Спустя ещё один момент боли, я шокировано моргнула, когда порыв ветра развеял дым у его ног.
Это реально? Похоже, рядом с Владом было пространство, радиусом в полфута не тронутого огнём. Как?
Спустя секунду, я нашла ответ на свой вопрос. Несмотря на весь разгул сил Влада, его аура всё так же защищает его от огня, вырисовывая узкий несгораемый радиус. Я с новой надеждой посмотрела на этот круг. Да, места мало, но мне может хватить.
Быть может, это мой единственный шанс, и я бросилась туда со всей скорости, на которую были способны мои поврежденные ноги.
«Если веришь в Бога, — сказала я Мирсею, прижимаясь ближе к Владу, — пора начать молиться».
«Великолепно, теперь мы умрём, — пропел мой внутренний ненавистный голос, присоединяясь к моему ментальному слёту. — Похоже, Лейла, ты нашла способ убить себя».
«Пошли вы все! — отрезала я, вливая во Влада болезненно-отчаянный поток тока. — Мы ещё не умерли».
«Умрём, если ты не остановишься, и не сбежишь», — проговорил Мирсей.
Я не обращала ни на кого внимания, продолжая вливать электричество во Влада, вновь и вновь повторяя, что я здесь, а то, что он переживал — нереально. И всё это время он пустыми глазами смотрел сквозь меня, замечая лишь то, что показывала ему магия.
Когда его сила вновь увеличилась, я обняла его и прижалась, что было сил. Из моих глаз текли слёзы. Не выходило. Как электричество спасло меня от заклинания, но не могло спасти его?
«Лейла, беги, это наш последний шанс!» — отчаянно кричал Мирсей.
«Не убегу! — ответила я. — Если не спасу его, то погибну, стараясь».
Эта истина успокоила меня, даже когда ужасная боль расползалась по спине.
Я насколько могла, прижалась к Владу, но этого не хватало, когда он начал заново всё сжигать. Я могу не дожить до конца магического припадка, но даже, если передумаю — что вряд ли — бежать уже поздно.
По крайней мере, с удовлетворением подумала я, заберу с собой Мирсея. На самом деле, мне даже жаль, что Мирсей не видит мою победоносную улыбку, потому что я прижималась лицом к груди Влада, в последний раз его обнимая.
«Держу пари, ты жалеешь, что наложил на меня заклинание, да?» — усмехнувшись, отрезала я.
«Ладно, хочешь остаться? Тогда я отказываюсь дать Владу себя убить через десятые руки», — огрызнулся Мирсей, страх ушёл из его голоса.
«Если ему и суждено меня достойно убить, то лишь собственноручно! А теперь слушай меня, жалкий любитель. Магию нельзя разрушить, но МОЖНО заставить её саму остановиться. Если электричество даёт тебе иммунитет к могильной магии, то тебе нужно прорваться сквозь неё к разуму Влада и сказать, что всё нереально».
«Думаешь, я не пыталась?» — ответила я, потому что это лучше, чем сосредотачиваться на боли. Пламя росло, опаляя ноги, спину и голову.
«Не пробуй, а делай, — потянул Мирсей, заканчивая слова криком боли. — Электричество не даст Владу иммунитет, как тебе, но даст тебе возможность проникнуть в его разум. Воспользуйся этим и заставь Влада увидеть тебя».
Ещё один крик заткнул Мирсея, после чего он быстро закончил:
«Как только Влад разумом увидит тебя, а не воспоминание, проклятье разрушит себя. Если бы ты не сомневалась в себе, уже ты сама достучалась до Влада, потому что у тебя хватит сил на это!»
«Не будь мне так больно, я бы рассмеялась. Теперь ты в меня веришь?»
Очередной взрыв огня привлёк наше внимание. Я старалась пробиться сквозь проклятье к Владу, сосредотачиваясь на токе, который вливала в него, но сила огня продолжала расти, пока я едва сдерживалась, чтобы не сбежать в бездумной панике.
«Твои способности спасали тебя больше, чем я мог бы поверить, — сказал Мирсей, голос, который от боли стал хриплым. — Ты связалась со мной, хотя этого требует высокий уровень способностей, а не второсортных экстрасенсорных. Я не знаю, откуда он у тебя, но у ТЕБЯ…»
Наш общий крик оборвал его на полуслове. Пламя сжигало меня быстрее, чем я успела восстанавливаться. Боль была ужасной, всепоглощающей и беспощадной, оставляющая меня биться в конвульсиях и едва способной думать. Но голос Мирсея достиг моего сознания, потому что он орал.
«У тебя ЕСТЬ способности, Лейла! Так что, ради наших жалких жизней, прекрати сомневаться в себе и, блин, используй их».
Я вцепилась в уверенность Мирсея, потому что моя, после стольких неудач, иссякла. Затем постаралась оттолкнуть парализующую, безумную агонию, чтобы попробовать в последний раз. Я так многое сделала, что не могло быть поздно для ещё одного раза!
С последними частицами сил и концентрации, я положила горящие руки на лицо Владу, сдерживая крики, всё ещё рвущиеся из моего горла. И освободила разум от агонии, сворачивающей моё тело и дергающей мышцы, как я понимала, перед смертью.
«Я здесь, здесь, — кричала я мысленно. — Всё, что ты видишь нереально! Это заклятье, а тебе нужно прекратить всё сжигать. Ты и меня сжигаешь, убери огонь, Влад! Погаси, погаси, ПО-ГА-СИ!»
При очередной вспышке огня, я перестала связно мыслить. Огонь пробрался до костей, и я упала, подгибая под себя обугленные ноги. В течение мучительного мгновения, которое, казалось, длилось вечность, я чувствовала лишь боль, и больше не видела огня, так как перед глазами всё потемнело.
Затем, словно меня выдернули из кошмара, я услышала, как меня зовут по имени, затем почувствовала прикосновение теплого, не несущего боли, к телу.
— Давай, Лейла, тебе нужно излечиться. Дорогая, исцелись, пожалуйста! — послышался страдальческий голос.
Я открыла глаза. Лицо Влада казалось размытым пятном, то ли из-за сажи на глазах, то ли из-за того, что глаза у меня всё ещё не исцелились. Но когда я сморгнула пелену, поняла, что Влад смотрел и видел меня, и его взгляд не шёл мимо. Это, а ещё то, что вокруг больше не было огня, дало понять, что заклятье, наконец, разрушено.
— Ты сказал «пожалуйста», — прошептала я, улыбаясь, когда облегчение Влада затопило меня, словно сотня прорвавшихся плотин. — Я ни за что не дам тебе этого забыть.