Летят наши ребята, балуясь по воздуху, а внизу пока только ковер зеленый, озера, леса и никакого жилья — одни звери да птицы бегают. Равнина столь гладкая, что нигде бугорка не видно. На второй день заметили они большой величины памятник в поле. Видят: стоит каменный человек, очень похожий на земного — спустились. На памятнике надпись по-земному; Игнашка с Прокошкой хоть одну зиму, но учились; читают по складам:

Когда луна стала остывать и жизнь на поверхности прекращалась, луналиты гибли и могли бы совсем погибнуть — этот человек-луналит первый подал мысль организовать жизнь внутри луны. Его считали сумасшедшим, ему не верили, что можно жить внутри луны, но прошли века, очень много погибло луналитов, потому что сразу не поверили своему герою, и все-таки жизнь заставила луналитов уйти с поверхности луны в ее нутро и тут организовать красивую, хорошую жизнь.

— Ты, понимаешь, Игнашк, в чем тут дело — то теперь! Луна когда — то, видно, горячая была, как печка, и люди на ней жили, а как, значит, захолодало на ней, они, значит, и полезли к ней в пузо. А этот, значит, первый дорогу указал.

Памятник был очень большой, из белого металла, очень похожего на серебро. Он представлял вид человека во весь рост, упершегося ногой в лопату, уходящую в землю. Его сильное тело было напряжено: видимо, трудно было работать одному. А вокруг него стояли люди поменьше и вместо того, чтобы помочь ему, — посмеивались.

В этом месте ребят застала темь. Они устали и им хотелось спать.

— Раз есть памятник, значит, где — нибудь и жилье близко — сказал Прокошка. — Давай заночуем тут.

У ног памятника ребята и уснули. Спят.

У ног памятника ребята и уснули.

С трудом добравшись до своих, луналитки рассказали о том, что в их земле появились два великана-чудища, которые чуть-чуть их не погубили. Звездоокая луналитка — звали ее Зелентуя — была дочь знатока всех планет и их жителей, а Линегура была дочь главного распорядителя по охране стеклянного неба. Когда они услыхали рассказы своих дочерей, то немедленно дали знать охране, чтобы они приняли меры к отысканию чудовищ и их уничтожению. Не верить своим дочерям старые луналиты не могли, потому что в луне и понятия не имели о неправде; кроме того, знаток всех планет, изучая корзину Прокошки с Игнашкой, на которой они прилетели, тогда же определил, что она упала с другой планеты, разбила тогда им небо, и что теперешние чудища, появившиеся в их луне, того же происхождения, что корзина, и проникли в луну в тот момент, когда в стеклянном небе была трещина.

Сообщение было столь серьезно, что все встревожились, и в то же время было любопытно. Линегура сказала, что великаны хоть и очень велики, но не страшны, а даже красивы и, видно, молодые. Подтвердила это и Зелентуя, смягчив тем самым первое сообщение. Решено было поймать великанов живьем, но если бы оказалось, что нужны серьезные меры, то…

Собралось несметное количество войск — охраны неба. Несмотря на то, что луналиты отправлялись на борьбу и, кто знает, может быть, многим из них грозила смерть, они все-таки шли бодро, смело и охотно. Среди луналитов не было трусов — луналиты не знали страха.

Вооружившись маленькими кольцами, войско взвилось кверху и полетело. Зелентуя и Линегура летели впереди охраны неба, указывая путь к тому месту, где они встретили Игнашку с Прокошкой. Летят. А ночь темная — нарочно было приказано свет погасить везде. Летят молча, только крыльями шелестят. Подлетели к озеру, покружились, осмотрели все кругом — нет. Позвонили куда-то, и вдруг все пространство неба красным заревом полыхнуло. Между небом и землей ни одной точки, указывающей на то, что великаны летят. Луналиты понеслись над лесом. Лес обыскали. Нет. Вдарились к памятнику и… закружились над ним пораженные.

У самых ног героя-луналита, на золотых ступенях во весь рост лежали, видимо, Игнашка и Прокошка. Они так крепко спали, что ничего не слышали, что вверху делается.

— Они! — крикнула Зелентуя.

Игнашка проснулся. Приподнял немного голову, слышит — верещат вверху крыльями. А темно. Взглянул вверх — ничего не видно.

— Прокошка, — толкнул он друга, — вставай, брат, дело неладно. Нас должно быть поймать хотят.

— Кто, что? — спросил Прокошка, как следует еще не проснувшись и не понимая, где он.

В это время, словно дождь, посыпались на них кольца. Ребята вскочили. Чувствуют, что их, как паутиной муху, опутывают кольца; они летят на них, распускаются и запутывают, запутывают по рукам и ногам. И спрятаться нельзя — сверху их освещают.

— Игнашка, бери скорей шарики в руки — скомандовал Прокошка.

С большим трудом высвободивши руки, взяли ребята шарики и моментально исчезли из глаз луналитов. Один момент порвали они паутину, освободились и взлетели на воздух.

— Стреляй! — обозлился Игнашка.

Отнятыми когда-то у городовых револьверами ребята дали залп и… потому что воздух внутри Луны был несколько иной, чем на Земле, огонь от выстрела дал пламя, гул выстрела громом прокатился под хрустальным небом и с такой силой, словно что обвалилось вблизи. Прокошка с Игнашкой испугались, а луналиты, никогда не видевшие ничего подобного у себя, в безумном страхе попадали замертво.

Игнашка с Прокошкой, оправившись от испуга, спустились вниз и, чтобы обессилить охрану неба, стали у всех у них отбирать кольца. Луналиты лежали, не шевелясь, целое поле. Вдруг Игнашка крикнул:

— Прокошка, вон та девочка, что у озера мы поймали. Иди скорее.

— А у меня другая — ответил ему с другого конца Прокошка.

— Заберем их да летим дальше — предложил Игнашка.

— Идет.

Еле живых от страха захватили ребята Зелентую и Линегуру, — да скорее ввысь.

Птицы стали просыпаться. Пронеслись степью белые лошади, красных птиц стадо прошло; с хрустального неба бледный утренний свет упал. Игнашка с Прокошкой летели быстро, унося с собой луналиток.

Степь как будто начала кончаться. Вдали показался большой сад, выше деревьев выглядывали шпицы, башни и статуи людей.

— Игнашка, — обрадовался Прокошка, — кажись, город.

Затрепетали и луналитки в их руках при виде этого места.

В саду-парке с аллеями вместо улиц, в тени волосатых деревьев с корой всех цветов, стояли, словно игрушки, маленькие беседки, увитые настоящими цветами, отчего беседки казались букетами, брошенными в саду.

Игнашка с Прокошкой спустились неподалеку от города на площадке и сделали совещание, как им вступить в город: вместе с луналитками или одним, видимо или невидимо? После недолгого обсуждения, решено было Зелентую и Линегуру отпустить. Но прежде, чем это сделать, они еще раз попробовали с ними разговориться, думая узнать от них, куда это они попали. Событие у памятника и уже вторая встреча луналиток с нашими ребятами немножко уменьшили страх луналиток. Видя, что Игнашка с Прокошкой плохого им ничего не делают и сами они не только не страшны, а, наоборот, даже красивы — и в самом деле Прокошка с Игнашкой ребята были хоть куда: ни курносые, ни конопатые, ни рыжие — луналитки, разглядев их как следует, приняли их теперь не за чудовищ, а за особые существа в роде богов, о которых они слышали в школе от историка подлунного мира Лунопрозы, передававшего им, что когда-то очень и очень давно предки луналитов жили на поверхности Луны, где теперь хрустальное небо, и верили, что над ним были невидимые существа — боги.

Луналитки знали, что боги это сказка, но при виде живых необычайных людей, как Прокошка с Игнашкой, посылающих огонь, гром и умеющих быть невидимыми, они их приняли теперь за богов. Они стали улыбаться им и, когда Игнашка с Прокошкой заговорили с ними, Линегура достала маленькую книжечку, и подала ее Игнашке, — ей больше нравился он. Игнашка взял книжечку, повертел ее в руках и положил к себе в карман. Прокошка силился объясниться с Зелентуей, но оба смеялись и ничего друг у друга не понимали. Люди Земли сдружились с людьми Луны. Ребята указали им рукой на город — дескать, идите себе на все четыре стороны. Луналитки ушли пешком и все время оглядывались. В городе еще ничего не знали о случившемся и в нем было тихо, как на даче ранним утром.

Ребята указали им рукой на город