– Что не получилось? – Земная поспешила за кузиной.

– Не получилось выудить у тебя информацию. – Сольвейг ускоряла шаг, отчего подол платья развевался и постоянно цеплялся за ветки кустов.

У Ани от быстрой ходьбы слетала накидка, приходилось ежесекундно поправлять ее.

– А куда ты так летишь, Соль?

– Матушка звала, значит, что-то интересное. Хочу поскорее узнать.

У Ани предательски заныло сердце: неужто кто-то проговорился про их неудачную прогулку к ведьме или, еще хуже, кто-то нашел какую-то информацию про родственницу-самозванку? Ведь леди Юдора вовсе не так глупа, как могло показаться на первый взгляд. Да и встречались они нечасто: за завтраком да иногда за обедом.

До сегодняшнего дня Аня не давала повода усомниться в своих добрых намерениях, и, судя по одобрительным кивкам во время разговоров о будущих планах, леди Юдора была довольна благотворным влиянием кузины на свою дочь: та остепенилась, все чаще говорила о замужестве, не пререкалась, училась, одевалась так славно, что многие дамы высшего сословия отвешивали комплименты и спрашивали, где леди Сольвейг откопала такого талантливого портного.

«Все хорошо, все в порядке», – уговаривала себя Аня, поднимаясь по ступеням.

Леди Юдора ожидала дочь в библиотеке. Гостья замка каждый божий день клялась заглянуть на огонек, к пыльным книжным полкам, но каждый божий день находились неотложные и очень важные дела – книги продолжали скучать.

– Доброй ночи, леди Юдора. – Аня присела в легком реверансе, здороваясь и прощаясь одновременно.

– Нет, нет, леди Анна, прошу вас остаться. Сольвейг, ты знаешь, скоро прибудет твой отец. – Соль кивнула. – И знаешь, по какому поводу?

Сольвейг стояла напротив сидящей матери спиной к кузине, а потому вместо ответа повернулась к Ане и скорбно взглянула не нее. И в этом взгляде было столько безнадеги, столько отчаяния, что Земная дернулась было пожалеть несчастную, но ее остановила старшая леди:

– У меня день рождения, Соль. – Расстройство дочери конечно же не ускользнуло от внимания матери: она поднялась и порывисто обняла свое чадо.

Соль прижалась к леди Юдора и расплакалась. Аня кинулась было за водой, но уже в дверях сообразила, что до сих пор не знает, где здесь кухня. Пришлось звать на помощь слуг. Воду принесли, когда девушка уже совсем успокоилась.

– Милая, любимая моя Сольвейг! Прошу тебя, не расстраивайся. Давай лучше ты сошьешь мне новое платье, да такое, чтобы я была краше всех на балу, что мы устроим в мою честь.

Услышать такую просьбу от родной матери было для Сольвейг лучшей из наград, наиглавнейшим признанием ее таланта.

– Мама, обещаю, ты будешь самая красивая!

Не вдаваясь в подробности, леди Юдора объяснила, что планирует праздновать день рождения в имении семьи, на том берегу озера. Будет приглашено очень много гостей, возможно даже, что его высочество почтит прием своим присутствием.

Затем настало время прощаться. Однако перед тем как лечь спать, Аня быстро набросала пару строк и отправила записку Кастору Керберосу – вот удивится!

Утро началось не с перезвона птиц, что уже стало традиционным, а со стука в дверь.

– Аня, ты проспала! Ты все проспала! Поднимайся! – Как всегда, не дождавшись приглашения войти, Сольвейг ворвалась ураганом, подлетела к тяжелым портьерам и, рванув их, открыла путь ярким солнечным стрелам. Затем вновь улетела в гостиную комнату, а уже оттуда Аня услышала приглушенный голос, наверняка он доносился из гардеробной: – В гостевой комнате нас ждет господин главный страж Кастор Керберос, там же в нетерпении ожидает господин музыкант Пэйон Поликапрос. Сегодня первое число кветения месяца, а ты предаешься лени несмотря на огромную кучу дел.

Ане действительно было наплевать на огромную кучу дел, хотелось лениться и валяться в постели, не вставать, есть и спать, есть и спать…

– Черт! Какое число, говоришь, сегодня?

– Первое кветения. – Соль стояла с ворохом одежды в дверях опочивальни, позади маячила служанка, пришедшая в очередной раз «поработать водопроводом» и поиздеваться над Аниной шевелюрой.

Брюнетка лениво потянулась и поудобнее устроилась на боку, за что была одарена гневным и красноречивым взглядом блондинки, бросившей одежду прямо на пол и, развернувшись, пригрозившей:

– Если через десять минут тебя не будет в гостиной, я приведу их сюда! – Соль вышла, хлопнув дверью.

Аня немного покривлялась в спину ушедшей кузины, отбросила одеяло и попыталась подняться. С первого раза не получилось: слабость в ногах, безразличие во взгляде.

– Давай уже одеваться, что ли, Маша. Слышала, как осерчала наследница?

Служанку конечно же звали не Маша, а как-то очень экзотически, но с согласия оной Аня величала девушку исконно русским именем.

«Чертов синдром! Чертово новолуние! Чертово состояние!» – ругалась Аня в процессе причесывания родовой гордости – копны черных как смоль волос. «Как, блин, пережить эти чертовы дни без современных средств?!»

За две недели пребывания в мире магии Аня научилась ориентироваться по внутренним часам. Мобильник приказал долго жить еще чертову дюжину дней назад. А часы обитали лишь в столовой, напоминая едокам, что негоже засиживаться за столом и набивать чрево всякими вредными для фигуры вкусностями.

Проплыв по волнам любимой парадной лестницы, Аня свернула налево, в арку, и показалась на глаза гостям. Те, вольготно расположившись на диванах напротив друг друга, премило беседовали и прятали улыбочки в чашках с чаем. Леди Соль восседала в единственном кресле лицом к входу, на правах хозяйки положения она решила поиздеваться над кузиной и предложила:

– Присаживайтесь, леди Анна.

«Ах так, змеюка, ты решила поиграть? Ну так подавись своими приличиями!» – Аня направилась к дивану напротив музыканта и, плюхнувшись на подушки, потянулась за сушкой. Неосторожное, но запланированное движение рукой открыло взгляду композитора намного больше, чем сулило неглубокое декольте, Аня подмигнула застывшему изваянию по имени Пэйон и повернулась к ночному стражу, фривольно закидывая ногу на ногу и опираясь локтем о спинку дивана.

– Как ваше ночное дежурство, господин Керберос? – И, не дождавшись ответа, продолжила: – Многоуважаемый Пэйон, вы сделали уже наброски сцен? Вы знаете, что леди Сольвейг ночь не спала, все вздыхала, справитесь ли вы с задачей? Ах, ну что же мы сидим, время-то идет! Господин Кастор, вы составите нам компанию?

И Аня направилась в сторону парадного входа в сад. В гостиной послышались звон фарфора и торопливые шаги спешащих за девушкой гостей. Первой брюнетку догнала кузина.

– Ты что, не в духе? – зашипела змея. – Какая муха тебя укусила?

– Гадостная муха меня укусила, Соль. Ближайшие несколько дней меня вообще закусают мухи. Я спать хочу! – чуть не плача, заголосила Аня. – Я есть хочу и спать. Долго. И видеть никого не хочу. Сорвусь, не сдержусь, обижу кого-нибудь.

– Ну тогда иди спать! – вспылила Соль.

Аня на такой выпад отреагировала относительно спокойно:

– Нет уж, запланировали мы репетицию и поездку, значит, сделаем так, как планировали, – сказала как отрезала, а затем добавила просяще: – Мне надо с господином Керберосом поговорить.

Сольвейг понимающе кивнула, схватила за руку блондина и побежала вперед. Аня осталась. На расстоянии двух метров от нее, боясь пошевелиться, застыл в смятении Кастор Керберос.

– Кастор, – Аня очень пристально и очень серьезно взглянула на мужчину, – вы получили мою записку? – Он кивнул в ответ. – Вы сможете организовать нам охрану? Из людей, которые не станут задавать вопросы.

– Вы хотите снова посетить склеп? – догадался охранник. Аня кивнула. – Да, у меня есть такие люди. – Он снова замолчал. Стоял и смотрел. Ждал.

– Я расскажу вам историю. – Девушка двинулась вдоль зеленой стены. – Далеко-далеко отсюда лежит неизвестная этому миру земля, она плодородна, населена людьми, прогрессивна и абсолютно амагична. Лишь единицы имеют возможность плести чары. Я из тех мест. У меня были родные, но они ушли, у меня был муж, но и он покинул эту грешную землю. У меня осталось много денег, но, кроме материального, меня ничто там не держало. Я заплатила за свою свободу, отдав практически все, что имела. И оказалась здесь. С частью вещей. Тех, которые вы видели. Их я «прихватила» случайно. Как оказалось, вещи того мира незнакомы вашему, но могут стать полезными. И я могу оказаться полезной. Никто, кроме вас, не знает о склепе. Леди Сольвейг я поведаю секрет сегодня. Прошу, подыграйте мне.

В ответ послышался лишь шелест гравия под ногами. Аня резко обернулась, остановилась. Кастор, не заметив маневра девушки, сделал еще шаг и наткнулся на «преграду», которая в свою очередь не успела сориентироваться и упала на землю. Капитан, бормоча извинения, бросился на помощь, наклонился, чтобы помочь, и был взят в плен: Аня ухватила ворот камзола, потянула на себя и поцеловала стража. Кастор упал на колени; он был не в силах оторваться от девичьих губ, задыхался, колол ладонь острыми камнями, молил Высших остановить время. Аня же, пребывая на пике эмоциональности, запустила пальцы в волосы капитана, впилась в его губы и все никак не могла отпустить их. Секунды превратились в вечность, затянули двоих в бездну водоворота. Казалось, обратно пути нет.

– Леди Анна, вы не заблудились?

«Как не вовремя!» – подумал капитан.

«Как вовремя!» – пронеслось в голове у Ани, еще чуть-чуть, и она не смогла бы остановиться.

Сердце выпрыгивало из грудной клетки, пытаясь выбраться наружу, взгляд старался зацепиться хоть за какую-то деталь зеленого интерьера, но находил лишь влажные зовущие уста.

– Сольвейг, мы заблудились. Забери нас, пожалуйста, – Аня наконец отвлеклась.

– А вот и мы. – Леди Сольвейг выпрыгнула из-за изумрудной стены, схватила капитана Кербероса за руку и помчалась прочь с криком: – Догоняйте!

Лорд Пэйон включился в игру, завладел Аниной ладошкой и потянул девушку за собой. Сольвейг искрилась радостью: прыгала, словно маленькая девочка, кружилась, поднимая руки над головой, проскальзывала под рукой капитана и все смеялась, смеялась.

Вышедшая на балкон своей комнаты леди Юдора не могла нарадоваться: ее дочь все такая же маленькая, но уже такая взрослая. Она выражает свои чувства и переживания так по-детски, хотя эмоции переживает совсем взрослые. Девочка светится, когда рядом Кастор Керберос, как жаль, что скоро ее сердце разобьется.

Летний театр жил своей собственной жизнью: художники рисовали новые декорации, оркестр проигрывал мелодии, танцовщицы разминались, актеры гримасничали. Но стоило на подмостках появиться художественному руководителю в лице Пэйона Поликапроса, как казалось бы неподвластная укрощению стихия превратилась в собрание послушных дрессированных обезьянок – труппа явно уважала своего руководителя.

– Итак, господа, начнем. Главные роли уже распределены, сценарий готов, но необходимо утвердить его у нашего мецената.

«Черт!» – Аня совсем забыла про обещанные деньги! Она богата, но не имеет наличности.

– Соль, – заговорщицки зашептала Земная, – а кому продать один из моих камней, чтобы раздобыть наличных денег?

– Каких денег? – леди Сольвейг, не отрываясь, смотрела на руководящего процессом блондина.

– Золото где взять?

– У папы.

– У какого папы?

– У моего.

– А где твой папа?

– Так скоро же приедет.

– А если деньги сейчас нужны?

Наконец сообразив, чего от нее хотят, блондинка повернулась к Ане. Задумалась и выдала:

– У мамы попрошу!

Аня закатила глаза:

– Отлично, в обед и попросим.

А тем временем действо началось: на сцене оказалась самая настоящая лошадь, тянувшая за собой плуг из папье-маше, за плугом шла девушка, то ли от непосильной работы, то ли от жары постоянно вытиравшая лоб. Аня оторопела.

Дальше – больше: появился некто с кнутом и начал нещадно хлестать девушку, приговаривая: «Работай лучше – заслужишь больше!» Анне Александровне насилие над трудовым классом не понравилось:

– Стоп! Что это?

– Рабыня Золушка, – ответствовал художественный руководитель.

– Мать моя женщина! Это я образно вчера сказала – рабыня. Вот черт!

Через полчаса после пересказа истории и уточнения деталей действие первое стартовало: мечущаяся крошка Золушка бегала от чайников и поварешек к злым сестрам и мачехе, терла полы и ночь напролет шила бальные наряды. По настоятельным просьбам труппы Ане пришлось несколько раз подряд продекламировать стихотворную приказку-монолог злой мачехи с раздачей указаний бедной Золушке.

Когда дошли до сцены превращения тыквы в карету, остановились и стали обсуждать декорации.

– А нельзя ли применить немного магии, чтобы создать иллюзию превращения, а уж потом предоставить зрителю настоящую карету? – спросила амагичная девушка.

Абсолютно все осуждающе уставились на Аню. Ситуацию объяснила Соль:

– Магия иллюзий требует очень больших затрат энергии, а это соответственно очень дорого.

Аня понимающе закивала, в ее мире любое «волшебство преображения» сводилось на нет при отсутствии финансирования.

– Вы можете легко исправить эту ситуацию, – слишком близко прозвучал голос капитана, Аня едва сдержалась. Кастор сидел через один ряд, прямо за спинами леди. Порыв сдержать удалось, но не биение сердца: в ушах зазвенело, грудь сдавило, перед глазами заплясали цветные кляксы, ноги онемели. – Ваша серьга, леди… Она поможет.

Трезвый расчет – вот что приведет Анины мысли в порядок.

– Господин Пэйон, взгляните на это. – Аня протянула снятую серьгу молодому человеку. – Вы найдете мага, который сделает вам иллюзию?

– Я знаю такого! – вмешалась Сольвейг, – он и денег не возьмет.

Глаза девушки горели жертвенным огнем, Сольвейг от осознания собственной гениальности ерзала на скамье и никак не могла усидеть на месте.

– Я попрошу Нардо, он с удовольствием поможет.

– Вот и отлично. – Блондин вернул серьгу с благодарственным кивком. – Продолжаем.

Анна Александровна развернулась, чтобы вернуться на свое место, но натолкнулась на лукавый взгляд капитана: живот скрутило так сильно, что цветные кляксы поплыли перед глазами и заполнили все пространство, превращаясь в сплошное цветное месиво, в горле пересохло, воздуха стало не хватать.

Застегивая серьгу, Аня специально очень сильно придавила мочку уха. Боль подействовала отрезвляюще, и на скамью присела уже полностью овладевшая собой Снежная королева.

Представление продолжалось, и все было хорошо до момента потери туфельки.

– А почему бы, дорогой вы наш творец, не вовлечь в спектакль зрителей?

Пэйон нахмурил брови, вызвав вздох умиления у Сольвейг.

– А давайте Золушка, убегая от принца, потеряет туфельку вот на этих ступенях. – Аня мелкими шажками стала подниматься на сцену по приставленной лестнице как раз напротив прохода между рядами. – Вот тут они расстаются, потому что уже бьет полночь, вот сюда Золушка бежит, спускается на несколько ступенек и теряет туфельку, затем убегает в зал. Принц же останавливается тут, у края сцены, и горюет с туфелькой в руках, почти опустившись на колени. Думаю, у первых рядов.

Конечно же в классические каноны театрализованных представлений Средневековья не входило вовлечение зрителей в действие, никто никогда ничего похожего не делал. Посему после предложения Ани в воздух не полетели головные уборы и троекратное «ура», лишь пение птиц разрезало тишину. А потом внезапно заговорили все и одновременно:

– Это чудесно!

– Это провокационно!

– Это невозможно!

И еще посыпалось очень-очень много эпитетов.

– Сольвейг, вы обязательно должны к юбилею вашей матушки сделать нам головные уборы из крашеных страусовых перьев. Не пора ли собираться?

Нельзя прерывать мыслительный процесс и трудовую деятельность. Как только Аня перестала думать о деле, мысли беззастенчиво вернулись к капитанским поцелуям.

– Мама, мы с леди Анной и Кастором Керберосом отправляемся на конную прогулку сразу после обеда.

– Сольвейг, дорогая, может, вы не поедете верхом? Я бы не хотела повторения недавнего происшествия.

– Леди Юдора, я обещаю, что больше не буду брать барьеры, бедная лошадка такого натерпелась, – тут последовал лукавый взгляд в сторону обедающей Ани, которая, высокомерно вздернув носик, отказалась соглашаться с кузиной:

– Леди Юдора, я прослежу за тем, чтобы никто не пострадал. – И девушка очень красноречиво повела бровями.

– А дорогого Пэйона вы не берете с собой? – как бы невзначай прозвучал вопрос.

Соль покачала головой:

– У него забот полон рот. Мама, не могла бы ты выделить нам некоторую денежную сумму в обмен на один из волшебных камней Анны?

Леди Юдора догадывалась, для чего нужны деньги.

– Вам нужны деньги для театра? – Девушки синхронно кивнули: – Боюсь, что сейчас ответ вам дать не смогу, но на камень с удовольствием посмотрю. А вечером свяжусь в твоим отцом, милая, и мы решим ваши финансовые вопросы.

На этот раз обе девушки предпочли мужские седла и одежду для верховой езды без широченных и пышных юбок. Аня облачилась в любимые джинсы и высокие замшевые ботфорты, на кожаную куртку, сшитую на заказ, надела меховой жилет с капюшоном. В лесу еще сыро, а на скорости, да еще без лобового стекла, насморк подцепить – раз плюнуть.

Леди Сольвейг очень нравился стиль одежды старшей кузины, посему, не напрягая мозги сверх меры, девушка облачилась в похожие одежды, еще раз подчеркнув родовую схожесть.

Отряд из шести всадников во главе с капитаном ожидал девушек на выезде из города. Аня была очень благодарна Кастору за быстроту исполнения просьбы, а господину Пэйону за то, что не попросился с ними. Похвальная увлеченность процессом репетиции, полностью захватившая ум молодого человека, должна была принести очень скорые плоды, и Аня искренне радовалась за давнего друга Соль.

– Ну, так куда мы едем, ты можешь наконец объяснить?

Как Сольвейг удавалось на ходу, высоко подпрыгивая, говорить нормальным голосом, для Ани оставалось загадкой.

– Приедем – узнаешь! – прошипела брюнетка: холодный ветер бил в лицо, обветривал губы. Вот бы найти в залежах косметики гигиеническую помаду – Аня не признавала других вариантов.

Команда из пяти человек рассредоточилась вокруг склепа, уйдя из поля зрения девушки. Скоро послышалось уханье совы, и капитан дал разрешение действовать свободно.

– Мне кажется, я здесь уже была, – слетело с губ Сольвейг.

Аня отреагировала сдержанно:

– Такое бывает частенько. Называется дежавю. Возможно, тебе снилось это место, или когда-то давно ты слышала легенду о заброшенном кладбище и привидениях в склепе. – Брюнетка достала ключи из тайников.

– Да, наверное, ты права. Страшные истории точно рассказывали про заброшенные кладбища. – Сольвейг засмеялась и отправилась изучать каменные плиты, как и в прошлый раз, которого она, к счастью, не помнила.

Капитан переглянулся с Аней.

Спуск по ступеням, щелчок пальцами, солнышко под потолком, и громкий возглас леди:

– Ах!

Пока Сольвейг на расстоянии вытянутой руки рассматривала комплекты белья, возмущаясь откровенностью девиц на плакатах, Аня паковала кожаные мешки, предусмотрительно прихваченные из дома.

– Аня, а зачем это все?

– Я покажу тебе дома, что и зачем, дорогая. А пока зажги мне еще одно солнце, пожалуйста.

Леди Соль прошла в неотремонтированную часть помещения и зажгла солнечную дыню. Настала очередь Ани:

– Ах! Ах ты черт. Соль, это невообразимо. Смотри, что тут есть!

Восторг, радость, умиление, восхищение – вся гамма чувств отразилась на Анином лице и вылилась в поток междометий и возгласов.

Сначала были обнаружены связанные бечевкой стопки старых советских журналов «Сделай сам», затем – нотные тетради, после – гора пластинок и под конец – старый, пожелтевший от времени патефон.

– Соль, Соль, смотри! Это неимоверно! И кажется, они приспособили его к прокручиванию более поздних дисков! – Аня судорожно смахивала пыль с крышки, проверяла наличие иголки в головке – все на месте. И даже ручка завода на месте.

Брюнетка покрутила ручку, но скрежет и полное отсутствие сопротивления говорили о неисправности аппарата. Однако Аня как истинный почитатель принципа доведения дела до конца схватила первую попавшуюся пластинку, бережно положила диск на резиновую подушку и еще нежнее поставила иголку на звуковую дорожку. Затем медленно двинула пальцем по кругу: диск завертелся, послышался треск, и, наконец, динамик, встроенный в крышку, подвывая басом, запел:

Еще немного поколдовав над техникой, Аня наконец добилась приличного воспроизведения мелодии. Сольвейг была поражена:

– Это магия?

– Это технология, Соль. И благодаря этой технологии мы сделаем наш театр самым знаменитым не только в вашей империи, но и за ее пределами.

Сумок не хватило. Приняв решение вскоре вернуться в склеп, девушки вынырнули на поверхность. Солнце смотрело в глаза, выглядывая из-за деревьев.