Пришёл поворошить я сено это

За теми, кто косил тут до рассвета.

Всё плоско, ровно. Высохла роса.

И не свистит пронзительно коса.

Зачем же косаря ищу я взглядом

Под кучкою осин, торчащих рядом:

А вдруг я звон точильного бруска

Смогу расслышать в звуках ветерка?

«Так, — я сказа себе, — быть и должно:

Врозь, вместе ли работать — всё равно».

Пока я это говорил, над лугом

Бесшумный мотылёк порхал, и кругом

Летал, как будто вправду удивлён,

Искал тут радость вянущую он:

Вчера ведь… Смутно мотылёк, но помнил,

Что луг ещё вчера цветов был полон,

Вдаль отлетел, насколько видел глаз,

Но повернул и прилетел тотчас.

Отвлёкшись, я забыл про сено это,

Твердил вопросы, коим нет ответа,

И повернулся, чтоб взглянуть назад,

Но мотылёк направил вдруг мой взгляд

На островок не тронутых косою

Цветов, возвысившихся над водою:

Близ камышей, над скошенной травой

Тут в море сена — островок живой!

И огненные маки в блеске ярком

Взгляд привлекли невянущим подарком:

Наверное косарь в рассветный час

Оставил, те цветы, — но не для нас,

Нет, не для наших глаз: он сделал это

От беспредельной радости рассвета!

Чтоб эту радость разделить с ним мог

И тот камыш, и я и мотылёк,

Чтоб светлым утром все прочли мы это

Послание от летнего рассвета,

Чтоб я услышал птичьи голоса

И то, как шепчется с землёй коса,

Чтоб в перекличке с косарём я понял

Что больше не один я в этом поле,

И чтобы радость мне передалась,

С ним вместе тень искать в полдневный час,

Чтоб задремав, поговорил я с тем,

Кого понять не ожидал совсем,

«Да, — я скажу ему, — наш труд совместен.

Неважно косим врозь мы, или вместе!»