– Леди не пристало распространяться о своем возрасте. – Хозяйка замка, возмущенная некорректным вопросом наследницы, строго глянула на дочь.

– Ага, особенно если первый советник императора приложил свою волшебную руку к процессу омоложения, – хихикнула Соль в сторону Ани, чем окончательно взбесила мать.

– Сольвейг! – Столовые приборы ударили о тарелку, леди Юдора вскочила с места. – Как ты разговариваешь с матерью?!

Младшая Дэмон испуганно смотрела на поспешно удаляющуюся мать. Хлопнула дверь столовой, Сольвейг часто заморгала, легкие шторы заиграли с ветром.

– Давай, Соль, догоняй маму и проси у нее прощения. Ты этого еще не понимаешь, но возраст – это очень больная тема для большинства женщин. Я не знаю, сколько стукнет твоей маме, но, судя по ее реакции, тебе не стоит больше затрагивать подобные темы в ее присутствии. Лучше порадуй ее новым платьем.

Сольвейг опустила глаза в тарелку.

– Очень надеюсь, что, выйдя замуж, я навсегда избавлюсь от ее упреков. Знаешь, ему в столице очень понравилось. – Поразительно быстро девушка перескочила на другую тему. – Он всегда мечтал о столице. И после того как мы с тобой проделаем этот трюк с судьбой, – Соль довольно хохотнула, – он обязательно попросит меня выйти за него замуж. К тому времени Пэйон станет богатым, а родители уже не смогут навязать мне свою волю. Выйду замуж за того, кто мне по душе!

Стоявшая у запертых дверей леди Юдора вздрогнула. С одной стороны, хорошо, что Анна пытается вправить мозги строптивой девчонке, но с другой стороны, они затевают какую-то игру и готовы сорвать запланированную свадьбу, а это очень плохо. Даже опасно. Игры с императором…

Времени до торжественного вечера оставалось достаточно, чтобы успеть сшить всем желающим новые наряды, нарисовать эскизы оформления усадьбы, нанять музыкантов, которые сейчас остались без работы, так как господин Пэйон не позволил своей труппе перекочевать в столицу. Нашлось время и для портрета будущей императрицы. Рисовать Сольвейг пришлось самой, так как кельтские художники отказывались выполнять просьбу невесты, ссылаясь на поверье, а у Ани способностей к рисованию не обнаружилось. Акварельный автопортрет в пастельных тонах вышел на удивление живым и нежным, он рассказывал о тонкой и романтичной натуре, каковой на самом деле Сольвейг и являлась. Однако план есть план, аккуратно упакованный рисунок был отправлен адресату.

Очередная «гениальная» идея посетила Аню недавно. Кастор Керберос вот уже четыре дня не давал о себе знать: обычно пунктуальный и частый гость в Аниной спальне вдруг исчез без предупреждения. Земная списывала отсутствие внимания на завал в работе, особые задания, перевод на новую должность, старалась занять себя делами, чтобы отвлечься от настырных мыслей. Посему, нервно меряя шагами мягкий ковер гостиной и откусывая бутерброд, вдруг выдала:

– Сольвейг, нам надо организовать фуршет!

– Что организовать?

– Фуршет! Это очень удобный способ передвижения и поглощения пищи. Накрываем на столы, но не ставим стулья. Гости подходят к столам, выбирают себе закуски, направляются к столикам, садятся не на отведенные места, а кто куда захочет. Лакеи будут ходить с напитками и подливать. Таким образом мы поставим ударение не на еде, а на общении, что намного важнее, внесем новизну в культуру поглощения пищи.

– А ты не думаешь, что такое новшество удивит и озадачит наших великосветских господ?

– А мы обучим твоих подруг, которые будут на праздновании, и сделаем из них «подсадных уток». Девушки станут подавать пример, подхватят гостей под белы ручки и проведут к столам, расскажут, что стоит попробовать. В конце концов, можно отрепетировать все это на одном из спектаклей театра.

Подходили к концу отведенные на подготовку празднества дни, а Кастор Керберос так и не появился: ни весточки, ни предупреждения. Аня все чаще глядела с тоской на покрывающийся пылью узелок с волшебным подарком от Дарьяны, перебирая пальцами изящные завитки золотой оправы с розовым аметистом: родная сестра серьги, отданной Кастору в пользование, за время отсутствия любовника отполировалась до солнечного блеска. Поверила мужчине в очередной раз и в очередной раз обманулась. Аня злилась на себя, на него, на чужой мир. Слова Дарьяны все больше уверяли Земную в том, что все происходящее вокруг – не плод ее воображения.

Суматохи в день празднования юбилея в замке не было: все приготовления велись непосредственно в озерном имении семьи Дэмон Вазилайос. Аня отказалась сопровождать кузину во время ее многочисленных поездок в летнюю резиденцию, предпочитая проводить время за книгами. Сегодня же она покинула белокаменный замок, чтобы посетить приветливого гнома – проворного управляющего банковского заведения. Признаться, что все представители гномьего рода были для нее на одно лицо, Аня могла лишь себе. Посему каждый раз при встрече с распорядителем чужими богатствами девушка ограничивалась улыбкой и не открывала рта до тех пор, пока кто-нибудь из обслуживающего персонала не произносил имя начальника, обращаясь к нему.

Земная планировала подарить леди Юдора подвеску с одним из самых маленьких камешков из собственных запасов, заказанную специально ко дню рождения у мастера ювелирных дел. Мастер постарался на славу, и теперь Аня шла на праздник, неся в коробочке маленькую усадьбу на берегу озера.

Открытый белоснежный экипаж, запряженный парой пегих лошадей, ожидал пассажиров во внутреннем дворе замка. Леди Юдора в алом платье и с двумя страусовыми перьями впечатляющих размеров, венчающими пышную прическу, готовилась к отъезду в имение.

– Леди Анна! Наконец-то вы появились! – Волнение госпожи Вазилайос передавалось всем окружающим. – Сольвейг вас обыскалась. Ну где можно так долго пропадать в такой день?!

Аня, не прерывая бурного потока речей, молча подошла к «тетушке» и протянула бархатную коробочку.

– Что это? – Последовал щелчок. – Ах, какая прелесть! Леди Анна, это прелестный подарок! Ничего прелестнее не видела! Благодарю вас!

«Прелестное» щебетание именинницы придавало еще больше нервозности и несдержанности. Аня фальшиво улыбнулась и поспешила откланяться, поставив ударение на том, что в скором времени родственницы снова увидятся.

Двум молодым леди предстоял серьезный процесс преображения: новые платья, прически, макияж. Как и обещала Аня своей кузине, на юбилей матери Сольвейг удостоилась чести испробовать на собственной шкуре нежность универсального набора «нейлон-силикон» – тончайшие чулки Аня привезла из склепа. Специально сшитые к празднеству бальные платья дополнялись удобнейшим комплектом белья с волшебной функцией «пуш-ап» и формой бюстика «балконет». Шокировавшее в прошлый раз публику Анино декольте было заменено еще более откровенной моделью платья – без рукавов. Плотно облегающий корсаж, зауженная талия, пышная юбка с удлиннением сзади и кружевное болеро в тон наряда: цвета ночного неба у Ани и изумрудной зелени у Сольвейг.

После долгих споров сошлись во мнениях, что танцевать придется долго, а юбки до пола скроют все недостатки, посему обувь подготовили мягкую, на невысоком каблуке, с ремешком вокруг лодыжки.

Как и положено настоящим женщинам, Аня наводила марафет поэтапно: сначала обувь и одежда, затем прическа и макияж. Еще на прошлой неделе, заглянув к Нардо Давичи, чтобы в очередной раз поблагодарить мэтра за водопровод, Аня принесла с собой так любимый ею утюжок для волос. Наскоро объяснив принцип действия, девушка уточнила, а не мог бы волшебник попробовать нагреть керамическую поверхность до температуры, достаточной для полноценного функционирования этой «штуки»? Мастер-экспериментатор попробовал и, вопреки опасениям Земной, справился с поставленной задачей, не принеся в жертву «волшебное» приспособление. Уходя, девушка кинула вскользь, что такой же принцип можно применить и в системе отопления замка: нагревать мраморные стены и плиты полов, а не воздух. Причем греть не всю поверхность плиты, а лишь рисунок из прожилок, создавая таким образом сетку, которая в свою очередь будет нагревать воздух. А это, естественно, потянет за собой экономию затрат магоэнергии на каждый кубометр жилых помещений. Маг оказался в восторге от идеи, а Аня – от современного работающего прибора.

Когда макияж был закончен, в комнату ворвалась красавица-блондинка: Сольвейг уложила волосы на пробор, заколола аккуратной ракушкой на затылке, оставила несколько кокетливо ниспадающих на плечи прядей, украсила прическу и шею золотыми украшениями. И теперь выглядела старше своих лет, но настолько притягательно, что никто не стал бы упрекать девушку в искажении правды.

– Ой, а что это ты делаешь?

– Волосы выравниваю.

– Палками?

Аня хмыкнула, продемонстрировала крокодилову пасть утюжка:

– Щипцами.

– А я думала, что щипцы завивают.

– Это ваши завивают, а мои – выпрямляют.

Сольвейг озадачилась.

– Зачем?

– Рассказать анекдот?

– Чего рассказать?

– Шутку.

– Давай.

– Жена собирает вещи в отпуск.

– Куда?

– На отдых. Муж проверяет, что взяли: «Это что?» Жена: «Плойка». Муж: «Зачем?» Жена: «Волосы завивать». Муж: «А это что?» Жена: «Утюжок». Муж: «Зачем?» Жена: «Волосы распрямлять». Муж: «Так. Значит, КПД… – взаимовыгодная полезность, – подумав, объяснила Аня, – этих двух вещей равна нулю. Обе их брать не надо! А это что?» Жена: «Бигуди». Муж: «Зачем?» Жена: «Так я же знала, что первые две вещи ты выбросишь!»

Соль неприлично загоготала, схватилась за живот.

– Сольвейг, как тебе не стыдно? Что за базарные манеры?

– Матушку мою передразниваешь?

– Да нет, как раз сейчас говорю от себя. Не надо вульгарности, прошу тебя.

– Ладно, не буду. А ты сегодня не в настроении, я смотрю?

Аня скривилась: вот чего-чего, а жалости и сочувствия ей не надо. Сама справится.

Однако присевшая рядом Сольвейг вынудила признаться.

– Кастор пропал, не появляется, не выходит на связь.

– Тю, так давай я папу попрошу, он свяжется с кем надо и найдет твоего стража.

– Нет, Соль, это дело личное. Не стоит впутывать посторонних людей. Не так уж это и важно. – Аня махнула рукой и вернулась к прическе. – Кстати, Сольвейг, а распущенные волосы – это принято в светском обществе, это прилично? Или неприемлемо?

– Ну, вообще-то неприлично, но мы же с тобой дамы прогрессивные, законодательницы мод. Давай введем новый элемент: распущенные волосы. – И девушка потянула руку к шпилькам.

– Нет, – Аня вовремя одернула кузину, – не надо. Давай я на себе поэкспериментирую, а ты уж как-нибудь в другой раз. Не хватало еще, чтобы на именины твоей матушки ты стала объектом сплетен или вообще посмешищем. Я сделаю вот так. – Аня заколола волосы над правым виском несколькими невидимками – творениями собственного мира, и прикрепила большой декоративный цветок цвета звездного неба.

– Все, мы готовы! – Земная улыбнулась. – Пошли, нас ждут великие дела!

Экипаж девушек разительно отличался от уехавшего два часа назад: скромная коробочка на колесиках, зашторенные окошки, неприметный грязно-коричневый цвет и две лошадки в тон кареты. Убранство внутри также не поражало воображение, однако удобство сидений устроило Аню, и она смело шагнула в полумрак экипажа.

– Не так шикарно, как мама, зато доедем в безопасности.

Доехали действительно в относительной безопасности, не считая прикушенных пару раз языков да небольшой набитой шишки на затылке.

Имение не поражало масштабами, как городской замок, однако и цели архитектору ставились другие. Все тот же кипенно-белый мрамор, огромные окна-двери, высокие потолки, просторные комнаты, современные клозеты и водопровод, широкие ступени, клумбы с диковинными цветами, мостики над аллейками в саду, фонтаны и искусственные водопады, фигурные хвойные деревья и песчаный пляж.

По всей территории усадьбы расставили столики для гостей: хотите – пейте, хотите – ешьте, хотите – музыку слушайте, хотите – в карты играйте. Квартеты струнных и духовых инструментов были разбросаны по территории имения, планировалось, что после застолья все гости соберутся в главном бальном зале и будут танцевать под аккомпанемент большого оркестра.

– Как тут все продумано, – слышалось от проходящих мимо гостей с бокалами в руках.

– Что это такое?! – возмущался пузатый господин. – Всех перемешали, заставили самостоятельно подходить за едой. Вот сяду и не буду вообще ничего есть!

Наигранная обида и угроза толстяка рассмешили девушек. Опасения Сольвейг не оправдались: гости с удовольствием принялись играть в новую игру под названием «фуршет», передвигались по территории усадьбы, общались друг с другом, дамы щеголяли в модельных нарядах от дома моды «Дэмон Вазилайос», кавалеры беззастенчиво заглядывали в глубокие декольте. Веселились все, включая виновницу торжества: ярко-красное платье и страусовые перья возникали то тут, то там, качались из стороны в сторону, именинница принимала поздравления и отправляла с лакеями подарки в дом.

– Папочка! – внезапно завизжала Сольвейг и кинулась по направлению к террасе. Не добежав десятка шагов, вдруг споткнулась и остановилась как вкопанная. Будучи крайне удивленной сим фактом, леди С попыталась сдвинуться с места – бесполезно. Предприняв еще несколько попыток сделать шаг, Сольвейг сдалась и жалостливо взглянула на приближающегося мужчину – губы сжаты, глаза опасно прищурены.

– Леди Сольвейг, – процедил сквозь зубы подошедший, – если ваша матушка не справляется с вашим воспитанием, тогда за вас возьмусь я.

– Но, папа…

– Никаких «но»! Ни невесте императорского наследника, ни тем более будущей правительнице империи не позволено выказывать на людях какие-либо эмоции. Вы сейчас же возьмете себя в руки и вернетесь к исполнению своих непосредственных обязанностей. Я вижу, у вас многочисленные нововведения. – Он кивнул на откровенное платье дочери. – Это мы обсудим позже.

Аня отказывала себе в удовольствии – не пила спиртных напитков. Слишком пристальные взгляды со стороны высокопоставленных особ дополнялись повышенным вниманием дневного светила – солнце решило, что пора раздевать население Керколди. Весна, господа!

Дамы обмахивались веерами, налегали на прохладительные напитки и совершенно не обращали внимания на хмель, который подкрашивал щечки румянцем, а глаза делал более выразительными. Все чаще среди зеленых насаждений терялись парочки, все громче становился смех.

Грустная кузина нашлась на одной из кованых лавочек – Сольвейг была расстроена. Сидела с опущенной головой, перебирала оборки платья.

– Милая, кто тебя обидел? – Аня устроилась рядом, положила руку на плечо подруги. – Если мы вместе пойдем и набьем ему морду, простите, лицо – тебе станет легче?

Соль шмыгнула носом, но все же улыбнулась.

– Папа приехал, но совсем не рад меня видеть.

– Прости, дорогая, но, думаю, ты ошибаешься.

Сольвейг нахмурила брови в знак ответного несогласия.

– Он человек, как бы это сказать помягче, государственной важности. На него смотрит вся страна. И ему приходится держать марку. Он строг с подчиненными – должен быть строг и с родными. Но это только на людях, правда? Ведь когда вы уединились, он перестал походить на айсберг?

– Нет. – Младшая Дэмон разрыдалась пуще прежнего.

Пытаясь успокоить подругу, Земная решала, как бы переиначить только что сказанные слова и вернуть Сольвейг расположение духа – заплаканные глаза увидят все гости, и тогда сплетен не оберешься.

– Так! Девушка! Ты своего отца любишь?

Леди С утвердительно кивнула.

– И хочешь, чтобы он гордился тобой?

– Очень хочу, – прошептала императорская невеста, прикладывая ажурный платок к глазам. Хорошо хоть не трет – так следов не останется.

– Значит, надо быть такой, какой он хочет тебя видеть. Это просто.

Аня резво подхватилась с места, потянула Сольвейг за собой.

– Значит, надо быть сильной. – Земная подбодрила подругу, пожав ей руки. – Значит, надо быть твердой! Не показывать слабые стороны!

Леди С приободрилась, глаза начали блестеть не от слез, а от азарта.

– И если надо будет, ты станешь холодной! – продолжала Анна. – Станешь крепкой, как алмаз! Железо у тебя в крови!

Земная чуть не прыснула от своей заковыристой и однозначно двусмысленной фразы, но сдержалась – будет еще время для юмора.

– Значит, так, Сольвейг, сейчас нос подняла, плечи расправила…

– Нет. – Кузина сдулась, как резиновый шарик. – Не могу я плечи расправить. С этого открытого платья все и началось: непристойный вырез, наряд гулящей девки… – Соль явно цитировала отца.

– Вот именно, дорогая. Ты уже снискала славу модельера. Половина города ходит в твоих платьях. Ты достигла многого, и пора доказать отцу, что ты – его достойная наследница!

Сольвейг все же расправила плечи. И если бы были крылья – раскрыла бы и их.

Вплоть до позднего вечера старший Вазилайос бросал на дочь взгляды, полные укора. Но леди С с достоинством выдержала испытание. А Анна в который раз убедилась – проблемы отцов и детей не чужды ни одному из существующих миров.

Неказистый экипаж мерно раскачивался, петляя по грунтовой дороге, подпрыгивал на ухабах, проваливался в выбоины и рытвины. Уставшие, но счастливые девушки возвращались домой, чтобы подарить Морфею несколько часов, а потом птицы оповестят округу о начале нового дня.

– Ух, как же мы все-таки славно повеселились. – Сольвейг откинула голову и прикрыла глаза. – По-моему, были довольны все, кроме моего отца. Он так быстро исчез.

Нотки сожаления и разочарования не укрылись от Ани, но сил на поиск оправданий или уважительных причин не было. Девушка наслаждалась поездкой, как могла: принимала ласки ночного прохладного ветерка, подмигивала далеким звездам. Старалась не обращать внимания на жуткий скрип колес, до сих пор не оснащенных резиновыми шинами, постепенно привыкала с чрезмерной тряске.

В какой-то момент даже задремала. Неожиданно карета резко затормозила, расслабленную Сольвейг бросило на Аню. Заржали кони, снова с силой дернули экипаж: теперь уже Аня навалилась на Соль и прижала блондинку к полу. Карета начала набирать скорость, тряска усилилась, прыжки на ухабах стали постоянными, они не позволяли удержаться не то что на ногах – на сиденьях и то сидеть было невозможно.

В темноте кибитки блестели наполненные слезами и ужасом глаза Сольвейг.

– Что происходит? – пропищала императорская невеста.

– Не знаю. – Аня подавила приступ паники.

«Почему не слышно кучера? Кони понесли?» – Аня решила проверить свою гипотезу, взялась за вертикальные поручни у двери и выглянула в окно. Бешеная скачка продолжалась, что-либо разглядеть в темноте не представлялось возможным, зажженный в начале пути фонарик давным-давно слетел с магического крепления и освещал разве что скромный пятачок дороги далеко позади.

Так ничего и не разобрав в кромешной тьме, Аня попыталась докричаться до возницы. Однако никто ей не ответил, а кони продолжали нестись по пыльной дороге. Приняв решение не сидеть, сложа руки, а действовать, Аня повернула голову к Сольвейг. И только в самый последний момент нечто привлекло ее внимание: параллельным курсом рядом с каретой неслись темные тени всадников. Они постепенно приближались и все четче проступали из темноты.

– Эй! Помогите нам! – что есть силы закричала Аня.

Ответ заставил девушку отпрянуть: со всего размаха в стену кареты врезалась огромная решетка, с лязгом пробившая тонкие створки дверей. Щелкнули стальные механизмы, закрепляя преграду намертво. Аня, больно ударившись локтями, упала на пол кареты. Сольвейг закричала. С противоположной стороны окно в стенке кареты с противным скрежетом заключила в свои объятия еще одна стальная решетка. Девушки оказались в ловушке, несущейся на немыслимой скорости.

Блондинка монотонно выла и визжала каждый раз, когда карету подбрасывало в воздух, разогнуть вцепившиеся в сиденье пальцы Сольвейг не могла, да и не стремилась сделать это.

– Соль! Соль! Смотри на меня! – Аня пыталась удержаться на пляшущей скамье. – Соль, карета поворачивает! Возьми себя в руки и проследи за дорогой! Сольвейг!

Но даже полученная оплеуха не привела девушку в чувство.

– Черт! – Аня выразила свои эмоции слишком сдержанно.

Будут ли их искать? Наверняка. Как скоро? Не раньше полудня. Чего хотят добиться похищением? Денег? Выкупа за невесту императора? Или это та шутка судьбы, которая расстраивает свадьбу, перепутав портрет с оригиналом?

Аня судорожно соображала. Необходимо оставить какой-то след, зацепку. Из закромов подсознания на свет был вытащен эпизод из голливудского бестселлера: похищенная невеста отрывает кусок нижней юбки и бросает на куст. Земная лелеяла надежду, что этот трюк сработает, и никто не заметит вылетевшей из кареты тряпки.

– Черт! – Аня задрала платье и не обнаружила ни единой полоски светлой материи. – Черт!

Девушка кинулась к окаменевшей блондинке, задрала подол платья и обнаружила искомое – белый подъюбник. Захватила края и рванула в стороны – ткань с треском разошлась. Сольвейг не отреагировала. Еще один рывок, и кусок ткани оказался в руках брюнетки. Прилагая нечеловеческие усилия, дабы устоять на ногах, Аня прильнула к решетке: темнота, прыгающие тени, ни единого огонька, и только звезды все подмигивали испуганной девушке.

Кони резко забрали влево, ехавшие позади кареты похитители скрылись из виду, срезав угол. Аня решилась, и белая хвостатая комета улетела в сумрак ночи. Экипаж подскочил на очередной кочке, брюнетку подбросило вверх и с силой впечатало в угол, от удара головой из глаз посыпались искры, Аня на миг потеряла сознание.

– Соль! – Земная еще раз попробовала пробиться сквозь туман в сознании кузины – бесполезно. – Надеюсь, твой отец найдет тебя за секунду, как ты мне когда-то угрожала.

Предрассветная дымка застилала вид за окном: слева от экипажа туман ничего не позволял рассмотреть на расстоянии вытянутой руки, справа же сквозь вату проступала темная стена, скорее всего, леса. Резко похолодало, сырость стала пробирать до костей.

– Я замерзла, – озвучила Сольвейг, теперь ее зубы стучали не от страха, а от холода.

Аня пересела к девушке и, накинув прихваченную из усадьбы шаль, укутала ею обеих, крепко прижав блондинку к себе.

– Соль, твой отец быстро тебя отыщет?

– Быстро. Ох и не поздоровится этим красавцам!

В девушке проснулась злость – это хорошо, истерики больше не предвиделось, значит, можно было размышлять здраво и объективно.

– Соль, ты не можешь рассмотреть, в какой мы местности?

– Нет, пока слишком темно, и туман все закрывает.

– Кто мог нас похитить? Не побоялся твоего высокопоставленного отца…

– Не знаю, – протянула блондинка. – Действительно рискованно. Бездна, холодно-то как! Давай посмотрим под сиденьями: обычно туда кладут что-то вроде одеял.

Карета поехала медленнее: то ли кони устали, то ли конечный пункт назначения был близок, но в любом случае встать и удержаться на ногах оказалось намного легче. Однако обыск багажных отделений не принес результата: кроме мышиного помета, ничего полезного и согревающего обнаружить не удалось.

– Соль, а ведь у тебя есть магия в руках! Давай какой-нибудь маячок отправим?

– Пыталась уже – магию блокируют.

– Так давай я отключу блок! Мне же это под силу.

– Попробуй.

Аня мысленно приказала в срочном порядке отключить все возможные магические штучки и воздействия в радиусе километра.

Громко заржали кони, и карета резко остановилась, накренившись на бок. Девушки упали на пол, с улицы донеслись мужские голоса.

– О чем они говорят? – прошептала Аня.

– Я не знаю, мне неизвестен этот язык, – также шепотом ответила Сольвейг.

Голоса приближались, один из них раздавался ближе всех – похоже, возницы.

– Аня, по-моему, на лошадях было заклятие, пополняющее их энергетический запас. Обычные кони не выдержали бы такой скачки.

– Я что, лошадей убила?

– Нет, они бы и так не выжили.

Карета качнулась, но прямо не встала. Мужские голоса начали о чем-то спорить.

– Соль, отправляй маячок.

– Хорошо.

Кузины продолжали говорить шепотом.

Снаружи засуетились, обмен любезностями продолжился на крайне повышенных тонах.

– Аня, они обнаружили мой конструкт. – Сольвейг с ужасом в глазах повернулась к кузине.

В тот же миг из тумана на грубую решетку рывком кинулась тень. Сольвейг завизжала от испуга.

– Магичка! Убью, если увижу еще хоть одно заклятие! – сказало марево прокуренным голосом и оттолкнулось от стенки экипажа.

Девушки сидели на полу, прижавшись друг к другу. От холода спасали лишь адреналин да многослойные юбки, руки и плечи мерзли под тонким слоем кружев, шерстяная накидка свалилась на пол.

– Аня, что они будут делать?

Брюнетка пожала плечами: лошади больше не повезут карету, а доехать куда-то все же необходимо. Их либо пересадят на чужих коней, либо…

Додумать Аня не успела: суматоха и крики снаружи, выравнивание наклона кареты, кряхтение и ругательства на разных языках – все свидетельствовало о том, что «коней на переправе меняют».

Две тени вскочили на подножки экипажа с двух сторон кибитки, ухватились за решетки. Карета тронулась. Ане удалось разглядеть «провожатых»: накинутые на головы капюшоны, закрытые до глаз черными повязками лица, руки в кожаных перчатках и злое сопение из-под масок.

– Соль, у меня есть для тебя утешительная новость, – увидев немой вопрос в глазах блондинки, Аня продолжила: – Нас не собираются убивать.