Агата, сидя в купе, перекладывала свои покупки. Вокруг неё на кушетке образовалась целая гора обновок. Противоположная кушетка тоже была вся в подарках.

Заглянула девушка-официантка из вагона-ресторана.

— Меню желаете? Агата взяла меню.

— Ножки свиные в желе. Свиная отбивная. Копчёный окорок с капустой. Сосиски с хреном.

Это было чересчур.

— Людоеды! Убийцы! Каннибалы! Рэкет!

Агата порвала меню на кусочки, швырнула в лицо перепуганной девушке, вытолкала её в коридор и захлопнула дверь. Потом села на кушетку и громко-громко разрыдалась. Её рыдания переросли в яркий монолог с ругательствами.

— Оборзели! Убивают пассажиров! Не успеешь войти, как. А я ведь не безродная! Меня добрые силы охраняют! Если что — всех уроют, никого не оставят в живых! Бандиты! Охламоны! Сволочи! Ублюдки! Хр-р-р.

Дверь купе приотворилась. Заглянул дежурный проводник. Агата к нему:

— Прям щас бы убила! Жалобную книгу мне! По-шустрому!

Дверь снова захлопнулась, но не надолго. Когда она открылась, на пороге стоял бригадир поезда с подносом.

Бригадир был необыкновенно хорош собой. На подносе, который он держал в руках, виднелись экзотические фрукты, диковинные хлеба, цветы. За спиной у бригадира виднелась вся бригада.

Агата взяла поднос, вытерла слёзы.

— Все свободны! А ты, мутант, останься! Мне с тобой поговорить надо!

Симпатичному бригадиру пришлось остаться. Он сел на кушетку рядом с Агатой. Так ему было велено. Агата стала разглядывать его лицо, словно то был музейный экспонат.

— Не бойся, убивать тебя никто не собирается. Мне личико твоё надо разглядеть.

— З-з-зачем?..

— «Зачем-зачем»! Надо! Бригадир боязливо поёжился.

— Ну… всё разглядели? Может быть, хватит?

— Хватит! Пока. Но чтобы с этого момента всё было в ажуре! Понял?! Бригадир понятливо кивнул, встал и удалился.

Агата задумалась, так как было над чем.

— С этого кадрёж начать или подождать? А чего ждать-то? Так и отпуск пройдёт. Мутант он и в Африке мутант! Ух, до чего же хор-р-р-рошенький!

Затем Агата пировала, слушая радио и раскачиваясь в такт музыке. Перед ней стоял огромный букет бело-розовых гладиолусов.

Вагонный репродуктор, передававший классическую музыку, внезапно замолчал. Кто-то вежливо включил «Песенку трёх поросят».

Агату охватил восторг.

— Вот так! Трусливые свиноеды!..

А в это время бригадир созывал проводников.

— Через час все ко мне на пятиминутку!

Когда все проводники пришли, в купе бригадира сделалось тесно. Кое-кому пришлось стоять в коридоре.

Красавчик-бригадир откашлялся, поправил модный галстук.

— На станциях смотреть в оба: нет ли где ресторанных вывесок про колбасу, ветчину, свиные ножки, холодец. Особенно в Германии!

Бригада кивнула. В скором времени ожидалась немецкая граница. На той границе находилось весьма проблемное кафе-пивная, где ничего не подозревавшие немцы пили пиво, закусывая его свининой и тушёной капустой.

Стены того кафе пестрели рекламными картинками про колбасу, сардельки и свиные ножки.

Наружная реклама была не менее крамольна.

Под фонарём у входа в кафе стоял немецкий полицейский. В его внутреннем кармане зазвонил мобильник.

— Нет. Нет-нет. Ещё не успели. Как?! Уже едет?! Убрать всю рекламу за ночь никак не возможно!

Мутанту-бригадиру ничего не оставалось, как отдать приказ:

— Беда! Немцы сплоховали! Придётся идти на крайние меры!

В связи с приказом бригадира на крыше поезда в один миг выросла стопка ярко разрисованных металлических щитов. Их можно было смело ставить в один ряд с шедеврами искусства. Если смотреть издали, конечно.

Рядом со стопкой выросла и вся бригада: проводники и проводницы. Они образовали акробатическую пирамиду.

Пирамида выглядела так: два проводника держали за ноги своего коллегу, висящего вниз головой и пытающегося сверху надвинуть щит на окно купе Агаты. Ещё два проводника изо всех сил пытались удержать этих двоих за пояса.

Остальные проводники и проводницы подавали щиты.

Риск падения для всех был очевиден: поезд мчался на очень большой скорости.

Утром в каждом купе царила кромешная темень. Слышался стук колёс…

Агата включила свет, глянула на часы. Хм! Десять утра. Вместо бегущего пейзажа за окном — нарисованный букет клевера.

Она встала, накинула халатик, подаренный ей в Пассаже, и выскочила в коридор в одной тапочке.

Коридор был залит ярким, но искусственным светом. В окнах красовались щитки с приятными для свиного глаза картинками.

Агата хотела выскочить на перрон, уже помчалась к выходу из вагона, но путь ей преградили проводники.

— В Германии карантин!

— Опасно для жизни!