Спинка Валиной кровати, тумба югославской фабрики и австрийский торшер, подаренный папой, снова устроили шабаш. Звуки не оперные, даже не попсовые, но какой кайф!
Такие фуртеля Валя видела впервые. А бабы говорили, тупой гэбэшник. Надо будет присмотреться. Иностранцев всё равно на всех не хватит. Тем более порядочных…
— Ну, как тебе твой новый хахаль?
— Супер!
— Неужели? Ты это искренне или из уважения к начальству?
— Из уважения к службе режима и в частности к вам, Сергей Вадимович…
— Эх! Где мои двадцать восемь лет! Мы бы с тобой ещё не так поговорили…
Валя села на кровати, застегнула лифчик. На все крючки. На все два. Чисто пофорсить. У Вадимыча такого лифчика нет.
— Вам кофе с сахаром?
— Ага-а-а…
Валя сунула ноги в тапочки, помчалась на кухню.
— Дуська, сиди тихо, не высовывайся, у нас гости… Кормить буду позже… Только без обид!
Из шкафчика раздался скорбный писк.
— Молодец! Я знала, что не обидишься…
Валя взяла с полки «турочку», пакет кофе и пошла к плите, но кофе сварганить пока не получилось. Её снова неожиданно тронули за локоток. Как вчера утром, у автобуса.
— Ой! Как вы меня напугали, Сергей Вадимович!
— Старая школа! Разведчик должен ходить неслышно! Как тигр по тайге!
Вадимыч изобразил, как по тайге крадётся тигр. Потом схватился за голову. Потом за живот.
— Чёрт, снова стрельнуло… Шампанское солёным огурцом закусывать! За это из партии надо исключать… А у тебя тут, я смотрю, даже похмелиться нечем…
Он нагнулся к столу-шкафчику. Валя метнулась за ним.
— Ой-ой-ой, не надо! Там у меня бардак!
— Не волнуйся, я не брезгливый… Если б ты знала, какой у меня бардак!
— А где же ваша жена? Тоже страну от врагов охраняет?
— Я разведен, Валюша…
Вадимыч, всё-таки, засунул руку в дверцу. Но Дуся никогда не была дурой.
— Ой! Ну, и тараканы у тебя! Чисто бультерьеры!
— Эт не тараканы… Это Дусенька… моя хорошая…
— Кто-о-о?
— Отойдите подальше, я вас представлю друг другу… Дуся, поздоровайся!
Дуся пискнула. Вадимыч вознегодовал.
— Пищит как мышка, а кусается как тигра!
— Ага! У нас порода — «крыс белый уссурийский»…
— Два тигра на одной кухне — это уже слишком… Я умываю лапы…
Вадимыч хотел было уйти, но вдруг останавился. Оттянул резинку трусов.
— Валюш, а я ведь вспомнил, зачем шёл… Мы ведь с тобой ещё не договорили!
— Хотите продолжить?
— Хочу… Можешь в следующий раз отчёт не приносить… Сам напишу… Только… давай, а?
Спинка Валиной кровати, торшер, и колокольчик исполнили скоростной финал. В оперу ходить без надобности. Не хватало только оратории. Хвалебной.
— Ну, как я тебя идейно воспитываю? А?
— Вы просто молодец, Сергей Вадимович, просто герой!
— А до меня у тебя много таких героев было?
— Ни одного!
— Как?! Совсем ни одного?!
— Таких, как вы, ни одного!
— То-то, цени хорошее начальство…
— Ценю-ю-ю… Ой, ой… о-о-ой… Вот сейчас совсем оценила… Ой, хорошо как!
— То-то…
Оркестр умолк. Валя снова села лифчик надевать.
— Слышь, тебе не надоело каждый раз эту фигню пялить? Ты бы так походила… Зачем тебе бюстгальтер? У тебя грудь симпатичная… Не то, что у моей бывшей…
Вадимыч тоже сел на кровати.
— И достала ж ты меня, Кузнецова! Весь день теперь работать не смогу…
— Так я кофе несу? Остыл уже, наверное…
— Неси, что с тобой делать…
Валю волновал не кофе, а стол-шкафчик, в котором Дуся несла вахту.
— Молодец, Евдокия! Отстояла мою собственность! Всё, что нажито непосильным трудом… За это тебе медаль полагается…
Валя бросила Дусе кружочек сыра.
Сзади раздались громкие шаги. Вадимыч успел обуться.
— Какая ещё медаль?! За что?! Я ж тебя люблю, дура! Для тебя — всё, что хочешь!
Безо всякой медали!
Таёжный тигр успел не только обуться-одеться, но и напшикаться одеклоном.
— Да это я так, себе под нос… Ваш кофе, сэр…
Вадимыч хлопнул чашку кофе залпом. Как рюмочку «Столичной».
— Ну, я помчался…
И двух минут не прошло, как позвонила Подлиза Лизон.
— Скажи честно, Вадимыч у тебя сегодня ночевал?
— Так ты у нас телепат? Ну, допустим… Дальше что?
— Ты считаешь, он порядочный?
— Придурок, конечно, но, вроде, не скотина… А в койке — так просто зверь! Я тащусь от его розовых трусов…
— В горошек?
— Да-а… Ты и про трусы в курсе?
— Кто ж его трусов-то не знает! Все гостиничные бабы от них тащатся, не только ты одна…
— Хм! Вот так: работаешь, работаешь, и не знаешь, какие страсти бушуют в коллективе… вокруг обычных семейных трусов…
— Я не из-за трусов тебе звоню…
— А из-за чего? Рожай скорей!
— Помнишь Сашку Боровкова с итальянским языком?
— Помню, как же!
— А Володьку Меринова, с немецким?
— И Меринова помню! Отличный мерин был!
— Вот именно, что «был»!
— А что с ним?
— А Ёсика Кофмана помнишь?
— И Ёсика помню, отличный мужик… семьянин… двое детей… А что случилось? Не томи!
— Ты ж с ними, вроде бы, встречалась… со всеми тремя…
— Ну, не сразу со всеми… «с тремЯми»… а по отдельности… Сразу троих я не потяну!
— У тебя всё хохотульки на уме, а я серьёзно… Их всех троих упрятали… лет на десять… за валюту…
— Да ты что?!
— Из-за тебя, между прочим!
— А я-то тут при чём?! Кто вам сказал этих глупостей?
— Сама не можешь догадаться? Ты же, вроде, хитрая… по жизни… Вадимыч их из ревности посадил. Он к тебе давно не ровно дышит…