Стадион «Хоум Дипо Сентер» в Карсоне, Калифорния, – длинный путь от самодельного спортзала, оборудованного в сарае отца, и я имею в виду не только географическое расстояние.
Лишь спустя год после того, как мы начали заниматься кроссфитом – только я и Даррен, – я дошел до Кроссфит Игр, которые проводились в просторном центре в Южной Калифорнии, оборудованном по последнему слову техники. Мой путь в «Хоум Дипо Сентер» был чуть-чуть более коротким, чем путь самих игр.
Кроссфит Игры впервые проводились в 2007 г. при участии 70 спортсменов и 150 болельщиков, причем в число зрителей входили и сами спортсмены, которые не участвовали в комплексах, выполняемых в тот момент. Игры проходили в месте под названием Ранчо, которое располагалось на севере штата Калифорния в городе Аромас, чуть южнее Сан-Хосе. Это было действительно ранчо – владение Дэйва Кастро. Первые два года Игры проходили без предварительных квалификационных отборов. Заинтересованные спортсмены просто должны были приехать на ранчо Дэйва и зарегистрироваться для участия. В 2009 г. появился Региональный квалификационный отбор спортсменов. Когда количество зрителей скакнуло с 1300 в 2008 г. до 4500 человек в 2009 г., место проведения перестало устраивать организаторов – Игры переросли ранчо. Кроме того, появились проблемы, связанные с зонированием города Аромас.
Игры того времени, которые проводились на ранчо, сегодня с теплом вспоминаются некоторыми спортсменами, которые называют то время «старыми добрыми Играми» и иногда даже «Вудстоком фитнеса». Я хотел хотя бы один раз поучаствовать в играх на ранчо – это ведь их историческая колыбель. Когда мы с Дарреном смотрели видео Игр 2009 г., я представлял, как однажды буду в них участвовать. В любом случае я горжусь тем, что мои первые игры были также первыми и для «Хоум Дипо Сентер».
«Хоум Дипо Сентер» представляет собой огромный комплекс с несколькими площадками общей площадью 50 га, который включает современные стадионы для игры в футбол (соккер), теннис, а также для занятий легкой атлетикой и велоспортом. Это домашнее поле двух футбольных клубов Высшей футбольной лиги: «Лос-Анджелес Гэлакси» и «Чивас». Кроме того, именно здесь находится национальная тренировочная база Ассоциации тенниса Соединенных Штатов, а также команд США по велоспорту и легкой атлетике.
Это действительно знаменательное и просто ошеломительное помещение, и тот факт, что четвертые по счету Кроссфит Игры переместились именно сюда, говорит о том, насколько масштабными стали Игры за такое короткое время.
Кроссфит Игры 2010 г. должны были проходить на протяжении трех дней – с пятницы по воскресенье с 16 по 18 июля. Я вылетел в Калифорнию с Дарреном в среду, и мы решили найти для ночлега нечто лучшее, чем то место, в котором мы остановились во время первого соревнования. На предварительном отборе мы сняли комнату в мотеле. Сейчас же мы решили остановиться в отеле, но при этом из соображений бережливости мы не арендовали машину. Наш отель располагался в 1,5 км от «Хоум Дипо Сентер», поэтому каждый день мы ходили туда пешком.
В четверг после обеда мы впервые пришли в «Хоум Дипо Сентер». Мы оказались на теннисном корте на 8000 мест – это была основная арена для проведения Игр – и увидели большой логотип кроссфита на полу, прошли мимо специально сооруженных турников. Для меня это был ключевой момент – все вокруг как будто кричало: «Добро пожаловать на Игры!». Подняв глаза, я посмотрел на пустые сиденья и представил, что будет происходить на следующий день, когда болельщики заполнят ряды, – в моем воображении рисовалась весьма занимательная картина. Раньше я уже был на больших стадионах, но лишь в качестве болельщика. Я никогда не выступал на стадионах, которые даже близко могли бы по площади сравниться с этим.
Когда спортсмены начали собираться для проведения установочного собрания, у меня снова появилось ощущение, как будто я нахожусь не на своем месте. Это трудно объяснить, ведь после победы на предварительном этапе и первого места в этапе, который по итогу оказался сложным Региональным отбором, на «парня из Теннесси» как будто наклеили ярлык: «Участник, на которого стоит посмотреть».
Все это, конечно, льстит, вот только я себя не рассматривал с такой позиции. Повторюсь: как и на отборочном этапе, я не видел себя таким, каким видели меня окружающие. Если быть точнее, я не видел себя так, как я видел своих соперников. На установочном собрании у меня практически перехватило дух от восторга, когда я узнал тех атлетов, тренировки которых я видел в записи, например Джейсона Калипа, победителя Игр 2008 г., Криса Спиллера, который уже успел стать легендой кроссфита и любимчиком фанатов, Джеймса Фитцджеральда, победителя первых Игр, и Микка Сало, чемпиона Игр 2009 г. и действующего самого физически подготовленного человека на планете, я ведь просматривал видео, где он зарабатывал свой титул, несметное количество раз.
Для меня увидеть этих ребят вживую было практически то же самое, что впервые увидеть известных киноактеров. Только, в отличие от киноактеров, с этими спортсменами – и против них – я собирался сражаться уже на следующий день. А с физической точки зрения они были похожи на чудовищ.
Я поймал себя на мысли, что, останавливая взгляд на некоторых из них, думал: «Я не такой быстрый, как он», или «Я видел на видео, как он двигается, я так точно не смогу», или «Некоторые упражнения он делает явно лучше, чем я».
Мне казалось, что я не могу находиться в одном помещении с топовыми кроссфит-атлетами, и уж точно я не собирался быть тем салагой, который подойдет и представится со словами: «Я видел вас по телевизору!»
В пятницу утром позвонил отец, чтобы сообщить, что моя фотография была на главной странице сайта Игр. Благодаря всем интервью, которые я дал с того момента, как победил в Региональном этапе Юго-Восточного региона, я знал, что как бы мне ни хотелось, но на Играх я не смогу тихо отсидеться. Я всегда предпочитал преследовать цель, а не быть целью, и очень нервничал, поскольку был уверен, что на своих первых Играх я буду скорее мишенью. А мой отец по телефону еще и напоминал мне об этом.
«Не говори мне этого», – сказал я ему.
«Не вопрос!» – отвечал он, смеясь.
Игры открылись в пятницу утром с соревнований между командами из топовых кроссфит-залов и комплексов для мастеров (более старшей возрастной группы), поэтому мой первый комплекс был запланирован лишь на вечер. Одна из определяющих характеристик Кроссфит Игр – элемент неизвестности. Нам не сообщали о том, каким будет первый комплекс, до тех пор, пока мы не пришли, чтобы разогреться силой, после этого нас сразу отправили на арену. Это была комбинация из выходов на кольцах и рывков штанги 61 кг в сед. Комплекс предполагал выполнение каждой двигательной задачи по 9 раз, затем по 7 раз, а затем по 5 (на языке кроссфита: 9–7–5). Рывки в сед тяжело даются некоторым людям, но для меня это сравнительно несложное упражнение, поэтому я был рад тому, что именно эта задача была выбрана для первого турнира. Я заметил, что большинство атлетов выходили на стадион очень спокойно, когда называли их имена, но я был настолько возбужден, что попросту побежал.
Дэйв Кастро представил каждого атлета, а меня он представил как Рича Фроунинга-младшего вместо Фронинга. В тот момент я узнал, что у Дэйва есть привычка неправильно называть имена, и мне даже показалось, что это его личный способ подкалывать участников во время соревнований. Кроме того, я все еще никак не мог привыкнуть к тому, что к моей фамилии добавляли слово «младший». У нас с отцом абсолютно идентичные имена, но в детстве никто не называл меня младшим. Когда я регистрировался для участия в предварительном отборе, в анкете была графа для фамильного окончания, и я, особо не размышляя на этот счет, вписал туда «младший», – не задумываясь о последствиях. Я понятия не имел тогда, что это начало нового меня – Рича Фронинга-младшего. Знаете, на самом деле «Фроунинг» или «младший», мне было все равно, как меня называли, я был просто рад тому, что мне довелось выступить в «Хоум Дипо Сентер» в качестве участника соревнований.
Первый мой выход перед болельщиками был похож на то время, когда в школе во время футбольного матча я выходил на поле. Это было ни с чем не сравнимое чувство – просто фантастический взрыв эмоций.
Но, принимая во внимание тот факт, что сразу после представления мы начинали выполнять упражнения, у меня особо не было времени на чувства. Мне срочно нужно было настроиться на соревновательный лад.
Превосходя ожидания
Лучшее время, показанное в предыдущих заходах при выполнении двойного комплекса «выход на кольцах/рывок в сед», было 4:01, и этот комплекс я одолел без проблем. Я видел, что у Нила Мэддокса также не было проблем, но во время выполнения последнего раунда рывков я находился далеко от него и не мог сравнить наши с ним результаты. Я закончил за 3:47, тем самым побил предыдущее лучшее время, потом я бросил штангу, повернулся направо, чтобы посмотреть, как дела у Нила, и увидел, что он тоже закончил. По мере того как мы направлялись друг к другу для рукопожатия, я увидел, что он опередил меня на одну секунду. Дэйв Кастро объявил: «Два самых быстрых результата вечера!» – и пожал мне руку.
Джеймс Фитцджеральд подошел ко мне, когда мы были в секторе для атлетов. «Ты для меня темная лошадка в этой игре», – сказал он.
Я поблагодарил его, но были у меня и невысказанные мысли: «Что? Как ты можешь такое говорить? Ты же выиграл Кроссфит Игры, а не я».
Тот двойной комплекс упражнений был единственным пятничным турниром, и в финальном заходе Крис Спиллер побил и Нила, и меня, показав время 3:29. В конце первого дня после первого комплекса я был на третьем месте турнирной таблицы.
Благодаря такому высокому результату я заработал место в финальном заходе субботнего первого комплекса на стадионе для легкой атлетики – два комплекса в одном испытании, причем с разной системой оценки. Первым комлексом стала «Двойная пирамида Хелен». Обычно «Хелен» состоит из 3 раундов, включающих 400‑метровый забег, 21 мах гири весом 25 кг и 12 подтягиваний. В данном случае это испытание также предполагало 3 раунда, но первый раунд включал 1200‑метровый забег, 63 маха гири и 36 подтягиваний. Второй раунд включал 800‑метровый забег, 42 маха гири и 24 подтягивания. Третий раунд был стандартным – 400‑метровый забег, 21 мах гири и 12 подтягиваний. Сразу после этого мы переходили ко второму комплексу с отдельным счетом: нам давалось 90 секунд для поднятия штанги максимально возможного веса из положения на плечах в положение над головой. Допускался любой вес.
Я выполнил бег, махи и подтягивания за 18:10 (неплохое время для получения шестого места в турнире), и, когда я шел к штангам для поднятия максимально возможного веса из положения на плечах в положение над головой, я был измотан. Чтобы расставить все точки над «i», хочу сказать, что после каждого испытания в Играх мое состояние по умолчанию – «измотан». Каждый комплекс – уже само по себе изматывающее мероприятие, а вы представьте, что после каждого такого комплекса вам требуется выполнить еще один, а потом еще один. Именно такие ощущения возникают во время участия в Играх.
Помимо того что поднятие штанги над головой уже само по себе испытание не из легких, надо помнить, что оно выполнялось сразу после подтягиваний, которые, в свою очередь, наступали на пятки махам гири. Как подтягивания, так и гири, можно сказать, вырывают руки из суставов, поэтому, конечно, было бы легче поднимать штангу, если бы, скажем, это испытание следовало за бегом, а не за упражнениями с нагрузкой на руки. Но, когда Дэйв разрабатывает программу испытаний для Игр, для него не существует такого понятия, как «было бы легче».
Нам дали полторы минуты для того, чтобы выполнить поднятие штанги над головой, а начальный вес был установлен на 61 кг. Мои руки были ватными, и поэтому мне было сложно удерживать равновесие – я рванул вес и практически потерял контроль, но мне удалось зафиксировать штангу над головой, а затем вернуть ее в исходное положение. Я нагнулся, чтобы добавить еще один диск на штангу, а когда поднялся, то пространство вокруг меня вдруг закружилось. Процесс крепления диска к штанге был похож на одну из тех видеоигр, когда ты пытаешься сбить вражеский самолет, но сначала необходимо зафиксировать радар, поскольку цель постоянно движется и очень сложно прицелиться. Мне казалось, что штанга движется – и я пытался прицелиться, чтобы добавить несколько дополнительных дисков.
Максимальный вес, который я сумел поднять над головой, стал для меня огромным разочарованием – всего только 111 кг. Когда я готовился к Играм, то поднимал 143 кг. Даже принимая во внимание бег, махи и подтягивания, я думал, что смогу поднять хотя бы 125–130 кг. В итоге по результатам испытания я стал тринадцатым.
К счастью для меня, Крис Спиллер, который победил в турнире в пятницу вечером, а затем занял второе место в «Хелен», в испытании по жиму штанги над головой стал лишь двадцать шестым. Нил Мэддокс, который на одно место опережал меня по результатам пятничных соревнований, в субботу утром сдал позиции.
Грэхем Холмберг выбился в лидеры после жима штанги, а затем следовал Мэтт Чан. Я был третьим, а Крис Спиллер – четвертым. Когда я увидел свое место в турнирной таблице, я почувствовал себя так, как будто мне удалось проскочить, ведь мне тяжело далась штанга. Но, с другой стороны, это еще раз доказывало подмеченную мной особенность Игр: иногда главное не выиграть, а не провалиться. Игры поощряют всесторонне развитую личность. Не обязательно быть абсолютным чемпионом в чем-то одном – главное, быть среди лучших во всем.
Перед следующим турниром у нас был примерно шестичасовой перерыв. Я получил возможность подняться наверх и просто побродить и расслабиться в зоне болельщиков. В том году стадион был примерно наполовину заполнен; сегодня, когда стадион всегда забит под завязку и когда всех атлетов знают в лицо, сложно «бродить» в зоне болельщиков – она переполнена. А тогда руководство Игр выделило пространство, где болельщики могли пообщаться с атлетами, но при этом территория была огорожена, чтобы спортсмены могли спокойно отдохнуть и разогреться для следующих состязаний.
Третье состязание, проходившее после обеда ближе к вечеру – семиминутное испытание по принципу «как можно больше раундов», – включало семь 160‑килограммовых становых тяг, спринт через стадион, 14 пистолетиков (приседаний на одной ноге), 21 двойной прыжок на скакалке, а затем спринт обратно через стадион, чтобы начать следующий раунд.
У меня не было скакалки, поэтому мне пришлось попросить ее у Майка Джи. Еще на первых Играх я усвоил один урок: когда собираешь вещи, не зная, какими будут задания, бери с собой все свое снаряжение.
Комплекс, включающий становую тягу/пистолетики/двойные прыжки на скакалке, – очень сложное испытание, поскольку он включает упражнения на силу (становая тяга), ловкость и координацию (пистолетик), а также гимнастические движения (скакалка).
Остин Маллеоло показал лучшие результаты в предыдущих составах, завершив 5 полных раундов и сделав 14 пистолетиков на шестом раунде до того, как закончилось время.
В своем составе я видел, что Спиллер – который стоял слева от меня – быстро делал пистолетик, но особенно хорошо и быстро у него получались двойные прыжки на скакалке. У меня тоже неплохо получались эти движения, но у Спиллера получалось быстрее. Как бы там ни было, мне удавалось обходить его по времени при выполнении становой тяги. Когда оставалось чуть более минуты, мне показалось, что я медленно, но верно обгонял Криса. К тому моменту спринт через стадион превратился уже в легкую пробежку, и я вернулся к становой тяге, чтобы начать шестой раунд, – я опережал Спиллера. Я не смог завершить повторы становой тяги без перерывов, сохранив бодрость духа, но я видел, что и темп моего соперника от подъема штанги существенно снижается. Когда я побежал обратно, чтобы выполнить пистолетик и двойные прыжки через скакалку, я бросил взгляд через левое плечо и увидел, что Крис все еще поднимал штангу.
Я перешел к выполнению пистолетика, а Спиллер так и не появился рядом со мной, чтобы выполнить это упражнение. Я сделал все 14 пистолетиков и взял в руки скакалку, но не успел сделать ни одного прыжка, так как вышли семь отведенных минут. Мы с Остином Маллеоло пришли голова в голову и разделили первое место в этом комплексе. Если бы я сделал хотя бы один прыжок на скакалке, то победил бы безоговорочно.
Мы не имели ни малейшего понятия, сколько комплексов упражнений нам придется выполнить на Играх. Вместо этого в завершении каждого комплекса нам говорили, во сколько и где нам надо быть для прохождения следующего испытания. Уходя с арены после выполнения комплекса становая тяга/пистолетики/двойные прыжки на скакалке, диктор по стадиону сообщил нам и толпе, что вечером будет еще один комплекс, а само состязание будет объявлено через двадцать минут.
Вернувшись на арену, я узнал, что Грэхем Холмберг занял третье место в комплексе становая тяга/пистолетики/двойные прыжки на скакалке, укрепив свое лидерство, а я поднялся до второго места: я на одно очко опережал Мэтта Чана и на четырнадцать – Криса Спиллера.
Во время короткого перерыва мужской состав сократили, из 45 человек только первые 24 атлета прошли в следующий раунд. Толпе болельщиков объявили, каким будет следующее испытание, а мы до сих пор не знали. Все атлеты находились в помещении под стадионом, где не слышно диктора. Когда первый состав спортсменов ушел для участия в состязании, им рассказали детали, а остальные продолжали оставаться в неведении – никто ничего не знал до выхода на арену в своем заходе.
Итак, четвертое испытание – перемещение мешков с песком.
Когда я узнал, что конкретно предполагало это испытание, я почувствовал уверенность – это ведь моя епархия. Это была именно та работа, которую я постоянно делал, живя с родителями. Выиграв в своем составе и заняв второе место по результатам испытания, уступив лишь Томми Хакенбруку, я опередил Грэхема (он оказался шестнадцатым) – в турнирной таблице перед последним днем соревнований.
Я думаю, понятно, что отныне моя цель была не просто не прийти последним.
«Это возможно!» – сказал я себе.
Вернувшись в отель, прежде чем уснуть – кстати, спал я довольно крепко той ночью, что странно, учитывая, что меня ждало на следующий день, – я вспомнил «Перемещение мешка с песком» и подумал, что испытание как будто бы специально выбрали, чтобы я показал хороший результат.
Может, мне суждено выиграть!
Кроссфит-глоссарий
Толчок штанги
Двигательная задача, связанная с жимом штанги. Исходное положение: штанга лежит на груди. Атлет должен резко вытолкнуть штангу вверх, выполняя при этом подсед. Далее атлет должен зафиксировать штангу над головой и полностью разогнуться.
Пистолетик
Приседание на одной ноге. Приседая на одной ноге, необходимо удержать равновесие – вторая нога при этом всегда должна находиться на весу. Выполняя пистолетик, приседать можно поочередно разными ногами.
На грани
Пятый турнир в воскресное утро представлял собой короткий комплекс упражнений – но это было поистине смертоносное сочетание движений: три взятия штанги на грудь по 93 кг и четыре отжимания в стойке на кольцах (вниз головой), всего 7 раундов на время. Отжимания в стойке на кольцах – весьма коварное упражнение. Гимнастические кольца установлены всего лишь в нескольких сантиметрах от пола, и они крепятся к турнику. Вам необходимо поместить руки в кольца, затем перевернуться вниз головой таким образом, чтобы руки при этом оставались в кольцах, а кольца при этом постоянно двигаются. Затем вам необходимо опускать тело до тех пор, пока ваша голова не коснется пола, а затем снова вернуться в исходное положение. Такое движение требует не только силы, но и умения удерживать равновесие – думаю, не стоит говорить, что это очень сложное упражнение. Нам необходимо было выполнить это упражнение 28 раз – 7 раундов по 4 раза.
Атлеты, занявшие первые восемь мест в первых двух комплексах, проходили в третий, и последний, комплекс. Лучшее время по результатам первых двух турниров, 4:57, показал Бен Смит.
Я очень хорошо начал: за мной по пятам шел Спиллер, но примерно к пятому раунду мои плечи были похожи на желе. Я хорошо справлялся с жимом штанги, но, когда дело доходило до отжиманий в стойке на кольцах, мои уставшие плечи тормозили меня. Когда я хватался за кольца и переворачивался вниз головой, мне приходилось кое-как держаться ногами за стропы, на которых висели кольца, чтобы тело оставалось в вертикальном положении. В финальных трех раундах я уступил Крису, в итоге он и Грэхем – который находился в противоположной позиции, и я никак не мог отследить его результаты – поставили новые два рекорда.
Грэхем показал лучшее время, 4:26, оказавшись на секунду быстрее Криса. И хотя они закончили практически на целую минуту раньше меня – я показал 5:21, – я смог сохранить четвертое место по результатам комплекса. Тот факт, что я был четвертым, но все еще отставал от Грэхема и Спиллера, говорит сам за себя – они были очень сильны в таких испытаниях, как жим штанги и отжимания в стойке на кольцах.
Принимая во внимание, что каждое место представляло собой одно очко в общем зачете, каждое место в воскресенье казалось вдвойне важным по сравнению с предыдущими двумя днями. Я сумел сохранить первое место, набрав 29 баллов, но Грэхем сумел сократить разрыв между нами до 6 очков. Мэтт Чан был на третьем месте с 54 баллами, так что между мной, Грэхемом и остальными спортсменами был хороший запас.
В воскресенье также завершались соревнования между мастерами и командные состязания. Во время проведения финальных турниров в этих отделениях у нас было примерно три часа на восстановление после жима штанги и отжиманий в стойке на кольцах: поесть, немного расслабиться – и снова на разогрев.
После очередного раунда количество спортсменов снова сократилось – теперь нас было 32: 16 мужчин и 16 женщин.
Я осмотрелся и снова поймал себя на мысли, что я смотрел видео большинства оставшихся спортсменов. Я сидел в углу помещения, отчасти чтобы немного побыть наедине с собой, а отчасти потому, что, хотя все и приняли меня как участника Игр, мне все еще казалось, что это были их соревнования. Я не хотел сделать ничего такого, что могло бы выставить меня идиотом-новичком.
Мне кажется, в тот момент в нашей комнате можно было увидеть практически все возможные способы психологической подготовки. Кто-то шутил с другими участниками; кто-то общался о том о сем, разбившись на небольшие группы; кто-то просто ходил по комнате, стараясь расслабиться; кто-то сидел в одиночестве, слушая в наушниках музыку. У каждого был свой метод подготовки к соревнованиям.
Секретность комплексов упражнений – одна из отличительных черт Игр 2010 г., и у нас не было ни малейшего шанса узнать или предугадать следующее испытание. Я надеялся, что будет одноповоротный мах в толчке или рывке, или что-то вроде этого, поскольку я знал о своем преимуществе в этих упражнениях относительно большинства оставшихся спортсменов. Я знал, что в таком испытании могу побороться. Кроме того, такое короткое упражнение не сильно повредит здоровью. Один повторный максимум не будет таким болезненным, как, скажем, двенадцать минут бурпи, подъемов по стене, стоек на руках и приседаний со штангой над головой или, например, комбинация таких упражнений. Безусловно, надежда на один повторный максимум была скорее утопией, но, с другой стороны, мой мозг наслаждался тем, что мог хотя бы помечтать о том, что следующее испытание не станет пыткой.
Первый состав женщин направился для выполнения комплекса, и, когда позвали участников следующего захода, никто из первого захода не вернулся в нашу комнату. Хотя мы слышали, как некоторые из них кричали и ругались на арене. Видимо, они были расстроены результатами своего выступления. Мне кажется, что такая реакция наложила свой отпечаток на некоторых спортсменов, которые находились в тот момент в комнате.
Кроме того, тот факт, что с момента ухода первого состава прошло примерно полчаса, явно указывал на то, что финальный турнир будет чем угодно, но только не коротким одним повторным максимумом, как я надеялся. Как раз наоборот, нас, скорее всего, ждало чудовищное испытание.
Именно в тот момент в моей голове начали блуждать мысли вроде «Что же там такое происходит?». Безусловно, мое место в тор 6 спортсменов в мужском отделении автоматически распределяло меня в последний заход – это значило, что мне придется до самого конца находиться один на один со своими мыслями.
Наша группа, состоящая из шести спортсменов, провела в комнате примерно три часа, прежде чем нас позвали для прохождения испытания. Нам не разрешалось общаться с внешним миром, никакого телевидения, телефонных звонков или смс-сообщений – такая изоляция только усиливала психологическое давление. Мы понятия не имели, что происходит на стадионе – мы не знали, что готовит нам будущее.
Когда наконец нас позвали и мы пошли через тоннель, ведущий из раздевалок на арену, те из нас, кто проходил испытания без маек – было очень жарко, – начали снимать и наши майки, но Дэйв Кастро нас остановил. «Наденьте майки, – сказал он, – там чертово пекло».
Я быстро натянул майку. «Зачем нам майки? Если там пекло, может, все же лучше было бы их снять?»
Пройдя через кулису, которая отделяла нас от арены, я увидел, что для нас приготовили множество разного оборудования, видимо, для выполнения разнообразных упражнений. Итак, финальный турнир представлял собой комплекс из трех упражнений – три испытания друг за другом. Вот почему каждая группа участников находилась на арене так долго – казалось, вечность проходила между тем, как одни покидали раздевалку, и моментом, когда звали новую группу.
Но, что еще важнее, каждое испытание оценивалось отдельно.
Это означало, что будет три отдельные турнирные таблицы и полученные баллы за каждое из трех испытаний будут прибавляться к общему зачету. Ни больше ни меньше – треть всех итоговых баллов будет разыграна примерно в течение следующих тридцати минут. Почему-то в тот момент мое лидерство в шесть очков показалось мне мизерным.
Чтобы еще больше «разнообразить» нашу жизнь, организаторы решили каждое из трех упражнений озвучивать поэтапно. После прохождения одного испытания у нас будет небольшой перерыв, чтобы Дэйв мог объяснить условия следующего испытания.
Первое испытание: 3 раунда по 30 отжиманий с отрывом ладоней от земли в нижнем положении и 21 приседание с 43‑килограммовой штангой над головой, а между этими упражнениями – подъем на стену по канату. И всего на это давалось 7 минут. Как только Дэйв закончил рассказывать условия испытания, он сказал без напутствий или предупреждений: «Три, два, один, начали!» Этим он захватил нас врасплох, и какую-то долю секунды мы просто стояли как вкопанные, пока не осознали, что время уже идет.
Я был рад, что мы должны были делать отжимания с отрывом рук в нижнем положении, а не отжимания в стойке на руках, а еще я обрадовался приседаниям со штангой над головой, ведь это одно из моих любимых упражнений.
Я сразу понял, почему Дэйв рекомендовал оставить майки. Заняв исходное положение для отжиманий, я почувствовал жар, который исходил от покрытия на стадионе. Был обед, и температура поднялась где-то до 27 градусов, но из-за яркого солнца казалось, что черные резиновые маты прогрелись до всех 40 градусов. Я не замечал этого до тех пор, пока не пересмотрел эти Игры позже, но Мэтт Чан подал интересную идею, которую я взял на заметку, чтобы использовать в будущем: пока все мы делали отжимания прямо напротив стены, Мэтт повернулся боком, спрятавшись в тени, которую отбрасывала стена.
После приседаний я первым вернулся к стене – но вернулся я уже не в лучшей форме, силы покидали меня. Я уже не беспокоился о том, чтобы поберечь силы для оставшейся части тройного испытания. Чтобы сэкономить секунду или две, когда я добрался до вершины стены в 3,7 м, я решил не использовать канат, чтобы спуститься вниз. Вместо этого я спрыгнул прямо на землю. Это, как оказалось, была не такая уж и хорошая идея, поскольку падение было весьма жестким. Если бы я участвовал в Олимпийских играх в рамках соревнований по гимнастике, комментаторы точно сказали бы, что мое приземление вышибло из меня дух.
После второго раунда отжиманий я вновь первым вернулся к стене, но в этот раз я выбрал менее быстрый путь к земле и все-таки решил прибегнуть к помощи каната. В третьем раунде отжиманий у меня в руках появилось резиноподобное ощущение. Наполовину завершив раунд, мне пришлось после каждого отжимания плашмя ложиться на горячий мат, вытягивая руки вперед, чтобы они хоть немного отдохнули.
Сразу после того, как я перешел к финальному раунду приседаний, Дэйв объявил, что я, возможно, стану первым, кто завершит весь комплекс. Это был первый намек на то, что ни один спортсмен из первых двух заходов не смог завершить этот комплекс в отведенное время. И тут у меня появилась мотивация довести дело до конца, ведь тогда я стану первым в турнире и получу очки, положенные победителю. Когда я сделал последний присед, до конца отведенного времени оставалось еще примерно двадцать секунд. Я знал, что был лидером в своем заходе и все, что мне оставалось, – еще раз залезть на стену. Я без проблем добрался до вершины, но затем в какой-то момент моя нога соскочила со стены, и я чуть было не соскользнул вниз. Я перелез через стену и дотронулся до обратной ее стороны – оставалось пять секунд. Завершив комплекс, я увидел, как Грэхем Холмберг, идущий за мной в турнирной таблице, также перелазит через стену туда, где мы делали отжимания.
Я тогда не мог точно определить, на каком месте Грэхем завершил испытание (в общем зачете он был шестым), но я точно знал, что именно я победил в этом комплексе, добавив как минимум еще парочку очков к моему отрыву от него.
Это все, что я знал к тому моменту, как Дэйв стал описывать условия следующего сегмента: 3 раунда по 30 подъемов ног к перекладине и 21 силовой подъем 43‑килограммовой штанги сзади в положении над головой – отведенное время также составило 7 минут.
Думаете, нам дали отдохнуть между сегментами состязания? Не тут-то было – наш перерыв составил не более двадцати секунд, после чего Дэйв снова сказал: «Три, два, один, начали!»
Возможно, я растратил слишком много энергии на отжимания и приседания со штангой над головой. Проблема в том, что, когда вы не знаете, каким будет следующее испытание, очень сложно не растратить себя, оставив силы для следующей части. Вы просто делаете все настолько хорошо, насколько можете, надеясь в глубине души, что вы сможете впоследствии открыть в себе второе дыхание – найти и зажечь ту искру, которую зародили в вас часы, проведенные в спортзале во время подготовки к Играм.
После выполнения подъемов ног к перекладине оказалось, что я был последним среди своего захода. Мне казалось, что я топчусь на месте, пытаясь поднять носки к перекладине. А когда дело дошло до подъема штанги, я понял, что мои предплечья совершенно забились. О выполнении этого упражнения в один заход не могло быть и речи. Оставалось только брать штангу, поднимать ее один раз и потом бросать на землю – и так пока я не завершу все подъемы штанги.
Когда вышли отведенные нам 7 минут, я делал пятый подъем штанги во втором раунде. Я знал, что показал не самый лучший результат, но, пока не объявили результаты, я понятия не имел, в каком месте турнирной таблицы я нахожусь. Мне казалось, что в своем составе я последний, а Грэхем, который шел за мной следом, возможно, первым закончил комплекс упражнений. Но я не мог знать, сколько очков он заработал при выполнении последнего сегмента. А даже если бы и знал, не уверен, смог ли бы я переварить эту информацию – мой мозг кипел.
И тут Дэйв начал описывать условия последнего сегмента: 5 бурпи с перелезанием через стену (бурпи и подъем на стену 1,8 м считались одним повтором), а затем еще 3 подъема по шестиметровому канату. Комплекс состоял из 3 раундов, и нам отвели на все про все двадцать минут – победит тот, кто придет первым.
И последний раз в тот день Дэйв произнес: «Три, два, один, начали!»
Это были худшие бурпи в моей жизни. По стене я поднимался тоже медленно, цепляясь руками за вершину, а затем подтягивал грудь, чтобы хоть как-то перебросить остальную часть тела на другую сторону стены. Я чувствовал себя ужасно. Просто ужасно. Все, что я пытался сделать, – не отставать от Грэхема, двигающегося справа от меня. Я предполагал, что у меня был небольшой отрыв по очкам и моя цель – не допустить, чтобы он меня опередил.
Мы с Грэхемом завершили первый раунд бурпи с подъемами на стену одновременно, нам потребовалось меньше минуты – я оглянулся и увидел, что мы первыми направлялись в сторону каната. Расстояние до каната было около 6 м.
Дойдя до своего каната, я согнулся и положил руки на колени, пытаясь восстановить дыхание и дать телу несколько секунд такого жизненно важного для него отдыха. Грэхем также решил немного перевести дух.
Я не очень помню, какие мысли в тот момент были в моей голове. Скорее всего, принимая во внимание мое физическое и психологическое состояние, в моей голове вообще не было мыслей. Сегодня я точно знаю: «Ну и ну» – вот что я должен был думать в тот момент.
Кроссфит-глоссарий
Взятие штанги на грудь
Необходимо одним плавным движением поднять штангу с пола до уровня груди и зафиксировать ее на плечах.
Взятие на грудь и толчок штанги
После взятия штанги на грудь необходимо сразу же вытолкнуть штангу в положение над головой, используя ноги, и зафиксировать ее в этом положении.
Подъем штанги с пола в положении над головой
Необходимо поднять штангу с земли и любым способом зафиксировать ее в положении над головой. Можете сделать рывок, можете взять на грудь и толкнуть – это неважно, просто поднимите ее над головой.
Отжимания с отрывом рук в нижнем положении
Отжимание, при котором в нижнем положении, лежа на груди, необходимо остановиться и оторвать обе руки от земли.
Приседания со штангой над головой
Полное приседание, при выполнении которого штанга постоянно находится над головой.
Подъем ног к перекладине
Взявшись за перекладину, необходимо поднимать ноги вверх до тех пор, пока носки не коснутся перекладины.