Неузнаваем снежный скат холма, Когда мильоны серебристых змеек Внезапно выскользнут из всех лазеек, — Такая тут начнется кутерьма! Нет, это выше моего ума — Понять, как происходит это чудо; Как будто солнце сдернуло с земли Сопревший старый коврик — и оттуда Сверкающие змейки поползли, От света удирая врассыпную! Но если б я решил переловить Их мокрый выводок или схватить За юркий хвостик ту или иную И если б я полез напропалую В их гущу, в суматоху ярких брызг — Под дружный птичий гомон, смех и писк, Клянусь, все это было бы впустую! Для этого нужна луна. Точней, Морозящие чары полнолунья. Ведь если солнце — главный чародей, То и луна, конечно же, колдунья. (И, кстати, заклинательница змей!) В седьмом часу, когда она всходила, Загадочно мерцая и блестя, На склоне суета еще царила. Но поглядел я три часа спустя: Вся масса змеек на бегу застыла В причудливом оцепененье поз, Повисла перепутанным каскадом. Луна сквозь ветви голые берез Их обвораживала цепким взглядом. Куда девалась быстрота и прыть! Теперь они во власти чародейки. Всю ночь она их будет сторожигь На каждом кончике луча по змейке. ...Вот если бы и мне так ворожить!