Бег с препятствиями в «Кэмп-Пендлтон» стал прекрасной возможностью, которая выпадает далеко не всем. Для меня было огромной честью пробежать по тому же маршруту, что и многие великие мужчины и женщины, которые служили на благо нашей Родины. А после такого благородного испытания пятничным утром нам предложили турнир, который как будто только что позаимствовали у школьного учителя физической культуры, который преподает у первоклассников: прыжок в длину.
Изначально прыжки в длину должны были проводить в «Кэмп-Пендлтон», но потом снова перенесли на пятницу. Я не знаю почему, хотя я слышал две версии: первая – что все были слишком уставшими после триатлона, а вторая – что солнце уже клонилось к закату.
Вместо скользящей шкалы, которая использовалась для оценки в 2012 г., в этом году за каждый из трех турниров давали по пятьдесят очков, поэтому участник, занявший первое место, получал пятьдесят очков вместо ста. Первым из трех турниров и был прыжок в длину.
Мы начинали выступление до того, как болельщики пришли на стадион. Прыжок в длину представляет собой движение, оценивающее нашу способность прыгать и разгибать бедра. Этот турнир изначально не мог стать моим лучшим испытанием, и во время первого прыжка я все еще чувствовал слабость в мышцах ног после триатлона. Мой лучший результат на 265 см поставил меня на шестнадцатое место и заработал для меня тридцать одно очко. Моим первым приоритетом было не ухудшить свой результат по очкам, и я лишь немного уступил Кайлу Каспербауэру, который финишировал на два места лучше меня, обойдя Чэда Макея и заняв первое место с 274 очками.
После обеда следующий турнир проходил уже на глазах болельщиков, теперь это были не только морские пехотинцы, которые пришли посмотреть, как мы справляемся с бегом с препятствиями. Комплекс представлял собой метание мяча. Трибуны были заполнены до отказа. За метание мяча также было положено пятьдесят очков. Сидя на тренажере гиперэсктензии, мы должны были отклониться назад, чтобы поднять медицинский мяч весом почти 2 кг с расположенной на земле специальной подставки позади нас, вернуться в положение сидя и метнуть медицинский мяч как можно дальше. Оценочные зоны были промаркированы на поле, и количество полученных очков увеличивалось с увеличением расстояния. У нас было двадцать секунд, чтобы метнуть как можно больше мячей и получить за это как можно больше очков.
Перед метанием мяча уполномоченный представитель Игр сказал, что мне придется вывернуть мою головную повязку наизнанку.
Головная повязка на самом деле представляла собой лоскуток черной майки, которую я порезал и повязывал на лоб, чтобы пот не капал мне в глаза. Спереди на повязке была написано «Псалом 23». По бокам я написал инициалы моей бабушки, моих кузенов Донни и Мэтта, а также Чэда Робинсона, школьного друга и члена моей футбольной команды. Когда-то Чэд попросил, чтобы я помог ему прийти в хорошую физическую форму, поскольку он использовал материалы с сайта нашего спортзала в качестве руководства к его тренировкам. У Чэда был маленький сын, и его жена была беременна вторым ребенком, когда он погиб в автомобильной аварии по дороге с работы домой.
Память об этих четырех людях была для меня очень важна, особенно когда я соревновался, потому что, когда мое тело хотело остановиться, а мой разум был почти готов разрешить перерыв, мысли об этих людях вдохновляли меня, и я двигался вперед.
Я и раньше соревновался с написанными на головной повязке отрывком из Священного Писания и инициалами, и когда я спросил, почему мне надо было вывернуть повязку наизнанку, последовал ответ, что приказ поступил сверху.
Уполномоченные лица Кроссфит Игр таким образом проявляли заботу о компании Reebok, которая была генеральным спонсором, и я это понимал. Любая «непостоянная символика» не допускалась, чтобы не нарушить спонсорские права Reebok, и я видел, что многим спортсменам приходилось заклеивать другие бренды на одежде. Как бы там ни было, с моей точки зрения, инициалы на моей головной повязке не представляли собой никакой проблемы конкурентного маркетинга для компании Reebok, с которой, кстати, у меня был заключен рекламный контракт.
В обед у меня появился шанс высказать свое мнение официальному представителю Reebok, который сказал мне: «Вы правы, можете вывернуть повязку правильной стороной». Но это было потом. А до этого мне пришлось носить повязку изнаночной стороной наружу во время метания мяча и легкоатлетического испытания, которое состояло из трех элементов и последовало за метанием. Это действительно меня нервировало и даже стало для меня дополнительной мотивацией, когда я готовился к метанию мяча.
Целью турнира было метнуть как можно больше мячей за двадцать секунд, и необходимость постоянно выполнять такое быстрое движение делала очень сильную нагрузку на абдоминальные мышцы – если кто-то до этого съел полноценный обед, то нагрузка была достаточной, чтобы весь этот обед оказался прямо на площадке. Я знал, что показал хорошие результаты, учитывая положение в конце испытания брошенных мной мячей по сравнению с мячами соперников. На самом деле я был удивлен, что показал настолько хорошие результаты, насколько это казалось на первый взгляд. Но у меня не было времени узнать, что в турнире я занял третье место, поскольку двенадцать ребят из нашего финального состава уже направились к месту проведения легкоатлетического испытания, состоящего из трех элементов: 3 раунда по 8 рывков 52‑килограммовых гантелей в ножницы, 7 подтягиваний к перекладине и забег на 400 м.
Когда я закончил подтягивания к перекладине и направлялся для прохождения последнего забега, Мэтт Чан немного меня опережал. Я видел, что Мэтт, находящийся на противоположной полосе, уже начинал немного уставать, и я решил набрать обороты и опередить его. Я обогнал его на повороте, и, когда я выходил из последнего поворота, его уже не было видно. Внезапно Мэтт начал догонять меня, но я сумел удержать свою лидерскую позицию и пришел на одну секунду раньше. Что интересно, во время Игр в той конкретной ситуации мы с Мэттом не просто соревновались друг с другом. Мы, конечно, ушли в хороший отрыв от остальных участников нашего захода, но при этом мы соревновались еще и с невидимыми оппонентами: ребятами из предыдущих заходов, которые показали лучшее время. Я стал четвертым в общем зачете, показав время 8:15,6.
Просто я замедлился на подходе к финишной линии. Если бы я добежал на девять десятых секунды раньше, то стал бы вторым, а не четвертым. Несмотря на то что я потерял два места, моих результатов после метания мяча и легкоатлетического комплекса из трех элементов было достаточно для того, чтобы я стал первым в турнирной таблице, обогнав Кайла Каспербауэра – 366 очков у меня и 354 у него – и Мэтта, который закончил испытание с 353 очками в кармане.
Я удивился, что стал первым. Большинство турниров, в которых я к тому моменту успел поучаствовать, предполагали выполнение двигательных задач, которые были не самыми сильными моими сторонами. С другой стороны, я предполагал, что последующие комплексы будут как раз тем, что у меня хорошо получалось. Как бы там ни было, я был слегка растерян, поскольку, несмотря на то что я занимал лидирующую позицию, мне все еще предстояло выиграть турнир.
Финальным комплексом в пятницу был объявлен комплекс медицинский мяч/отжимания в стойке на руках. Поскольку я был на первом месте, я был последним атлетом, которого распределили в наш заход. Дэйв Кастро подошел ко мне и спросил: «Ты уже первый? Я не ждал тебя в лидерах так быстро», – он бы никогда не упустил возможности меня подколоть.
«Ага, смешно», – ответил я.
Комплекс включал 3 раунда по 8 взятий 68‑килограммового медбола на грудь, перемещение медбола на 30,5 м, 7 отжиманий в стойке на руках на параллельных брусьях и еще одно перемещение медбола на 30,5 м – и все это на время. Другими словами, мы должны были взгромоздить медицинский мяч весом 68 кг на плечи, позволить ему упасть на землю, затем повернуться и поднять его, и все это повторить 8 раз. Затем мы должны были положить его на плечи и пробежать с ним через стадион туда, где были установлены параллельные брусья, сделать на этих брусьях 7 отжиманий в стойке на руках, снова поднять тяжелый мяч и принести его в исходную точку.
Я не был уверен, что смогу удержать лидирующую позицию во время этого комплекса, поскольку предполагал, что отжимания в стойке на руках меня затормозят. Судя по результатам за всю мою спортивную историю, отжимания в стойке на руках не самое плохое для меня упражнение, но я знал – поскольку уже долгое время бок о бок тренировался с Дэном, который превосходно выполняет это упражнение, – что это не та двигательная задача, которую стоит ждать с нетерпением и уверенностью.
По мере того как я заранее разрабатывал стратегию с Беном Смитом, он порекомендовал сэкономить силы во время первых взятий медбола на грудь, чтобы спокойно преодолеть первые отжимания в стойке на руках. Но после шестого взятия медбола на грудь этот план как-то сам собой отпал, потому что силы мои уже были на исходе. Отжимания в стойке на руках, с другой стороны, не прошли так плохо, как я предполагал, в основном потому, что я выбрал для себя правильный темп, сведя к минимуму количество незасчитанных раз – в своем заходе я одержал победу с результатом 6:59,4. Кайл стал вторым в нашем составе, а в общем зачете я стал четвертым, а Кайл пятым. Это увеличило наш разрыв еще на пять очков – у меня стало 451 очко, а у него 434. Мэтт стал двадцать четвертым по результатам этого турнира и существенно уступал нам обоим, при этом Чэд Макей сумел стать третьим с результатом в 403 очка.
Незначительное увеличение расстояния между мной и Кайлом было для меня отличным завершением дня.
Что мне больше всего нравится в кроссфит-сообществе, так это то, что соперники поддерживают друг друга. Мне всегда помогает их поддержка, и я стараюсь отвечать тем же. Как только я закончил перемещать медбол, то сразу побежал в другой конец стадиона, чтобы подбадривать Грэхема Холмберга, пока тот заканчивал последние отжимания в стойке на руках.
Кроссфит-глоссарий
Рывок в ножницы
Необходимо выполнить рывок, подняв штангу над головой таким образом, чтобы ноги как бы приняли положение ножниц – одна нога впереди, а другая позади. Затем ноги необходимо свести вместе, удерживая при этом штангу в фиксированном положении.
Очень тяжелые сани
Укрепление моего лидерства по результатам последнего пятничного турнира позволило мне перейти к моему любимому занятию на соревнованиях – пытаться обойти участников, находящихся рядом со мной.
Суббота началась с двойного комплекса: спринт (последний турнир, оцениваемый в 50 баллов) с последующим одноминутным перерывом, а затем комбинация из лазания по канату и перемещения саней. Спринт представлял собой бег на 46 м туда и обратно, а затем 92 м туда и обратно. Дэн Бейли, один из самых быстрых парней, которых я когда-либо знал, одержал в спринте сокрушительную победу, а я совершил стратегическую ошибку. Меня больше волновало второе упражнение в двойном комплексе, поэтому я решил сохранить энергию на будущее. Кайл, который бежал справа от меня, обошел меня на долю секунды, и я, возможно, потерял еще несколько мест в своем составе, потому что решил не ускоряться на финишной прямой. Это был еще один пример того, как один комплекс плавно перетекал в другой, и мы не знали, какие результаты показали в спринте, но это и хорошо, потому что я бы очень расстроился, если бы узнал, что стал восемнадцатым.
Я знал, что следующая комбинация – 5 раундов, включающих лазание по 6‑метровому канату и перемещение саней на расстояние 18 м, – станет настоящим испытанием, и дело было не в канате. Результаты комплекса в 2011 г. полностью сняли с меня все вопросы относительно моих взаимоотношений с канатом. Ну, не все, конечно, но отныне это были диаметрально противоположные вопросы. Я и не жду, что когда-нибудь меня вовсе перестанут спрашивать про канат. Но вместо того, чтобы интересоваться, смогу ли я взобраться на канат или были ли у меня страхи или волнение по поводу каната, они теперь скорее концентрировались на успехе, которого я достиг, решив прошлогоднюю проблему с канатом. Я был рад, что проблема решилась настолько удачно.
Проблема была в санях. Это именно те сани, которые используют футболисты для практики блокировки и борьбы, и, поверьте мне, они очень тяжелые! Когда я закончил первый подход подъема по канату, я знал, что меня ждет борьба не на жизнь, а на смерть. Я опустил правое плечо и уткнулся в набивку, и сани поехали вперед – но не настолько легко или далеко, как мне хотелось бы. Мы тренировали перемещение саней в выходной день в четверг, но создавалось ощущение, что между четвергом и субботой сани стали намного тяжелее.
Я не знаю, возможно, прошел дождь, или, может, земля на стадионе была полита водой, или еще что. Поле было слегка выпуклым для обеспечения хорошего водоотвода, а я находился на первой полосе, именно там, где поле начинало возвышаться над поверхностью ближе к боковой линии. В общем, не знаю почему, но земля была очень мягкой.
Я сумел преодолеть первые 18 м без остановок, но это была поистине тяжелая борьба. После очередного подъема на канат я переместил сани еще на 18 м так же беспроблемно, как и в первый раз.
Но, когда я вернулся, чтобы переместить сани в третий раз, я мог поклясться, что, пока я взбирался по канату, кто-то утяжелил мои сани. Они вообще не хотели двигаться. И дело было не в том, что мои ноги слишком устали – ноги в целом были в порядке. Просто создавалось ощущение, что сани приняли решение, что никуда не поедут. Мэтт Чан уже опережал меня через три полосы, и я остановился посмотреть, как он приподнимался над санями, когда толкал их. Я попробовал применить его тактику, и сани действительно начали двигаться лучше, но тем не менее почему-то процесс шел очень тяжело и медленно и, казалось, выжимал из меня все соки.
С этого момента дела мои только ухудшались. В четвертом раунде у меня создалось впечатление, что кто-то прикрепил ко дну саней зубцы, которые врезались в землю и препятствовали перемещению. В пятом раунде они казались автомобилем, который не только припарковали, но еще и поставили на ручник. К тому моменту Мэтт уже завершил испытание. Он опережал меня примерно на целую длину поля, когда я закончил последний подъем по канату, и, прежде чем я коснулся саней, чтобы переместить их на финальные 18 м, я жестом показал Мэтту, что был впечатлен его результатом. Когда, наконец, мой припаркованный автомобиль пересек финишную черту, сухожилия, икроножные мышцы, квадрицепсы, ягодицы и еще некоторые другие группы мышц просто озверели, если можно так выразиться. Было очень сложно дышать – толкание саней вжало мою диафрагму в легкие.
Как ни крути, но перемещение саней стало очень печальным опытом. Я закончил весь комплекс за 9:12,2 и затем упал на траву и перевернулся на спину в поисках воздуха, чтобы вдохнуть хотя бы глоток. Эти девять минут показались очень длинными, за всю мою спортивную жизнь дольше ощущалось лишь мое замешательство с канатом.
Тогда я пытался разработать тактику лазания по канату. А в этот раз это было время жестокого, изнуряющего физического напряжения, которое я никогда прежде не испытывал. Я, конечно, был не единственным страдальцем – я видел, как остальные заканчивают двигать сани и практически падают замертво за финишной чертой.
В том комплексе не было ни одного участника, который перебежал бы через поле, чтобы подбодрить остальных. Мне кажется, что ни у кого не было сил, чтобы дойти даже до соседней полосы, и уж тем более воздуха в легких хватило бы не больше чем на пару-тройку хрипов.
Каким бы ужасным это испытание ни было для меня, я все равно занял пятое место. Мэтт победил в этом комплексе, но он был единственным из моих соседей по турнирной таблице, кто сумел закончить испытание раньше меня.
Все ближе и ближе
Следующий комплекс, который проводился через три часа на теннисном корте, был для меня интересным и захватывающим. Он представлял собой последовательность по одному взятию штанги на грудь на лестнице, начиная со 111 кг, с увеличением на 4,5 кг на каждой новой ступеньке. Если ваше движение не засчитывалось, то и по лестнице вы больше не поднимались. В рамках этого турнира ввели одно новшество: если взятие на грудь не засчитывалось, вам необходимо было выполнить становую тягу этой штанги как можно больше раз за тридцать секунд. Количество выполненных раз становой тяги засчитывалось как дополнительные очки в случае равного счета по результатам взятия штанги на грудь.
Поскольку я был лидером в общем зачете, то должен был взбираться по лестнице последним. Нил Мэддокс показал самый высокий результат – взял на грудь штангу весом 166 кг, и я зафиксировал эту цифру в своей голове, когда завершил второй подход и начал третий подход взятия штанги на грудь, начав со 156 кг. Я сделал первое взятие на грудь и, казалось, раззадорился, но штанга весом в 161 кг меня одолела, и я завершил испытание на пятом месте. С другой стороны, я хотя бы сумел увеличить расстояние между мной и моими ближайшими соперниками.
Финальный субботний турнир назывался «Измельчитель» – это название можно применить к любым двигательным задачам, в рамках которых вы что-то проходите, уменьшаете. Испытания включали 10 приседаний со штангой 79 кг над головой, 10 прыжков на 60‑сантиметровый ящик, 10 выбросов штанги 61 кг особой конструкции с толстым грифом, 10 силовых взятий 93‑килограммовой штанги на грудь, 10 подъемов ног к перекладине, 10 бурпи с выходом на турнике, а затем те же движения в обратном порядке.
Нас разделили на заходы по двенадцать человек, поэтому я мог контролировать выступление всех соперников в своем заходе. «Измельчитель» – один из тех турниров, когда требуется некоторое время, прежде чем группа участников начнет сама потихоньку распадаться, но, когда мы начали выполнять упражнения в обратном порядке в рамках второй части испытания, я первым перешел к подъему ног к перекладине, а за мной на третьей полосе следовал Мэтт Чан.
Я стоял лицом к Мэтту, когда мы выполняли силовое взятие штанги на грудь, и я видел, что двигаюсь немного быстрее, чем он. Поэтому перед выбросами штанги я чувствовал себя увереннее, и я знал, что все, что от меня требовалось, – не дать Мэтту меня обогнать, и тогда я гарантированно доберусь до конца комплекса в лидирующей позиции. К тому моменту я еще не выиграл ни одного комплекса, и поэтому я очень хотел выиграть на этот раз.
Во время прыжков на тумбу я продолжал наблюдать за Мэттом. Джейсон Калипа к тому моменту уже преодолел половину арены, но у меня все еще был хороший отрыв. К тому моменту, как я вернулся к приседаниям со штангой над головой, я знал, что стану победителем в своем составе, но при этом не знал, какова будет моя позиция относительно участников из предыдущих двух составов.
К моему великому счастью, по сравнению с остальными моя позиция оказалась лидирующей. Я наконец – наконец-то! – выиграл комплекс. Как гора с плеч. Я знал, что мое лидерство в общей турнирной таблице крепло, и я был уверен, что двигаюсь в правильном направлении, но мне не импонировало, что я могу стать первым двукратным чемпионом Игры – стать первым чемпионом, одержавшим две победы подряд, – не выиграв при этом ни одного комплекса. Как бы сложно ни было в это поверить, но такая ситуация могла поставить мой титул под сомнение.
Как бы там ни было, я мог больше об этом не волноваться, когда возвращался назад в отель в субботу вечером. Я лидировал с 740 очками, за мной шел Мэтт с 652 очками, а за ним – Кайл Каспербауэр, набравший 609 очков.
Воскресенье готовило для нас четыре турнира с уже традиционным финальным комплексом, состоящим из трех испытаний. Первый турнир – «Двойной удар». Слово «удар», как в итоге выяснилось, использовалось в своем буквальном смысле. Мы должны были взять тяжелую кувалду и ударять ею по грузу, расположенному на скользящей дорожке. Было три вариации этого упражнения: один раз надо было ударять по грузу на низко расположенной дорожке, один раз мы должны были «оседлать» груз и ударять по нему путем раскачивания кувалды внизу между ног, и еще один раз надо было ударять на дорожке по грузу, расположенному примерно на уровне талии. (Наверное, все же стоило назвать испытание «Тройным ударом».) Перед каждой серией ударов мы должны были выполнить 50 двойных прыжков на скакалке.
Казалось, что «Двойной удар» был самым популярным испытанием среди болельщиков в тот уик-энд. Наверное, это было связано с тем, что, когда мы наносили удары, это выглядело так, как будто мы работали на стройке. И снова я как будто дома – делаю работу по хозяйству на родительской земле!
Я планировал выйти и сразу расставить все точки над «i» уже в первом турнире дня. Конечно, было еще рано смело заявлять о победе, но я хотел начать финальный день с высоких результатов и обойти двух или трех участников, которые находились ближе всего ко мне в турнирной таблице, чтобы увеличить разрыв между нами. Я хотел, чтобы все поняли мой посыл, что этот день станет для меня победоносным и что я никому не позволю обойти меня, как бы рано ни было для таких заявлений.
Но «Двойной удар» стал для меня самым обескураживающим турниром за все Игры в том году. Нельзя далеко уйти от остальных участников состава в таком коротком испытании, как «Двойной удар», и, как я и думал, две трети всего времени это была гонка впритирку. К третьему раунду двойных прыжков со скакалкой я не был первым, но был среди лидеров. Когда я завершил двойные прыжки со скакалкой и отбросил в сторону скакалку, судья сказал мне, что я не сделал положенные 50 раз. Согласно моим подсчетам, я сделал даже больше 50 прыжков, но, видимо, считали мы по-разному. Мне пришлось поднять скакалку и закончить упражнение – здесь я потерял несколько секунд.
В турнире, где лучшее время составит менее трех минут, именно эти несколько секунд практически в самом конце испытания исключали все мои шансы на победу в заходе. Я занял девятое место в общем зачете, подарив тем самым несколько дополнительных очков Мэтту, который стал восьмым, а также целую кучу очков Кайлу, который выиграл турнир и получил заветные 100 очков.
У нас было примерно три часа перед финальным трио упражнений, когда Джефф Барнетт, мой личный математик, позвонил мне с новостями. «Хочешь знать, что от тебя требуется?» – спросил он меня. «Говори», – ответил я.
«Выиграй в одном турнире, и все закончится».
Кроссфит-глоссарий
Выброс штанги
Исходное положение: штанга расположена на груди атлета. Необходимо уйти со штангой в глубокий сед, а затем, вставая, одновременно выжать штангу вверх до полного выпрямления рук.
Наглядное пособие чемпиона
Для первого турнира финального состязания из трех сегментов был выбран бенчмарк-комплекс «Элизабет»: взятие штанги 61 кг на грудь и отжимания на кольцах по 21–15–9 раз на время. Я думал, что для меня это будет легким испытанием. Количество участников сократили до восемнадцати, поэтому нас разделили на три захода – причем все восемнадцать человек будут все время находиться на арене и смотреть, как выступают другие участники. Когда пришло время последнего захода, я знал, что лучшее время было показано Остином Маллеоло и составило 2:43 – именно это время мне и нужно было превзойти.
Я стоял на первой полосе спиной к остальным участникам, поэтому я не мог видеть, как выступают другие, пока не закончил свой первый раунд взятий штанги на грудь. На тот момент ситуация была крайне напряженная, и, когда я закончил 21 отжимание на кольцах, Кайл Каспербауэр уже слегка меня опережал. Потом во время второго раунда взятий штанги на грудь судья объявил, что очередной мой раз не засчитывается. Я недостаточно выбросил вперед локти, когда поднимал штангу на грудь. Я старался не расстраиваться, я просто продолжал делать свое дело. Когда завершил раунд, оказалось, что я лидирую.
Когда третий раунд был наполовину пройден, я закончил взятия штанги на грудь и направился выполнять последние 9 отжиманий на кольцах. Я быстро окинул взглядом остальные дорожки, расположенные слева от меня, и отметил, что я первый закончил этот раунд взятий штанги. Я знал, что выиграю в своем заходе – мне нужно было просто обойти Остина, показав лучшее время. Я дотронулся до земли после последнего отжимания на кольцах и посмотрел на табло – мое время показывало 2:33. Я знал, что это значит. Я сжал оба кулака и издал громкий крик, как я обычно делаю во время состязаний. Я посмотрел на дальний конец стадиона, где сидели члены моей семьи и мои друзья, и указал на них. Это, конечно, были еще не официальные результаты, но я знал, что, если я просто пройду два последних турнира, независимо от результатов я стану чемпионом Кроссфит Игр второй раз подряд.
Вот что в тот момент происходило в моей голове: я знал, что, в сущности, получил свой второй по счету титул победителя Игр. Объявляйте уже «Изабеллу»!
«Изабелла», второй комплекс упражнений финала, представляет собой еще один классический комплекс кроссфита – 30 рывков штанги 61 кг на время. Это короткое, но совсем непростое упражнение – я ждал его с нетерпением.
Возможно, сейчас это прозвучит некрасиво, и я ни в коем случае не хочу, чтобы у кого-нибудь сложилось неверное негативное впечатление, но я хотел заработать как можно больше очков. Я не хотел ни у кого отбирать необходимые им очки, но боец внутри меня хотел стать победителем с максимальным отрывом.
Переполненный до отказа стадион стал для меня дополнительной мотивацией. Толпа была на подъеме и радовала своим энтузиазмом – огромное количество орущих болельщиков, – и я хотел, чтобы они увидели лучшее в своей жизни представление. А между делом я также хотел доказать, что заслуживаю чемпионский титул. Я хотел, чтобы никто не ушел в тот день со стадиона со словами: «Этот Фронинг не должен был победить».
Я хотел, чтобы ни у кого не осталось сомнений.
Я хотел сделать все 30 рывков без перерывов, но мне пришлось сбросить штангу после 20‑го раза и потом опять после 25‑го раза. Я чувствовал, как ноги становятся ватными, когда я пытался поднять 61 кг над головой в 29‑й раз, но я не сдавался – меньше всего мне хотелось начать 30‑й повтор с земли. Я собирался закончить этот комплекс прямо здесь и сейчас. И когда в последний раз мои руки вытянулись над головой, я остался в этом положении чуть дольше обычного.
Я одолел «Изабеллу», опередив остальных чуть больше чем на четыре секунды, за 1:20,7 – между делом я побил свой личный рекорд выполнения этого комплекса.
Сомнений не осталось.
Сил тоже не осталось.
Финальным комплексом стал «Фрэн»: выбросы штанги 43 кг и подтягивания по 21–15–9 раз.
У меня не было шансов выиграть в испытании «Фрэн». Это был не тот комплекс, в котором я мог бы победить при обычных обстоятельствах, и уж точно я не смог бы успешно выступить после того, как выложился в испытаниях «Элизабет» и «Изабелла».
Я себя настраивал на то, что мне нужно было просто пережить этот турнир, и все закончится.
Во «Фрэн» я занял пятое место – отныне я официальный двукратный чемпион Кроссфит Игр. Мэтт Чан стал вторым, а Кайл Каспербауэр – третьим. Мой хороший друг, партнер по тренировкам и козел отпущения дома, Дэн Бейли стал шестым – второй раз подряд.
Энни из Исландии
Я буду не прав, если не скажу, что не был первым в истории двукратным чемпионом Кроссфит Игр. Правильнее будет сказать, что я стал первым двукратным чемпионом среди мужчин. Финальный турнир среди женщин провели раньше, и Энни Торисдоттир получила титул двукратного чемпиона раньше меня.
Энни, которая приехала из Исландии, – самый боевой атлет из всех, которых мне довелось встречать. Как среди мужчин, так и среди женщин. Без всяких сомнений. Она могла бы быть одной из моих кузин, а такое я могу сказать далеко не про всех. Она настолько агрессивна в своем стремлении победить, что, когда мы оказались на показательном комплексе, она тихо мне сказала: «Мы будем выкладываться не больше чем на 70 %, да?» Я с ней согласился, а она со старта выжала из себя все 100 %, и мне пришлось делать невозможное, чтобы ее догнать. Энни может превратить дружескую демонстрацию сил в войну не на жизнь, а на смерть. Вот это, я понимаю, соперничество. Энни предана тренировкам, и она очень серьезно подходит к делу, поэтому я был рад, что именно она стала первым двукратным чемпионом.
Кроссфит-глоссарий
Отжимания на кольцах
Отжимания, выполняемые на гимнастических кольцах. Для выполнения отжимания необходимо поддерживать тело над кольцами или над параллельными брусьями, а затем согнуть руки в локтях и опустить тело как можно ниже, прежде чем снова вернуться в исходное положение. Что касается отжиманий на кольцах, золотой стандарт кроссфита предполагает, что в нижнем положении тела бицепсы должны коснуться верхней части колец, а в верхнем положении – локти должны быть полностью выпрямлены.
Нелепая потеря
Когда я встретился с друзьями и семьей после церемонии награждения, то не мог не вспомнить наши предыдущие встречи после двух Игр.
«Эй, Хиллари, снова голодна?»
Хиллари классная. Для нее действительно не важно, какое место я займу. Она смотрит на меня и волнуется, чтобы я не получил травму, и она подбадривает меня и желает мне успеха. Но как только Игры заканчиваются, они заканчиваются. Мое место никак не влияет на ее мнение обо мне.
Отец Хиллари, Билл, был квотербеком дивизиона, а ее сестра, Эли, играла в баскетбол в Университете Южного Чарльстона. У Хиллари тоже неплохие достижения в спорте, но она не азартный человек. Она пробовала себя в кроссфите несколько раз, но каждый раз выдерживала примерно две недели, после чего приходила к выводу, что это не ее стихия.
Однажды я пришел домой после отлично проведенного дня в спортзале, и она мне сказала: «Я смотрела видео, как ты делаешь это упражнение, и на Facebook столько комментариев о том, какой ты молодец, что у тебя получилось это сделать. Но я ничего не поняла. Для меня в этом нет ничего сверхъестественного».
«Спасибо, Хиллари».
Но для меня это не плохая новость. Для меня она идеальная жена, ведь она привносит в мою жизнь равновесие. Бывали вечера, когда она вводила дома правило «не упоминания в разговорах темы кроссфита» – это, безусловно, касалось меня и Дэна. Если бы не Хиллари, которая меня контролировала, я мог бы с головой уйти в кроссфит.
Когда я выиграл Игры 2012 г. – кстати, Хиллари ответила, что, да, она была голодна, – мы поехали в ресторан с семьей и парой друзей. Именно там коронованный двукратный чемпион Кроссфит Игр, самый физически подготовленный человек на планете попал в большие неприятности. Я получил свою порцию унижения еще до того, как мы успели заказать основные блюда.
Во время ужина я говорил и жестикулировал. И Хиллари заметила, что на моем безымянном пальце нет кольца.
– Где твое кольцо? – перебила она мою речь.
Перед метанием мяча и тройным испытанием в пятницу я снял часы и продел ремешок в кольцо, застегнул его, чтобы не потерять кольцо, и отдал его Даррену на хранение.
После тройного испытания я спросил у Даррена, где мои часы и кольцо.
– Какое кольцо? – удивился он.
– Кольцо было на ремешке, – ответил я.
Даррен надел часы на руку, чтобы не носить повсюду. Он не заметил кольца, и оно упало и потерялось. Мы так и не смогли его найти.
Никто, кроме Даррена и моего отца, не знал, что я потерял кольцо; я хотел дождаться удобного момента, когда мы с Хиллари останемся наедине, чтобы сказать ей. Но в отеле нас всех поселили в комнаты по половой принадлежности – мужчины отдельно, женщины отдельно, – поэтому мне так и не выпал шанс объясниться с Хиллари.
Когда Хиллари задала этот драматичный вопрос за ужином, мне пришлось сознаться перед всеми, а она, конечно, была не очень рада, что я потерял кольцо.
В этой ситуации я не мог переложить свою вину на Дэна. И, как бы я ни старался, переложить вину на Даррена у меня не получилось.
Мой сумасшедший отец пытался найти другое кольцо, прежде чем Хиллари узнает, хотя я ему и сказал, что в любом случае расскажу Хиллари всю правду, даже если он найдет такое же кольцо. Я заказал новое кольцо сразу на следующий день и, учитывая полученный урок, придумал новое правило для последующих Игр: либо я отдаю кольцо Хиллари на хранение, либо я удостоверяюсь на 100 %, что человек, у которого кольцо, знает о том, что оно у него.
После того как сгустившиеся надо мной тучи рассеялись, мы вернулись в отель, где нас ждала громаднейшая вечеринка, знаменующая окончание Игр. Я, конечно, не фанат толпы и мог предположить, каково это, войти в отель, будучи двукратным чемпионом, особенно если ты приходишь на вечеринку, которая уже в полном разгаре.
Прежде чем идти туда, я хотел сначала зайти в номер, но пройти незамеченным через лобби и лифты было практически нереально. Именно в этот момент за дело взялись мои телохранители. Да, у меня было два телохранителя. Одним был кузен Хиллари, Дасти Хилл, который весит 54 кг. Второй, Джастин Морган, мой друг, который увлекается бегом по пересеченной местности. Я думаю, не надо вам рассказывать, какое телосложение у бегунов. Джастину придется очень постараться, чтобы стрелка на его весах переместилась хотя бы до 54 кг. Но каким-то чудесным образом, благодаря способности моих телохранителей отвлекать внимание, я сумел добраться до лифта незамеченным.
До вечеринки я так и не дошел. Чем больше я думал о том, что мне надо туда пойти, тем с большим ужасом я представлял, сколько там людей. Поместите пятнадцать человек в не очень большую комнату, и я начну нервничать. Я не понимал, как смогу находиться в огромном банкетном зале с кучей народа. Мне было стыдно, что я не пошел, но, учитывая, сколько там было людей, я не смог бы иначе.
Вот так двукратный чемпион и его семья отпраздновали победу в тот день: ужин и тихий вечер в гостиничных номерах.
Мы с Хиллари остались в Лос-Анджелесе с семьей еще на день, а затем на три дня отправились в Лагуну-Бич. Мы хотели заняться серфингом, но в результате просто расслаблялись.
Кстати, в один из этих дней я даже не тренировался.