В самом начале книги автор в числе прочего хотел поклониться памяти великого И. И. Мечникова — основателя ныне процветающего направления медико-биологических наук — медицинской приматологии, направления, которое использует уникальное биологическое родство и сходство обезьян с человеком для изучения здоровья и искоренения болезней людей. Задолго, весьма задолго до того, как ученые оценили огромные преимущества приматов в экспериментах над всеми другими подопытными объектами, за полстолетия до того, как появился сам термин «медицинская приматология», И. И. Мечников призывал «соединить медицину с дарвинизмом» и на этой основе бороться с болезнями и старостью людей при помощи исследований на обезьянах. Он первым публично призвал строить питомники обезьян (1915 г.), первым продемонстрировал незаменимость этих животных, в частности, при изучении сифилиса, брюшного тифа, некоторых болезней детей. По его советам и рекомендациям обезьян использовали ученые, добившиеся выдающихся результатов в борьбе с сыпным тифом (Ш. Николь), туберкулезом (А. Кальметт), полиомиелитом (К. Ландштейнер и А. Поппер), при изучении групп крови человека (К. Ландштейнер), а также интеллекта антропоидов (В. Келлер, Р. Йеркс, Н. Н. Ладыгина-Котс).
В наши дни число приматологических центров — научных институтов, использующих в исследованиях обезьян, — в разных странах перевалило за сто. Опыты на этих животных ведутся в тысячах научных учреждений. В мире издается около 20 периодических изданий по приматам, и список журналов растет чуть ли не ежегодно; имеются уже международные приматологические журналы.
Столь живой интерес ученых к обезьянам объясняется особой, неповторимой в животном мире анатомо-физиологической близостью этих существ к человеку. Более 40 заразных болезней человека моделируется только на приматах. Только на них можно надежно проводить испытания многих вакцин (против кори, полиомиелита, гепатита, желтой лихорадки, малярии и т. д.), таких эффективных и столь необходимых ныне нейрофармакологических препаратов. Исследование смертельной болезни куру, изучение так называемых медленных инфекций, гепатита, вирусного лейкоза приматов, структуры центральных механизмов зрения, открытие неврогенной природы сердечно-сосудистых и других болезней человека не могли быть успешно проведены без обезьян. Многие из этих работ удостоены Нобелевской премии.
Не забудем также, что нашей стране принадлежит приоритет в области медицинской приматологии — создание в Сухуми питомника обезьян. Сегодня это ордена Трудового Красного Знамени Научно-исследовательский институт экспериментальной патологии и терапии Академии медицинских наук СССР. Известный приматолог-гематолог, директор приматологических лабораторий университетского медицинского центра Нью-Йорка и редактор «Журнала медицинской приматологии» профессор Я. Мур-Янковски пишет: «Советский приматологический центр (исследовательский Институт экспериментальной патологии и терапии Академии медицинских наук СССР) в Сухуми, на Черном море, сам по себе является институтом, заслужившим широкую популярность на Западе. Он был создан в 1927 г., значительно раньше, чем подобные программы появились в Западной Европе, Америке или Азии».
В настоящее время Сухумский приматологический центр, руководимый академиком АМН СССР, профессором Б. А. Лапиным, реконструируется, становится крупнейшей приматологической базой отечественной науки. Уже сегодня (в 1985 г.) в его питомнике, филиалах и заказниках содержится около 5000 низших обезьян почти 20 видов...
Три века подряд, с тех пор как наука о живой природе стала классифицировать биологические объекты и каждому отводить «свое место», не утихают страсти вокруг положения человекообразных обезьян в животном
царстве и отношения их физического родства с человеком. Много белых пятен ликвидировано здесь, многое неведомое в прошлом прояснилось сегодня. Каждый из трех веков открытиями в этой области по-своему потрясал не только ученых, но и образованную общественность. Так, в XVIII в. великий классификатор природы Карл Линней взял да «официально» включил человека, обезьян и полуобезьян в единый отряд Приматов. И не в один лишь отряд — высших обезьян, «антропоидов», объединил с человеком в один род — Homo!
В XIX в. не успел утихнуть ажиотаж в связи с открытием гориллы, африканского косматого «монстра», столь разительно похожего на человека, как Чарлз Дарвин, активно поддерживаемый Томасом Гексли, обосновал теорию общего происхождения африканских человекообразных обезьян и человека.
В XX в., особенно в его последней четверти, накопились новые сведения о родстве высших приматов. Добытая тончайшими методами новых наук, эта информация побуждает пересмотреть целый ряд прежних представлений в области приматологии, в том числе и самых «дерзких» из них.
Путь, который прошла эта отрасль науки, был чрезвычайно тернист. В отличие от многих других наук и даже от многих направлений биологии приматология долгие десятилетия должна была преодолевать не только объективно существовавшие трудности развития, но и препоны, которые ставила церковь. Это не удивительно. Приматология в своем развитии неизбежно касалась вопросов происхождения человека, а следовательно, фундаментальных устоев церкви. В итоге наука об обезьянах формировалась медленно и оказалась ныне одной из самых молодых. Ее становление произошло лишь в середине XX в., хотя медицинские опыты на обезьянах начались значительно раньше.
В соответствии с задачами книги в ней рассказывается сначала об эволюционных истоках родства и сходства человека с обезьянами, затем показан необычный путь познания приматов, приведший к традиционным определениям в систематике, и завершает книгу глава, обобщающая признаки сходства человека и остальных приматов в свете современных данных науки.
