, чтобы нам поддаться тому же искушению, что и древний Израиль, когда они бесцельно холили «путями других народов» (1 Цар. 8:5, 20:2, 3 Цар. 17:15). И пусть Он избавит нас от бездумного принятия современного «комплекса строительства» лишь из-за того, что все так поступают.

Вопросы для размышления:

• Когда вы слышите выражение «домашняя церковь» или же церковь, встречающаяся дома, что приходит вам на ум? Объясните.

• Стоит ли воспринимать домашнюю церковь в качестве правила, а не исключения из него в свете всех тех духовных выгод, которые сопровождают такие собрания? Объясните ваш ответ.

• После того как вы прочли эту главу, разве не стоит теперь задавать вместо вопроса «почему некоторые церкви встречаются по домам?» вопрос «почему такое множество церквей всё ещё не встречается по домам?»

• Беспокоит ли вас тот факт, что христиане тратят от 9 до 11 миллиардов долларов в год на содержание церковных зданий, и что большинство этих зданий, а соответственно и расходов на них не принадлежат церкви, а вместо этого представляют собой большие долговые обязательства? Объясните свой ответ.

 

Переосмысливая Божью семью

К нашему удивлению, Библия не предоставляет нам определения Церкви. Вместо этого она рисует нам картину Церкви посредством ряда метафор.

Одной из причин, почему Новый Завет предоставляет нам такое большое количество метафор для того, чтобы нарисовать картину Церкви, является тот факт, что Церковь — это нечто чрезмерно всеобъемлющее и богатое в своих проявлениях, чтобы иметь возможность правильно описать её посредством единого определения или сравнения. К сожалению, нашей склонностью является отдавать предпочтение одной конкретной метафоре, исключительно сквозь призму, которой мы и рассматриваем экклесию.

Предпочитая лишь одну метафору — будь то образ тела, армии, храма, невесты, виноградника или же города — мы теряем из виду те аспекты, которые несут в себе другие метафоры. В результате этого наше видение Церкви в лучшем случае становится ограниченным, в худшем — искаженным и однобоким.

Главная из всех метафор

Знаете ли вы, какая метафора для описания церкви преобладает в Новом Завете?

Это семья .

Послания Павла, Петра и Иоанна пестрят картинами и терминами из жизни семьи. Рассмотрим следующие примеры:

Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере. (Гал. 6:10)

Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братьями. (Рим. 8:29)

Итак, вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу. (Еф. 2:19)

Старца не укоряй, но увещевай, как отца; младших, как братьев; стариц, как матерей; молодых, как сестер, со всякою чистотою. (1 Тим. 5:1–2)

чтобы, если замедлю, ты знал, как должно поступать в доме Божием, который есть Церковь Бога живого, столп и утверждение истины. (1 Тим. 3:15)

как новорожденные младенцы, возлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение. (1 Пет. 2:2)

Пишу вам, дети, потому что прощены вам грехи ради имени Его. Пишу вам, отцы, потому что вы познали Сущего от начала. Пишу вам, юноши, потому что вы победили лукавого. Пишу вам, отроки, потому что вы познали Отца. (1 Ин. 2:12–13)

Хотя писатели Нового Завета описывают Церковь с помощью множества разнообразных образов, их излюбленным образом является образ семьи. Семейная терминология, такая как «новое рождение», «дети Божьи», «сыны Божьи», «братство», «братья», «сестры», «отцы», и «семья» пропитывает Новый Завет.

Во всех посланиях Павла церквям, он говорит о «братстве» — этот термин относится как к братьям, так и к сестрам во Христе. Павел использует этот семейный термин более 130 раз в своих посланиях. Итак, вне всяких сомнений, Новый Завет наполнен терминологией и образами семьи.

Для сравнения, преобладающей картиной или сравнением, используемым для описания сегодняшней церкви, является компания или бизнес. Пастор — директор. Духовенство или штатные сотрудники — старшее руководство. Евангелизация — это маркетинг и продажи. Прихожане — клиенты. И при этом идёт конкурентная борьба с другими компаниями «церквями» в городе.

Однако метафора компании или корпорации содержит в себе большой недочёт. И дело не только в том, что такой метафоры и такого описания, несомненно, нет в Новом Завете, но она приносит вред самому духу христианства. Поскольку с Божьей точки зрения, церковь в первую очередь является семьёй. Между прочим, Его семьёй.

К сожалению, нынешнее общество поражено тем, что социологи называют «разбитыми семьями». Речь идёт о семьях, которые тем или иным образом пережили глубокий разлом. Такие семьи могут даже иметь хороший вид извне, однако быть сильно изломанными и повреждёнными внутри. Если говорить честно, многие современные церкви в прямом смысле слова отражают понятие «разбитой семьи».

Большая часть христиан без особого труда согласятся с мыслью о том, что церковь — это семья. Однако, сделать умозаключение о семейной природе церкви — это одно, а погрузиться в тщательные размышления о практических последствиях такого замечания — это совсем другое. Всем нам будет полезно ближе рассмотреть практические аспекты применения мысли о том, что церковь это семья. Предлагаю всем нам рассмотреть шесть конкретных аспектов того, что означает для церкви быть семьёй. По мере того, как вы читаете о каждом из аспектов, я хочу призвать вас сравнивать описываемую ситуацию, непосредственно применяя её к опыту вашей церкви. Попросту будем задавать себе вопрос: живёт ли моя церковь в соответствии с реальностью Божьей семьи?

1) Члены семьи заботятся друг о друге

Поскольку церковь является семьёй, её члены заботятся друг о друге. Задумаемся о естественной семье (предположим, конечно, что это здоровая семья). Семьи заботятся о том, что им принадлежит. Разве вы не заботитесь о родных по крови? А они заботятся о вас. Если ваша мать, отец, брат, сестра, сын, или дочь переживают трудности, говорите ли вы: «Извини, но мне сейчас не до этого», или же вы оказываете заботу о них?

Настоящая семья заботится о своём, разве не так? Разбитая семья не делает этого. Разбитая семья исполнена эгоизма, индивидуализма, и нездоровой независимости. Её можно охарактеризовать разобщённостью и недостатком единства. Члены такой семьи не уделяют времени тому, чтобы больше узнавать друг друга. И, кажется, что они не очень-то переживают друг о друге.

Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его? Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе. (Ик. 2:14–17)

Этот отрывок даёт нам определение того, что значит иметь настоящую веру. Настоящая вера выражается в поступках любви по отношению к вашим братьям и сёстрам во Христе. Если описать другими словами этот отрывок из послания Иакова, то можно сказать так: «Если вы говорите, что у вас есть вера, но при этом вы пренебрегаете вашим братом или сестрой, живущими в материальной нужде… тогда ваша вера мертва».

Дела, о которых говорит Иаков, не являются молитвами или группами по изучению Библии — это дела любви направленные на наших родственников во Христе. Задумайтесь о том, что говорит Павел:

Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся. (Еф. 4:28)

Заметим, что сказано в последнем предложении:

«а лучше трудись, делая своими руками полезное…» Зачем? «чтобы было из чего уделять нуждающемуся». Вы наверняка слышали о «Протестантской рабочей этике». В отрывке из послания Ефесянам 4:28 речь идёт о «христианской этике труда».

Мы трудимся не просто ради того, чтобы позаботится о наших собственных нуждах; мы трудимся также, чтобы позаботиться о нуждах других. Это совсем иной подход к работе, не так ли? Новый Завет представляет церковь как семью, которая заботится о своих членах. Не только духовно, но и физически и финансово — всеми теми способами, которыми заботится о своих членах семья, будь-то большая или малая.

На самом деле, читая первые шесть глав книги Деяний, очень быстро понимаешь, что церковь в Иерусалиме несла на себе тяжести своих менее удачливых собратьев (Деян. 4:34). Почему же? Потому что они воспринимали себя как единую большую семью — сообщество веры и жизни.

Ранние христиане считали каждого члена «своим». Они воспринимали себя в качестве «членов друг другу» (Рим. 12:5; Еф. 4:25). В результате этого, они заботились друг о друге (Рим. 12:13; 1 Кор. 12:25–26; 2 Кор. 8:12–15). Почему? Потому что церковь — это семья.

Вспомним, о чём Павел говорил христианам в Галатии: Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов. (Гал. 6:2)

Закон Христов это внутренний закон любви, написанный в сердце каждого верующего. Эта любовь произрастает из голгофской любви (Ин. 15:12–13). Она и движет нами, побуждая нас заботиться о наших братьях и сестрах во Христе.

Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев. (1 Ин. 3:14)

Сказав всё это, можно заявить, что если вы состоите в церкви, которая не заботится о нуждах своих членов, то такая церковь не воплощает новозаветное видение семьи. Скажем ещё раз: церковь — это не бизнес, это семья.

2) Члены проводят время вместе

Поскольку церковь это семья, её члены уделяют время тому, чтобы узнавать друг друга ближе. Мы имеем в виду то, что они проводят время вместе вне плановых собраний.

В разбитой семье дети едва знают своих родителей. А родители плохо знают своих детей. То же самое происходит и среди детей. Они могут проживать под одной крышей, но живут они отдельной, разобщённой жизнью. Единственное время, когда они собираются вместе — это время плановых встреч. «Мы все должны поехать к тёте Тоне на свадьбу в субботу». Таким образом, вся семья едет вместе. Однако после мероприятия, члены этой семьи редко встречаются друг с другом.

Вопрос: Происходит ли так, что члены вашей церкви видятся друг с другом только во время плановых собраний? Поддерживаете ли вы с ними связь на протяжении недели? Едите ли вы вместе? Смотрите, как работал органический инстинкт Иерусалимской церкви:

И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах…И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца. (Деян. 2:42, 46)

Ранние христиане жили и общались друг с другом. Так работала ДНК церкви. Если мы последуем нашим духовным инстинктам, мы будем ощущать естественное желание проводить время друг с другом часто. Почему? Потому что Дух Святой работает подобно магниту, органически собирая христиан воедино. Святой Дух помещает в сердца всех искренних верующих стремление к искреннему сообществу.

Как говорит Гильберт Билезикиан:

Страсть по сообществу заразительна. Наша внутренняя потребность в сообществе столь сильна, что как только проскакивает искра интереса, и как только кто-то зажигается Божьей мечтой о сообществе, горячая страсть стать частью такого сообщества распространяется, словно лесной пожар.

Библия говорит о том, что церковь в Иерусалиме встречалась ежедневно. Интересно заметить, что Иерусалимская церковь была не единственной церковью, которая встречалась ежедневно.

Около тридцати лет спустя, автор послания к Евреям призывает христиан «ободрять друг друга ежедневно» (Евр. 3:13). Однако сегодня, в большинстве современных церквей, единственным временем общения для многих людей служат те две минуты после того, как пастор говорит: «Пожалуйста, повернитесь и поприветствуйте людей, сидящих рядом с вами».

Согласен, у вас может получится пообщаться ещё пару минут, если вы успеете перехватить человека на пути к выходу или же на крыльце перед церковью. Однако, можем ли мы называть это общением? Скажем откровенно: многие христиане воспринимают церковь попросту как событие, которое они посещают раз в неделю, это и всё.

Признаться честно, некоторые из нас — христиан западного толка, живущих в двадцать первом веке, откровенно опасаются близости. Именно поэтому многих мы, никогда не сможем заинтересовать идеей церкви, которая собирается дома. Намного безопаснее, заняв знакомое место в ряду, на протяжении полутора часов изучать чей-то затылок, а после пойти домой.

Однако, церковь Иисуса Христа это семья. Это не театр. А в семье, в здоровой семье все знают о том, что происходит в жизни остальных членов. У Димы проблемы с его начальством на работе, поэтому мы молимся о нём. Маша не успевает с алгеброй. Наш брат пошел на повышение на своей работе. Мама учится готовить изысканные блюда. Мы знаем о том, что происходит в жизнях наших друзей, когда проводим с ними время помимо плановых мероприятий. Церковь — это большая семья, и она до мозга костей построена на отношениях.

Для сравнения зададим себе пару вопросов. Как мы на самом деле можем воплощать принципы взаимодействия «друг с другом», к исполнению которых призывает нас Новый Завет, когда наша церковь не живёт как семья? Как мы можем ощутить себя в их шкуре, если даже не знаем людей, вместе с которыми собираемся?

3) Члены проявляют чувства в отношениях друг с другом

Поскольку церковь это — семья, её члены приветствуют друг друга с братолюбием. Подумайте вот о чём: когда вы замечаете вашу мать, отца, детей или же ваших близких родственников из другого города, ограничиваетесь ли вы простым приветствием издалека? Или же вы обмениваетесь рукопожатиями, объятиями и даже, возможно, поцелуями?

Если ваша семья здорова, вы утвердительно отвечаете на последний вопрос. Также происходит и в церкви. Почему? Потому что члены церкви состоят в родстве. По этой причине Апостолы поощряют ранних христиан «приветствовать друг друга святым поцелуем» (1 Фес. 5:26; 1 Кор. 16:20; 2 Кор. 13:12; Рим. 16:16; 1 Пет. 5:14). Кажется для них было достаточно важным, чтобы члены церквей выражали свою любовь друг ко другу.

Я встречал некоторых христиан, которые на выше сказанное реагировали так: «Я чувствую себя неловко, когда обнимаю кого-либо из моей церкви, я ведь почти не знаком с ними». Такая реакция лишь подчёркивает ту мысль, которую я пытался донести в этой главе. В частности, учрежденческая церковь и органическая церковь — это два различных существа.

Жить в Божьей семье означает знать наших собратьев до такой степени, когда проявление своих чувств привязанности становится почти инстинктивным. (Сама же форма проявления чувств, будь-то рукопожатия, объятия, поцелуи и пр., несомненно, будет отличаться в зависимости от культуры).

Для сравнения, разбитые семьи не проявляют чувств к своим членам. Родители не касаются детей. Дети вырастают с чувством того, что их не любят и не принимают. Они переживают крайне мало вербальных или же невербальных выражений любви.

4) Семья растёт

Поскольку церковь это семья, она будет расти. Церковь растёт двумя способами. Один способ — это разделение и умножение. Это происходит в том случае, когда церковь становится слишком большой для встреч в одном месте, и тогда она может разделиться на две группы общения. Наши тела растут по тому же принципу. Происходит деление и умножение клеток.

Ещё один способ роста — это прибавление. Это рост путём рождения духовных детей. В этом заключается принцип воспроизводства.

Когда Господь работает в Своей церкви, она будет расти. Этот рост, возможно, не будет заметен сразу же. Однако, если церковь жива и здорова она будет расти — как внутри (духовно), так и снаружи (численно).

Церкви, которые живут как семьи, растут. Церкви, которые функционируют как бизнес корпорации, обычно, не в силах удержать собственных обращённых. Они скорее приобретают верующих, однако те редко становятся учениками и действующими членами тела. В чём причина? Христианское сообщество является незаменимой средой для правильного духовного формирования и развития. Церковь, не живущая одной семьей, не будет способна породить духовное преобразовании в жизни своих членов. Церковь не являющаяся таковой, не способна на это.

В связи с этим можно констатировать, что призрак протестантского индивидуализма преследует среднестатистическую евангельскую церковь послевоенного периода. И пока этот призрак не будет изгнан из церкви, она будет свидетелем лишь слабых духовных преобразований в своих общинах.

Скажем прямо. Люди в нашем постмодернистском обществе ищут семью. Им не хватает искреннего сообщества. Они ищут группу христиан, способных искренне любить и заботится друг о друге. Другими словами — они ищут органического христианства.

Большое количество людей в наши дни были воспитаны на плохом примере. Следовательно, когда они видят группу людей, которые воистину готовы положить свою жизнь друг за друга, которые принимают друг друга безусловно, и любят друг друга беспрепятственно, несмотря на их недостатки; это будет неотвратимо их увлекать, как влечёт поток воды истомившегося, жаждущего оленя. Таким образом, церковь как семья способна дать ответ на глубинные нужды человеческого сердца.

5) Члены семьи разделают ответственность

Если рассмотреть обычную семью, можно заметить, что у каждого члена есть своя роль. Родители не просят младенцев зарабатывать на пропитание, разве не так?

Вы не станете ожидать, что родители будут обращаться за мудрым советом к младенцам. У каждого члена есть своя определённая роль — дедушка с бабушкой, отец и мать, подростки, дети, младенцы. Все трудятся вместе на благо семьи.

То же происходит и в Божьей семье. В 1 Ин. 2:13–14, Иоанн обращается к отцам, юношам и малым детям. Он вручает каждому из них свою ответственность. Если рассматривать церковь на примере тела, то можно говорить о том, что у каждого члена — глаза, уха, руки, ноги — есть своя уникальная функция.

В разбитой и дисфункциональной семье члены плохо справляются со своими ответственностями. Родители либо пренебрегают детьми, либо злоупотребляют ими. (В некоторых случаях родители поклоняются им). Они не воспитывают детей и не дают им утешения и направления в жизни.

В Божьем доме есть духовные отцы и матери. Это более зрелые мужчины и женщины, которые ходят с Господом уже достаточно долгое время. Их роль и ответственность перед Богом заключается в том, чтобы уделять внимание и предоставлять водительство и наставничество молодым братьям и сёстрам. Они так же делятся своей мудростью с церковью.

В Божьей семье эти обязанности не определяются в соответствии с положением или должностью. Они так же не продиктованы иерархией. Они органичны и действуют благодаря духовной жизни.

Однако вот в чем наше горе: поскольку столь многие из нас выросли в учрежденческой церкви, мы были вынуждены сидеть в ряду с остальными и пассивно выслушивать проповеди неделя за неделей. Именно поэтому сотни христиан связывают для себя церковь с аудиторным прослушиванием еженедельных выступлений.

И что же в результате? Сотни духовных отцов не делают то, что должны делать. Многие из них в разговоре со мной признаются, что не видят для себя места в стенах традиционной церкви, где они могли бы внести свой вклад. Они чувствуют, что их обильная духовная история хождения с Господом, и те уроки, которые они для себя извлекли из этого хождения, умрут вместе с ними. Многие ощущают, что их духовный опыт никому не нужен.

Однако, в церкви, которая действует в соответствии с органической природой экклесии, каждый член осуществляет своё действие на собрании. Они также принимают участие в жизни сообщества и вне собраний. Духовные отцы и матери принимают активное участие в жизни такой церкви. Отцы наставляют юношей и делятся мудростью в периоды духовных кризисов. Матери наставляют молодых девушек в том, как поступать мудро и как вести себя в роли жен и матерей (Тит. 2:3–4).

Юноши служат источником новаторства и силы в церкви. Однако они нуждаются в уравновешенности старшего поколения, которая могла бы сбалансировать их. Духовные дети служат источником искренней страсти по Господу в общине верующих. Но они нуждаются в питании. Они нуждаются в присмотре со стороны тех, кто мог бы оказывать заботу, дать питание, духовный уход и наставничество в том, как ходить с Господом.

6) Члены отражают триединого Бога в своих взаимоотношениях

Как мы уже определили. Церковь в том виде, какой она предстаёт перед нами в Новом Завете, является экклесиологическим сообществом, построенным по примеру Троицы. Отец, Сын и Святой Дух находятся во взаимосвязи друг с другом. Их родственное общение является как источником, так и целью Церкви. (1 Ин. 1:1–3).

Троица живёт в постоянной взаимосвязи с каждым из Её членов. Поэтому Церковь, в первую очередь, призвана быть взаимным сообществом. Другими словами — семьёй.

Поскольку мы созданы по образу и подобию Божьему, мы по-настоящему являемся людьми лишь тогда, когда состоим в сообществе. Иерархически организованная церковь, равно как и церковь, сведенная лишь к религиозной встречи один раз в неделю, противоречит этой духовной реальности.

Именно поэтому Троица формирует наше понимание церкви. Важно осознавать, что древние христиане описывали общение, происходящее внутри Троицы как вечный танец. Три личности внутри Троицы вечно посвящают Себя Друг Другу. Каждая Личность живёт в постоянном цикле самоотверженной любви. Церковь призвана отражать этот танец общения и самоотверженности. Но это не всё — Церковь теперь приглашена быть новым партнёром в этом танце!

Почему? Потому что Церковь — это семья, Божья семья.

Интересно будет заметить, что ранние христиане использовали термин «perichoresis», для описания Божественного танца общения, происходящего между Отцом, Сыном и Святым Духом. (Здесь префикс «пери» означает по кругу, а слово «horesis» буквально означает «танцевать»).

Высшая цель человечества — быть всецело поглощёнными этим тринитарным танцем, очутиться в том кругу внутри Троицы, где течёт сверхдостаточная любовь. (1 Кор. 15:24–28; Еф. 1:10). Благая весть заключается в том, что мы можем жить в предвкушении этого будущего уже сейчас. Как говорит Мирослав Вольф:

Участие в сообществе триединого Бога, однако, является не только объектом, надежд и чаяний церкви, но и её настоящей реальностью

К сожалению, поскольку мы так долго организовывали церковь в соответствии с учрежденческими стандартами и требованиями, мы были вынуждены в нашем танце сделать немало неверных шагов. Однако понимание церкви как семьи укрепляет наше самосознание в триединстве Бога и снова делает нас частью Его круга.

Сообщество или корпорация?

Опять-таки, писатели Нового Завета никогда не использовали картины бизнеса или корпорации для описания церкви. В отличие от множества современных «церквей» ранним христианам ничего не было известно о том, что нужно тратить колоссальные средства на строительные программы и проекты, которые осуществлялись бы за счёт несения бремён собратьев.

Таким образом, множество современных церквей по сути своей превратились ни во что иное, как в мощные предприятия, похожие по своему виду скорее на корпорацию Дженерал Моторз, чем на апостольское сообщество. Слишком большое количество церквей поддались пьянящему обольщению индивидуалистического, материалистического, ориентированного на бизнес, движимого потреблением и зацикленного на себе общества. Когда же вся мишура слетает, оказывается, что успех предприятия во многом лежит на плечах директора предприятия пастора.

Как говорит знаменитый писатель Фредерик Бючнэр:

Церковь зачастую носит на себе неприятный образ, который так похож на разбитую семью. В ней есть авторитарное присутствие служителя — профессионала, который знает все ответы и принимает большую часть решений — противостоять которому мало кто отваживается, либо потому что не смеет, либо, потому что убежден, что это ничего не изменит. Тут есть внешне братство и внутренне одиночество общины. Тут царят негласные правила и тайные умыслы, сомнения и несогласия, которые ради соблюдения норм приличия предпочитают не обсуждать. Тут есть люди преисполненные творчества и всевозможного рода идей, которым зачастую не дают ход и не признают, по причине нежелания подымать шум, просто продолжая всё делать так, как это делалось всегда.

Проще говоря, та церковь, которая представляется нам в Новом Завете, является любящей семьёй, а не бизнесом.

Это живой организм, а не статическая организация. Это общинное выражение Иисуса Христа, а не религиозная кампания. Это сообщество Царя, а не щедро смазанная и отрегулированная иерархическая машина.

Таким образом, когда Церковь действует сообразно своей природе, она предоставляет следующее:

• взаимозависимость вместо независимости

• целостность вместо раздробленности

• взаимосвязь вместо изоляции

• солидарность вместо индивидуализма

• спонтанность вместо учрежденчества

• отношения вместо программ

• служение вместо превосходства

• обогащение вместо неуверенности

• свободу вместо порабощения

• сообщество вместо корпорации

• привязанность вместо потерянности

Выражаясь языком Апостолов, церковь состоит из младенцев, малых детей, юношей, братьев, сестёр, матерей и отцов — сам язык рисует перед нами картину семьи (1 Кор. 4:15; 1 Тим. 5:1–2; Иак. 2:15; 1 Ин. 2:13–14).

Церковь как семья в двадцать первом веке

Я раньше был членом одной из крупнейших пятидесятнических церквей в штате Флорида. Церковь была чрезвычайно богатой. Я дружил с одной семьёй, которая тоже ходила в эту церковь. Они были очень бедными.

Сцена, о которой я сейчас вам расскажу, запечатлелась в моём сознании навсегда. Я сидел в гостиной моего друга вместе с его женой и детьми. Мы говорим о том, что стоит поискать фонарик и свечи… Отчего же мы сидим в темноте? Семья не смогла оплатить электричество в тот месяц, и им его отключили.

Богатая церковь, в которую я и мой друг ходили, не оказала помощи этой семье ни на копейку. В тот момент я думал, что это просто возмутительно, да и сейчас я думаю так же. Тот случай для меня стал последней каплей. Очень скоро я оставил учрежденческое христианство, не надеясь когда-либо к нему возвратиться. С этого началось моё путешествие в поисках органической жизни церкви.

Сейчас, когда я вспоминаю о тех органических церквях, с которыми мне приходилось встречаться за последние двадцать лет моей жизни, многие моменты из их жизни всплывают в моей памяти. Все они напоминают о том, как верно члены этих церквей воплощали Божью семью. Я вновь и вновь вспоминаю о том моменте, когда одна такая церковь финансово поддерживала семейную пару и их детей на протяжении нескольких месяцев, потому что с мужем случился несчастный случай, а он не был застрахован и не мог работать.

Я вспоминаю ещё один случай, когда одна сестра серьёзно заболела и не могла водить автомобиль. Тогда несколько братьев согласились по очереди возить её на приёмы к врачу и в другие места, чтобы она могла справляться со своими повседневными обязанностями. Сёстры готовили ей еду. Так продолжалось неделя за неделей.

Я также вспоминаю о ещё одном случае, когда церковь рыдала, оплакивая семейную трагедию, случившуюся с одним из братьев. Все верующие поддерживали его на протяжении нескольких недель, проявляя заботу о его нуждах.

Еще я вспоминаю одну историю, когда сестра впала в депрессию, а другие сестры попросту приехали к ней домой, и вымыли и вычистили всё в доме с ног до головы. Они поиграли с её детьми, постирали бельё, приготовили еды и пр. Они помогали ей, пока та не выкарабкалась из депрессии. Или ещё случай, когда церковь решила не сдаваться и не отпускать согрешающего брата, и своей любовью и заботой восстановила его в Господе.

У меня остались яркие воспоминания того, как члены этих церквей практиковали принцип «друг друга» множество раз на протяжении недели. Как они ели вместе, вместе радовались и вместе молились, вместе работали и вместе решали личные вопросы, разделяя друг с другом жизнь.

Есть и другие примеры, которые приходят мне на память. Примеры того, как холостые братья добровольно брались смотреть за детьми молодых пар, чтобы родители могли провести время наедине друг с другом и немного отдохнуть. Примеры того, как дети в церкви вместе молились друг о друге на пляже, на пикниках и во дворах. Случаи, когда за совместным обедом дети подслушивали разговоры взрослых и то, как те с энтузиазмом говорили о Господе, после чего, возвращаясь домой, дети расспрашивали взрослых о том, что они услышали.

Приближаясь к концу этой главы, мне хотелось бы вспомнить об одной конкретной истории, которая служит отражением того, как действует органическая церковь, и того, как она способна проявить свою любовь к своим членам достаточно изобретательным образом. Далее я привожу рассказ, переданный мне группой женщин из одной из первых органических церквей, которую я начал. Они рассказывают историю об одном конкретном празднике — дне Святого Валентина, когда братья в церкви решили напомнить им о Христовой любви к ним:

«В тот день Св. Валентина братья сделали нам, сёстрам, большой сюрприз. Они попросили, чтобы мы оделись понаряднее и собрались дома у одной из сестёр. Как оказалось, они задумали изысканное мероприятие. Появилось трое братьев. Они были одеты нарядно в костюмы и галстуки. Они принесли с собой большую вазу, полную белых тюльпанов. Они раздали каждой из нас по тюльпану со словами о том, что эти тюльпаны представляют нас, белый цвет — та чистота, которую нам подарил Христос, зелёный стебелёк — символ жизни Христа в нас.

После этого они сфотографировали всех нас на память об этом вечере. Затем они провели нас в другой дом. Мы ждали снаружи. Никто не знал о том, что будет дальше. Нам сообщили, что в город приехал художник, который пригласил нас посетить свою выставку.

Наконец-то двери распахнулись, и мы вошли. Там нас ждал экскурсовод, который пригласил нас пройти за ним. Первым экспонатом было дерево в горшке. На его ветвях был стих, в котором говорилось о том, что каждая из нас, сестёр, представляла собой для Господа. Стих сравнивал нас с разными частями дерева. Мы обнаружили на листиках дерева фотографии каждой из нас. Это было очень трогательно.

У следующего экспоната несколько других братьев рассказывали о том, что он означает, в особой манере и чинности, как будто всё это происходило в музее искусств. Следующим экспонатом была группа братьев, которая держала в руках различные части плаката. Каждая часть содержала одно слово. Весь плакат содержал романтический стих, выражавший Христову любовь к своей церкви.

Следующим экспонатом было горящее сердце. Огромное красное сердце. Прямо посреди этого сердца находились фигурки мужчины и женщины, держащиеся за руки. Внутри фигурки мужчины красовались фотографии всех братьев, внутри женщины — лица сестёр. Вдобавок ко всему, из сердца исходили разноцветные лучи — розовый, зелёный и голубой. Розовый — символ Божьей любви; Зелёный — символ Его радости; а голубой — Его жизни. Фигурки мужчины и женщины представляли собой Христа и его невесту.

Последним экспонатом было огромное зеркало. Оно свисало с потолка, над зеркалом была надпись „невеста“. Экскурсовод попросил всех нас стать перед зеркалом, после чего он наклонил его так, чтобы все мы увидели своё отражение. Экскурсовод обратил наше внимание на то, что само зеркало имело красный оттенок. Этот оттенок представлял собой напоминание о Крови Христовой. На зеркале было написано „ибо теперь мы видим, словно сквозь зеркало, гадательно, но потом, увидим Его лицом к лицу“. Всё это было очень трогательно и незабываемо для всех нас.

Когда экскурсия подошла к концу, нас провели на улицу. Вышли двое братьев и спели всем нам серенаду. У одного из них была гитара, они вдвоем спели песню, которую сами написали. Они воспользовались музыкой популярной песни, написав под нее слова о Христовой любви к нам.

Всё это мероприятие снималось на камеру. После чего братья спели ещё пару песен для нас.

Братья пригласили нас снова зайти внутрь. Вся обстановка в этот раз была преображена в банкетный зал. Там были большие столы с белой скатертью и изысканной сервировкой. На столах был хрусталь, фарфор с золотой каёмочкой и соответствующие приборы. Нас попросили сесть так, чтобы между нами было место и братья могли позже присоединиться к нашему обществу. Блюда были изысканными. Всё было просто замечательно.

Братья приготовили щедрый ужин для нас. Сначала они обслужили сестёр, а после они присоединились и разделили ужин с нами. Братья сами приготовили все блюда. Все четыре подачи блюд. Это действительно было изысканно. Пока мы ели, двое братьев спели нам.

В тот вечер братья оказали нам, сёстрам, большую честь. Они превзошли все наши ожидания. Они позволили нам почувствовать себя очень особенными и очень любимыми. Они отнеслись к нам, как к королевам, как и Христос относится к своей невесте. Мы никогда не забудем этот день».

Когда церковь функционирует в соответствии со своей органической природой, она на деле проявляет себя Божьей семьей. Таким образом, слова нашего Спасителя становятся истинными:

По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою. (Ин. 13:35)

Вопросы для размышления:

• Удивляет ли вас тот факт, что излюбленной метафорой писателей Нового Завета в отношении Церкви является семья? Чему это учит нас?

• Говорят, что основной причиной того, почему так много молодёжи не заинтересованы обычной церковью, служит её неспособность функционировать, как настоящая искренняя семья. Согласны ли вы с этим наблюдением? Объясните.

• Будет ли честным называть семьёй церковь, в которой члены едва знают друг друга? Объясните свой ответ.

• Есть ли у вас желание присоединиться к искреннему сообществу верующих, которое учится быть семьёй Божьей? Объясните свой ответ.

 

Переосмысливая единство церкви

Церковь — это Тело Иисуса Христа (1 Кор. 12:12, 27). А если говорить конкретнее, церковь — это Тело Христово, присутствующее в определённом месте. Правильно понимать, что поместная церковь — это совокупность всех членов Тела Христова в конкретном, определенном месте.

Следуя той же логике, Павел пишет церкви в Риме, призывая христиан «принимать друг друга так же, как и Христос принял нас» (Рим. 15:7). Из размышлений Павла следует, что церковь состоит из всех тех, кто принят Богом. А тех, кто был принят Богом, мы не можем отвергать. Наше принятие других не делает их членами церкви. Мы принимаем их, поскольку они уже являются членами. Поэтому, если Бог принял вас, вы принадлежите церкви, и я тоже должен принимать вас.

Проще говоря, все христиане, живущие в вашем городе должны воспринимать вас как соотечественника и члена Божьей семьи. И они должны принимать вас в своё общение. Почему? Потому что вы являетесь причастными к той же жизни, что и все остальные верующие.

Большинство верующих в принципе согласятся с тем, что я только что написал. Однако, практика — это совсем другое дело. Проблема наших дней заключается в том, что сотни христиан не видят Божье принятие основой для общения между собой. Они либо что-то добавили, либо что-то отняли от этого основного стандарта. Немало современных «церквей» либо расширили, либо сузили рамки требований, на основании которых строится христианское единство — единство Тела Христова. Позвольте мне сказать об этом больше.

Предположим, группа христиан регулярно проводит собрания в вашем городе. Они называют себя «Первой пресвитерианской церковью». Вы спрашиваете у них о том, как можно стать членом их общины. Вам без труда предоставляют для ознакомления их символ веры, в котом перечислены все богословские убеждения этой общины. Многие из перечисленных в этом списке доктрин выходят далеко за рамки необходимых оснований той веры, которую в большинстве своём разделяют все искренние христиане (имеется в виду вера в Иисуса Христа, Его спасительный труд на кресте, Его телесное воскресение и пр.).

Вы продолжаете посещать «Первую пресвитерианскую церковь» и довольно быстро обнаруживаете, что для того, чтобы быть полностью принятыми в члены этой общины, вам также необходимо придерживаться и их воззрения на духовные дары. Вместе с этим ещё и разделять их мнение по поводу доктрины о предызбрании и о втором пришествии Христа. Если у вас возникают несогласия по каким-либо из упомянутых пунктов, вам дадут понять, что вы, пожалуй, будете более счастливы в жизни, если будете посещать какую-либо другую общину.

Видите ли вы проблему, которую я пытаюсь этим охарактеризовать. И хотя «Первая пресвитерианская церковь» заявляет о себе как о церкви, сама она не соответствует библейским требованиям церкви. Преднамеренно или нет, они извратили библейское основание для сообщества, которым является лишь Тело Христово. В Новом Завете есть термин для описания такого рода группы. Этот термин «секта».

Бог принимает людей на том основании, что они покаялись и приняли Господа Иисуса Христа. Если человек принадлежит Господу, то он или она становятся частью Тела Христова. И только лишь на этом основании мы можем принимать его или её в своё сообщество.

Если группа христиан начинает требовать чего-либо сверх личного принятия Иисуса, для того, чтобы позволить такому человеку стать частью сообщества верующих, тогда такая группа не является церковью в библейском понимании этого слова. Это секта. (Исключением, пожалуй, будет тот случай, когда верующий своевольно грешит и отказывается раскаяться). Повторю ещё раз: все, кого принимает Бог, являются частью Тела Христова.

Проблема сектантства

Рассмотрим значение слова «секта» в том виде, в котором оно встречается в Писании. Слово, которое использовано для перевода слова секта на греческий язык — это слово «hairesis». В Новом Завете оно использовано девять раз. Это перевод таких слов как «секта», «партия», «фракция» и «ересь».

Секта это разделение или раскол. Это слово описывает группу людей, решившую отделиться от большого целого ради следования их собственным догматам. Классический пример греха сектантства описывается Павлом в первом послании Коринфянам:

Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. Я разумею то, что у вас говорят: «я Павлов»; «я Аполлосов»; «я Кифин»; «а я Христов». Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились? (1 Кор. 1:11–13)

В Божьем понимании Коринфская церковь включала в себя всех христиан, проживавших в Коринфе (1 Кор. 1:2). Однако были некоторые, выделявшие себя в особую группу, меньшую, нежели Тело Христово в Коринфе.

Вместо того, чтобы основывать христианское единство на принадлежности к Телу Христову, некоторые люди в Коринфе причиной своего сообщества и общения делали своего излюбленного апостольского сотрудника. С любовью и рвением Павел обличает церковь в их сектантском духе, обвиняя их в том, что все эти тенденции не что иное, как плотские усилия. (1 Кор. 3:3–4; Гал. 5:19–20; Иуд. 19).

Если бы к упрёку Павла никто не прислушался, в Коринфе зародилось бы, по крайней мере, четыре различных секты — и все они претендовали на то, что именно они являются церковью: «Церковь Петра», «Церковь Аполлоса», «Церковь Павла» и «Церковь Христа». (Эта последняя, наверняка наибольшая группа, скорее всего претендовала бы на то, что они являются единственными истинными последователями Христа, не нуждаясь в помощи апостольских работников, будь то Павел, Аполлос или Пётр. «Мы держимся лишь Христа и принадлежим Ему», — сказали бы они).

Пожалуйста, поймите — всякий раз, когда та или иная группа верующих подрывает библейский фундамент для сообщества, посредством отстранения тех, кого Господь призвал и принял, делая это, будь-то открыто или скрыто — эта группа является сектой. Может быть на их церковном здании есть вывеска гласящая «Церковь…», или же у них есть официальный статус религиозной общины. Однако они не соответствуют библейскому определению того, что такое церковь. Почему? Потому что члены этой группы занимают сектантскую позицию.

Это не означает, что члены этой конкретной секты отпали от Тела Христова. В большинстве случаев они всё ещё принадлежат Телу Христову. Однако, по-прежнему можно говорить о том, что организация, которую они пытаются выдать за церковь, не является таковой.

Сказав всё это, нужно также дать и предупреждение. Христиане никогда не должны становиться частью сект хотя бы уже из-за того, что секты по своей природе и наследственности носят в себе дух разделения. Бог не является полноправным хозяином таких сект. Скажем прямо, единственная церковь, о принадлежности к которой мы, как христиане можем заявлять, это та церковь, которую начал Христос — поместное выражение Его Тела. Это Тело воспринимает и принимает всех, кто поверил в Иисуса. И хотя немало христиан ограничивают масштабы Тела Христова, есть также те, кто преувеличивает его размеры. В их попытках быть открытыми для всех, эти люди ищут единства с неверующими. Однако такого рода единства вы не найдёте в Библии. Потому как только те, кто приняты Христом, принадлежат к Его Телу. И только из них состоит Его церковь.

Принимать неверующих как членов семьи будет попыткой превратить церковь в нечто земное и человеческое. (1 Кор. 5:6; Гал. 2:4; 2 Тим. 3:6; 2 Пет. 2:1; Иуд. 4,12). Это конечно же не означает, что христиане должны запретить неверующим посещать их собрания. Нам не стоит запрещать им (1 Кор. 14:23–24). Это также не значит, что нам не стоит принимать их, как мы принимаем и собратьев. Однако, единство церкви ограничено Телом Христовым. И оно не должно становится либо больше, либо меньше, чем само Тело.

Как же мы сбились с пути?

Интересно наблюдать тот факт, что христиане первого века не могли себе представить того, что существует более, чем одна церковь в городе. По этой причине всякий раз, когда писатели Нового Завета обращались к конкретной церкви, они называли её по названию той местности или города, в котором она расположена. (Деян. 8:1; 13:1; 18:22; Рим. 16:1; 1 Фес. 1:1; 1 Кор. 1:2; Откр. 2:1,8,12,18; 3:1, 7,14). Если бы выжили в Иерусалиме в 40-е годы первого века, вы бы считали себя частью Иерусалимской церкви — несмотря на то, что скорее всего вы собирались бы дома, с группой из двадцати других верующих (Деян. 2:46). Вы также имели бы духовную взаимосвязь с остальными верующими церкви в городе. И вы время от времени собирались бы вместе с ними (Деян. 15:4 и далее).

Сегодня ситуация совсем иная. Существуют сотни «церквей» в одном городе. Каждая из них называется отличным от остальных именем, чтобы выделяться среди других церквей.

Важным становится вопрос, который редко рискуют задавать. Как же произошло всё это разделение? Как же христиане отошли от того, чтобы видеть себя частью одной церкви определённого города, и перешли к тому, чтобы стать множеством сект в одном и том же городе?

Я убеждён в том, что разделение христианской церкви своими корнями уходит к началу процесса эволюции класса духовенства. Разделение на духовенство и прихожан начало проявляться приблизительно в третьем веке нашей эры. Появление этой иерархической системы, которая насильно ниспровергла священство всех верующих, заменив его на класс духовенства и прихожан, и было первым известным нам крупным разделение Тела Христова.

Как только было проведено ложное разделение на духовенство и прихожан, различные члены духовенства стали разделять церковь, опираясь на богословские обоснования. Всё это породило самосохраняющееся движение, послужившее основанию множества новых сект во всех поколениях. Отличительной чертой таких сект стало то, что люди в них стали собираться вокруг своего любимого руководителя (или доктрины), а не вокруг Иисуса Христа.

Возможно, современная аналогия поможет нам понять эту череду печальных событий. Предположим, некто Ваня, также назовём его «прихожанин», чувствует призвание преподавать Писание. В большинстве учрежденческих церквей Ване придётся стать «служителем» и самому начать церковь, чтобы исполнить своё призвание. Забудем о мысли, что пастор может делить свою кафедру с прихожанином на протяжении долгого периода времени лишь для того, чтобы тот смог осуществить своё призвание, даже если у этого прихожанина есть дар учительства. (см. 1 Кор. 14:26 чтобы понять всю нереальность такой надежды).

После прохождения определённых учрежденческих каналов и процедур Ваня становится пастором. Он начинает новую церковь по соседству. В реальности же Ванина церковь является не чем иным, как продолжением его служения (и, скорее всего, во многом отражает его черты характера). Также эта церковь будет ненужным прибавлением к неисчислимому ряду сект, которые уже существуют в его городе, каждая из которых соревнуется друг с другом за прихожан.

В этом-то и скрывается корень нашей проблемы. Учрежденческая церковь, которую посещал Ваня, не давала ему беспрепятственно использовать свой дар учительства в церковных собраниях. Поэтому у него не было иного выбора, кроме как начать свою общину. (К слову, я убеждён в том, что большинство современных церквей существуют лишь для того, чтобы у пастора была возможность практиковать свой дар учительства).

Таким образом, разделение на духовенство и прихожан стало полем, бесконечно производящим неисчислимое количество разделений в Теле Христовом. Потому что когда одарённым людям не дают возможности осуществлять Божье призвание, они чувствуют, что они вынуждены начинать свои церкви — хотя, может быть, Бог никогда и не призывал их к этому.

Такая ситуация не только плодит неисчислимые секты, но и вынуждает тысячи одарённых христиан приступать к выполнению тех ролей, описание которых не предоставлено в Новом Завете: роли современного пастора (см. гл. 9).

Сравним приведенный ход развития событий с тем, как действовала церковь первого века. Если бы Ваня был членом церкви в первом веке, ему бы не пришлось пускаться в самостоятельное плавание с целью начинать то, что Бог никогда говорил делать. Будучи членом органической церкви, Ваня имел бы свободу действовать беспрепятственно, практикуя свой дар учительства (см. главу 2). Церковь принимала бы решения на основе консенсуса, поэтому у Вани было бы право голоса во всех решениях церкви (см. главу 10).

Ване бы пришлось покинуть церковь в одном из пяти случаев: 1) если бы он отказался перестать грешить, после публичного исправления перед всей церковью; 2) если он переезжает в другой город; 3) если бы у него было побуждение начать собственное служение; 4) если бы церковь, которой он принадлежит, перестала быть искренней экклесией и выродилась в некое подобие бизнеса или секты, или 5) если бы Бог призвал его к апостольской деятельности, и в таком случае церкви пришлось бы отпустить его. Стоит помнить о том, что Апостолы в первом веке отделялись на служение не с целью создавать сеть своих духовных филиалов. Они основывали органические церкви в тех местах, где не было церквей.

В общем, можно говорить о том, что современное сектантство крепко коренится в разделении на духовенство и прихожан. В этом отношении Диотреф — о котором Иоанн говорит, что он «любит главенствовать» — не единственный персонаж в истории людей, жаждущих занять центральное место в церкви (3 Ин. 9-10). К сожалению, подобные Диотрефу и сегодня препятствуют членам Тела Христова служить в Божьем доме.

Единство посредством организации

Большинство христиан согласятся с тем, что церковь в наши дни чрезвычайно разрознена. Тело нашего Господа порвано по связкам и разрезано на части, разбито и разорвано на деноминации, движения и парацерковные организации.

Заметив проблему сектантства, некоторые люди предложили решение посредством организационного единства. Этот конкретный тип единства подразумевает совокупность всевозможных связей христианизма, слаженно работающих и сотрудничающих друг другом под знаменем объединяющей ассоциации. Однако, такого рода экуменизм, как обычно, выражается и работает только на уровне руководства. Так пасторы разных церквей могут регулярно собираться, формируя «ассоциации служений» всевозможного рода.

И хотя такого рода выражение единства не является чем-то плохим, оно не выглядит адекватно. Оно затрагивает лишь определённую прослойку в Теле Христовом (духовенство) и не способно докопаться до корня проблемы сектантства. По этой причине всё это похоже на рукопожатие через дырку в заборе.

И хотя это заметный шаг в принятии выходцев из иных христианских традиций, подобные шаги не заходят достаточно далеко. Деноминации — это созданные человеком разделения. Это религиозные организации, связанные между собой единым знаменателем, и этот единый знаменатель — не Господь Иисус Христос. Таким образом, деноминации подрывают библейские принципы и разделяют Тело Христово. По этой причине деноминации не были практикой ранней церкви. В таком случае, мне кажется, что Божьим идеалом было бы не рукопожатие через дыру в заборе, а устранение забора.

Единственным основанием для общения христиан является их принадлежность к Телу Христову плюс ничего кроме этого! Только лишь Тело Христово. По этой причине профессор систематического богословия Джон Фрэм говорит: «Библия требует устранения разделения на деноминации». Фрэм даже подумывал о том, чтобы назвать одну из своих книг «Проклятие деноминационализма».

К сожалению, большое число верующих сегодня, и в особенности возросшее количество духовенства, не готовы ковыряться в этой гниющей ране. Будет намного проще нам по плоти оставаться в сообществе лишь с теми, чьи убеждения совпадают с нашими. Намного сложнее жить в единстве с теми, кто отличается от нас в доктрине, типе личности, стиле поклонения, духовной практике и прочих аспектах.

Хотя многие христиане в определённой мере, готовы терпеть неудобства, неполноценное выражение единства — это всё, на что большинство из нас готовы пойти. В результате чего, добро становится врагом совершенства. Это напоминает мне об истории израильских царей, которые приводили в порядок храм, но при этом не отменяли высоты.

Истинное единство всегда будет требовать силы креста, трудящейся глубоко внутри в нас. Поэтому Павел в любви призывал церковь в Ефесе:

Со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью, стараясь сохранять единство духа в союзе мира. Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания. (Еф. 4:2–4)

Подобного рода призывы не имели бы никакого смысла, если бы те, кому писал Павел, разделились на секты и общались друг с другом лишь на удобных им условиях. И напротив, церковь, описанная в Новом Завете, и понятия не имела о разделении христиан на деноминации, христианские филиалы, религиозные группировки и духовные племена. Так же она и не ведала о формировании ассоциации духовенства.

Вместо этого каждый член Тела Христова принадлежал единой поместной церкви в определённой местности. Не просто в духе, а на практике. Каждый верующий видел в своих собратьях христианах членов того же Тела. Камни того же здания. Родственников той же семьи. Солдат одной армии.

Как говорит Джон В. Кеннеди:

Куча кирпичей ещё не дом, хотя всех их объединяет внешняя схожесть, когда один кирпич похож на другой. Похожим образом разбросанное общество возрождённых людей, твердящих о себе, что они едины во Христе, ещё не церковь. Они должны быть «совместно объединены», каждый взаимно дополняя друг друга и занимая отведённое им место в духовном строении, сознательно относясь к тому, что их объединяет, и к взаимной ответственности, собравшей их воедино.

В таком случае, христианин может оставить секту или же религиозную организацию, называющую себя «церковью». Это не будет тем же самым, что и выход из церкви, собирающейся лишь на основании Христа.

Единство посредством доктрины

Доктринальное единство — это ещё одна идея, которая была предложена в качестве ответа на разделения в церкви. Христиане, тяготеющие к подобного рода единству, много говорят о необходимости соблюдения «чистоты доктрины». Однако, делая доктринальную чистоту основой для единства, мы обычно усугубляем разделение в Теле Христовом.

Позвольте мне передать суть проблемы в форме вопроса: «На основании какой доктрины вы готовы разделить Тело Христово?» Если вы отвечаете: «На основании библейских доктрин», тогда вопрос становится так: «О каких библейских доктринах идёт речь, и чьего толкования мы должны придерживаться?»

Помните: покаяние и вера в Иисуса Христа — это достаточные условия для Божьего принятия.

Из моего опыта могу сказать что те, кто особенно настаивает на доктринальном единстве, зачастую с особым подозрением относятся к братьям и сестрам во Христе из других христианских традиций. Я убеждён, что в наше время христианам чрезвычайно не хватает духовной проницательности. Вынужден сказать, что проверка и критика наших собратьев христиан фундаментально противоречит духу Библии.

Библия предупреждает нас, чтобы мы сторонились людей, движимых духом гордыни и критицизма. Это тот же дух, который живёт в обвинителе наших собратьев — главном разделителе Тела Христова (Иуд. 16, Откр. 12:10). Если нашей главной целью станет Господь, Он сам покажет нам, когда закрадывается ложь. Однако, если мы всегда ищем повод вынюхивать ошибки других, мы точно упустим слова Господни, когда Он будет говорить нам через одного из Своих малых слуг.

Итак, вместо того, чтобы быть поглощенными выискиванием проблем и заблуждений в других христианах, я рекомендую всякий раз искать Христа, в том, что звучит из уст нашего собрата в вере.

Опять-таки, неверные толкования Библии не могут служить основанием для разделения Тела Христова. Если Иисус Христос принял вас, то и я должен поступать так же — независимо от того, насколько сильно вам может не хватать понимания тех или иных вопросов в Библии. И вы должны принимать меня на том же основании.

Если бы стандартом, на основании которого строится общение между христианами, служило идеальное толкование Библии, тогда бы мне пришлось справедливо отлучить самого себя ещё пятнадцать лет тому назад! Но слава Богу, я всё ещё учусь, и мои толкования Писаний тоже прибавляют в зрелости. Никто из нас не сможет монополизировать истину. А если кто-то думает, что ему это удалось, он просто заблуждается. Как говорит апостол Павел: «Мы знаем отчасти» (1 Кор. 13:9).

В связи с этим, я иногда думаю, что же произойдёт, когда вернётся Иисус. Могу лишь представить себе, как падают в обморок те, кто в своей жизни был поборником правильной доктрины, узнав, кто ещё, кроме них умудрился попасть в Царство Божье. Толпы ангелов в суматохе бегают тут и там, поднося пузырьки с нашатырным спиртом и откачивая несчастных собратьев.

Единство посредством организма

Если мы начнем с тринитарного Сообщества, то тогда мы можем прийти к выводу о том, что автономия христианской общины не может быть ни организационной, ни доктринальной. Она органична. Ключевым вопросом относительно общения и единства будет вопрос жизни Христовой.

Итак, ключевым вопросом, определяющим и направляющим наше сообщество, будет: «принял ли Бог этого человека? Пребывает ли в нём (ней) жизнь Христова? Призвал ли этот человек спасительное имя Господа (Рим. 10:12–13)? Является ли он (она) членом Тела Христова?»

Обитающая внутри жизнь Иисуса Христа является единственным требованием для единства в Духе. Достаточно удивительным является тот факт, что мы, христиане, можем определить этот единый Дух, когда общаемся друг с другом. Его сопровождает безошибочное чувство родства, свидетельствующее о том, что у нас единый Отец.

Конечно же, те, кто был рождён от Духа, будут жить в соответствии с этим фактом. Однако они при этом могут оставаться неопределившимися по части множества духовных вопросов. Они могут конфликтовать с другими людьми по части каких-либо личностных характеристик, или же в силу их характера. Их стиль поклонения не всегда будет нам нравиться. Они, возможно, окажутся незрелыми и будут переживать затруднения в тех сферах, в которых мы преуспели. Они могут оказаться людьми эксцентричными. Их понимание Писания может показаться нам бедным и ограниченным. Они, возможно, натворят много того, о чём впоследствии будут жалеть. Может случиться, что некоторые их убеждения окажутся несостоятельными. Однако, тот факт, что Христос живёт в них, обязывает нас принимать их как членов семьи. И поступать так не только на словах, но и в моменты их затруднений в истине (1 Ин. 3:18).

Восстановление нашего общего единства

Сегодня практические выражения единства Церкви чрезвычайно искажены. Божий народ разбит и разобщен на множество несвязанных, невзаимодействующих общин, функционирующих, не зависимо друг от друга. И хотя Господь действует в Своём народе вопреки их разделению, не думаю, что Он поощряет это разделение.

В эпоху Нового Завета каждая церковь переживала полноту единства. Все верующие конкретной местности жили как члены одной семьи. К примеру, если бы мы с вами жили в Иерусалиме, мы бы принадлежали одной церкви, хотя могло бы оказаться так, что собираемся мы в разных домах в городе. (Интересно замечать, что церковь всегда называлась в соответствии с названием города. Иного названия у них не было. — Деян. 8:1; 13:1; 18:22; Рим. 16:1; и пр.)

Если бы я решил сформировать церковь, основываясь на единстве, исходящем из предпочтения моего любимого Апостола, и отважился бы начать «церковь Павла», то мои сектантские наклонности быстро были бы подвергнуты обличению и исправлению. Не исключено, что это сделал бы сам излюбленный мною Апостол (1 Кор. 3:3–4).

Ирония нашего времени ещё и в том, что сами того не замечая, мы вносим похожие вкрадчивые разделения даже тем, когда заявляем: «я баптист» или «я — пятидесятник», или «я — харизмат, кальвинист, пресвитерианин…». Мы выгодно для себя упускаем из виду жесткие обличения, которые Павел обрушил на коринфян, когда те стали выделять себя в деноминации, поступая подобным образом (1 Кор. 1:11–13).

Мягко выражаясь, современная система разделения на деноминации противоречит органической природе церкви Иисуса Христа. Эта природа побуждает нас к всеобъемлющему единству Его людей — так же, как и Отец, Сын и Дух являются едиными в Троице.

Леонардо Бофф сказал об этом так:

В этой жизни церковь живёт тем же общением, которое происходит внутри Троицы; её единство происходит от «перихорезиса» (взаимного проникновения), существующего между тремя Божественными Личностями.

Заметим опять-таки, как молился наш Господь в Евангелии Иоанна:

Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня. И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня. (Ин. 17:20–23)

Внутри триединого Бога существует единение многообразия — единство множественности. Бог — единое Существо в трёх Лицах — и все Они разнообразны и неразделимы.

Греческое слово «койнония» — означающее общение — открывает перед нами душу экклесиологии Нового Завета.

«Койнония» отражает в себе единство многогранности и разнообразия унаследованного от Троицы. Именно это характеризует церковь первого века. Как сказал об этом Кевин Гилес:

Это общение не ставит пред собой задачу преодолеть все различия, но вместо этого — принять эти различия в динамической, построенной на отношениях, растущей взаимосвязи любви и понимания.

Благодаря тому, что внутри Троицы существует единение в разнообразии, такое же единство разнообразия существует и в церкви. Деноминационализм нарушил эту духовную реальность. Он представляет разделение внутри тела Христова как нечто допустимое.

Современный пример

Возможно, вы спрашиваете себя: «Он что, верит в то, что деноминационная система однажды пропадёт, и христиане повсеместно начнут проявлять на деле своё единство во Христе?» К сожалению, должен признаться, что не вижу наступления такого дня когда-либо в обозримом мною будущем. Однако, надеюсь на то, что те из вас, кто читает эти строки смогут применить их содержание в своей жизни и станут поступать соответственным образом.

Лично я и не подозревал, насколько глубоко можно испытать единство среди христиан, пока не принял решение покинуть стены учрежденческой церкви. С тех пор, мне выпадала привилегия быть частью нескольких органических церквей, объединённых лишь вокруг Иисуса Христа.

Вообразите церковь, члены которой чрезвычайно близки, и при этом они не слишком переживают о политико-религиозных предпочтениях друг друга. Вообразите церковь, в которой члены не знают и не переживают о том, какого мнения вы придерживаетесь касательно доктрины восхищения. Вообразите церковь, где члены не переживают о том, кто какого воззрения придерживается касательно тысячелетнего царства… и не особо об этом парятся. Вообразите церковь, сосредоточенную лишь на одной цели, одной страсти, одной задаче и одном великом призвании: познавать и любить Господа Иисуса Христа.

Это не означает, что такая церковь и вовсе не рассуждает о каких-либо других темах. Однако, это означает, что эти темы, сколь важными они ни были, не станут центром церкви и не будут служить основанием для разделения Божьего народа.

Позвольте мне рассказать вам одну правдивую историю. Это произошло в 1992 году. Я был свидетелем того, как две различные группы христиан собрались вместе, чтобы выразить единство Тела Христова. Одна из групп имела харизматические корни, другая в прошлом вышла из церкви Христа. (Я, как вы, возможно, догадались, был частью харизматической группы).

Спустя несколько общих собраний, обе группы решили сделать нечто, по человеческим меркам, невозможное. Мы решили провести единое церковное собрание. Вскоре после того, как было принято это решение, полетели искры.

Я отчётливо помню те дни. Мы встречались по домам. Наши встречи были открытыми для всеобщего участия. Однако, каждая наша встреча была похожа на прогулку по минному полю. Сама атмосфера была эмоционально заряженной и взрывоопасной. Напряжение, связанное с посещением встреч, на которых часть людей привыкла действовать так (практикуя духовные дары), а другая — иначе, было почти невыносимым.

Я бы мог добавить к описанию некоторые военные детали, однако пощажу вас. Скажу лишь только, что несколько месяцев спустя, после нашего слияния мы пережили раскол. Наши потуги соблюсти мир и все тонкости духовной дипломатии, таки не смогли предотвратить его.

Перед расколом у нас был ряд оживлённых обсуждений по поводу наших различий. Однако, все эти обсуждения не привели нас к общему решению. Большинство этих обсуждений, в конце концов, сводились к шуму и неразберихе. Всё это лишь портило нашу нервную систему.

Как и следовало ожидать, некоторые люди покинули группу. Однако, по горячим следам произошедшего те из нас, кто остался, получили откровение от Господа. Было сделано предложение, с которым все согласились. И, как мне кажется, это решение было на вес золота.

Каким же было наше решение? Решение было следующим: все мы слагаем наши собственные мнения о дарах Святого Духа у подножия креста. Так мы и поступили. Каждый из нас решил отказаться от нашего опыта и накопленных мнений по поводу того, как Святой Дух совершает свою работу. Мы целиком и полностью умерли для этой темы. Тогда мы попросили Господа вновь научить нас, как малых детей всему, что нам необходимо знать (Мф. 18:3).

С того момента, всё наше внимание целиком и полностью сместилось с того, что, как нам казалось, мы знаем о Святом Духе на самого Иисуса Христа. Мы решили ограничиться лишь одним Христом и все свои чаяния и взгляды направить на Него.

Около года спустя, случилось нечто удивительное. Тогда из тления, из небытия в полноте новой жизни восстали дары Духа. Однако, они не были похожи на то, что мы когда-либо видели в пятидесятническом или харизматическом движении. И, конечно же, они не были традиционными в понимании Церкви Христа. (Всё выглядит иным после его воскресения).

Те из нас, кто остался и всецело посвятил себя тому, чтобы выкарабкаться из потрепавшей всех нас передряги, воистину пережили моменты совместного созидания. Я же пережил нечто, о чём мне приходилось только читать в Библии — я увидел, как две, совершенно различные, группы христиан любят друг друга, несмотря на их различия. В результате случилось то, о чём Павел говорил коринфянам:

Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях. (1 Кор. 1:10)

Этот опыт, хотя и не дался нам поначалу без крови, показал мне на деле и в жизни, что единство в вере — это не просто высокий идеал.

Здоровая органическая жизнь церкви не является сектантской, элитной или эксклюзивной. Такие церкви собираются, имея лишь Христа в своём основании. Поэтому если христиане в органических церквях готовы пойти на крест и откажутся отделяться друг от друга на основании доктринальных различий, то Бог может объединить их разум и сердца воедино.

Для этого может понадобиться множество долготерпения, усердия, и готовности умирать тысячу раз. Однако именно об этой цене Павел и упоминал, когда говорил о сохранении единства Духа:

…со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью, стараясь сохранять единство духа в союзе мира. (Еф. 4:2–3)

Вопросы для размышления:

• Действительно ли мы серьёзно воспринимаем молитву Господа о единстве Божьего народа, когда мы разделяемся из-за богословских убеждений, эсхатологии, политики, расы, версий переводов Библии, образования детей, и прочих подобных вопросов? Может быть, вы можете дополнить этот список и другими разделяющими нас вопросами?

• В свете сказанного в 1 Кор. 1:12–13, согласны ли вы с высказыванием о том, что деноминационализм сделал разделения в Теле Христовом приемлемыми? Объясните свой ответ.

• Можете ли вы по новому взглянуть на церковь и представить себе ситуацию, в которой каждый член сосредоточен лишь на Христе, а не на множестве второстепенных вопросов, порождающих разделения среди верующих? Объясните свой ответ.

 

Практика церкви и Божий вечный замысел

На протяжении нескольких лет многие задают мне вопрос: «Фрэнк, церковь ведь на самом деле не столь важна, не так ли? Христианская жизнь — именно она является основой всего; а церковь, это ведь второстепенно, не так ли?»

Я на это отвечаю: «Церковь очень важна, поскольку она очень важна для Бога. И её никогда не стоит отделять от христианской жизни».

Следовательно, за практикой церкви скрывается чрезвычайная и великая цель. Павел называет её «предвечным определением» (Еф. 3:11).

Миссия Божья

Во всём послании ефесянам Павел не жалеет чернил в попытках открыть Божий вечный замысел для христиан Малой Азии. Всё послание служит захватывающим дух откровением Божественного определения. В нём Павел облекает в слова высочайшую истину. В послании ефесянам щедро открывается перед нами изначальная цель и страсть Божья, взлелеянная Им в Своём сердце от начала времён.

Послание ефесянам учит нас тому, что замысел Божий простирается намного далее пределов искупления. От истоков вечности Бог Отец искал Невесту и Тело Своему Сыну, Обитель и Семью для Себя. Эти четыре образа — невеста, тело, обитель и семья представляют нам великое повествование всей Библии. Эти образы пришли к нам из самого сердца Бога. Они являются Его неугасимой страстью, Его всеобъемлющей целью и движущим Им намерением. Говоря иначе, Божья предвечная цель непосредственно связана с Церковью.

В то время как я пишу эту книгу, многие в христианских кругах говорят о Missio Dei (Божьей миссии). Я думаю, это может быть здравой темой для обсуждения. Однако, о чём именно идёт речь, когда мы говорим о Божьей миссии? Я склонен полагать, что это не что иное, как Божья предвечная цель. Сколько я себя помню как христианина, я всегда замечал одну простую вещь: наше современное евангелие всецело сосредоточено на человеческих потребностях. Главной идеей этого евангелия является мысль о том, что великодушный Бог одержим целью исцелить и благословить Своё падшее творение. Таким образом, наше евангелие сосредоточено на мысли спасения человеческого духа и души (евангелизация) и (или же) спасения его тела (исцеление больных, освобождение узников, помощь нуждающимся, забота о земле, и пр.). Короче говоря, евангелие, которое так часто проповедуется сегодня, «сосредоточено на человеке». Оно озабочено потребностями человечества, будь то физическими или духовными.

Однако в Боге обитает замысел, который на первое место ставит Самого Бога. Этот замысел выразился во Христе ещё до того, как произошло грехопадение. Удовлетворение человеческих потребностей является лишь побочным продуктом, естественным и спонтанным проявлением этого замысла. Однако, это не есть самоцель.

Говоря проще, Бог не создал человечество с потребностью в спасении. Вернитесь к проекту сотворения, описанному в 1-й и 2-й главах Бытия, и вы обнаружите, что Божий замысел предшествует грехопадению. Это должно подводить нас к крайне важному вопросу: «Что бы делал Бог, с людьми, если бы грехопадения не было?»

Все свои христианские годы я в той или иной мере был связан с движениями, занимавшимися как евангелизацией, так и социальной помощью, а также с движением, ориентированным на духовные дары. Всё это, так или иначе, становилось самоцелью. Ни одно служение не рассматривалось как часть большей Божьей цели. Я бы сказал, что о «предвечном определении» никто никогда и не слышал. Результатом моего участия во всех этих хороших и достойных мероприятиях стало то, что все они не удовлетворяли страсть Божьего сердца.

Позвольте мне пояснить, что именно я говорю в последнем абзаце, предоставив вашему вниманию небольшую иллюстрацию. Представим себе, что генеральный подрядчик покупает пять гектаров земли под застройку для сооружения жилого комплекса. После того как возведены индивидуальные домики, он решает разбить ландшафтный парк у входа в комплекс. В этом его цель. Итак, он нанимает одних, чтобы посадить красивые деревья, других, чтобы создать рельефность ландшафта и поместить на нём каменные глыбы. Третьи, должны были бы посадить прекрасные цветы и травы. Четвёртые — кусты и живую изгородь.

Человек, отвечающий за посадку деревьев, решил насадить их хаотично по территории всего жилого комплекса. Так же поступил и тот, кто отвечал за расстановку каменных глыб. Флорист решил хаотично рассадить цветы, вместо того, чтобы организовать клумбы. Трава и кустарник тоже оказались посажены невпопад, но всей территории.

Когда подрядчик пришел принимать выполненную работу, он крайне разочарован. Его целью был ландшафтный парк. Вместо этого, он видит цветы, камни, деревья, кустарник, изгородь, травы, разбросанные хаотично по отдельным участкам комплекса.

Хорошее ли дело сажать деревья? Да. Доброе ли дело сажать цветы? Конечно. Однако сами по себе эти занятия не были целью подрядчика. Он хотел ландшафтный парк.

Эта картина описывает Божье Царство сегодня. Множество добрых дел при поражающей оторванности от предвечной Божьей цели, — которая, как, оказывается, существует для Него, через Него и к Нему (Рим. 11:36; Кол. 1:16–18; Еф. 1:5).

Важное упущение

Отчего же так много нас, христиан упускают из виду главную цель? Почему мы за всеми нашими книгами, журналами, блогами, компакт-дисками, «дивиди», конференциями и семинарами не заметили величайшего определения Божьего?

Если бы я знал ответ на этот вопрос, то был бы вдвое мудрее Соломона. Однако, позвольте выдвинуть небезосновательное предположение. Я думаю, что отчасти ответ скрывается в том, что большинство евангельских верующих построили своё богословие на посланиях римлянам и галатам. А многие не евангельские верующие построили своё богословие на Евангелиях (в частности на синоптических — Матфея, Марка и Луки). И для обоих групп послания ефесянам и галатам служат чем-то вроде приложений или сносок к тексту.

Однако, что произойдёт, если мы начнём не с нужд человечества, а с замысла и цели Божьей? Что если мы в качестве отправной точки примем не землю после грехопадения, а вечное существование и действие Божье ещё до появления временных рамок?

Иными словами, что если мы построим наше богословие на посланиях ефесянам и колоссянам и позволим другим книгам Нового Завета занять своё место в этом ансамбле? Почему же ефесянам и колоссянам? Потому что эти послания дают нам наиболее чёткое представление о Евангелии в том виде, в котором оно было вверено Апостолу Павлу Христом. Оба эти послания начинаются не с потребностей человечества в период после грехопадения, а с Божьего предвечного замысла до начала творения. Они так же знакомят нас со Христом в Его предвоплощённом состоянии.

Я полагаю, что если бы мы поступили так, Евангелия и прочие книги Нового Завета (уже не говоря обо всём Ветхом Завете), засияли бы для них в ином свете. Централитет и превосходство Иисуса Христа и Его соратника и двойника — Церкви, стали бы преобладать в нашем понимании всего, будь то духовное или физическое.

В отличие от бытующего мнения, Евангелия не являются отправной точкой христианской веры. Так же ею не может быть и Ветхий Завет. И то и другое рассказывают нам лишь средину истории. Послания ефесянам, колоссянам и Евангелие Иоанна являются вступлением и начальными главами этой истории. Эти тексты дают нам возможность краем глаза увидеть Христа до начала времён и понять, в чём же заключается Его миссия. Его земной путь, описанный у Матфея, Марка и Луки должен быть воспринят и понят во свете этой предыстории.

В этой связи мы можем уподобить Евангелия, о которых большинство из нас знают, с просмотром фильма Звёздные войны, эпизоды IV, V, и VI (а именно в такой последовательности они вышли в кинопрокат) прежде чем вышли первые серии. Однако, чтобы мы могли по настоящему понять происходящее в разворачивающейся перед нам драме, нужно было бы начать с отправной точки — эпизодов I, II, и III.

Скажу опять, люди не появились в этом мире с врождённой потребностью в спасении. Спасение душ, кормление голодных и борьба со страданиями человеческими не были частью изначального Божьего замысла в вечности, поскольку грехопадение ещё не произошло.

Прошу, не поймите меня неверно. Я не выступаю против всего этого. Напротив, я всецело поддерживаю эти действия. Однако у Бога есть цель — предвечная цель — цель, которую люди должны были осуществить ещё до того, как грех вошел в этот мир. И Он никогда не откажется от неё. Всё остальное существует и должно восприниматься лишь во взаимосвязи с этой целью. Как говорит Де Верн Фромке:

То, что мы видим в послании ефесянам, и есть то, что Отец задумал осуществить в Своём Сыне. Этот замысел никогда не был поколеблен грехом, падением человечества или временем. Именно этот замысел, который прежде был тайной, теперь пред нами открывает Апостол Павел. Потому как у Отца от начала вечности был замечательный замысел для Самого Себя, который, конечно же, предусматривал присутствие человека. Искупление не является конечной целью, но только лишь служит программой по восстановлению того, что было нарушено грехом. Это лишь небольшое пояснение в скобочках, вставленное в основной текст.

Если честно, то потребуется написание отдельной книги для того чтобы, сколь-либо адекватно раскрыть суть предвечного Божьего замысла (Я как раз занимаюсь написанием такой книги. Она называется «От вечности к нашим дням: В поисках предвечного замысла Божьего». В этой главе я лишь вкратце опишу некоторые важные его элементы.

Отслеживаем неразрывную нить

Одним из самых главных мест в Библии, в которых видна Божья предвечная цель будут первые две и последние две главы Библии (Быт. 1, 2 и Откр. 21, 22). Эти главы подходят для нашей цели лучше всего по той причине, что это единственные тексты Священного Письма, рисующие картину, не омрачённую грехом. Позвольте объяснить. Быт. 1 и 2 рассказывают о событиях до грехопадения. Откровение 21, 22 — говорят о событиях после того, как последствия грехопадения полностью устранены. Повествование о грехопадении начинается с концом второй главы Бытия и заканчивается прямо перед началом 21-й главы Откровения. Бытие 3 начинается с истории обольщения дьяволом Евы. Откровение 20 заканчивается повествованием о том, что дьявол сброшен с озеро огненное.

В виду своей уникальности, Быт. 1, 2 и Откр. 21, 22 очень многому учат нас касательно вечного замысла Божьего. Все четыре главы исполнены множества славных тем, которые прослеживаются во всём Ветхом и Новом Завете. Они, как неразрывная нить, связывают первую главу Бытия с остальными текстами Библии и подводят к своей великой развязке в Откровении 22.

Этого лишь факта будет достаточно, чтобы мы поняли, что Бог так никогда и не отказывался от Своего предвечного замысла. Даже в самом центре истории о грехопадении Он всё ещё трудится над его воплощением.

Занятием, достойным затрат вашего времени, была бы попытка определить все темы, которые встречаются как в первых двух главах Бытия так и в последних двух главах Откровения. Как только вы определите, что это за темы, постарайтесь проследить их во всей Библии. На это занятие могут уйти годы. Однако всё это даст вам исключительное понимание Божьего предвечного замысла.

Чтобы не отнимать у вас много времени и не занимать много места, я хотел бы вкратце рассказать о десяти самых важных моментах, которые встречаются в этих четырёх главах. Если вы сможете связать их все воедино, вы получите достаточно чёткую, хотя и не очень обширную, картину Божественного предназначения. Вот эти моменты:

1. Сообщество внутри Бога. В Быт. 1:26 Господь говорит: «Сотворим человека по образу Нашему». Это глас Троицы. И не только лишь глас, но и замысел. Триединый Бог совершает совет внутри Своего Существа, Он замыслил вечный план. «Сотворим…», — говорит Он. Это выражение Божественного Сообщества и Божественного причастия — взаимообмен Божественным общением. Троица рождает на свет Свой вечный замысел.

2. Человек. В книге Бытия, 1, 2 главы есть человек. Также человек есть и в Откровении. Библия повествует об истории двух людей. Старого человека и нового человека. Оба эти человека постоянно находятся в состоянии войны друг с другом от начала грехопадения по наши дни. Адам был новым человеком, но он быстро превратился в старого человека. И теперь все, рождающиеся от Адама, принадлежат родословию старого человека. Иисус — глава нового человека. У этого нового человека есть новое тело.

Старый человек — основатель организованной религиозной системы. Организованная религия строится на ритуалах и иерархии. В сравнении с этим, христианство зарождается как организм. Однако, проходит время, и оно впитывает в себя иерархические структуры Римской Империи. Все наши деноминации являются преемниками той же старой организационной структуры. Эта структура своими корнями уходит в старого человека. Она изначально произошла из Вавилона и была передана другим культурам, в том числе и Римской.

Новый человек — это духовный организм, а не учрежденческая организация. У него есть живое тело. Следовательно, частью вечного Божьего замысла стало сотворение нового человека.

3. Сообщество в человечестве. В Быт. 1:26 сказано: «Сотворим человека… И да владычествуют они…». Итак, Бог говорит: «Сотворим (множ. число) человека… и да владычествуют они (множ. число)». Внутри Троицы мы находим глубокий замысел, общинный по природе. В самом центре этого замысла находится человечество, которое было создано для совместной жизни и деятельности ради Бога, а не ради собственных целей. Итак, идея сообщества существует в Боге и существует в человечестве. Божий замысел по сути своей носит ярко выраженный общинный характер.

4. Воплощение образа. В Быт. 1:26 сказано: «Сотворим человека по образу Нашему». Бог захотел, чтобы человек был носителем Его образа на земле. Всевышний невидимый Творец создал видимый образ Самого Себя перед лицом ангелов, животных и Себя Самого. Образ Божий прослеживается во всём Писании, от Бытия до Откровения.

Заметьте, что задача отражения образа Божьего не была дана кому-либо из живущих в индивидуальном порядке. Бог захотел совместного отражения Себя на земле посредством сообщества. Он решил даровать физическому миру Свой образ. Иными словами, Бог пожелал воздвигнуть на земле сообщество, должным образом выражающее то сообщество и общение, которое происходит внутри Троицы. Это под силу лишь взаимодействующему сообществу людей. Выражаясь словами Стенли Гренза:

Только лишь в нашем сообществе, порождаемом Духом, мы воистину сможем отразить всему творению великое взаимодействие, происходящее в сердце триединого Бога.

5. Владычество. Быт. 1:26 далее продолжает повествование словами: «Сотворим человека по образу Нашему… и да владычествуют они…» Этому сообществу людей — «они» из Быт. 1 — было дано владычество над творением, в том числе и над пресмыкающимися (Быт. 3:1 и далее, Лк. 10:9; Откр. 12:9). Бог задумал править землёй посредством человеческого общества. И это владычество совершалось и над врагом Божьим (змеем, пресмыкавшимся по земле).

6. Сад. В Быт. 2:8 мы видим сад. Сад был платформой для взаимодействия двух миров. Это было место встречи. Видимый человек и невидимый Бог ходили по саду вместе. В саду соприкасаются два различных измерения, два мира. Сад был местом пересечения Божьего пространства и человеческого пространства.

Здесь сокрыт важный духовный принцип. От самого начала, Бог определил обвенчать оба измерения, оба мира воедино. Он определил поместить на эту землю нечто, что передавало бы Его образ и выражало бы Его владычество. И Он таки однажды осуществит это. Однажды сочетается физическое с духовным, невидимое с видимым, виданное с невиданным, Божество с человечностью, Бог с человеком. Он задумал это сочетание в Иисусе Христе и осуществит его в Своей Церкви.

Сад так же служит продовольственной и технической базой. В саду находятся материалы, с помощью которых Бог созидает и строит. В саду есть особое дерево — дерево жизни. Люди были призваны вкушать от этого дерева и жить той жизнью, которое оно даёт. В саду течёт река. Эта река даёт материал для творчества: золото, жемчуг (бдолах), и драгоценные камни.

Можно просмотреть, как такие темы, как сад, древо, река, золото, жемчуг и драгоценные камни встречаются в Библии — от Ветхого Завета к Новому. Все эти образы сильно связаны с Божьим предвечным замыслом.

Когда мы подходим к концу Библии, мы обнаруживаем, что дом Господень построен из золота, жемчуга и драгоценных камней. Сад теперь преобразился в славный город. Дерево и река вновь появляются в повествовании в блистательной славе.

7. Жена. В Бытии 1 есть жена. Однако она присутствует не явно и открывается только во второй главе. Где же скрыта жена? Она сокрыта внутри Адама — первого человека. Бытие 2 — Бог наводит на Адама сон и выводит жену на свет.

Принимая во внимание тот факт, что человек был создан по образу Божьему, таким же образом, как внутри человека была сокрыта жена, внутри Бога так же сокрыта жена.

Невеста Христова была избрана во Христе до начала времён (Еф. 1:4–5). Когда же настала полнота времён, Сын Божий пришел на землю. После того, как Его служение на земле было совершено, Бог Отец наводит сон на Своего Сына на Голгофском холме. После чего, в Его воскресении, Он явил эту жену миру — её зовут Экклесия (Рим. 5:14 Еф. 5:23–33). Она — Церковь Бога живого — Невеста Христа. Чудная весть заключается в том, что мы с вами являемся частью этой Жены!

Можно проследить проявление Жены, начиная от первых глав Бытия во всём остальном тексте Библии. На самом деле Евангелие Иисуса Христа начинается с упоминания об этой Жене. В Ин. 3, пророк Иоанн Креститель провозглашает о том, что он «друг Жениха» (Ин. 3:29). Поэтому Божий вечный замысел в какой-то мере связан с той тайной, которая изначально была сокрыта в Боге и этой тайной является Жена (Еф. 3:1–9; 5:32; Кол. 1:26–27). Эта же Жена вновь появляется в Откровении 21, 22 в своём славном образе.

8. Земля. В Бытии 1 впервые упоминается о земле и о наделе. На протяжении всей библейской истории продолжается битва за землю и за земельный надел. Эта битва происходит между Богом и Его врагом. Центральным вопросом этой битвы звучит вопрос о том, кто одержит владычество? В этой битве открываются перед нами силы Царства Божьего, которое само является главной темой Писания. Таким образом, предвечный замысел открывается нам во взаимосвязи с Божьим владычеством над всей землёй посредством человеческого сообщества.

К сожалению, многие евангельские верующие были научены мысли о том, что когда Адам и Ева согрешили, Бог решил отложить свои планы касательно земли и искупить небольшую группу людей, которую он впоследствии возьмёт на небеса. Однако Бог любит землю, и Он желает искупить её (Пс. 77:69; Эккл.1:4; Рим. 8:20 и далее). Он пообещал наполнить всю землю Своей славой, как воды наполняют море (Ис. 11:9; Авв. 2:14). В конечном счёте, Бог приведёт небеса на землю (Откр. 22) так же, как это было и в Эдемском саду.

В свете всего этого одной из задач церкви в период после грехопадения, является продолжение служения Иисуса, которое определено в Луки 4:18, то есть проповедовать благую весть Царства бедным, исцелять сокрушенных сердцем, отпускать узников на свободу, принести облегчение угнетённым и прозрение слепым.

Тело Христово не только лишь призвано к тому, чтобы быть местными общинами, которые служат своего рода пробными проектами новых небес и новой земли; но также это Божий агент исцеления и искупления в этом падшем мире. Церковь призвана к совершению завета, данного Аврааму, который заключался в «благословении для всех племён земных». (Быт. 18:18; 22:18; Гал. 3–4). Во всех этих выражениях Господня молитва «да будет воля твоя и на земле как на небе» находит своё воплощение через Церковь.

9. Сыновство. Есть три способа того, как человек может стать сыном. Один — это посредством творения. Другой посредством усыновления. Третий — посредством рождения. Адам назван сыном Божьим (Лк. 3:38). Однако Адам был сыном Божьим благодаря сотворению. У него не было иного отца, кроме Бога.

Однако, Бог хотел, чтобы Адам стал причастным к Его Божественной жизни посредством дерева жизни — таким образом он бы стал сыном по рождению. Адам, однако, не смог сделать этого. Но Иисус Христос пришел на землю в качестве второго Адама, и все, причастные к Нему, теперь становятся истинными сынами Божьими. (Ин. 1:12; 6:57). Вы можете проследить тему сыновства по мере того, как она развивается как в Ветхом, так и в Новом Завете. Божий план заключается в том, чтобы сделать своего Единородного Сына первородным среди многих собратьев и привести многих сынов во славу (Рим. 8:28–29; Евр. 2:10). Другими словами, Бог хочет семью.

10. Единение. И наконец-то, мы видим единение в Бытии 1,2. 2-я глава заканчивается словами о том, что мужчина и женщина стали едины. Можно проследить тему единения во всех текстах Писаний. Эта тема достигает своего апогея в Откровении 21, 22, когда Невеста Христова становится Женою Богу, и двое становятся одним.

Сводим всё воедино

Все представленные выше элементы во многом учат нас великому Божьему вечному замыслу. От самого начала Бог искал Себе Невесту, чтобы вступить с нею в брачный союз, искал Себе Обитель, где Он сможет пребывать, и Семью, с которой Он мог бы находиться в общении и видимое Тело, через которое Он мог бы Себя проявить. Все эти образы — невеста, дом, семья, и тело — направляют наши взгляды на Церковь Господа Иисуса Христа, которая происходит от Него, через Него и, в конечном счёте, — к Нему (Рим. 11:36)

Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу. (Пс. 113:9)

Как сказал Мирослав Вольф:

Церковь живёт от чего-то и к чему-то большему, чем сама Церковь

Этим чем-то является Бог и Его предвечный замысел.

Таким образом, Церковь не просто призвана провозглашать Евангелие, но также и воплощать его своей жизнью, будучи общиной. К сожалению, церковь на западе находится под влиянием индивидуалистического, противообщиного давления. Её приверженность к потребительству, индивидуализму, и материализму удерживает её от осуществления Божьего предвечного определения.

По этому поводу Гильберт Билезикиан говорит:

Христос умер не только ради того, чтобы спасти нас от грехов, но и для того, чтобы собрать нас воедино в сообщество. После того, как мы приходим ко Христу, нашим следующим шагом должно стать участие в жизни сообщества. Церковь, не живущая в сообществе и общении — это пародия, симуляция.

Проще выражаясь, целью Церкви есть совершение Божьей предвечной цели. Это и значит жить в предвкушении событий из Откровения 21, 22. Таким образом, с точки зрения Божьего предвечного замысла, Церковь существует, чтобы быть:

• воплощением и проявлением исконной Божьей страсти, Его желания;

• органическим выражением и физическим продолжением сообщества Троицы;

• семьёй Божьей;

• Божественным строением, в котором каждый живой камень проходит процесс преображения, формирования и взаимной подгонки для взаимного скрепления и созидания в Божий храм;

• колонией, форпостом приближающегося Царства;

• шедевром Божьим;

• духовной «Вифанией», в которой Иисуса из Назарета принимают, повинуются и превозносят в этом мире, который Его отвергает;

• сосудом, в котором сила Христового воскресения проявляется видимым образом;

• объектом благосклонности и восторга Божьего;

• податливым инструментом проявления Христова присутствия;

• факелоносцем свидетельства Христова;

• «единым новым человеком» — новым творением — «третьей расой»;

• Невестой Иисуса Христа — Его плотью, Его избранницей;

• новым человечеством, которое избрано в Сыне Божьем до начала времён, и приведено к жизни посредством креста;

• естественной средой обитания христиан;

• духовной средой, в которой встречи между Женихом и Невестой происходят лицом к лицу;

• живым свидетельством полноты и главенства Сына Божьего;

• небесной колонией, несущей в себе образ её Правителя.

Всякий раз, когда церковь собирается вместе, её побуждающим и руководящим принципом является принцип воплощения Христа (1 Кор 12:12).

Вопросы для размышления:

• Что в этой главе коснулось вас сильнее и больше всего? Объясните.

• Если бы вас (ДО прочтения этой главы) спросили о Божьем предвечном замысле и Его исконном желании, что бы вы ответили? Объясните.

• Что могло бы измениться, если бы христиане стали встречаться не для того, чтобы удовлетворить собственные потребности, а для того чтобы исполнить исконное желание Божье — Его предвечный замысел?

• Готовы ли вы оставить в стороне евангелие, сосредоточенное на человеческих нуждах, которое сегодня проповедуется повсеместно, и сосредоточить свою жизнь на тех целях и принципах, которыми движим Бог? Если да, то как вы станете это делать?