В от закончу эту книгу И стихам кладу предел, — Обольстительному игу Предпочту иной удел. Да и то сказать, пожалуй, Баловаться ни к чему С музой, ветреной и шалой, Ветерану-ворчуну. Чтоб меня не засмеяли В нашей гвардии седой. Да и музе нужен я ли — Старый, стреляный, дурной? Ей такого надо, чтобы Обезуметь, умирать От тоски, ревнивой злобы, От боязни потерять. Было время — было дело, И любовь была… Ну что ж: Раньше поле золотело, А потом пошло под нож. И полным-полны амбары Спелым семенем-зерном. И хоть я один, без пары, — Пусть быстрей летают чары С поздравительным вином: Славный пир в моей усадьбе. Не беда и то, что, сив, Я сижу, как дед на свадьбе, Честной старостью красив. Спрашиваю: «Муза, где ты? — Сердцем чувствуя, что здесь.— Все ли наши песни спеты? Вся ли ты и я ли весь?!» И щеки моей коснется Лед и жар твоей щеки, И в крови моей проснется Юношеский звон тоски. Но, ничем себя не выдав, Подымусь я и спою, Как гусар Денис Давыдов, Песню старую свою, А потом хрусталь заветный Запрокину к небесам — Хмель польется искрометный По моим седым усам.