Язык тела обладает несравненной действенностью и яс­ностью. Слова, напротив, часто способны ввести в заблуж­дение. Легко говорить то, что на самом деле не имеешь в виду, еще легче говорить то, чего не знаешь. А вот орга­низм обладает более примитивным естественным способом выражения.

Существует старинный рассказ о герцоге, который вы­звал к своей рожавшей жене врача. Он был чрезвычайно преданный супруг и, когда услышал, как жена жалуется на боль, попросил врача помочь ей. Но врач хладнокровно играл в карты. Несмотря на повторяющиеся мольбы женщины и ее мужа, он спокойно играл, отделываясь замечанием: «Еще рано». Он повторял это свое «еще рано» много часов под­ряд, пока не услышал не мольбу, а нечленораздельный зве­риный крик. «Пора!» — воскликнул врач, бросил карты и пошел принимать роды.

Сильные чувства выразить словами очень трудно. На помощь приходит язык тела, потому что его способ выра­жения гораздо проще. Мужчина и женщина молча сопри­касаются руками. Без слов они красноречиво говорят о том, что ощущают присутствие друг друга. Крепкое объятие спо­собно полнее выразить страсть, чем самая красноречивая тирада. Первоклассный актер способен довести аудиторию до слез, читая фамилии из телефонного справочника. То, что мы говорим, действует на нас гораздо слабее, чем то, как мы говорим. Язык тела придает любому сообщению глубочайший смысл.

Именно поэтому секс необходим для самого глубокого выражения любви. Страсть, испытываемая нами, усиливает­ся, когда мы выражаем ее с помощью тела. Использование тела мужчиной и женщиной для получения удовлетворе­ния — это мы и называем сексом. В привязанности, которая возникает между людьми, секс выполняет очень важную роль, вначале привлекая друг к другу, а потом цементируя отно­шения, скрепляя их при помощи удовольствия и ощущения осуществленности. Но во многих случаях секс может быть и разрушительной силой. Так может произойти тогда, когда секс по моральным или иным причинам не может быть вы­ражен. Или секс может бьггь отравлен элементами господ­ства или даже враждебности.

Хотя секс может стать главным союзником любви, в нем часто выражается то, что не есть любовь. Секс без любви легко обнаружить во многих нравах и представлениях аме­риканцев. Многие журналы обеспечивают себе успех, под­черкивая определенные аспекты холостяцкого рая. Они описывают фантазии мужчины, находящегося в вечно под­ростковом возрасте, этакого сексуального Питера Пена.

Но феномен секса без любви включает в себя и более тон­кие и своеобразные американские элементы. Мы стараемся не использовать свое тело для выражения чувств, люди бук­вально подчеркнуто держатся на расстоянии друг от друга. В других культурах люди гораздо свободнее в выражении от­ношений с помощью прямого физического контакта. В не­которых обществах мужчины при встрече по традиции об­нимаются и целуются: так поступали французы, русские до сих пор так поступают. Когда встречаются два араба, они пожимают друг другу руки, каждый мужчина свободной ру­кой берет руку другого, так они стоят и разговаривают, фи­зически соединенные. Мужчины во многих культурах идут по улице, взявшись за руки.

Американцы ничего подобного не делают. Они не очень любят даже рукопожатия. Молодые европейские влюблен­ные ходят в обнимку, так ходят и молодые жители Лондо­на, но американцы делают это редко. Европеец берет руку женщины и прижимает к себе; парижанка почти автомати­чески берет мужчину под руку, когда идет рядом с ним. Но американский супруг поддерживает жену за локоть только тогда, когда она спускается с обочины и начинает перехо­дить улицу. Но как только они оказались на другой сторо­не, он тут же торопливо отпускает ее руку.

Путешественники замечали, что в Индии на железнодо­рожном вокзале, если там находятся двадцать-тридцать че­ловек в большом помещении, они все садятся на пол в цен­тре, прижимаясь друг к другу, касаясь телами, даже если совершенно незнакомы. На американских вокзалах и в аэро­портах, если там в неурочный час мало народу, люди в зале ожидания садятся как можно дальше друг от друга. В барах, в кинотеатрах, на скамьях в парке американец садится на одно-два места в стороне от других посетителей.

Американцы сохраняют физическую дистанцию друг от друга. Люди других культур с трудом разговаривают или даже занимаются бизнесом, если их разделяет расстояние. А американцы не ищут близости, не хотят касаться других людей, не радуются физическим контактам.

Мы заходим даже дальше, о чем свидетельствуют наши аптеки и приспособления для туалета. Нам не нравится за­пах других людей, и мы принимаем все меры, чтобы другие не ощутили наш запах. Нормальный здоровый запах чело­веческого тела, даже хорошо вымытого, считается в Амери­ке неприятным и едва ли не оскорбительным. Брачные ру­ководства признают это, поскольку неизменно намекают на женскую «утонченность».

И хотя в целом это достаточно поверхностная приверед­ливость и разборчивость, вызванная влиянием культуры, ясно, что нам нелегко совершить переход к интимности любви и сексуальных объятий.

Но в народе, происходящем от столь многообразных куль­тур и стран, такой распространенный и характерный вид поведения не может быть случайным и поверхностным. Мы легко справлялись бы с этой физической привередливос­тью, если бы она не отражала какие-то более глубокие ограничения. Можно рассуждать о том, что мы сохраняем физическую дистанцию, потому что боимся близости. Или можно высказать историческое предположение: когда наши основатели-пилигримы принесли с собой на эти берега пред­ставление о том, что чистота сродни божественности, они сумели основать нацию, у которой теперь, много лет спус­тя, больше чистых, облицованных плиткой туалетов, чем в любой другой стране мира. Чистота и ее следствие — стрем­ление к уединенности, несомненно, дороги нам, но ценой служит привычка к физической обособленности. Может, именно поэтому мы салимся в парке на свободную скамью, а не на ту, где уже кго-то сидит.

Можно также порассуждать о том, что строгое обучение контролю над естественными функциями организма и со­крытию их привело к недоверию использования тела, осо­бенно для получения наслаждения.

 

Тело как оружие

Но тут возникает очевидное противоречие: мы не стес­няемся использовать тело для выражения агрессивности. Мальчики очень рано учатся драться, а если они сами это­го не делают, то их этому учат отцы и даже матери. «Дай ему сдачи», — говорим мы играющему в песочнице ребен­ку, который едва научился ходить. Мы культивируем кон­тактные виды спорта. Мы делаем героев из спортсменов, занимающих призовые места, и побуждаем своих детей- школьников записываться в футбольные команды[7]Речь идет об американском футболе, который гораздо более жесток, чем европейский. — Прим. перев.
. Ребенку становится ясно, что использовать тело для выражения враждебности приемлемо.

Мы также знаем, что секс может стать выражением мно­гих подсознательных сил, которые очень слабо или совсем не связаны с ним самим. Мы не знаем, являются ли агрес­сивные импульсы обязательной составляющей сексуально­го поведения. Фрейд предполагал, что это так. Многие с ним не согласны. В некоторых кругах идет оживленная дис­куссия: рождается ли младенец любящим и учится ненави­деть или рождается ненавидящим и учится любить. Спор этот интересен, но носит академический характер. Какими бы мы ни рождались, с чем бы ни появлялись на свет, чело­век умеет любить и ненавидеть в таком раннем возрасте, как будто оба умения у него врожденные.

Таким образом, агрессивные элементы в сексе получают мощную поддержку. Мы все проявляем враждебность, ис­пользуем тело для выражения враждебности, и со временем образуется прочная связь между агрессией и сексом.

Неслучайно эта связь проявляется и в языке. Обдумайте, например, значение слова «соблазнять». В сексуальном смысле оно означает навязать с помощью какого-то обмана свою сексуальную волю другому человеку. Те же самые от­тенки слово имеет и в несексуальном употреблении. Людей «соблазняет» пропаганда или реклама, заставляя делать то, чего они не хотят, или покупать то, что им не нужно. Бук­вально это слово означает «ввести в заблуждение», но со­блазнитель не обязательно делает это невинно или непред­намеренно. Он не думает об интересах партнера, только о своих собственных. Во всех смыслах соблазн — это агрес­сия, партнер при этом не партнер, а жертва.

В языке улицы связь между сексом и агрессией еще более откровенная; здесь агрессивность подчеркивается и выражается прямо. Нет необходимости развивать линг­вистическое исследование, чтобы подтвердить это поло­жение.

Мы говорили о сексе как о способе разрядки напряже­ния; можно добавить, что он также способствует избавле­нию от раздражения и скуки. Итальянский фильм La Dolce Vita[9]Фильм Федерико Феллини «Сладкая жизнь», снятый в 1959 году. — Прим. перев.
заканчивает горькое исследование скуки сценой без­радостной оргии. Эта финальная сцена представляет сведе­ние всего и всех к сексу, погружение в сексуальный ад, где царствует похоть без страсти, без наслаждения и, несом­ненно, без любви.

 

Секс как аспирин

Психологи давно установили, что когда индивид испы­тывает раздражение, результатом бывает своего рода сле­пой гнев. Мы видим примеры этого в приступах дурного настроения и капризов у детей. Когда мы становимся стар­ше, такие приступы уже неприемлемы в качестве выхода даже для нас самих, и мы либо находим социально прием­лемые способы разрядить свой гнев, либо таим его в себе. Скука и депрессия тоже могут вызвать гнев и еще больше сбить с пути и парализовать индивида, мешая ему предпри­нять какие-либо действия ради своей пользы. Секс, мощ­ный сам по себе, легко предоставляет подобный клапан и способствует разрядке накопленной энергии слепого гнева от скуки, напряжения и депрессии.

Ни одна из этих не связанных с любовью мотиваций не ведет к счастливому сексуальному опыту. В лучшем случае этот опыт относительно безвредный: человек получает облег­чение, словно принял аспирин от головной боли. Подобно аспирину, это временное средство: если причина симптома сохраняется, головная боль возобновится. Напряжение снова начнет нарастать, и человеку снова потребуется разрядка.

У некоторых, даже у очень многих, подобное использо­вание секса вызывает дальнейшее напряжение и усиление вины. И даже если мы не чувствуем себя виноватыми, то испытываем отвращение — утром мы сами себя ненавидим. Конечно, так бывает не у всех. Есть «счастливые» холостя­ки, у которых после секса без любви не бывает никакого похмелья.

 

Сексуально счастливый индивид

Кто же в таком случае сексуально счастлив? Какова сек­суально счастливая личность, или, как выражаются психо­логи, хорошо сексуально адаптированный индивид?

Начнем с того, что это такой человек, мужчина или жен­щина, который не считает секс грязным, не боится его, принимает как часть природы и естества человека и как естественный источник наслаждения. Это человек, кото­рый ценит секс, интересуется и наслаждается им.

Но этот интерес не исключает другие интересы. Слиш­ком большой интерес к сексу, одержимость им, как мы зна­ем, это не счастье и не адаптация, а нечто вроде болезни.

Сексуально счастливый человек счастлив и в других отношениях. У него есть другие интересы, другие порывы и источники удовольствия. Он умудряется поддерживать рав­новесие между всеми своими интересами и потребностями, в которых секс занимает свое и, возможно, очень важное место, особенно в начале подросткового возраста, но место это не исключительное и всепоглощающее. Именно гармо­нию целого мы, используя сознательно бесцветный психо­логический термин, называем хорошей общей адаптацией. Гармоничная жизнь — это такая жизнь, которую древние китайцы и древние греки мудро именовали счастливой. Радость секса, очевидно, есть часть общего гармоничного счастья.

Далее такой человек принимает свою сексуальную роль в жизни. Сегодня мы знаем, что хотя внешние половые характеристики принадлежат исключительно одному или другому полу, в самих индивидах это разграничение гораз­до менее полное. Организм поддерживает состояние тон­кого равновесия. Даже мужская эндокринная система про­изводит незначительное количество женских гормонов, а женская — мужских. В структуре личности это соотноше­ние еще более тонкое, потому что к физиологическим тон­костям добавляются тонкости психологические. У всех нас индивидуальная реакция на индивидуальный опыт и окру­жение. К тому же на нас всегда воздействует культура, в которой мы живем.

Но общая сумма всегда либо несомненно мужская, либо несомненно женская. Если человек рождается мужчиной, он преимущественно мужчина; девочка вырастает в жен­щину. Принятие своей сексуальной роли означает, что муж­чина признает необходимость поступать, как поступают мужчины, а женщина — как женщины.

Выше мы упомянули, что мы прежде всего распознаем и запоминаем принадлежность индивида к мужскому или женскому полу. Можно пойти дальше и отметить, что все, что мы делаем, отражает в себе мужские или женские каче­ства. То, как мы ходим, говорим, сидим и стоим, как одева­емся и раздеваемся, некоторые даже считают то, как мы думаем, — во всем этом отражается наша принадлежность к мужскому или женскому полу. Когда мы видим женские манеры у мужчины или мужские у женщины, мы смущаем­ся; мы можем подумать, что этот человек гомосексуалист. И весьма вероятно, что личное жизненное смятение у тако­го человека гораздо сильнее, чем у нас, просто за ним на­блюдающих.

У сексуально счастливого индивида такого смятения нет — ни во внешних манерах, ни в отношении к себе. Сексуально счастливый мужчина счастлив тем, что он муж­чина, а сексуально счастливая женщина — тем, что она женщина. Каждый из них время от времени может жало­ваться, что противоположный пол обладает какими-то пре­имуществами. Совсем недавно, с точки зрения истории, женщины протестовали против своего неравенства и лик­видировали большую часть своих ограничений в обществе.

Конечно, неравенство все еще существует, и мужчины и женщины часто испытывают колебания относительно сво­ей роли в жизни, например, в браке и воспитании детей. Сегодня в социальном смысле роли мужчины и женщины различаются менее жестко, и это, возможно, к лучшему для нас всех.

Но в основном и во всех существенных особенностях сексуально счастливые мужчины и женщины не сомнева­ются в своей роли. И что еще важнее, они принимают свою роль и наслаждаются ею в пределах возможностей.

 

Чувства против поведения

Теперь мы переходим к чувствам сексуально счастли­вой личности. Вопреки огромному объему информации, которую мы находим в двухтомной работе доктора Альфре­да Кинси[10]Альфред Кинси (1894—1956) — исследователь сексуального поведения мужчин и женщин. Принято считать, что его вызвав­шая оживленное обсуждение работа «Сексуальное поведение самца человека» стала началом «сексуальной революции» в США. — Прим. перев.
о сексуальном поведении мужчины и женщины, понимание сексуального поведения невозможно без столь же тщательного исследования наших чувств, отношений и мыслей о сексе. То, что мы делаем, представляет лишь часть нашего отношения к сексу.

Еще в библейские времена Иисус предупреждал, что «вся­кий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелю­бодействовал с нею в сердце своем»[11]Евангелие от Матфея, 5-28. — Прим. перев.
. В современных тер­минах это Означает, что индивид страцает от конфликта в результате тайных желаний, даже если просто посмотрит на объект этих желаний. Поскольку он ничего открыто не сделал, он не должен никому давать отчет: он ведь никому не причинил вреда. В глазах всего мира он невиновен. Но в собственных глазах, возможно, это и не так.

Закон, который является наделенным властью органом общества, принимает точку зрения этого общества. Если вы пройдете по Пенсильвания-авеню[12]Одна из главных магистральных улиц в центре Вашингтона, соединяющая Капитолий и Белый дом. — Прим. перев.
, сердясь на прави­тельство и думая о том, что неплохо бы поджечь Белый дом, никто вас не остановит и не пригрозит арестом. Но если вы на той же улице небрежно бросите на газон горя­щую спичку, тут же к вам подойдет полицейский или агент в штатском и спросит: «Что это вы такое делаете? Собира­етесь поджечь Белый дом?» Вы заявите о своей невиновно­сти, но он укажет на факт: вы бросили зажженную спичку у стены Белого дома. Возможно, вас и не арестуют, но строго предупредят, чтобы больше вы так не делали.

Закон наказывает нас не за чувства и мысли, а за их выражение, за наше поведение. Нас могут наказать за письмо с угрозами, даже если мы свои угрозы не осуществили, по­тому что написание письма — это совершенное действие. Мы можем думать об убийстве, стремиться к убийству, даже мысленно планировать убийство, но пока не совершили никаких действий, закон нами не интересуется. Общество не наказывает за желания.

К себе мы гораздо более строги. Мы наказываем себя не только за то, что делаем, но и за свои мысли, чувства, за то, что хотим сделать, но не делаем. В жизни мы постоянно находимся под давлением сексуальных запретов и одновре­менно сексуальных стимулов, и комбинация этих противо­положных элементов подобна взаимно активным химичес­ким веществам. Подобно парам, поднимающимся из испы­тательной пробирки, эта смесь создает облака сексуальных желаний и стремлений, на основании которых далеко не всегда можно действовать.

Таким образом, важно рассмотреть сексуальные чувства индивида. Его сексуальное поведение имеет значение, но не меньшее значение имеют его сексуальные чувства, по­тому что в них отражается его удовлетворенность или неудовлетворенность. Чувства определяют тонус и атмос­феру каждого поступка. Два человека, занимающиеся лю­бовью, могут вести себя одинаково, но чувства их могут быть противоположны, так что для каждого половой акт приобретает противоположное значение, противоположную ценность. Даже соблазн — акт агрессивного поведения, как мы видели, может совершаться нежно, сочувственно, внешне любяще. Таким он и должен быть, чтобы стать успешным. Но в сердце соблазнителя это совсем не акт любви. Это акт обмана и враждебности.

Каковы чувства сексуально счастливого любящего? Это чувство любви, принятия привязанности к сексуальному объекту. Секс, использование тела для удовольствия, начи­нается с самых первых младенческих переживаний, сенсор­ных ощущений, полученных при удовлетворении физичес­ких потребностей организма. И любовь начинается на той же самой примитивной стадии привязанности к тому, что доставляет удовлетворение. Секс тесно связан с любовью — и не по причинам морали, не как повод для получения фи­зического наслаждения, не из чувства вины, поскольку об­щество осуждает секс без любви, но потому, что секс и лю­бовь тесно связаны в самом своем происхождении. Таким образом, физическое выражение привязанности одного че­ловека к другому черпается из глубин самого существа.

Сами формы сексуального выражения отражают проис­хождение любви как привязанности к источнику физичес­кого наслаждения. Когда мы пытались в предыдущей главе определить секс, мы находили его выражение в иных про­стых сенсорных ощущениях, в том удовольствии, которое получает женщина, гладя мех своего манто, или ребенок, доедая шоколадное пирожное. Эти сенсорные радости сек­суальны в широком смысле, хотя и не связаны с первичны­ми эрогенными зонами. Наслаждение теплой ванной, ве­ликолепным обедам, быстрым спуском на горных лыжах, массажем, катанием на американских горках — все это в том же смысле сексуально.

В любовном акте участвуют многие сенсорные ощуще­ния, которые усиливают наслаждение, хотя и не связаны с первичными эрогенными зонами. Влюбленные, которые способны на разнообразные физические проявления люб­ви, получают друг от друга удовольствия в очень широких пределах, и чем длительнее и теснее их привязанность, тем свободней и глубже удовольствие, которое они получают от этих физических ласк.

Когда со смехом говорят, что секс вечен, люди призна­ют его власть над нами, и не только потому, что он вызыва­ет у нас сильные желания, но и потому, что способен при­нести глубокое удовлетворение. Привязанность к человеку противоположного пола потенциально способна принести максимум физического наслаждения; удовольствие, достав­ляемое другими частями тела, несопоставимо. Сексуальное выражение любви приносит удовлетворение и тому, кого любишь, и тому, кто любит.

Люди, привязанные друг к другу, выражают эту привя­занность, обнимаясь, теснее прижимаясь друг к другу, ис­пользуя все свои органы чувств. Они хотят быть друг с дру­гом, хотят замкнуться от мира и быть занятыми лишь друг другом. Все то, что сблизило их: взрослые переживания, совместная жизнь и ведение хозяйства, дети, деньги, об­щие интеллектуальные и социальные радости — все это в данный момент приводит к полному физическому удовлет­ворению в сексуальном объятии.

Сексуально счастливый человек находится в гармонии с собой в этом и всех других отношениях. Для него секс и любовь едины. Его сексуальные чувства — это любовные чувства.

Это не означает, что секс — единственный способ, кото­рым он выражает свою любовь. Любовь гораздо шире сек­са. У любви много форм выражения, помимо физических. Два любителя музыки могут сидеть часами, даже не слушая музыку, а только говоря о ней, и все равно будут наслаж­даться своей любовью к музыке. Аналогично мы выражаем любовь тысячи раз множеством разных способов. И когда занимаемся сексом, то занимаемся им как актом любви. Конечно, если мы сексуально счастливы.

 

Сексуальные способы любви

Сексуальное выражение любви изучать нелегко. Мы ви­дим неудачи многих браков и торопимся с выводом, что причина неудачи, вероятно, сексуальная, но можем и оши­баться. Во многих браках слаба любовь. Многие пары со­храняют брак и живут и работают внешне как будто в пол­ной гармонии, но их брак основан не на любви. Это своего рода, скорее, организация совместного ведения хозяйства, а не страстная привязанность друг к другу, которой оба на­слаждаются. Во многих браках секс существует как требо­вание и обязанность, а не как желание выразить привязан­ность друг к другу.

Если вспомнить, что секс — это способ организма выра­зить любовь, мы сможем проследить формы этого выраже­ния. Можем проверить это на собственном и чужом опыте: поэты и художники дали нам множество красноречивых свидетельств.

Влюбленные осознают присутствие друг друга, это фи­зическое осознание, и, кстати, обостренное осознание са­мого себя позволяет более остро осознавать присутствие другого. Два человека идут по пустому берегу; возможно, это просто два человека, любующиеся морем, небом, на­слаждающиеся ветром и песком под ногами. Но если это влюбленные, они наслаждаются всем этим и особенно ост­ро осознают, что наслаждаются этим вместе. Они наслаж­даются не только своими собственными ощущениями, но и ощущениями партнера.

В помещении, полном народа, это может быть не так легко. Влюбленные могут даже не видеть друг друга в обла­ке табачного дыма. Но они осознают присутствие друг дру­га даже в заполненном помещении, как пел Этцео Пенца[13]Этцео Пенца (1895—1957) — итальянский певец, бас, высту­павший в Соединенных Штатах. — Прим. перев.
в «зачарованном вечере». Если нам не повезло и мы сами не испытываем такое состояние, то можем наблюдать его у других. Некоторые мужья и жены всегда чувствуют присут­ствие друг друга на приеме, даже не сознавая этого.

Конечно, есть и такие, которые следят друг за другом, как ястребы, — из ревности, соперничества, враждебности или чувства обладания. В таких отношениях тоже есть любовь в том смысле, что люди испытывают сильную привязанность друг к другу. Но в таких отношениях мало радости. Физичес­ки это тяжелые отношения, чувствительность при этом при­тупляется. С другой стороны, люди, которые находят удоволь­ствие в своей взаимной привязанности, наслаждаются обо­стренным осознанием присутствия друг друга, радостью от того, что радуется партнер, заботой об удобствах и благополу­чии друг друга. Часто один из супругов знает, когда другой готов покинуть прием, без всяких слов и внешних признаков.

Это обостренное физическое осознание есть сексуаль­ный феномен. Это один из способов, которым организм с помощью чувств и восприятия выражает любовь.

Физическое осознание нуждается в словесном выраже­нии. Влюбленные говорят друг с другом, делятся мыслями, планами и мечтами. И прикасаются друг к другу. Гладят, ласкают, целуются. В этой личной любовной связи влюб­ленные формулируют свой идеал принятия и удовлетворе­ния в наиболее лично ценной форме. Именно это они зна­ли с самого начали, испытали еще младенцами; именно к этому стремились в каждом возрасте и на каждом уровне зрелости. Они узнают язык, на котором так давно научи­лись говорить, язык, гораздо более мощный по своим вы­разительным возможностям, чем любой звуковой язык с его преимуществами синтаксиса и грамматики. Это древний, неизменный физический язык любви.

Этот язык дает им свободу. Они чувствуют способность выразить на нем широчайший спектр настроений и эмо­ций. Их сексуальное поведение не всегда следует одному образцу. Подобно всякому истинному языку, у этого есть свой словарь. Иногда один из влюбленных стремится лю­бить, а другой — позволяет, чтобы его любили. Они могут меняться активными ролями. Они могут быть игривыми, мечтательными, серьезными, нежными, страстными. В своей сексуальной любви они развивают ту же свободу выраже­ния, которую в идеале люди относительно звукового языка называют свободой слова.

Без такого сексуального выражения любовь мужчины и женщины не завершена. Некоторые из тех, кто наиболее красноречиво в истории и литературе выразил чувство люб­ви, никогда не испытывали физической близости; именно поэтому можно предположить, что их любовь была не са­мой глубокой. Это любовь надежды, обещания, любовь мысли или фантазии, но не реальная любовь.

 

Когда сексуальное выражение подводит

Человек, который говорит «Я тебя люблю», но уклоня­ется от прикосновения к любимой, может хотеть любви, но не способен на нее из-за других своих привязанностей и видов любви. Или он просто лжет. В любом случае это не подлинная любовь, иначе он выражал бы ее не только в словах, но и телом. Тело в такой же степени часть индиви­да, как его мозг и чувства; личность выражает себя во всех этих элементах. Мы можем обмануть себя словами, но тело так легко не одурачить. Физический язык любви, возмож­но, дает самое честное и ценное выражение.

К несчастью, наши культурные обычаи в этой области нацелены на подавление, и многие из нас вырастают в страхе и оказываются не способны в подростковом возра­сте освободиться для сексуального выражения любви. Молодой муж, который знал секс только с девушками, которых не уважал, не может полностью проявить любовь к жене, которую уважает. Молодая жена, которая все годы юности отражала притязания сексуально агрессивных муж­чин, удерживая их в границах приличий, тоже не может автоматически, с приобретением обручального кольца, отказаться от своих страхов и запретов. И если оба супруга подходят к сексуальным отношениям с такими колебани­ями, весьма вероятно, что по крайней мере жена удовлет­ворения от них не получит.

Сегодня женщины ожидают, что получат сексуальное удовлетворение, и многих глубоко тревожит, если они не испытывают оргазм. Это, разумеется, относительно недав­нее явление в сексуальных отношениях: у предыдущих по­колений женщин таких ожиданий не было. Сегодня неспо­собность достичь оргазма с мужем вызывает в сознании женщины призраки фригидности и невроза. Она может обвинить в этом мужа, но если он любящий и вниматель­ный, остается винить только себя. И чем сильней она тре­вожится, тем меньше шансов, что она достигнет высшего удовлетворения.

Тема оргазма, или физиологической кульминации поло­вого контакта, окутана множеством неверных представле­ний. То, что физически здоровый мужчина достигает оргазма и осуществляет семяизвержение, вовсе не означает, что он всегда ощущает и осуществленность. Сексуальная осуще­ствленность — это не только физический оргазм. Несколь­ко минут спустя мужчина снова может почувствовать тре­вогу и неудовлетворенность или испытать отчужденность, отдаленность, и при этом не будет того светлого глубокого чувства удовлетворения и спокойствия, которое мы назы­ваем осуществленностыо. Он может даже испытывать чув­ства вины, стыда и отвращения к своему переживанию.

Женщина тоже может испытывать подобные чувства, далекие от осуществленности, даже если достигает физи­ческой кульминации в оргазме. Справедливо и противопо­ложное: женщина не достигает оргазма, но чувствует себя счастливой, удовлетворенной, довольной физической бли­зостью с мужчиной, которого она любит.

Тревога женщины из-за неспособности достигнуть оргаз­ма может быть связана с другими факторами. Ее может тре­вожить в браке что-то, никак не связанное с сексуальными отношениями. Она может стесняться; какой-то аспект лю­бовного поведения мужа ее не устраивает, но она не может сказать ему об этом. Почти все, что ее тревожит, легко пе­реходит в область сексуальных переживаний, и неспособ­ность достичь оргазма поглощает все другие неудовлетво­ренности и усиливается ими.

 

Честность и сексуальная осуществленность

Полные и зрелые сексуальные отношения имеют много сторон; они выражают множество аспектов личности, на­строения и чувства любящих, многие оттенки их привязан­ности. Сексуальное выражение любви не может осуществ­ляться по правилам. Нельзя написать основы сексуального этикета, как это можно сделать относительно поведения в обществе. Книги, в которых описаны разнообразные сексу­альные действия и позиции полового контакта, полезны лишь в том смысле, что авторитет печатного слова помога­ет высвободить наше отношение к сексу. Но в идеале влюб­ленные должны чувствовать себя абсолютно свободными в своих отношениях друг с другом. Они действуют в соответ­ствии со своими чувствами, а чувства их — это привязан­ность и желание друг друга.

Богатые взаимные сексуальные отношения включают готовность отказаться от всякого сдерживания и быть пол­ностью самими собой; очевидно, что для этого нужно ощу­щение свободы действия с партнером, ощущение полного принятия. Если у одного из партнеров нет полной уверен­ности в остальных аспектах их отношений, ему трудно быть полностью уверенным и в сексе.

Иногда люди живут в браке, не имеющем почти никако­го отношения к романтической любви. Они могут научить­ся принимать друг друга и жить вместе в относительном комфорте, но в их сексуальных отношениях мало что от положительной привязанности: это просто исполнение при­вычного ритуала и освобождение от напряжения. Когда два человека испытывают друг к другу положительную привя­занность, когда взаимная любовь их удовлетворяет, они ста­раются насладиться друг другом всеми возможными спосо­бами. Они помогают друг другу, заботятся друг о друге, вместе смеются, вместе проводят время, говорят друг с дру­гом. Они вместе танцуют, играют и барахтаются в стоге сена; они наслаждаются обществом друг друга. Мужья и жены, которые привыкли проводить отпуск порознь, очевидно, не очень рады друг другу, иначе они бы посвятили отпуск особым совместным радостям.

Когда люди достигают зрелости со многими отрицатель­ными привязанностями, они могут не знать, как культиви­ровать положительные. Они могут начать любовные отно­шения в ожидании чего-то положительного, но со време­нем сведут их к тому, к чему привыкли, к негативной раз­новидности любви. И хотя такие отношения их не будут устраивать, они по многим социальным и психологичес­ким причинам их продолжают; однако общество друг друга их не радует; вряд ли в таких условиях у них будут удовлет­ворительные сексуальные отношения.

Секс может быть неудовлетворительным даже при поло­жительной привязанности, но в таком случае трудности преодолимы. У молодых возлюбленных таким препятстви­ем может стать просто отсутствие опыта. К тому же роль секса в нашей жизни меняется с возрастом, с опытом, с пережитыми событиями. В периоды полного увлечения чем- то другим мы можем совершенно забыть о сексе. Можем отодвинуть секс в сторону на время разлуки с тем, кого мы любим и с кем связаны обязательствами. Во всяком случае на такое способны многие.

Сексуальное выражение привязанности может меняться на протяжении жизни, иногда принося счастье, иногда нет. Но пока привязанность остается прочной и положитель­ной, ее сексуальное выражение всегда может быть обновле­но и освежено. Чисто физическая сексуальная привязан­ность не может заменить многостороннюю любовь, в кото­рой целиком участвуют личности обоих партнеров. Богатое сексуальное выражение любви стоит развивать и испытать до самой глубины, потому что оно значительно усиливает положительную привязанность.