— Убить эту дрянь! — прорычала Одри. — Не допущу, чтобы какой-то грязный репортеришка делал сенсацию на копиях наших изделий! Выбросить ее вон! — Бледная от гнева, она дрожащим пальцем показала на окно офиса Нелл.

— Послушай, Од, — пыталась урезонить ее Нелл, — давай порассуждаем.

Закурив, Одри мрачно молчала.

— Пока у Дульси нет достаточной информации. Показ только через два месяца, и сейчас она вполне может исказить все собранные ею сведения так, что получится статья, не оставляющая от нашей репутации камня на камне — ведь именно так она собирается писать.

— Уж это как пить дать, — Одри нервно смяла сигарету.

— Мы каждый год нанимаем временных сотрудников в мой отдел для помощи в организации гала-представления. Что они думают о нас и что делают, когда контракт с ними кончается?

— Не знаю, как это у тебя получается, но они обычно все в восторге от тебя и преданы Гэллэрду по сей день.

— Так почему то же самое не может случиться с Дульси? Я попробую управлять ею. Откровенно говоря, я собираюсь перевербовать ее. Я заставлю работать ее так напряженно, что к сентябрю она будет чувствовать, что это ее гала-показ. Все это старо, как мир: сработает чувство единой команды. По крайней мере, она будет предана Гэллэрду уже настолько, чтобы написать о нем справедливо.

Одри некоторое время внимательно смотрела на свои ногти, потом подняла глаза на Нелл. Взгляд ее был холоден:

— А если этого не случится?

— Тогда надо принять это как реальность.

— Ну нет, моя дорогая. Принять эту реальность на себя придется именно тебе. Я бы отдала многое, чтобы узнать, на какую газету она работает.

— Я убеждена, что это не «Трибюн». Вполне возможно, что «Джорнэл».

— Убеждена? Почему? Что тебе известно?

— Вчера вечером я обедала с издателем «Джорнэл» — он мой новый сосед…

— О, это замечательно!

— Но не думаю, что наши встречи станут регулярными…

— Ты сможешь умаслить его до сентября…

— Видишь ли, я только что порвала с Гутри, и теперь…

— Поверь мне, здесь нет ничего предосудительного: дружеские отношения…

— Он как раз тот человек, что мог нанять Дульси…

— И все-таки ты не уверена в этом?

— Нет. Хотя он проронил, что не верит в недоброжелателей. Он верит, что существует спланированная месть.

— Бог мой! Послушай, Нелл. Если ты собираешься и дальше работать с Дульси, ты должна поддерживать с ним постоянные отношения, пока все не выяснится.

— Но это невозможно. — Она не смогла бы объяснить Одри своего отношения к Шеа. Поэтому срочно искала приемлемую причину. — Одри, это не мой тип мужчины. Он… такой… слишком физиологический.

— Моя дорогая, меня не тронет даже то, если он Квазимодо. Ты не должна упускать его.

Когда дверь за Одри закрылась. Нелл была уверена, что у нее на лбу крупными буквами написано «Смертный приговор». Она схватила свое сувенирное пресс-папье и яростно встряхнула его: снежные хлопья рассыпались вихрем. Она не собирается все последующие девять недель умасливать Шеа. Мало ли что может случиться за это время. Но она не рискнула бы выразить словами то, что она вкладывала в это «мало ли что». С другой стороны, не было уверенности, что Шеа сам захочет видеться с нею. Он может рассудить, что она — малопродуктивный источник информации, и видеться более нет причин. А если он не позвонит ей сам, да и Одри не будет, пожалуй, настаивать на их контактах… или будет? Пожалуй, будет, решила про себя Нелл.

Назвать причины, по которым она не должна более видеться с Шеа, было так же сложно, как сосчитать снежные хлопья, но втайне она знала, что основная и единственная — это страх, что ее тело вновь предаст ее. Однажды испробованное ощущение будет теперь требовать повторения. Она страстно желала, чтобы Шеа взял ее руку и рассказывал бы ей глупые истории. Она почти ощущала его объятия… его губы… Она потрясла головой, чтобы скинуть это наваждение, но ничего не получилось.

Жесткий контроль за собой. Вот в чем успех. Надо зажать в кулак свои бушующие чувства. Раньше она никогда не теряла контроль над собой. Нельзя позволять себе потерять голову и на этот раз.

Тут врасплох ее застала Люси, которая начала сыпать вопросами, еще не приблизившись к ее столу: «Что сказала Одри? Что произошло вечером? Собираетесь ли вы разоблачить Дульси? Как он выглядит? Ты заманила его в ловушку? Он признался?» Сегодняшний костюм Люси в стиле «привет покорительницам дикого запада» был оживлен индейским поясом, пряжка которого размером с тарелку вынуждала ее для компенсации откидывать плечи назад, дабы пряжка не перевесила всю Люси.

— Налей себе чаю, и я расскажу, что мы решили с Дульси. Вначале Одри была, конечно, в не себя, но затем мы пришли к некоторому роду двустороннего соглашения: если Дульси остается, то я…

— То ты?

— Об этом позже. Мы можем и дальше использовать Дульси в работе, в наших общих целях, в целях Гэллэрда.

— В шпионских романах это называется перевербовкой агента, — живо сообразила Люси.

— Прошу тебя, понаблюдай за ней. Выдели ее из числа других временных работников. Дай ей работу, предполагающую большую ответственность. Мне бы не хотелось, чтобы она в числе других наблюдала за фотокопировальной машиной.

— Разве ты не опасаешься за последствия?

— Я уверена в своей идее. Если ей что-то особенно удастся, не замедли вознаградить ее, но чтобы это было не слишком очевидно. О'кей?

Люси выпила чай и кивнула в знак согласия.

— Давай начнем с проработки такого вопроса: у тебя есть какие-то идеи, чем ее занять?

— Я думала послать ее в тот магазинчик домашней живности за золотыми рыбками. Те, что привезли вчера, сегодня все плавали вверх животами.

— Не надо. Это слишком простая задача. Пошли ее в Аквариум Шедда. Пусть проконсультируется со специалистом по пресноводным рыбам, надо, чтобы он посоветовал, какие виды нам наиболее подходят. А потом пусть сама съездит за товаром. Если та партия рыбок выживет, пусть закажет достаточное количество для гала-показа — и чтобы вся ответственность за них легка целиком на нее. Пусть знает, что мы на нее полагаемся; и это действительно будет так.

— Ты и в самом деле думаешь, что это сработает?

— Должно, Люси. А если нет, нас обеих надо отправить на свалку.

Люси внимательно смотрела на дно своей чашки, как будто могла прочесть там ответ. Когда она подняла лицо, брови ее были решительно сдвинуты:

— Можешь рассчитывать на меня, Нелл. А какое условие поставила Одри? Это как-то связано с тем издателем газеты, с которым ты обедала прошлым вечером? Как его имя — кажется, Шоу?

— Шеа. Просто Шеа. И никакого имени.

— Как Шер или Колетт? Но должно же у него быть какое-то имя!

— У Шеа есть инициалы. — Нелл вспоминала попутно обо всех других достоинствах, которые есть у Шеа, но в ее планы не входило посвящать в них Люси. — Одри согласилась с моим планом действий в отношении Дульси, при условии, если я буду поддерживать контакты с Шеа и смогу выяснить, замешан он в этом деле или нет. И — «умаслить» его, если замешан.

— А как по-твоему — замешан?

Нелл глубоко вздохнула и покачала головой:

— Честно говоря, не могу понять. Разум говорит мне, что очень даже возможно. По крайней мере, есть доказательства. Но Шеа… — «Но Шеа», повторила она самой себе, почувствовав внезапное головокружение при одном только упоминании его имени. Как едва уловимый ночной ветерок, шелест звуков «Ш-ш-шеа» пробежал в листве и исчез в ночной тишине. — … — моя интуиция подсказывает, что я ошибаюсь. Виновен не он.

Люси выпрямилась и внимательно посмотрела на Нелл:

— Когда в последний раз, Нелл, ты доверялась своей интуиции в отношении мужчины?

Нелл закусила губу:

— Когда влюбилась в Гутри.

— Ну, что ж, тогда тебе виднее, — пожала плечами Люси.

— Я могу иногда свалять дурака, но это не значит, что моя интуиция подводит меня. И потом — на ошибках учимся, как известно.

— Не всегда можно определить, когда ты сделала ошибку, — голос Люси был насмешлив.

Нелл глянула мельком на блокнот, в котором ее рука непроизвольно нацарапала буквы «Шш», и смутилась.

— Где именно рождается твоя интуиция? — еще раз поддела ее Люси.

— Видишь ли, в случае с Гутри я не могу винить интуицию. Иногда внутри своей души я остаюсь все той же тощей девочкой из провинциального Коннектикута, из глуши пробившей себе дорогу наверх. Взгляни на тот случай по-женски. Представляешь себе, что я ощущала, заведя серьезный роман с британским дипломатом? У него были такие изысканные манеры, он был прирожденный аристократ.

Люси усмехнулась:

— Не влюбляются же в человека только за то, что он красиво держит вилку во время обеда. — Но когда ты знаешь, что твой мужчина в один прекрасный день будет заседать в Палате Лордов, этот факт может затмить множество менее значительных недостатков.

— Менее значительных? Ах, Нелл, ты неисправимая романтическая дурочка. Тебе казалось, что это ты его обворожила, а ведь это он тебя одурачил — к своей чести.

Нелл натянуто рассмеялась:

— Давай лучше работать. Кстати, посмотри справочник «Кто есть Кто» и отыщи сведения о С.Ф. Шеа. — Но, как только Люси вышла, Нелл позвала ее обратно. — Слушай, скажи мне честно, в цвете моих волос есть что-то странное?

Люси пристально вгляделась в ее волосы:

— Только то, что он великолепен. Я была знакома с семерыми людьми, которым до смерти хотелось иметь такой же цвет волос. Двое из них были мужчины.

— Может быть, он выглядит неестественно? Почему у меня все спрашивают, крашеные у меня волосы или нет?

— А это имеет такое большое значение?

— Для меня — нет, но… ну да ладно, извини.

— Я полагаю, с тобой что-то происходит, — фыркнула Люси, выходя из кабинета. — Волноваться в такую минуту по поводу цвета волос! — И она исчезла, все так же презрительно фыркая. Через минуту она снова предстала перед Нелл, приступив к своим обязанностям, и поэтому обращалась официально:

— Здесь нет сведений о С. Ф. Шеа, но есть некий Мартин Эдвард Шеа, старший поверенный, совладелец фирмы, — она считывала со своего блокнота, — Телсинг, Симпсон и Шеа, Нью-Йорк; Сейнт-Мишель, Чоат, Гарвард; женат на Астрид Андерсон (в девичестве), один ребенок, С. Ф. Шеа. Зачитать юридические адреса?

Нелл задумчиво покачала головой:

— Просто С. Ф. Шеа — и все? Как это странно.

— Для вас посылка, мисс Карлтон, — сказал посыльный, внося в кабинет большой упакованный букет. Люси приняла его и передала Нелл со словами:

— Так, так… это, надо думать, от таинственного С. Ф. Шеа?

— Похоже, — проворковала Нелл, распаковав две дюжины желтых роз и найдя карточку, на которой просто значилось: Шеа.

— Как это мило и старомодно, — изумилась Люси. — Он что, пожилой.

— Нет, просто старомоден. Поставь их для меня в вазу.

Она набрала номер «Чикаго Джорнэл», спросила С. Ф. Шеа, прождала два снегопада, все время воображая, как он сидит за своим рабочим столом, заваленном бумагами, с засученными рукавами на мускулистых руках, ослабленным узлом галстука, в рубашке с расстегнутой верхней пуговицей; как он улыбнется, услышав ее голос; как откинется на спинку стула, положит ноги в шестисотдолларовых ботинках на стол и…

— Шеа, — голос в трубке был резкий и нетерпеливый.

— Это Нелл. Я —…

— Какая Нелл? — нетерпеливо зарычал голос.

— Нелл. Нелл Карлтон.

— Хорошо. Я перезвоню.

Он повесил трубку. Нелл в немом изумлении уставилась на телефон. «Какая?» Что за игру он ведет? Делает вид, что не может ее вспомнить. Плевать ей на его розы и его суровое кельтское очарование! Она с размаху бросила трубку на рычаг. Немедленно раздался звонок.

— Карлтон! — почти выкрикнула она с раздражением.

— Добрый день, это Мери Саншайн. У меня для вас неплохие новости. — Это был на самом деле Пол, который устал ждать у телефона. — Я подхватил твою замечательную идею, голубушка, насчет самолета, который на гала-показе буксировал бы в небе гигантскую надувную рыбину; и связался с агентством воздушной рекламы. Они готовы исполнить этот заказ. А также я добыл координаты двух изготовителей таких воздушных изделий.

— Хорошо, — сказала Нелл. — Поинтересуйся насчет цен. Я не собираюсь ничего предпринимать, пока не буду твердо знать цены.

— Ну, конечно, само собой. По голосу я догадываюсь, что ты встала сегодня не с той ноги. Какие-нибудь проблемы?

— Ничего такого, что могло бы быть неразрешимо.

Только Нелл собиралась идти позавтракать, как вошла Люси:

— У телефона — мистер Шеа. Его голос обворожителен.

Нелл собралась с духом и гаркнула в трубку в лучших армейских традициях:

— Карлтон слушает!

Тишина в трубке была столь полной, что Нелл усомнилась, работает ли связь. Но тут тишина взорвалась быстрым потоком слов Шеа:

— Я не мог позвонить раньше; здесь с самого утра какой-то сумасшедший дом. Похищен Вермеер из Института Искусств. Можете себе представить? У них там полная секретность, а кто-то взял эту штуковину и спокойно вышел с ней среди белого дня. Пока неизвестно, была ли она похищена с целью продажи или выкупа. Вы получили цветы? Как насчет того, чтобы пообедать сегодня вместе?

— Ваши цветы очень милы. Благодарю. Такое внимание с вашей стороны… — Она старалась сделать голос нейтральным. — Я звонила вам и говорила с вами часа два назад, Шеа. Хотела вас поблагодарить. Очевидно…

— Вы звонили? Не может быть. Новости разразились в десять, а затем сломался наш компьютер, и на всех дисплеях наступила темнота. Совершенный хаос. А вы уверены, что говорили именно со мной?

— Совершенно. И вы, Шеа, еще спросили: «Какая Нелл?»

Шеа взорвался откровенным смехом:

— «Какая Нелл?!» Я так и сказал? Послушайте, извините меня, бога ради. Позвольте мне это сказать вам при встрече за обедом. Пожалуйста, Нелл.

Нелл должна была признаться себе, что его извинения выглядели искренними, но его смех ей не нравился. А что касается приглашения на обед, то это, видимо, стало его излюбленным способом принесения извинений.

— Я согласна, но только… если вы по моему приглашению позже пойдете со мною на презентацию в Бриггз Гэллэри. Я должна там присутствовать.

— Должна! — голос его выдал досаду.

— Это официальное мероприятие — и входит в мои обязанности, я должна это делать для фирмы. Обычно я посещаю множество мероприятий как представитель фирмы.

Нелл казалось, что она нашла превосходный выход из ситуации. Надо, чтобы он думал, что их отношения не совсем превратились в интимные. Каждый такой интим будет сопровождаться выполнением профессионально необходимого визита. Таким образом, она обретает возможность задавать ему необходимые вопросы, а он лишается возможности обвораживать ее своим магическим очарованием.

Однако он сомневался:

— Право, я не знаю…

— Мне будет приятно ваше согласие, Шеа, — прощебетала она. — Там будет буквально вся общественность. — Последнее должно подействовать на него, подумала она.

— Вы говорите, как мой общественный представитель, но если это решающее условие для получения вашего согласия, тогда решено. Я зайду за вами в половине восьмого.