На следующий день пошел дождь. По небу ползли низкие тяжелые тучи, самозабвенно изливая на землю излишки накопленной влаги. Замка Равенштайн почти не было видно из-за нависшей над ним пелены серой мороси. И через день погода не стала лучше. Наоборот, утром пронесся ураган, а к обеду дождь пошел еще сильнее. Порывы шквального ветра отклоняли мощные струи дождя, так что если какому-нибудь смельчаку приходило в голову выйти на улицу, то они беспощадно хлестали его по лицу. Дождь был настолько сильный, что от него не спасал ни зонт, ни дождевик.

Земля насквозь пропиталась водой, насытилась ею до такой степени, что не могла принять больше ни капли. Маленькие ручейки, обычно скромно журчавшие в долине среди холмов, превратились в бурные потоки, чей рокот был слышен издалека. Переполненные, они выходили из берегов, затопляя земли вокруг. Уровень воды в озере Призраков быстро поднимался. Непогода бушевала трое суток. Только к ночи третьего дня дождь постепенно начал стихать, а потом и прекратился.

Наутро, проснувшись и посмотрев в окно, Лаура заметила, что небо прояснилось, сквозь облака кое-где проглядывало неяркое зимнее солнышко.

В душе девочки вновь поселилась надежда. Но три дня были безвозвратно потеряны. Три долгих дня, в течение которых она была обречена на бездействие. Три дня, во время которых она не могла начать поиски кубка. А времени и без того было в обрез!

Ничего не поделаешь. Тем более что дни эти не прошли все-таки совсем бесполезно. Она продолжала заниматься с мисс Мэри, и один раз ей даже удалось ни о чем не думать! Это состояние, правда, продлилось всего несколько коротких мгновений, а потом в голове снова зароился миллион разных мыслей, но первый шаг все же был сделан. Кроме того, Лауре казалось, что теперь ей уже понемногу удается читать чужие мысли.

С телекинезом дело обстояло гораздо хуже. Как она ни старалась, ничего не получалось. Занятия с Лаурой давались профессору Моргенштерну с большим трудом. Больной уставал все быстрее, и для отдыха ему требовалось все больше времени, ведь силы его иссякали с каждым днем. Он часто терял сознание. Мисс Мэри умоляла его поберечь себя и, принимая во внимание состояние своего здоровья, совсем прекратить занятия. Но об этом профессор даже слышать не хотел. Он был единственным стражем Света, владевшим телекинезом. И если он не научит Лауру, то кто же тогда сделает это вместо него?

Видя, что увещевания не помогают, мисс Мэри оставила его в покое. Она ведь хорошо понимала, что скоро, возможно, даже очень скоро он потеряет сознание и больше не придет в себя — и тогда уже точно ничем не сможет помочь Лауре.

Первое занятие с Перси Валиантом по перемещению в пространстве вне тела и вовсе провалилось. Оно продлилось не дольше нескольких минут. Перси только успел вручить Лауре толстую книгу «О перемещении в пространстве вне тела и других экстраординарных способностях» некоего профессора Мебиуса Зандманна и сказать, что это основной труд на данную тему.

— Чтобы научиться водить машину, сначала должно выучить правила и запомнить их. Так и от тебя вначале требуется освоить теоретические основы этого замечательного искусства! — начал объяснять Перси, но в этот момент явилась Придушайн и сообщила, что его требует к себе директор.

Директору якобы срочно понадобилось обсудить с Перси какой-то важный вопрос. Это по поводу ежегодного баскетбольного турнира! Но турнир состоится, как и всегда, не раньше пасхальных каникул! Это замечание Перси работница канцелярии равнодушно пропустила мимо ушей, так что учителю физкультуры не осталось ничего другого, как послушаться приказа начальства и отправиться вслед за ней, — одним словом, урок был сорван.

Лаура, не теряя ни минуты, раскрыла книгу и с жаром принялась ее изучать, но, даже проштудировав четыре сотни страниц, она так толком и не поняла, в чем, собственно, заключается метод перемещения в пространстве вне тела. Ничего удивительного: возможность представлять себе события, происходящие в совершенно другом месте или даже в другое время, так живо, будто бы ты сам физически при них присутствуешь, казалась настолько фантастичной, что Лаурин разум отказывался ее принять. Не говоря уже о том, чтобы осуществить это на практике.

За всеми этими занятиями у Лауры совершенно не осталось времени на математику. А ведь на носу была очередная контрольная, которую никак нельзя было провалить. С неудом по математике у Лауры были все шансы снова остаться на второй год. Ребекка Таксус наверняка постарается ей в этом помочь и специально выберет задачки посложнее. Конечно, она изо всех сил постарается завалить Лауру на экзамене, чтобы той пришлось уйти из интерната, и тогда на одного стража Света в Равенштайне будет меньше.

И все-таки Лаура решила пожертвовать всем ради выполнения своей миссии. Поиски кубка Озарения были сейчас превыше всего. Если Авентерра погибнет и в мире воцарится Вечная Пустота, Земле тоже настанет конец. Какая тогда разница, останется она в интернате или нет?

Но самое главное — без кубка Озарения она не сможет снова увидеть папу. Никогда! А он для нее важнее, чем все остальное.

В пятницу после обеда Заэль позвонила Лауре по мобильному и сообщила, что из-за важного интервью с какой-то выдающейся фигурой немецкой экономики ее не будет дома несколько дней. Это означало, что Лаура и Лукас не смогут поехать на выходные домой, а должны будут остаться в интернате. Услышав это известие, Лаура чуть не закричала от радости, ведь теперь у нее будет больше времени на поиски.

Но хотя дождь к этому времени уже закончился, о возобновлении поисков, к сожалению, все еще не могло быть и речи. В парке и ближайших окрестностях Равенштайна было настолько сыро, что, куда бы ты ни ступил, ноги по щиколотку увязали в холодной жидкой грязи. Нужно было ждать, пока почва немного подсохнет, — а это опять означало потерю драгоценного времени. Еще одни выходные должны будут пройти впустую. Эта мысль так расстроила Лауру, что у нее пропало всякое желание зубрить математику.

Кроме того, она надеялась перед контрольной так натренироваться в чтении чужих мыслей, чтобы ей удалось во время экзамена покопаться в мозгах у Рябы. Можно не сомневаться, что гений математики все задачки решит правильно! Даже если удастся прочесть не все его мысли, а только половину, это все равно будет лучший результат в ее жизни! Лаура уже предвкушала, какое дурацкое лицо будет у Пинки Таксус, когда та увидит ее контрольную!

В воскресенье вечером наконец состоялось первое практическое занятие с Перси. И это было уже неплохо.

— Ты должна постараться попасть в тоннель! — объяснил ей учитель в той же самой уединенной комнате на последнем этаже башни.

— Эм-м?

У Лауры, наверное, при этом был очень дурацкий вид, так как Перси не смог удержаться от смеха.

— Да-да, постараться попасть в тоннель! — сказал он, все еще продолжая улыбаться. — Тебе, как хорошей бегунье, должен быть хорошо знаком этот термин.

Теперь только до Лауры дошло, что имел в виду Перси. «Тоннель» — или еще «зона», или «вспышка» — так на языке бегунов называется состояние, близкое к трансу, в которое они иногда впадают, когда после долгого напряженного бега преодолевают усталость и продолжают бежать дальше. Некоторые чувствуют при этом необыкновенную легкость и независимость от силы земного притяжения. Некоторым кажется, что они парят в воздухе, и их охватывает эйфория, поэтому они стремятся снова и снова испытать это состояние.

И вот такое же состояние должен был испытать тот, кто хочет совершить путешествие вне тела. Во всяком случае, Перси так утверждал.

Лаура недоверчиво посмотрела на Перси.

— Вы… то есть… э-э-э… ты… — Учитель физкультуры, само собой, тоже настоял на том, чтобы девочка обращалась к нему на «ты», — ты думаешь, в это состояние можно войти просто так, когда захочешь?

— Не только думаю, но и уверен в этом! Осуществить это можно, например, с помощью некоторых дыхательных упражнений! Давай попробуем.

Все получилось лучше, чем Лаура ожидала. Несомненно, не последнюю роль сыграло и то, что состояние «тоннеля» было знакомо ей еще с тренировок по бегу.

— Очень хорошо! Просто отлично! — Перси не скупился на похвалу. — Сдается мне, у тебя натуральный талант к перемещению в пространстве вне тела!

Они собирались уже перейти к следующим упражнениям, как в комнату вдруг ввалился Аттила Мордук. Доктор Шварц послал его на поиски учителя физкультуры, недовольно проворчал он. На вопрос Перси зачем, только пробурчал:

— Откуда мне знать. Но я бы на вашем месте поторопился. Если доктор Шварц застанет вас здесь, вам несдобровать!

Перси, конечно, не понравился подлый маневр Темных сил. Но делать было нечего, пришлось повиноваться.

Прежде чем уйти, Аттила Мордук еще раз так пристально и мрачно посмотрел на Лауру, что девочке вдруг стало страшно.

«С этим типом шутки плохи, — подумала она. — Ничего удивительного, что Шварц использует его как ищейку».

К понедельнику сильный ветер наконец немного подсушил землю, так что можно было опять выходить на улицу. Но когда Лаура предложила Кае встретиться после обеда вместе с Лукасом на озере Призраков, та сделала недовольное лицо.

— На озере Призраков? Сегодня? Я думала, сегодня мы наконец-то займемся математикой.

— Обязательно займемся, только завтра!

Кая осуждающе покачала головой.

— Не понимаю тебя, Лаура, — сказала она. — Ты же прекрасно знаешь, что значит для тебя эта контрольная. Но вместо того чтобы заниматься, ты целыми днями торчишь где-то с мисс Мэри и Перси. И кто тебя заставляет так печься о здоровье профессора? Это уже совсем ни к чему. Во-первых, достаточно того, что мисс Мэри ухаживает за ним, а во-вторых, ты все равно ничем не можешь ему помочь. Что с тобой, Лаура?

Лаура обиженно насупилась.

— Ах, — вырвалось у нее в сердцах, — тебе все равно не понять.

— Тогда объясни! Не такая уж я дура, чтобы не понять. Если у тебя есть какие-то серьезные причины, я пойму.

Лаура молчала, задумчиво покусывая нижнюю губу. Может быть, и правда стоит обо всем честно рассказать Кае? Она наверняка поймет. Без ее помощи будет нелегко. И без Лукаса тоже. Рано или поздно ей все равно придется посвятить их в свою тайну. Так почему бы не сделать это прямо сейчас? По крайней мере не будут больше приставать со своими расспросами.

Но в конце концов Лаура все-таки решила пока ничего им не говорить. Нет, она не может обо всем рассказать Кае прямо сейчас. И Лукасу тоже. То, о чем она должна будет им рассказать, выглядит настолько невероятно, что они вряд ли поверят. Лукас точно не поверит. Да и Кая навряд ли. Во всяком случае, пока еще рано.

— Конечно, я знаю, как важно написать контрольную по математике, — примирительным тоном заговорила она. — И я обещаю тебе, что с завтрашнего дня мы начнем с тобой усиленно заниматься. Но сегодня, пожалуйста, пойдем на озеро Призраков, прошу тебя.

Кая не отвечала. Она задумчиво смотрела на Лауру, и по ее глазам можно было прочесть, что она еще не решила, как отнестись к предложению подруги.

— Ну что, — нетерпеливо теребила ее Лаура, — пойдешь или нет?

Примерно через час все трое стояли на пристани рядом с купальней. Почерневшие от сырости деревянные мостки слегка покачивались под ногами. Небо над озером было цвета расплавленного свинца. Порывистый ветер сдувал воду, вызывая на поверхности сильную рябь. У пристани были привязаны две лодки. Они беспокойно плясали, подпрыгивая на волнах, и дергали канаты, как будто им не терпелось поскорее отчалить от берега и пуститься в свободное плавание.

Небольшой остров находился примерно в двухстах метрах от берега. Издалека заросли кустарника, подступавшие к самой воде, выглядели как неприступные скалы. Не было видно сколько-нибудь подходящего места, где бы можно было причалить, ни единого звука не долетало оттуда до берега. Нависшая над островом гробовая тишина пугала больше, чем любые звуки.

Заметив, насколько неспокойна вода в озере, Кая побледнела:

— Ты уверена, что нам обязательно надо туда плыть? Да еще одним, без тебя?

Лаура кивнула:

— Извини. Но после аварии…

Лаура не договорила, голос ее сорвался, воспоминания о трагедии снова предстали перед глазами так живо, как будто это случилось вчера. Ее снова охватил безграничный ужас, который она испытала в те минуты. Она снова видела перед собой бурлящую воду, быстро прибывающую и стремительно заполняющую машину. Видела, как вода поднимается все выше и выше. Видела маму, сидевшую за рулем и отчаянно пытавшуюся освободиться от ремня безопасности.

Анне Леандер так и не удалось этого сделать. Она только успела отстегнуть ремень Лауры и в последнюю секунду вытолкнула дочь из машины. Перед глазами Лауры снова маячил берег, к которому она плыла, выбиваясь из последних сил. Лаура помнила только, как повернула голову, чтобы посмотреть назад… Все, что случилось потом, навсегда стерлось из ее памяти. Скорее всего, мозг, повинуясь инстинкту самосохранения, навсегда оставил в памяти на том месте белое пятно. И хотя с тех пор прошло уже больше восьми лет, грудь Лауры снова сдавила невыносимая боль, и ей стало трудно дышать.

— Ты имеешь в виду тот случай, когда утонула твоя мама? — осторожно спросила Кая.

— Да, — ответила Лаура. — Ничего не могу поделать. С тех пор я панически боюсь воды!

Кая положила подруге руку на плечо и, серьезно взглянув на нее, сказала:

— Хорошо, Лаура, можешь на нас положиться.

— Ну все, хватит болтать, — сказал Лукас. — Справимся вдвоем!

Он подошел к краю причала и спрыгнул в одну из лодок. Она бешено заплясала у него под ногами. А он весил не больше сорока килограммов. Лукас сел на место гребца, взял в руки весла и вопросительно посмотрел на Каю.

— Ну, чего ждешь?

Лаура ободряюще кивнула подруге.

— Не бойся, — сказала она. — Вот увидишь, Лукас доставит тебя на остров живой и здоровой — и обратно тоже.

Кая со вздохом пожала плечами.

— Ну, если ты обещаешь, — проговорила она и с натянутой улыбкой подступила к лодке.

Лукас подтащил лодку вплотную к причалу, но она все равно сильно закачалась, когда Кая ступила на дно. Девочка вскрикнула и потеряла равновесие. Только благодаря моментальной реакции Лукаса она не полетела за борт и не нырнула с головой в ледяную воду — он быстро схватил ее за воротник куртки, и ему в последний момент удалось удержать ее на месте.

— Упс! — сказала Кая и смущенно улыбнулась Лукасу. — Спасибо.

— Не за что, — ответил Лукас и жестом указал на скамью на корме лодки.

Кая осторожно опустилась на нее и обеими руками вцепилась в борта, не переставая бросать отчаянные взгляды подруге, оставшейся на причале.

Лукас кивнул сестре.

— Отвяжи канат! — скомандовал он.

Лаура наклонилась, развязала узел, бросила конец веревки в лодку и тихонько оттолкнула ее от берега. Лодка легко заскользила по воде. Мелкие частые волны раскачивали ее как люльку, и лицо Каи становилось все белее и белее. Несколькими уверенными движениями Лукас развернул лодку и направил ее в сторону острова. Потом методично заработал веслами. Он греб сильно и равномерно, как будто всю свою жизнь только этим и занимался. Лодка быстро приближалась к острову.

Лаура неподвижно стояла на пристани и напряженно смотрела вслед удалявшейся лодке, уносившей прочь брата и подругу. И хотя она ничуть не сомневалась, что Лукас уверенно владеет веслами, она все равно очень за них беспокоилась.

Спустя несколько минут лодка достигла острова. Лукас медленно греб вдоль берега в поисках места, где можно причалить. Но такое место, казалось, сложно было найти, потому что его вообще не было. Живая изгородь из колючих кустов ежевики, диких роз и терновника окружала остров со всех сторон. Они росли так густо и так плотно друг к другу, что пробраться сквозь них не было никакой возможности. Друзьям пришлось сделать почти целый круг, прежде чем они обнаружили маленькую бухточку, заросли кустарника на берегу которой были немного реже, чем в остальных местах.

Песок захрустел под деревянным днищем лодки, когда она уткнулась носом в берег. Лукас еще раз взмахнул веслами и подтянул лодку как можно ближе к суше. Потом спрыгнул на землю, взял канат и вытащил лодку на поросший кустарником берег. Затем непринужденным жестом подал руку Кае — как настоящий кавалер из «Трех мушкетеров».

Кая замешкалась, сомневаясь, стоит ли принимать помощь Лукаса или лучше спуститься самой. Но в конце концов вылезла из лодки, опершись о его руку.

— Спасибо, — улыбнулась она.

— Не за что, — ответил Лукас.

Готовый вот-вот покраснеть, он быстро отпустил руку девочки и, отвернувшись, скептически уставился на непролазную чащу из голых берез и мохнатых елей, начинавшуюся у самой кромки воды и уходившую вглубь острова.

— Пойдем, Кая, посмотрим, что там.

Лукас раздвинул кусты. Девочка последовала за ним.

Не успели они сделать и нескольких шагов, как Кая отчаянно закричала:

— Ай-ай!

Колючая ветка ежевики запуталась у нее в волосах и с такой силой дернула за них, что лицо девочки исказилось от боли. Она показала Лукасу свои руки, на которых виднелись следы шипов, многие из которых кровоточили. И на лице у нее тоже уже успели появиться царапины.

Тут Лукас заметил, что колючки шиповника, ежевики и терновника оставили и на его ладонях многочисленные кровавые следы. Наверное, и лицо выглядело ничуть не лучше, чем у Каи.

С угрюмым и озабоченным видом он принялся отцеплять волосы Каи от назойливой ветки. На лбу у него показались обычные вертикальные морщинки.

— Спасибо, Лукас.

— Не за что, — пробурчал он.

Он внимательно огляделся и вскоре должен был констатировать, что дальнейшее продвижение вперед совершенно невозможно. Ветки на кустах росли так густо, что даже самая тощая змея не смогла бы сквозь них просочиться. И куда Лукас ни поворачивал голову, нигде не мог обнаружить какой-либо дороги или просеки, ведущей сквозь заросли. Никакой, даже самой узенькой тропинки, уходящей вглубь острова.

Он разочарованно покачал головой. Они сумели пройти всего каких-нибудь метров десять от берега, дальше идти было некуда. А ведь они специально причалили именно в том месте, где деревья и кусты росли не так густо! Он уныло взглянул на Каю.

— Здесь никому не пройти, — сказал он. — Разве что только с ножом или мачете.

Кая тоже нахмурилась:

— А ты думаешь, сюда кто-нибудь приходил?

Лукас снова покачал головой:

— Нет, иначе мы бы это заметили. Лаура говорила, что вещь, которую она ищет, могли спрятать здесь максимум год назад, не так ли?

— Да, ну и что?

— Если бы кто-то год назад проложил себе здесь дорогу, от нее бы обязательно остались какие-нибудь следы. Не может быть, чтобы она полностью заросла за такое короткое время!

Хотя Кая и не была большим знатоком ботаники, даже она понимала, что это действительно невозможно. За двенадцать месяцев даже самые быстрорастущие растения не смогли бы полностью скрыть тропу. А в данном случае было именно так: никаких следов, даже самой узкой дорожки.

— Точно, — сказала она, и в голосе ее прозвучало разочарование.

— Возвращаемся! — скомандовал Лукас и тут же как вкопанный остановился на месте с выражением полного недоумения на лице. — Странно, — задумчиво произнес он.

До Каи не сразу дошло, что так поразило Лукаса. Но потом она поняла, что он имеет в виду. В нескольких метрах от них стояла молодая березка. Ее тонкий ствол был обвит необычным, похожим на вьюн растением. Ничего подобного Кая раньше не видела. Зеленой змеей растение ползло вверх по стволу дерева. Большие мясистые листья выделялись на фоне остальной растительности своим удивительным, неестественно ярким зеленым цветом. Но больше всего бросались в глаза огромные цветы — пронзительно-красные на длинных желтых стеблях.

Лаура растерянно смотрела на брата.

— Ну и что в этом необычного? — спросила она.

Лукас нахмурился. Он стоял на пристани, держа в руке ярко-красный цветок, который сорвал на острове, прежде чем они с Каей пустились в обратный путь.

— Ты это серьезно? — спросил он, недоверчиво глядя на сестру. — Пошевели мозгами: цветы в декабре — по-твоему, это нормально?

Лаура с тихим стоном хлопнула себя по лбу:

— Точно! Как это я сразу не догадалась!

— А я тебе что говорю, даун-айкю! — усмехнулся Лукас, а потом вдруг снова посерьезнел. — Но самое удивительное то, что это не что иное, как alamania punicea, а эти цветы в наших краях не водятся! Они вообще не растут в Германии. И ни в одной другой стране Европы тоже!

Подруги посмотрели на него удивленно. Ну и что это значит?

— Alamania, или punicea miraculosa, — очень редкий вид орхидеи, который встречается только в тропических лесах, — продолжал Лукас свой доклад. — Но что особенно странно…

Он сделал театральную паузу, чтобы немного помучить девчонок.

Кая зло посмотрела на него и толкнула в бок.

— Ну, не тяни, говори же! — потребовала она, сгорая от любопытства.

Самодовольная улыбка показалась на лице Лукаса. Удивительно, почему эти девчонки всегда начинают так суетиться по любому поводу!

— Но самое странное то, что даже в Мексике, на родине этих растений… представьте себе, даже в Мексике они вымерли уже более ста лет назад!

— Что? — поразилась Кая. — Но этого не может быть!

— Действительно странно, — проговорила Лаура. — Как это вымерли, если ты только что сорвал одно из них на острове.

— Да, — ответил Лукас. — И там их осталось еще много.

— И что это значит?

Лукас пожал плечами:

— Откуда мне знать. Во всяком случае, пока мне не приходит в голову ни одного более или менее приемлемого объяснения.

Кая тоже растерянно посмотрела на Лауру. Если уж сам Лукас, такой умный и начитанный, не знал, то что было требовать от нее.

— И вы оба совершенно уверены, что на острове никто никогда ничего не прятал? — спросила Лаура.

— Прецизионно, — ответил Лукас. — Совершенно исключено. Если бы ты только могла это видеть…

— Хорошо, хорошо, — поспешила заверить его Лаура, — я вам верю.

Некоторое время она стояла молча, внимательно изучая доски у себя под ногами. Слышен был только тихий плеск волн, ударяющихся о пристань. В камышах крякала утка, да несколько воробьев щебетали, перелетая с места на место в поисках крошек.

Лаура, казалось, над чем-то серьезно задумалась.

— Ну хорошо, — наконец медленно проговорила она. — Если сокровищница замка и остров отпадают, тогда остается одна-единственная возможность.

Она вопросительно посмотрела на друзей.

Кая не сразу сообразила, на что намекает Лаура, но, когда в душе у нее затеплилось подозрение, она сделала отчаянное лицо.

— О нет! — простонала она. — Только не это!

— Боюсь, что у нас нет другого выхода, — серьезно сказала Лаура.

С этими словами она развернулась и быстро пошла прочь.

У Морвены было такое чувство, будто ее поджаривают на медленном огне. Язык прилип к нёбу. Ее мучила жажда, невыносимая жажда. Прошло уже несколько часов с тех пор, как иссякли запасы воды, а Раскаленная пустыня все еще не заканчивалась. Но Сумеречное ущелье по всем расчетам должно было быть где-то совсем близко.

Принцессу тоже измучил невыносимый зной. Медленно и тяжело ступала эльфанта по раскаленному песку пустыни, и Морвене казалась, что она почти физически ощущала усталость животного. Целительница приподнялась в седле и пристально вгляделась вдаль. Хотя горизонт от нее заслоняло плотное облако пыли, ей показалось, что там, вдалеке, сквозь марево она все-таки различает слабые очертания скал, указывающих, что она приблизилась к Сумеречному ущелью. Снова воспрянув духом, Морвена легонько пришпорила Принцессу. И в этот момент она вдруг заметила песчаный вихрь.

Целительница похолодела от ужаса, сердце ее бешено заколотилось. Песчаные вихри представляли для путника самую большую опасность в полной опасностей Раскаленной пустыне. Коварные смерчи подстерегали путешественника на каждом шагу; подкрадываясь тихо и незаметно, они молниеносно нападали на свою жертву и моментально засасывали ее в бездонное ненасытное жерло. Их аппетит и кровожадность были поистине беспредельны.

Морвена то и дело в отчаянии оборачивалась назад, следя за песчаным вихрем, который преследовал их, держась на неизменном расстоянии. Он откровенно несся за ними вслед, не отставая ни на шаг. Принцесса тоже заметила его и, беспокойно заржав, прибавила ходу.

Морвена прекрасно знала, что это не поможет. При желании песчаные вихри развивали огромную скорость, от них не могло убежать ни одно животное. Пустыня была их родным домом, так что они передвигались в песках гораздо быстрее, чем любое живое существо. Не могли они только одного — покинуть пределы пустыни.

Если Морвене удастся достичь Сумеречного ущелья, прежде чем их поглотит песчаный вихрь, тогда они будут в безопасности. На это она и рассчитывала, ведь ущелье было недалеко, а песчаный вихрь, к счастью, охотился в одиночку. Скрыться от целой стаи вихрей еще никому не удавалось.

Принцесса снова заржала.

Целительница наклонилась и зашептала ей на ухо нежные слова:

— Спокойно, Принцесса, спокойно! Скоро мы отсюда выберемся, и, если будем осторожны, ничего не случится.

Но Принцесса не хотела успокаиваться. Несмотря на усталость, она отчаянно фыркала, вскидывала голову и испуганно ржала.

Морвена обернулась и заметила второй песчаный вихрь, который надвигался сбоку им наперерез и, бешено вращаясь, быстро приближался. Он был больше первого и явно еще опаснее. С разверстой пастью он подобрался уже совсем близко к двурогу и, казалось, вот-вот был готов схватить того за ногу.

Резким броском в сторону Принцессе удалось увернуться от ненасытной пасти смерча; Морвене даже показалось, что до ее ушей долетел разочарованный вздох. Или, быть может, это просто стон знойной Раскаленной пустыни?

Ободренный атакой товарища, первый смерч тоже подобрался поближе. Он уже пытался схватить Принцессу за задние ноги. Но двурог каждый раз ловко увертывался от него, не делая ни одного неверного шага.

Снова целительница услышала вздох. И на этот раз зной был точно ни при чем. Этот звук скорее издавала целая стая песчаных смерчей. Пять, шесть, семь вихрей показались из-за дюн и с бешеной скоростью поползли к Морвене и Принцессе.

Еще через минуту двурог и его хозяйка были окружены плотным кольцом из смерчей. Морвена видела разверзнутые жерла их пастей, ведущие в самую глубь преисподней. Слышала жадное дыхание. Ей показалось даже, что там, на самом дне, она различает останки их прошлых жертв, и сердце чуть не выскочило у нее из груди.

Но песчаные смерчи все еще не решались напасть. Словно голодные волки, обступили они свои жертвы, поочередно делая резкие броски вперед, чтобы схватить двурога за ногу, а потом снова быстро отпрянуть назад. Казалось, вихри решили сначала поиграть со своей добычей, так как были уверены, что ей все равно уже не уйти.