Анжа быстро шла к Институту. Она не собиралась задерживаться: ни мягкий воздух планеты, ни прекрасный ландшафт, ни даже необходимость собраться с мыслями не остановят ее. Она была рассержена и с трудом сдерживала себя. Будь проклят этот человек!

Знакомые ступеньки, знакомые коридоры, жизнь продолжалась, но Институт не менялся. Она послала мысль вперед, чтобы предупредить о прибытии — традиционная условность, — и подошла к двери несколько мгновений спустя после того, как ее предупреждение достигло цели.

— Пропустить! — сказала она двери. — Анжа ли Митех.

Была пауза: Директор наверняка собирается с мыслями. В конце концов дверь отворилась, закончив проверку и впустив ее во внутренние комнаты Набу ли Пацуа, так называемого монарха телепатии.

Она не улыбнулась и не поклонилась:

— Директор!

— Вы оказываете мне честь, Звездный Командир! — он мысленно проклинал ее неожиданное появление. — Какое дело завело вас так далеко от Границы Войны?

В ответ она достала тонкую связку бумаг из внутреннего кармана, развязала ее и рассыпала документы на столе:

— Я думаю, вы знаете?

Он посмотрел на бумаги, пожал плечами. Его мысли так быстро проносились у него в голове, что она не могла их уловить. Он к тому же был начеку:

— Ax, эта ваша просьба!

— Да. Мне было отказано. Я хочу знать почему.

Он указал на одну из бумаг:

— Здесь все написано.

— Это традиционная форма отказа. Этого мало.

— Ты предполагаешь сложность мотивировок там, где ее нет.

— Это всего лишь отговорка. Я просила об услугах Коммуниканта Различных Культур. Я шла по официальному пути. Вы отказали. Я хочу знать почему.

Он быстро забарабанил по столу — пародия на размышление нетелепата.

— Институт не обязан пополнять ваш персонал. А я не обязан объяснять причины.

Он почувствовал, что она с трудом сдерживает себя.

— Это так, — в ее голосе чувствовалась угроза, но больше она ничего не сказала, выжидая.

— Хорошо, — если уж столкновения не миновать, то сейчас самое время, — это наше решение. Как Функциональный Телепат вы вполне владеете транскультурными коммуникациями, нет смысла использовать еще один экстрасенсорный разум, чтобы удовлетворить ваше стремление. Явный перерасход сил. Нет ничего такого, что может делать Сара ти, а вы не можете. Скорее — наоборот.

— Я только одна, — сказала Анжа, — есть предел тех видов работ, с которыми могу я справиться.

— Наймите неэкстрасенсов. Мы — не дом набора рекрутов для Звездного Контроля, как вам известно.

— Нет такого человека в галактике среди неэкстрасенсов, который может то же, что и Сара ти, — холодно сказала она. — Обладая сама психическим даром, я могу это понять.

— Ваша частичная изоляция от мира телепатов обусловила ваше весьма странное представление о наших отношениях с миром простых смертных. Нас около десяти тысяч в Империи — среди миллионов других людей. И я вряд ли должен вам напоминать, что настоящих телепатов нет вне Империи. Многие служат в Институте, надеясь изменить это соотношение. Вы выбрали другой путь, хорошо, это ваше решение. Но теперь, кажется, вы хотите набирать ваш персонал без учета наших целей и задач. Тогда вы ошибаетесь.

— Разве Война не важна? Неужели эта цель недостаточна, чтобы выделить телепатов для служения ей?

— Я уже выделил нескольких. Я дал вам пять психореципиентов. Против моей воли, хочу добавить. Но они сами хотели, и я отпустил их. Сейчас двое из них мертвы.

— Я сожалею. Но подобное — не редкость на войне.

— Война — не моя забота. Моя забота — психогенетика. Я отвечаю за то, чтобы воспитывать, защищать и учить как можно больше экстрасенсов. Я предаю себя, когда посылаю их на смерть. Вы зря пришли сюда, Анжа ли. Мой ответ — нет.

Она попыталась объяснить:

— Директор! Война меняет свой характер. Мы никогда еще не были так близко к браксианским территориям. И все — благодаря этим телепатам. С их помощью я могу посылать истребители значительно дальше, чем сканеры «Завоевателя». С помощью Коммуниканта я могу добиться еще большего.

— Вы говорили мне об этом, когда вас только назначили на «Завоеватель». И потом, когда вы приходили за кем-либо из экстрасенсов. Да, это было правдой. Но ваши успехи, Звездный Командир, несколько поутихли. Как вы это объясняете?

Ее лицо потемнело:

— Враг изменился. Затар…

Она внезапно остановилась, не желая делиться с ним своими чувствами. Гневом. Страстью. Он может понять неправильно, посчитав за слабость. Нет, речь шла о совершенно противоположном. Ее намерение победить Затара — волеизъявление ее силы, ее эмоциональное убежище, страсть, которая пытает все ее существование. То, что ли Пацуа стоит у нее на пути, было невыносимо. Неприемлемо.

— Он знает, что я делаю, — тихо сказала она. В ее подсознании было восхищение: кто еще из браксана смог бы разгадать намерение телепата? — Он понимает. Он научился избегать моего телепатического поля. Он составляет планы, которые бессмысленны, предпринимает действия, направленные на то, чтобы ввести в заблуждение телепата. И все это с интенсивностью, которая должна подразумевать искренность. Мне нужен еще один телепат, чтобы прочесть его мысли. Тот, кто не связан моими (страстями?) пределами.

— А вдруг ваш враг просто возьмет и приспособится к новому противнику?

Она закрыла глаза, скрывая ненависть:

— Возможно. Но на это потребуется время.

— Мне кажется, что пока вы заняты изобретением нового вида войны, вы заодно создаете себе новый вид врага. Не является ли это толчком к саморазумению?

Это было так близко философии Соперника, что она вздрогнула, услышав это от него. Как много дошло до него на ментальном уровне во время их словесного спора?

— Директор! Эта война — гонка. Мало-помалу мы приближаемся к Центральным планетам, и когда приблизимся окончательно, правила изменятся. Каждый новый элемент, будь он психологического или стратегического толка, дает нам выигрыш времени, шансы продвинуться вперед. Он сам — не телепат. Должен быть предел тому, в какой степени он может предугадать наши действия!

— Ваши дополнительные данные заставляют меня задуматься над тем, правда ли это. Но это не имеет отношения к вашей просьбе. Мой ответ вы уже получили. Я отвечаю за многое, и некоторые вещи для меня много важнее. Одна из них — защитить общество телепатов.

— А я угроза, да?

— Уже двое погибли на вашей службе. Это — факт. Я не собираюсь терять больше.

— Это — ваш выбор?

— В случае с Сарой ти — да. Он молод. Я уверен, что само слово «война» будоражит его. Я сомневаюсь, что он понимает, что это такое, и что именно вы от него хотите. Достаточно двух смертей, Анжа ли. Будь довольна тем, что имеешь.

Она коснулась его мыслей и улыбнулась тому, что почувствовала:

— Вы действительно скорбите об этих смертях, Директор? Или вас больше беспокоит то, что живые могут отдать свою преданность мне, а не Институту?

Она точно нанесла удар. Он быстро попытался скрыть свою мысль, но не успел.

(Ты — начало опасной традиции!)

Затем он обрел контроль над собой.

— Вы считаете себя много значительнее, чем вы есть на самом деле. Вы предлагаете восторги Войны, я же предлагаю обучение. Здесь, в Институте, экстрасенс может раскрыть свой максимальный потенциал. С течением времени…

— Вы действительно в это верите? — она прервала Набу ли Пацуа. — Посмотрите на меня и решите! Вне этих стен только и можно обрести силу. Общаясь с людьми, чей разум закрыт для тебя. Будучи затерянным в Пустоши, пока одинокий голос не закричит, возжаждав общения. Обнимая планеты лучами разума, возжелав прикосновения близкой души… Нет, не здесь, в этой искусственной обстановке, где кормят с ложечки… Сила, подобная моей, не растет здесь — только если она должна… Мне пришлось. Но само существование Института подавляет талант, взрастить который вы хотите, — она дала ему возможность осмыслить все это, потом продолжила: — Я предлагаю Войну как опытное поле. Пришлите мне Сару ти, и он станет сильнее. Вы даже представить себе не можете — насколько я гарантирую это.

— Очень драматично, — сухо сказал он. — Я не сомневаюсь, что вы усилили свою мощь на Войне. И нашли новые пути использовать свой дар. Но и ограничения остаются те же, какими они были здесь.

— Да? — ее глаза сверкали, в подсознании забушевал гнев. — Вы так считаете? Дайте мне продемонстрировать, Директор, тот самый дар, о котором мы спорим.

Она начала нападение на его разум — медленно, чтобы он мог подготовиться… Нет, ему не удастся найти убежище в чувстве удивления. Даже когда Набу попытался уклониться от ее нападения, он почувствовал, что его глаза, казалось, существующие отдельно от него, расширились от изумления. Ее действия — прямое отклонение от основных принципов Этикета Экстрасенсов.

Она протянула ему бумаги — прекрасное владение моторными функциями даже при таком мощном психическом нападении!

— Подпишите, Директор!

— (Нет!)

Он пытался выстроить мощную стену между ней и собой, но камни падали у него из рук. Образ рушился. Одно за одним выключались его физические свойства, заставляя Набу сосредоточиться на этой битве между ними.

— Я переоценила себя, Директор?

Она старалась сдвинуть его руки, как будто они были ее собственные, а он сопротивлялся. Ум его цеплялся за недостроенные стены, обнажался фундамент… Дисциплина Самосохранения… Он обратился к своей памяти. Ключевые модели психической самоизоляции всплыли перед ним, и он начал удаляться в темноту своего Я. Она последовала за ним туда — ТУДА! И разрушила модель, пообещавшую было спасение.

— (Ты не скроешься от меня, Директор! Я слишком сильна. Я сильнее, чем тебе хотелось бы, возможно, сильнее, чем любой из нас.)

Он вновь обрел зрение, но только словно сторонний наблюдатель… Он видел, что она помогает ему обрести видение, и не утратила зрение сама. Невероятно!

— Да, — она хотела, чтобы он слышал ее, она стала и его слухом. Внутри он все еще боролся, но его изможденная и усталая воля начала уступать ее силе. — Многое из того, чему вы учили меня, неверно. Избавьтесь от чувств и сосредоточьтесь на разуме — чушь! Объедините одно и другое, и они усилятся. Это понимаешь, когда нет выбора.

Его руки сжались, потом разжались — по ее воле. Он не мог ни остановить их, ни замедлить движение. Его тело подчинялось ее командам. Это же невозможно!

— Почему? Если мое тело достаточно сильно, я могу подчинить и вашу плоть. Я могу манипулировать и вашим разумом с помощью приведения доводов, логических причин. Так почему же нельзя манипулировать и другим — телом? Ни один человек — ни мужчина, ни женщина — не сможет противостоять мне, если я достаточно собранна. И вы не смогли, — она протянула ему свою просьбу. — Подпишите, Директор.

— (По принуждению…)

— Ваша собственная наука станет вашим крушением. Один телепат не может контролировать другого? Так ли? Подпишите это!

Он все еще боролся, когда его рука брала ручку, боролся, пододвигая к себе бумаги. Отчаянно сопротивлялся, когда она заставила его поставить роспись, — ее луч проник в его мозг и строго следил, чтобы подпись была неподдельной. Он сопротивлялся, но он проиграл.

— Спасибо, Директор. Я знала, что вы согласитесь.

Рука, держащая тряпку, с которой стекает вода, отпускает ее… Анжа расслабилась и освободила его. Он упал на стол перед ней, совершенно опустошенный, словно выжатая ветошь.

Она сложила документы и положила в карман.

— Я жду Сару ти Ланн на базе XII через десять Стандарных дней.

— А если он не прилетит?

— Вы уже отпустили его. Если вы вмешаетесь в действия Звездного Контроля, я подам на вас в суд за измену. И вы хорошо, как и я, знаете, что многие люди в Империи с удовольствием увидят вас на скамье подсудимых. Включая меня: хочется исследовать ваши личные психополя. Не искушайте меня. И еще: если у меня будут основания подозревать, что мне вставляют палки в колеса, я даю вам слово, что сровняю ваш Институт с землей и все ваши ценные советы заодно. Вы поняли меня?

Единственное, что он мог сделать, это кивнуть. Его тело стало ватным и с трудом могло ему подчиняться.

— Это все, Директор. Спасибо еще раз.

Она вышла из кабинета такой же, как вошла: сгусток безумной, с трудом контролируемой энергии. Истощенный, Набу обследовал свой изнасилованный разум. Они всегда восхищались ее потенциалом, но это превосходило самые смелые ожидания. Если бы ее мощь можно было контролировать!

«А как ее установка? — спросил он себя. — Влияет ли она на ее действия?».

Трудно судить. Они подобрали ребенка и воспитали в нем страсть к звездам. Они считали, что эта девочка, потом девушка сможет быть им полезна. Если бы все шло по плану, то она сейчас перемещалась бы среди звезд, ее бы во всем поддерживал Институт. И, перелетая с планеты на планету, она поставляла бы им нужную информацию. Они запрограммировали для нее невозможность сексуальных контактов, чтобы она не могла чувствовать себя спокойно нигде, чтобы она не могла осесть на какой-нибудь из планет и забыть о своих обязанностях.

Кто мог предвидеть, что она уйдет воевать? Послав ее на Границу, Звездный Контроль разрушил необходимую среду, в которой данная ей установка продолжала бы действовать. Кто знает, как будут обстоять дела дальше? Первый шаг был уже сделан. Выжав Набу как лимон, Анжа ясно дала понять: ее зависимости от Института больше не существует. Что еще изменилось в ней?

Директору Института пришлось посмотреть неприятной правде в лицо: «Мы больше не можем контролировать ее».