Наутро распогодилось. Дождь прекратился, а тучи рассеялись. Слабое зимнее солнышко робко порозовило небо на востоке. Мокрые крыши замка Равенштайн матово блестели в свете зари.

Лаура быстро проглотила завтрак и попросила Перси Валианта пойти вместе с ней в вестибюль интерната. У большой картины она рассказала ему все о своих ночных приключениях — о посещении гробницы, о черном волке, спасшем ее и друзей от страшных, злых собак, и о встрече с женщиной в белом, которая теперь снова заняла свое обычное место на холсте. Волк лежал у ее ног.

Ни малейшего намека на то, что ночью они оба сошли с картины и повстречались Лауре в виде живых существ. Девочка даже сначала боялась, что Перси ей не поверит. Но учитель физкультуры поверил всему, что она рассказала, каждому слову, ведь он знал о тайне несчастной Сильвы и ее черного волка.

Сильва жила во времена Жестокого Рыцаря. Тогда она слыла красивейшей девушкой во всей округе. Сам Раймар фон Равенштайн положил на нее глаз и хотел даже жениться, но оказалось, что она уже давно обещала руку и сердце другому. Когда Сильва отказала рыцарю и никакие угрозы не смогли заставить ее изменить свое решение, Раймар пришел в ярость и наложил на нее страшное проклятие.

Лаура удивленно посмотрела на Перси:

— Наложил на нее проклятие?

— Да, — кивнул учитель. — Раймар был не только жестоким и злым человеком, он состоял на службе у Темных сил. По этой причине он владел обширными знаниями в области черной магии и, когда ему было нужно, хладнокровно использовал их!

— И все только потому, что Сильва отказалась выйти за него замуж?

— Вот именно! — кивнул Перси. — Проклятием Раймара бедняжке была уготована трагическая судьба: днем Сильва томилась в темнице, а после захода солнца превращалась в ужасного волка, наводившего страх и трепет на жителей окрестностей замка Равенштайн. Даже ее жених, лесничий по имени Ганс, не мог узнать ее в образе страшного зверя и вел беспощадную охоту на волка, что окончательно разбило сердце несчастной девице.

Лаура понимающе вздохнула:

— Неудивительно, что у нее всегда такой печальный вид. И все же она так и не вышла замуж за Раймара фон Равенштайна?

— И не подумала! Когда он по истечении года предоставил ей выбор — стать его женой или умереть, она на его глазах покончила с собой, бросившись вниз с самой высокой башни замка. Но прежде чем сделать это, Сильва сама наложила на Жестокого Рыцаря заклятие — его грешной душе не суждено обрести покоя до тех пор, пока не будут отомщены все его злодеяния.

— И они до сих пор не отомщены?

— Нет! — покачал головой Перси. — На Раймаре фон Равенштайне до сих пор продолжает лежать проклятие. Но после того, что ты поведала мне, любезная Лаура, сдается мне, что и Сильва тоже все еще не освободилась от страшных чар.

Лаура задумчиво посмотрела на учителя:

— Да, похоже, что это так. Но чего я совсем не могу понять…

Она не договорила, так как к ним быстрым шагом подошла Мэри Морган. Учительница выглядела очень взволнованной, казалось, что она находится на грани нервного срыва.

— Профессор… — начала мисс Мэри, но голос ее сорвался, и в глазах заблестели слезы.

— Что с профессором? — быстро спросила Лаура.

— Он… — Мисс Мэри запнулась, шмыгнула носом и вытерла навернувшиеся слезы. — Боюсь, что он долго не протянет. Температуру не сбить, и он больше не приходит в себя, и…

— Тогда позови врача! Чего ты ждешь? — не дала договорить ей Лаура.

Перси сочувственно посмотрел на нее. Он прекрасно понимал чувства девочки.

— Дело в том, моя дорогая, что в этом нет ровным счетом никакого смысла. Ни один врач не может помочь нашему дорогому профессору. Ты сама это знаешь!

«Знаю, знаю, конечно знаю! — пронеслось в голове у Лауры. — Но нужно же что-то делать. Неужели мы будем сидеть сложа руки и смотреть, как он умирает!»

Вдруг ей в голову пришла другая идея, и лицо ее осветила надежда.

— Я знаю, что делать! — радостно воскликнула она. — Я пойду к доктору Шварцу и спрошу его, где спрятан кубок!

Перси Валиант недоуменно поднял брови:

— Буду с тобой до конца откровенен, Лаура, хотя я, естественно, и не могу постичь подлинной сути твоего хитроумного плана, но все же мне почему-то кажется, что он не имеет никакого смысла!

— Не то слово. Это же полный бред! — поддержала его Мэри. — Сама посуди, доктор Шварц — предводитель Темных сил. Так он тебе и расскажет, где они спрятали кубок!

— Знаю, что не расскажет! — ответила Лаура, и ей пришлось сдержать хитрую улыбку.

Учителя, как видно, не понимали, куда она клонит. Наоборот, смотрели на нее как на сумасшедшую.

— Но доктор Шварц также знает, что я пока еще многого не умею, — поспешно продолжила она. — И это, возможно, наш единственный шанс.

По недоуменным лицам Мэри и Перси Лаура поняла, что они все еще не догадываются, что она задумала. «Отлично, — обрадовалась девочка. — Тогда скорее всего и доктор Шварц тоже не сразу меня раскусит».

— Все очень просто, — начала она излагать свой план. — Доктор Шварц знает, что я еще не до конца научилась всему тому, что должен уметь настоящий страж Света. Поэтому, возможно, со мной он потеряет бдительность и не будет скрывать свои мысли так тщательно, как, например, при тебе, Мэри. Согласись, такое возможно?

Учительница нахмурилась. Казалось, она была не в восторге от Лауриной затеи, да и Перси как будто тоже.

— Ну, не знаю, насколько все это будет результативно, — пробормотал он. — Хотя попытаться, конечно, было бы можно…

— А я что говорю! — радостно подхватила Лаура. Но достаточно было только заглянуть в глаза Перси, чтобы понять, что учитель не питает ни малейшей надежды на успех этого предприятия.

Госпожа Призе-Штайн наотрез отказалась пропустить Лауру в кабинет доктора Шварца. Она оторвалась от монитора компьютера, клавиатуру которого только что терзала отточенными ярко-красными коготками, повернула к девочке мышиное личико и насмешливо уставилась на нее маленькими круглыми глазками. Даже голос ее и тот походил на мышиный писк:

— Извини, дорогая, но это совершенно исключено! Через два дня школьная конференция, и у директора очень много дел. Так что мне категорически запрещено его беспокоить!

— Но мне очень нужно с ним поговорить! — продолжала упрашивать Лаура. — Честное слово, госпожа Приду… э-э-э… госпожа Призе-Штайн. Это вопрос жизни и смерти!

Неумолимая блюстительница покоя директора смерила девочку удивленным взглядом:

— Вопрос жизни и смерти, говоришь?

— Да, да, — серьезно кивнула Лаура.

— Тогда, может быть… в двух словах объяснишь мне, в чем дело?

— Хм-м. — Лаура задумалась, сначала она хотела придумать какую-нибудь более или менее правдоподобную ложь, но потом решила все-таки сказать правду. — Профессор Моргенштерн при смерти, — проговорила она. — А доктор Шварц, возможно, знает средство, которое могло бы снова вернуть его к жизни.

— Неужели? — госпожа Придушайн, как видно, была шокирована этим известием.

Вместо ответа Лаура снова серьезно кивнула.

И без того бледное мышиное лицо секретарши стало еще белее.

— Что же ты сразу мне не сказала? — взволнованно всплеснула она руками, после чего вскочила со стула, выбежала из-за стола, засеменила к кабинету директора и, коротко постучав, скрылась за дверью.

Спустя несколько секунд она снова появилась в приемной.

— Ну разумеется, Лаура, можешь войти. — Придушайн даже придержала ей дверь. — Ради этого доктор Шварц готов отложить все свои дела.

Надежда Лауры на то, что доктор Шварц, быть может, проникнется состраданием к коллеге и захочет ему помочь, вскоре улетучилась. Когда она спросила новоиспеченного директора о кубке, тот сделал вид, что вообще впервые об это слышит.

— Кубок… — задумчиво повторил он за ней, — какой еще кубок?

Лаура разозлилась. Учитель химии сидел за директорским столом, заваленным ворохом бумаг, и с неподдельным недоумением смотрел на нее. Возмущенная, девочка наградила его испепеляющим взглядом:

— Вы прекрасно знаете, какой кубок. Кубок Озарения, конечно, какой же еще!

Лицо доктора Шварца приняло злое выражение. Но девочку это нисколько не испугало, она спокойно выдержала его жесткий, колючий взгляд. Лаура уже была готова к тому, что вот-вот увидит в глазах учителя дьявольский огонь преисподней. Но ничего подобного не произошло. Наоборот, доктор Шварц вдруг расслабился — и тут Лаура поняла, что угадывает его мысли.

«Ну это уже слишком! — думал доктор Шварц. — Эта пигалица вообразила, что может соперничать со мной!»

Но когда он заговорил, в голосе его не было слышно ни капли раздражения.

— Мне очень жаль, Лаура, — проговорил он почти сочувственным тоном. — Но я действительно не знаю, что ты имеешь в виду.

Лаура вскочила со стула и смерила его негодующим взглядом.

— Хватит прикидываться! — закричала она на директора. — Профессор Моргенштерн умрет, если я не найду кубок…

«Так ему и надо!» — промелькнуло в голове у доктора Шварца и отозвалось в Лаурином сознании.

— Поэтому вы должны мне сказать, где спрятан кубок!

«Держи карман шире!» — подумал директор, продолжая сохранять на лице удивительно правдоподобное и искреннее выражение полного неведения.

— Мне кажется, Лаура, ты страдаешь навязчивыми идеями! — ответил он, удрученно качая головой, когда девочка снова села на место. — Мне действительно очень и очень жаль, но я никак не могу тебе сказать то, чего не знаю. Неужели так трудно это понять?

«А сама ты никогда не догадаешься, что кубок спрятан в сокровищнице Раймара фон Равенштайна! — ехидно подумал он. — Для этого надо быть слишком умной, умнее самого Моргенштерна или Перси Валианта!»

Лаура даже опешила от неожиданности. Ей хотелось снова вскочить и громко закричать от радости.

Получилось! Все получилось!

Но Лаура постаралась вести себя так, чтобы доктор Шварц не заподозрил, что она смогла прочесть его мысли. Для пущей правдоподобности она опять изобразила негодование и осыпала его новыми упреками:

— Вы не можете допустить, чтобы профессор умер! Вы должны ему помочь!

Трюк удался, так как доктор Шварц даже счел необходимым сказать несколько лживых слов в свое оправдание.

— Послушай, Лаура, — заговорил он с фальшивым выражением сожаления на лице, — никто, слышишь, никто не будет оплакивать нашего дорогого профессора так горячо, как я, в случае, если его постигнет печальная участь, поверь мне, Лаура, никто!

Потом он взглянул на часы и указал девочке на дверь, давая понять тем самым, что разговор окончен.

— А теперь прошу меня простить, но мне нужно работать!

Так как Лаура успела узнать все, что ей было нужно, она спокойно поднялась и пошла к выходу. В дверях она помедлила, обернулась и еще раз взглянула на директорский стол. Доктор Шварц уже снова с головой ушел в работу, он склонился над какой-то бумагой, не обращая на девочку никакого внимания. А это означало, что он ничего не заподозрил.

«Отлично! — довольная собой, подумала Лаура. — Теперь все будет хорошо!»

— До свидания, госпожа Призе-Штайн! — громко воскликнула Лаура, проходя мимо секретарского стола. — Еще раз большое вам спасибо!

— Не за что, Лаура, — пропищала секретарша, не отрывая глаз от компьютера.

В коридоре Лаура наконец с облегчением выдохнула, и ее лицо просияло счастливой улыбкой.

— Есть! — воскликнула она, взмахнув в воздухе рукой со сжатым кулаком. Потом быстро побежала прочь. В спешке она не заметила, что за ней наблюдают. А мрачное лицо мужчины, шедшего за ней по пятам, свидетельствовало о чем угодно, только не о добрых намерениях.

Лаура еле дождалась, когда начнется урок физкультуры.

Перси просиял, услышав хорошие новости.

— Выходит, что кубок Озарения действительно сокрыт в тайной сокровищнице Раймара фон Равенштайна? — удивленно спросил он.

Лаура кивнула.

— Ты уверена?

Вместо ответа девочка снова кивнула.

— Молодчина, до чего же замечательно ты все это придумала, Лаура! — пораженно воскликнул учитель физкультуры, а потом добавил, недовольно качая головой: — О, мы идиоты! Как можно было допустить, чтобы нас столько времени, как детей, водили за нос? Если кубок и правда в подвале замка, значит, завал в коридоре был устроен специально, чтобы никто даже не подумал наведаться в сокровищницу Раймара.

— Похоже, что так.

Лаура обернулась и бросила быстрый взгляд через плечо, чтобы убедиться, что никто из одноклассников не слышит их разговора. Но весь класс растянулся и отстал от них на значительное расстояние. Кая и Вонючка Макс тащились позади всех, замыкая пыхтящую и сопящую колонну бегунов. В еженедельной пробежке на свежем воздухе никто из седьмого «Б», кроме Лауры конечно, не видел никакого смысла. С демонстративно-кислыми физиономиями одноклассники нехотя, нога за ногу трусили по парку, никто из них даже не пытался догнать Лауру и Перси. Хотя те, надо сказать, и сами не спешили. Они даже не запыхались, что было неудивительно, учитывая черепашью скорость всех остальных.

— Думаю, что обрушившаяся стена гробницы — это все сказка, — сказала Лаура бегущему рядом с ней учителю. — В интернате никогда не было ученика по имени Алан Шмитт, я уверена.

Перси согласно кивнул:

— По моему разумению, ты совершенно права. Я и сам сунул нос в школьный регистр, и, оказывается, там нет никого с таким именем!

Они завернули за угол главного корпуса и побежали к центральному входу. На большой лужайке перед интернатом стоял садовник. Как раз меж двух огромных кустов, подстриженных в форме собак. Лаура не могла как следует рассмотреть, что он делает, но выглядело это так, как будто он с ними разговаривал. Хотя что же тут удивительного! Многие садовники общаются со своими растениями. Говорят, это способствует росту. Вполне вероятно, что Альбин Эллеркинг тоже разговаривает со своими любимцами. И все-таки это выглядело как-то странно, особенно то, как он нежно поглаживал их по спине.

Гролль, отвратительный, жирный кот, крутился у ног хозяина. Едва заметив Лауру, животное выгнуло спину, подняло хвост трубой и бешено зашипело в ее сторону. Правда, он был слишком далеко, чтобы девочка его услышала. И все-таки от Лауры не ускользнуло его явное недовольство по поводу ее появления.

Гролль, очевидно, ее не жаловал, и это было понятно. В этом как раз не было ничего удивительного! Разве существовал хоть один помощник Темных сил, который бы радовался при виде стража Света? Ну разумеется нет, хотя большинство из них, конечно, умели скрывать свою неприязнь гораздо лучше, чем одноглазый кот. Не обращая больше на него внимания, Лаура снова обратилась к учителю.

— Сегодня ночью мы попытаемся пробраться в сокровищницу, — объявила она, план созрел у нее еще на прошлом уроке. — Надеюсь, вы тоже пойдете с нами и поможете нам очистить коридор от камней, ты и Мэри, я имею в виду.

К великому ее разочарованию, Перси отрицательно покачал головой. Он, естественно, сразу заметил реакцию девочки и решил, не дожидаясь вопросов, все ей объяснить:

— Ты представить себе не можешь, как мне жаль, дражайшая Лаура. Дело в том, что доктор Шварц пригласил сегодня мисс Мэри и меня, недостойного, на вечернюю трапезу. Если мы не соблаговолим принять его предложение, то, возможно, тем самым преждевременно вызовем подозрение! Может быть, ты уже имела возможность заметить, что мы все время находимся под неусыпным наблюдением.

Он незаметно кивнул в сторону садовника. Теперь Лаура заметила, что тот действительно постоянно украдкой поглядывал на них, стараясь не выпускать из поля зрения. И тут Лауре кое-что вспомнилось.

— А я-то не придавала этому значения, — задумчиво проговорила она. — Но теперь, когда ты сказал, я припоминаю: в последние дни у меня очень часто возникало такое чувство, будто за мной кто-то следит. Но стоило мне обернуться, чтобы посмотреть, — там никого уже не было. И все-таки мне постоянно казалось, что за мной кто-то шпионит. Как ты думаешь, это возможно?

— Думаю, это не только возможно, но вполне вероятно! Так что постарайся быть повнимательнее! Нам нельзя ослаблять бдительность!

Они уже бежали вдоль фасада главного корпуса. Прежде чем повернуть за угол и направиться по гравиевой дорожке к спортзалу, учитель физкультуры обернулся и прокричал:

— Эй вы, лодыри, не отставать! Смотрите, как бы у вас ноги на бегу не примерзли! Подтянуться на финише!

В ответ послышалось дружное сопение и нечленораздельное бормотание. Ни один из одноклассников Лауры даже ради приличия не зашевелился быстрее. Перси не настаивал. Он знал, что заставлять бесполезно, так только навсегда отобьешь всякое желание заниматься спортом. А желание это или приходит само, или не приходит вообще.

Лаура и Перси дружно, бок о бок, пробежали по узенькому деревянному мостику, перекинутому через крепостной ров, и свернули на извилистую тропинку, ведущую к памятнику. Поравнявшись с густым кустарником, росшим сразу же за развилкой по обеим сторонам дорожки, ни один из них не обратил внимания на темный силуэт, прятавшийся за живой изгородью. Это был Аттила Мордук, завхоз интерната. Мрачно глядя им вслед, лысый мужчина провожал их взглядом до тех пор, пока они не скрылись из виду.

Перси и Лаура, естественно, прибежали в спортзал самыми первыми. Сделав несколько упражнений на расслабление, они растянулись на скамейках в ожидании остальных.

Пользуясь удобным случаем, Лаура снова попыталась уговорить учителя принять участие в ночной вылазке:

— Послушай, можно же как-нибудь отвертеться от приглашения доктора Шварца!

Но Перси упорно стоял на своем:

— Мне очень, очень жаль, Лаура, но это не представляется возможным. Коварнейшего доктора Шварца не так-то легко провести. Он наверняка сразу же разгадает наш маневр и прикажет своим помощникам усилить бдительность. В этом случае вам уже совершенно точно не удастся незаметно проникнуть в сокровищницу! Так что для вас же самих будет лучше, если мы примем его приглашение и отвлечем внимание на себя!

— Пожалуй, ты прав, Перси. Ведь нам во что бы то ни стало надо попасть в сокровищницу именно этой ночью. Время не ждет. Но понимаешь, если окажется, что вход действительно завален камнями, то я не знаю, как мы проникнем туда без посторонней помощи.

Учитель взглянул на нее, и на лице его появилась загадочная улыбка.

— А кто сказал, что у вас не будет помощников?

Изумленная, Лаура посмотрела на него и села на шпагат, чтобы размять затекшие ноги.

— Не понимаю, кто еще может нам помочь? Вы с мисс Мэри будете у доктора Шварца, Аврелиус Моргенштерн лежит при смерти. А больше-то ведь и нет никого.

Перси не отвечал, тихонько посмеиваясь про себя.

— Ах да, есть еще Кастор и Никодемус Дитрихи, — вспомнила Лаура. — Может быть, они нам помогут?

Учитель покачал головой.

— К моему глубочайшему сожалению, и они никак не смогут быть вам полезны, — пояснил он. — С одной из лошадей случился приступ какой-то странной болезни. Так что у них сейчас и без того дел невпроворот.

— Черт! — расстроенно бросила Лаура, наклоняясь и поочередно то правой, то левой рукой касаясь носков кроссовок. — Значит, они тоже не в счет!

— Не печалься, Лаура, не надо! — подбодрил ее Перси. — Нельзя так быстро сдаваться и опускать руки. Тебе следует дождаться, когда часы на башне пробьют полночь. Тогда ступай к большой колонне, что у главного входа, и трижды по кругу проведи ладонью по ее цоколю.

Лаура быстро выпрямилась и посмотрела на учителя округлившимися от удивления глазами:

— Что я должна сделать?

— Когда часы на башне пробьют двенадцать, направь свои стопы к большой колонне у главного входа и трижды по кругу проведи ладонью по ее цоколю, — спокойно повторил Перси и повернулся к остальным ученикам, которые один за другим, не спеша подтягивались в спортивный зал.

Во главе колонны измученных и выдохшихся кавалеров ордена «Спортивной тапочки» трусил Мистер Кул. Добежав до спортзала, он с протяжным стоном рухнул на пол. Заяц и Франциска Турини с багровыми лицами, согнувшись пополам и упершись руками в колени, так судорожно, с астматическим хрипом глотали воздух, что Лаура даже начала опасаться, как бы их не стошнило. Ну а Каи и Вонючки Макса еще вовсе не было видно.

Перси Валиант взглянул на секундомер и повернулся к ученикам.

— Очень жаль, — весело сказал он. — Чуть помедленнее, и нашу пробежку можно было бы увековечить в Книге рекордов Гиннесса — как самый неспешный забег всех времен и народов! Ну ничего, уверен, в следующий раз рекорд от нас не уйдет.

Почти безупречно круглый диск луны матово мерцал на безоблачном ночном небе над Равенштайном. Снова ударил мороз. Резкие порывы пронизывающего, холодного ветра гоняли по земле сухие ветки и кружили опавшей листвой. В замке все было тихо, ни в одном из окон не горел свет.

Когда прозвучал первый удар башенных часов, в вестибюле интерната вдруг послышалось какое-то движение. Дверь парадного подъезда тихонько приоткрылась, и таинственное существо, укутанное в теплую зимнюю куртку, бесшумно проскользнуло на улицу и быстро сбежало по ступеням вниз. У цоколя большой колонны оно замерло и притаилось, вслушиваясь в ночную тишину.

Это была Лаура, с нетерпением дожидавшаяся последнего удара часов. Девять… десять… одиннадцать! Наконец-то!

Она запрокинула голову и взглянула в лицо каменному атланту. Но он выглядел как обычно. С привычной улыбкой на губах он продолжал смотреть вдаль, и ничто в нем не предвещало каких-либо изменений.

Строго следуя указаниям Перси, Лаура сначала внимательно осмотрелась. Никого. Но, наученная горьким опытом последних дней, она на всякий случай обернулась еще раз — и снова никого не заметила.

«Хорошо, — подумала девочка, — очень хорошо. Теперь можно попробовать».

Она сняла перчатку и приложила правую ладонь к каменному цоколю колонны. Он был холодным, очень холодным; внезапный холод так больно обжег Лауре руку, что она от неожиданности громко охнула и отскочила в сторону.

Собравшись с духом, девочка предприняла вторую попытку. Поскольку она уже знала, что ее ждет, перенесла холод немного легче. Но сердце все равно бешено колотилось, и кровь все быстрее пульсировала в висках. Правда, теперь в этом был виноват не холод, а волнение, вдруг охватившее ее. Она снова глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. Взяв наконец себя в руки, трижды провела рукой по цоколю колонны.

Ничего не произошло. Абсолютно ничего. Но через некоторое время вдруг послышались глухой скрежет и лязг. Колонна начала дрожать, сначала едва заметно, потом все сильнее. Испуганная, Лаура отскочила в сторону и, затаив дыхание, наблюдала за тем, как каменный гигант постепенно оживает. Тело его, продолжая вздрагивать, пришло в движение. Он зашевелился, сначала медленно, потом все заметнее. Шумно вздохнул и немного ослабил руки, подпиравшие крышу, а затем и вовсе опустил их.

Изумленная, девочка не могла оторвать от него глаз. Каменный великан между тем становился все меньше и меньше. Когда трансформация наконец закончилась, он все равно оставался двухметровым гигантом, не менее внушительным, чем, например, Боксэр или Врестлер. Атлант вскинул руки к небу и, с удовольствием потянувшись, громко и протяжно зевнул.

От удивления Лаура не могла пошевелиться. Запрокинув голову и раскрыв рот, она продолжала смотреть на великана. Девочка все еще не до конца осознала случившееся, хотя колонна ожила только что на ее глазах.

«Нет, — думала она про себя. — Нет, так не бывает. Этого просто не может быть!»

Великан тем временем перестал зевать, опустил руки и повернул голову к Лауре. Взглянув на нее и заметив ее удивление, он растянул каменное лицо в добродушной улыбке. Потом наклонился к ней и заговорил. Голос у него оказался удивительно мягкий и мелодичный.

— Меня зовут Громадный Портак, всегда вам помогать готов я! — объяснил он и склонился еще ниже.

Лаура словно язык проглотила. Она просто не знала, что сказать, поэтому продолжала молча стоять на месте, во все глаза глядя на великана.

А тот добродушно смотрел на нее, радостно сверкая серыми глазами.

— И Реймонд зваться я могу, когда для рифмы так хочу, — продолжал сочинять он.

Но Лаура снова не ответила, поэтому ему пришлось терпеливо добавить:

— Раз разбудила ты меня, то думается мне — не зря. Помочь тебе всегда я рад, но только расскажи мне как!

— Да… да… — наконец выдавила Лаура. — Конечно. Не могли бы вы пойти с нами, По… Портак?

С помощью старинного плана замка, которым снабдил их Перси, друзья без всякого труда нашли потайной коридор, ведущий в сокровищницу Раймара фон Равенштайна. Портак, тяжело ступая огромными ногами по каменному полу, грузно шагал позади, а Лаура, Лукас и Кая шли впереди, освещая карманными фонариками узкий тоннель, спрятанный в подземелье крепости.

Он был такой же узкий, как и коридор, ведущий в склеп старой гробницы, и такой же извилистый, но, в отличие от него, намного суше. Судя по внешнему виду, оба помещения с характерными сводчатыми потолками были построены одним и тем же мастером. Но, к величайшей радости Каи, здесь он не использовал трюк с лемуром и его зловещим завыванием.

Вместо этого каменщик из далекой южной страны изобрел кое-что другое, чтобы отпугнуть от сокровищницы непрошеных гостей. Он весьма искусно создал обвалившийся потолок коридора, в чем друзья вскоре смогли убедиться. Пройдя всего несколько метров и оставив позади пару поворотов, они уперлись в имитированный завал. Он выглядел невероятно правдоподобно: потолок на расстоянии примерно пяти метров в длину провалился, стены обрушились, а камни, осколки и обломки кладки завалили весь коридор на высоту больше человеческого роста, так что дальше идти было невозможно. Неудивительно, что профессор Моргенштерн и Перси Валиант попались на эту уловку и отказались от дальнейших попыток проникнуть в сокровищницу и продолжать поиски кубка.

К счастью, Лаура и ее друзья уже знали, с чем имеют дело. Девочка указала Портаку на огромную груду камней.

— Не могли бы вы нам помочь немного расчистить завал? — неуверенным голосом спросила она.

Каменный великан поклонился.

— Вам я охотно помогу и эту гору разберу! — ответил он с изысканной учтивостью, подошел к куче булыжников и тут же принялся раскидывать камни своими здоровенными ручищами.

Только пыль стояла столбом. А Портак греб как бульдозер. В его мускулистом теле было столько силы, что даже самые огромные глыбы он ворочал без всякого труда, словно это были муляжи из папье-маше, не говоря уже о мелких камешках, казавшихся в его ладонях крохотными песчинками.

Друзьям пришлось спрятаться за угол, чтобы их случайно не задело разлетавшимися во все стороны обломками. Робко высунув голову из-за стены, Лаура с удивлением наблюдала за каменным великаном, работавшим с поразительной скоростью. Проделав первое небольшое отверстие в завале, он схватил самую большую глыбу и использовал ее как совок. Тут дело пошло еще быстрее. Всего через несколько минут Портаку удалось проделать в камнях сквозной проход не менее метра в диаметре. Тогда он на секунду остановился, чтобы оценить результаты своей работы. Затем обернулся к Лауре. Но какого же было его удивление, когда он обнаружил, что девочка исчезла.

— Госпожа, прошу вас, отзовитесь, на глаза мне покажитесь! — эхом прозвучал его громкий голос в узком коридоре.

Лаура тут же вышла из-за угла.

— Я здесь.

Увидев девочку, Портак просиял радостной улыбкой.

— Прошу, взгляните на мою работу; если мало, я продолжу, — попросил он, не выказывая при этом ни малейших признаков усталости.

Девочка энергично затрясла головой:

— Нет-нет, не надо, этого вполне достаточно. Спасибо, Портак.

Портак отшвырнул в сторону глыбу, которую все еще держал в руке, и снова отвесил Лауре поклон. При этом его ручища описала в воздухе изящнейшую дугу, на какую только способны самые благородные из всех придворных кавалеров.

— Служить вам всегда буду рад, госпожа, скажите мне только где и когда! — пообещал он с серьезным достоинством.

Лаура с трудом сдержала улыбку. Лукасу и Кае тоже пришлось сделать над собой усилие, чтобы не прыснуть со смеху. Они уже вышли из-за угла и стояли теперь рядом с Лаурой.

— Спасибо, Портак, большое вам спасибо! — произнесла наконец Лаура и в свою очередь тоже изобразила нечто вроде учтивого поклона. — Этого и правда достаточно. Дальше мы справимся сами.

Великан нахмурил брови и задумчиво покачал огромной головой. Потом беспрекословно повиновался желанию Лауры:

— Если госпожа желает, я повинуюсь и удаляюсь! — С этими словами он еще раз поклонился, развернулся и неуклюжей походкой тяжело зашагал прочь.

Друзья проводили добродушного атланта взглядом и, дождавшись, когда он скроется за поворотом, быстро полезли в пролом между камнями.

С планом здания в одной руке и фонариком в другой, Лаура шла впереди всех по тоннелеподобному коридору. Луч света сияющим конусом врезался в темноту и блуждал по каменным стенам и плитам пола, покрытым толстым слоем песка и пыли. Воздух в самом сердце подземелья замка был не такой влажный, как в старой гробнице, но дышать было все равно тяжело, и пахло ничуть не менее противно. Здесь стоял тот же самый запах смерти и разложения, от которого Лауру тошнило.

«Странно, — подумала Лаура, — здесь ведь нет склепа. Почему же тогда пахнет, как в гробнице?»

В свете фонарика девочка заметила, что коридор метрах в десяти впереди делает резкий поворот направо. Она остановилась, посветила на план фонариком и сосредоточенно вгляделась в него. Потом удовлетворенно кивнула и повернулась к остальным.

— Если верить плану, прямо за поворотом нас ждет вход в сокровищницу, — объявила она, затем сложила план, спрятала его во внутренний карман куртки и двинулась дальше.

Вдруг ни с того ни с сего пол ушел у нее из-под ног. Девочка сделала шаг в пустоту и полетела вниз. С диким криком она бешено замахала руками, пытаясь за что-нибудь ухватиться, при этом выронила фонарик, и он, с шумом ударяясь о камни, полетел в темную пасть пропасти. Руки хватали пустоту, но в следующий момент Лауре удалось нащупать какой-то крохотный выступ, и она судорожно вцепилась в него. Ее полет длился считаные секунды, но девочке эти мгновения показались вечностью.

Когда она, затаив дыхание, опустила глаза вниз, то в свете лежавшего на дне фонарика ей удалось разглядеть, что там, под ней, был колодец глубиной метров десять, не меньше. Замаскированный люк на полу коридора скрывал его от взгляда непрошеных посетителей и открывался, стоило только наступить на него. Все дно колодца было усеяно воткнутыми в землю металлическими пиками, чьи отточенные наконечники зловеще смотрели на Лауру. Между ними виднелись три кучки старого ветхого тряпья. Это были разорванные и сгнившие остатки одежды. До Лауры вдруг дошло, что это такое. В ужасе девочка снова пронзительно закричала.