Предлагаемая вниманию читателей книга посвящена проблеме формирования государства у древних греков в той его классической форме, которую принято называть полисом. В своем настоящем виде книга эта представляет собой переработанный и расширенный вариант того очерка, который — под тем же названием — был опубликован в рамках коллективной монографии «Становление и развитие раннеклассовых обществ (город и государство)» (Л., 1986). В частности, к историографическому вступлению добавлен обширный критический обзор современных зарубежных концепций рождения греческого полиса и греческой цивилизации вообще, концепций оригинальных, но не лишенных парадоксальных крайностей. Воздействие их ощущается и в нашей литературе, а потому разобраться, в каких пределах возможно безболезненное усвоение этих новых теорий, казалось весьма не лишним. Существенной переработке подвергся также центральный исторический раздел, посвященный формированию полиса в ходе архаической революции VIII-VI вв. до н.э. При этом добавлены главы, характеризующие процесс становления полиса в зоне греческой колонизации, что должно доставить дополнительный материал для суждения о локальных особенностях названного процесса.

К сожалению, пришлось отказаться от первоначального намерения снабдить книгу очерком формирования греческой культуры в век архаики. Тогда исследование охватило бы не только проблему греческого политогенеза, но и всю тему рождения классической античной цивилизации. Однако собственно историческая часть, посвященная социально-политическому развитию древнегреческого общества, настолько разрослась, что места для очерка о культуре уже не осталось. Восполнением этому могут служить отчасти начальные главы другой нашей книги «Факел Прометея (очерки античной общественной мысли)» (Л. 1981 [более полное 2-е изд. — 1991; 3-е изд. — 2004)), отчасти же — монография А. И. Зайцева «Культурный перепорот в Древней Греции VIII—V вв. до н.э.» (Л. 1985).

Как бы там ни было, мы надеемся, что и в нынешнем своем виде эта книга, трактующая о рождении классического античного общества и государства, будет небесполезна. В этой связи мы хотели бы заранее указать на ряд положений, составляющих основу нашей исторической интерпретации, которые, мы думаем, возбудят интерес у всех, кто обращается к истории античной цивилизации.

Это, во-первых, идея континуитета. Мы убеждены, что восхождение греков к классической цивилизации началось задолго до собственно архаической эпохи (VIII-VI вв.) и что результативность их социально-политического и культурного творчества объяснялась тем, что известные основы были заложены еще в микенское время (II тыс.), а затем в так называемые Темные века (рубеж II—I тыс. до н.э.).

Во-вторых, идея рационализма, т. е. того сознательного творческого начала, воспитанного многовековым культурным опытом, которое сумело внести порядок в стихийное историческое развитие и форсированным образом привести греческое общество на полисную стадию.

Наконец, в-третьих, представление о достаточно раннем (если иметь в виду собственно исторический период, время архаики) осознании греками своей исторической исключительности, что, в духовном плане, проявилось в развитии оппозиции эллинства и варварства, а по существу стало знаком особенной агрессивности античного мира в отношении к массе окружавших его народов. Горделивая эта позиция оказалась исполнена особенного трагизма: опираясь на плечи варваров, античный мир поднялся на недосягаемую высоту с тем, однако, чтобы в конце концов быть поверженным на землю руками этих же самых варваров. Так, собственным историческим опытом античность подтвердила правоту того представления о роковой круговерти, которое сформулировали еще первые греческие мыслители: «Из чего происходит рождение всякого сущего, в то же самое все исчезает по необходимости; ведь все получает возмездие друг от друга за несправедливость и согласно порядку времени» (Анаксимандр).

Февраль 1988 г.