Влад не отпускал мою руку. Ни тогда когда снимал с себя рубашку, так как моя одежда сгорела. Ни тогда, когда Марти, Максим и Менчерес по очереди крепко обнимали меня, после того, как сбежали в склад, поняв, что раз огня нет, то мои усилия увенчались успехом.

— Ты великолепна, — сказал Менчерес мне, официально целая руку.

— Мне помогли, — ответила я, все ещё в шоке от произошедшего.

Мирсей — основная причина удачных проблем у меня и Влада за этот год — сыграл свою роль в спасении нас.

Да, он делал это ради спасения своей шкуры, но факт оставался фактом: я задолжала Мирсею свою жизнь и жизнь Влада. Не знаю, что чувствовала по этому поводу, да и не хотела сейчас об этом думать.

Ян был единственным, кто меня не обнял, он просто стоял и улыбался.

— Кажется, в следующий раз, мне стоит поставить на чихуахуа, а не на оборотня.

— Да? Ну, «пусть она и мала, но яростная», — процитировала я в ответ, устало улыбаясь.

Ян рассмеялся, но окинул меня оценивающим взглядом, словно присваивая мне новый уровень.

— Власти приехали, — заметил Менчерес, услышав очередной вой сирен снаружи склада.

— Вам нужно уходить. Некромантов под заклинанием зеркала нужно охранять. Я же останусь, чтобы всем внушить о неисправности пиротехнических установок.

Я была более чем рада уйти отсюда, так что Менчересу не пришлось повторять дважды. Когда мы вошли в другую комнату, Максим поднял некроманта и взвалил себе на плечо, как мешок картошки.

На улице, холодный ветер пронизывал меня сквозь тонкую рубашку, и мне показалось, что на моей недавно лысой голове образовались кристаллы льда. Я вздрогнул, когда до меня дошла ирония всей ситуации: странно замерзать, когда пару минут назад ты чуть не сгорела до смерти.

Влад ощутил мою дрожь, остановил ближайшего полицейского и посмотрел на него зелеными глазами, приказывая снять куртку.

— Не надо, ему она нужнее, — запротестовала я.

— Он найдет другую, — коротко бросил Влад.

Судя по его упрямому взгляду, он не собирался принимать отказ. Бросив на копа извиняющийся взгляд, я надела куртку. Он не замерзнет, здесь много полицейских, скорых и пожарных, которые привезли одеяла и куртки.

Большинство спасателей говорили на русском и польском, но уловив пару фраз на английском, я поняла, что люди поражены тем, как такой пожар потушили без единой капли воды.

Менчересу придется потрудиться, чтобы объяснить это.

Мы погрузились в две машины, так как в одной точно не поместились бы. Хотя так мы лишали Менчереса транспорта, но он мог кого-нибудь загипнотизировать отвести его или, что, вероятно, будет быстрее, просто прилетит.

Максим вёл машину — несомненно, по привычке — со мной и Владом, который крепко обнимал меня на заднем сиденье.

Некроманта бесцеремонно сбросили в багажник машины Яна и Марти. А на случай, маловероятный, если некромант раньше очнется от заклинания, мы поехали позади.

Первые двадцать минут поездки прошли в абсолютной тишине. Я мельком посмотрела на себя в зеркало, после чего больше старалась не смотреть.

Все волосы сожжены, а тело и лицо покрыты сажей, будто я с головой нырнула в бассейн с ней.

Я напомнила себе, что Менчерес знает заклинание для роста волос, которым я уже второй раз за год воспользуюсь. Все эти пытки, взрывы, свежевание, перестрелки, а теперь и это… если бы моё тело могло говорить, потребовало бы развода.

Как ни странно, я не так опустошена этой потерей, как тогда, когда Шилагай сдирал с меня кожу. Может потому что это было моё решение, а не чья-то жестокая прихоть. На самом деле, вероятно, Влад был сильнее расстроен.

Хотя я не могла сказать наверняка по его эмоциям. Как только парни пришли на склад, Влад тут же поставил щиты на место.

Я не давила. Для начала, у нас была аудитория, да и по любому мы скоро поговорим. Я могла только догадываться, насколько его травмировало выйти из плена самого ужасного воспоминания, чтобы найти меня обгоревшую у своих ног.

Ещё бы пару мгновений и его огонь спалил бы меня насмерть.

Если бы Мирсей не рассказал мне про уловку заклинания, что оно физически завладело сознанием Влада и можно разорвать цикл…

— Мирсей, — проговорила я, выпрямляясь, а, не прижимаясь к Владу. — Он не связывался со мной с момента, как мы выбрались.

Влад задумчиво на меня посмотрел.

— А зачем?

Указать, что он помог нас спасти, оскорбить меня, что я раньше не разгадала секрет разрушения заклинания, пожаловаться, что его неоднократно поджигали…

— Убедиться, что мы сохранили одному некроманту жизнь, — озвучила я самый безопасный вариант.

Очередной задумчивый взгляд.

— Откуда ему знать, что мы набросились на них сегодня?

— Да ладно, думаешь, он не стал бы связываться со мной, чтобы узнать, почему сгорает почти насмерть? — тень легла на лицо Влада, и я тут же пожалела о своих словах. — Ну… я… к-хм…

— Лейла. — Теперь взгляд Влада был измученным, хотя по слабому потоку эмоций, я ощущали его сожаление. — Не приуменьшай моих действий.

— Действий заклинания, — тут же поправила я.

Он поджал губы от другой мрачной эмоции, но тон голоса был обманчиво легок.　

— Конечно. А теперь скажи, разве некромантка, проклявшая меня, не сбежала?

Вспомнив, как ее голова покатилась по асфальту, меня наполнило чувство глубокого удовлетворения.

— Нет. Я её убила.

Его щиты вновь на мгновение спали, и я была озадачены облегчением, которое ощутила по нашей связи, прежде чем стены встали на место.

Я поняла бы радость. Чёрт, да на месте Влада, я хотела бы танцевать на костях некромантки за то, что поймала его в долбаную ловушку. Но почему ее смерть принесла ему облегчение? Он должен был знать, что её смерть не отключит заклинание.

Или он этого не знал. Очнувшись от заклинания, он увидел, что почти сжёг меня. Может он не помнил, как разрушилось заклинание или, что более важно, как оно обмануло само себя, чтобы остановиться.

Я всё расскажу Владу позже. А сейчас есть вещи поважнее.

— Хочу связаться с Мирсеем, чтобы убедиться, что он там же где и прежде. Хреново будет, если после всего, через что мы прошли узнать, что его перевезли, а расположение нового места дислокации наш пленный не знает.

Я поднесла ладонь ко рту и клыками пустила себе кровь. После чего сосредоточилась на Мирсее, блокируя мысли о прочем, и вызвала в памяти его лицо.

Ничего. Я нахмурилась, и вновь укусила свою ладонь, так как раны зажили. Не появились ни дымка, которая застилала окружение, ни нить, которая вела к Мирсею, если потянуть… абсолютно ничего. Словно мои способности вывесили табличку " Обед».

Когда я вновь поднесла руку ко рту, Влад перехватил ее.

— В чём дело?

— Должно быть, я устала, — пробормотала я. — Или, вероятно, способности в перегрузке, так как я не могу связаться с Мирсеем… эй!

Я попыталась выдернуть руку, когда ладонь Влада стала огненной. Он поджал губы, когда мой ток из-за страха потек в него. Я думала, что последствий произошедшего не будет, но, вероятно, теперь я боюсь огня. Какая ирония, учитывая, за кем я замужем.

— Я не горю, — удивленно вскрикнула я, поскольку пламя ласкало мою кожу, а не опаляло. — Почему?

— Должно быть, я укутал тебя своей аурой, когда тушил огонь на тебе. Я не хотел, но в тот момент мало соображал.

— Твою мать, — с чувством выругалась я.

Теперь я не только огнеупорная, но ещё и импотент психоспособностей.

— Хочешь сказать, что теперь у нас осталась лишь надежда, что Мирсей находится всё там же?

И я тут же ощутила вину за несдержанное разочарование.

— Я не имею в виду, что ты виноват…

— Перестань беспокоиться обо мне, — прервал меня Влад, в глазах которого блеснул зеленый огонь. — Я вынесу из сегодня эту боль хочешь ты того или нет. И всё же, она не сломит меня, Лейла, так что не стоит обходить эту тему. Я сильнее, чем ты думаешь, и тем более, это моя боль. Не пытайся меня от неё защитить.

— Я не могу, — возразила я, показав разочарование. — Я понимаю тебя, и ты прав. Ты не малыш, с которым нужно сюсюкать. Но так же, как ты не можешь сдержаться и не укутать меня в свою ауру, так же и я не могу закрыть глаза на твою боль и не пытаться ее облегчить. Но это не означает, что я не считаю тебя крутым вампиром или мужчиной. Это значит, что я тебя люблю.

Он грубо заворчал и поцеловал меня.

— Если бы я не знал этого прежде, — проговорил он у моих губ, — после сегодняшнего, уверен.

Когда он отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза, Влад молча опустил щиты, и на меня хлынули суровые, неприкрытые эмоции.

Одновременно меня затопила его любовь, обожгло сожаление, задавила гордость и поразила решимость любой ценой уберечь меня от опасности

Эти эмоции давили до тех пор, пока слёзы не потекли по моим щекам, и я обхватила ладонями лицо Влада, пыталась найти правильные слова, чтобы сказать, что я люблю его таким же безрассудно свирепым способом.

— Хотела бы я, чтобы ты мог чувствовать меня так же, как я тебя, — прошептала я, наконец, сдавшись, так как слов всегда не будет хватать. — Тогда бы ты узнал, что я бы еще тысячи и тысячи раз прошла через это, чтобы вновь оказаться в твоих объятиях.

Губы Влада тронула слабая улыбка, а эмоции более широким и насыщенным потоком потекли в меня.　

— Мне не нужно чувствовать это, чтобы знать, Лейла, — проговорил он, прижавшись своим лбом к моему. — Каждый день я вижу это в твоих глазах.