«Сильвия». Кафе в центре города, на другой день после того, как Рива упокоилась в импровизированном морге мистера Икса, с термодатчиком в одном месте. Я жду Деррика — недюжинное испытание. Надеюсь, наша встреча не затянется надолго — я сегодня отнюдь не Нэнси Дрю: голова с утра раскалывается, как никогда. В последнее время со мной такое все чаще и чаще.
Входит Деррик в монокостюме — он выглядит так, словно ультразвук еще не открыли. Я непроизвольно касаюсь его мыслей сквозь фоновой шум, обычный для забегаловки — и, как ни странно, ничего не получаю взамен.
— Большой крюк получился. Хоть бы опять открыли старую дорогу.
— Последнее землетрясение снесло половину Тихоокеанского шоссе. Ты сам не захочешь пилить по этой гадине с грузом сои. <зато денег до фига>. — Где-то позади меня беседуют водители грузовиков.
— Дженни. — И ничего.
— Деррик. — Я застенчиво улыбаюсь. Может, я слишком наелась таблеток, чтобы чуять его похоть? Но он тоже улыбается — с чего бы?
— Готова к встрече с большим человеком? — Деррик садится за столик в моей нише. Я замечаю, что он без оружия — разве это не нарушение правил?
— С Уотерсом, что ли? Шефом Ривы Барнс? — Безразлично пожимаю плечами.
Его гнев удивляет меня, потому что я не вижу, как он зарождается.
Откуда-то доносится: <интересно, сколько бабок в этой кассе, лишь бы смыться оттуда потом>
— Прояви хоть немного энтузиазма. Уотерс хорошо за это платит. Департамент не намерен терять такие деньги из-за капризов бывшей «лошадки».
Торжество справедливости — устаревший термин, принадлежность прошлого века. Убийство
стало обыкновенным, как пакетик чипсов. Тысячи трупов поступают каждый день. Хотите, чтобы справедливость восторжествовала? Платите. И побольше, если вам нужен результат. Уотерс богат. Уотерс может себе это позволить.
— По-твоему, кто-нибудь еще, кроме меня, способен раскрыть это дело? — Я прикидываю, не поделиться ли с ним моей маленькой тайной. Но нет, тогда придется сказать ему о других случаях. Оба проходили по первому разряду и оба остались нераскрытыми. Деррик не в том настроении, чтобы слушать о моих неудачах. Даже я признаю, что успех следствия не помешал бы моему банковскому счету. Тем деньгам, что там есть, хотелось бы завести себе новых друзей.
— В управлении подумывают о том, чтобы пригласить другого Консультанта. — Рот у Деррика разъезжается до ушей. Что это с ним такое?
— Да ну?
Ухмылка становится еще шире.
— Ага. А тебе и невдомек, правда?
Если он знает об этом, я тоже должна знать. В чем же дело?
Он торжествует, видя мое замешательство.
— Это «маска», Дженни. Уотерс и его люди тоже будут пользоваться ею в нашем присутствии.
Ах вот оно что.
Улыбка Деррика становится зловредной. Он чуть ли не усаживает официантку себе на колени, чтобы завладеть ее кофейником.
— Надо быть осторожнее со стимулирующими средствами, когда ты под этой штукой. Однако дело труба. Департамент собирается сделать эту процедуру стандартной в делах, где замешаны способные.
— Но зачем это Уотерсу и его штату? Хотят они, чтобы я раскрыла дело, или нет?
Деррик осторожно ставит свой черный кофе на блюдце.
— Уотерс — крупный воротила. Промышленные секреты, сделки — кто его знает? Может, у него в голове есть что-то, что ты можешь использовать против него.
— Например, его местонахождение во время убийства Ривы.
Деррик пожимает плечами.
— Раз он платит деньги, капитан считает, что его алиби сомнению не подлежит. — Он достает из кармана тонкий, как вафля, компьютерный чип и подталкивает ко мне через стол. Чип лежит на нейтральной территории — его силиконовая начинка просвечивает сквозь тончайшее пластиковое покрытие.
— Полагаю, это не твои записи о стимоманах?
— Не-а. Это «Уотерс Индастриз». Все, что нам известно об этой лавочке. Почти все, но не все, почерпнуто из общедоступных источников. — Деррик выжидательно смотрит на меня, попивая свой кофе.
Не будите спящие чипы, думаю я. Инстинкт побуждает меня не бросаться на информацию с ходу.
— Разве ты не собираешься это считывать?
— Нет. Хочу сначала встретиться с живым человеком. Получить первое впечатление, а уж потом согласовать его с холодными фактами. Пока что я знаю об Уотерсе очень мало.
— Все-таки домашнее задание лучше выполнить. Если ты раскроешь это дело, Джен, мы оба сможем уйти на покой.
От его взгляда у меня шевелятся волосы на затылке. У этого заявления есть опасная оборотная сторона. Полиции нужны деньги. Правила» ограничения, лояльность — дело десятое. Им подавай убийцу и чек на круглую сумму. А Деррик Трент, если слухи о нем верны хотя бы наполовину, очень жаден до денег.
А если у консультанта от этого мурашки по коже, его можно вывести из игры.
Хуже того — эта затея с «маской» делает ставки еще выше.
Здание «Уотерс Индастриз» высится в долине — гладкий черный обелиск из матового стекла и противоударной стали. Такси останавливается у титановых перил ограждения — дальше электротранспорту хода нет. Сейчас мы далеко от переполненного центра, от того места, куца подбросили Риву Барнс, словно сверток с ненужным товаром. Разбрызгиватели поливают ухоженную химизированную лужайку — штраф за такой перерасход воды должен стоить им несколько тысяч в неделю:
Пока мы проходим контроль, Деррик держится спокойно. Ясно, почему он не взял оружия — у охранника такой вид, будто он запросто даст любому легавому пинка в зад, если обстоятельства того потребуют. Поскольку мы все нашпигованы электроникой, металлоискатели можно считать устаревшими — нужна серьезная распознающая аппаратура, чтобы засечь преступные намерения. Надеюсь, на подслушивающие устройства нас не проверяют — Диди доставила мне булавку для галстука, способную вести полную видео- и аудиозапись, чтобы я могла запечатлеть эту встречу для потомства. Притом я подключена — золотые проводки из гнезд у меня на шее уходят под воротник жакета, откуда ведется связь с Диди. Никаких наружных микрофонов.
Здание не слишком высокое — этажей десять. Охранник сопровождает нас на самый верх. По весьма грубой прикидке, мы находимся в юго-западном углу здания.
Под ногами у нас свинцово-серый ковер — деловой интерьер, образец 101. Огромный дубовый стол чист — никаких бумажек. Это рабочее место Ривы с таким количеством кнопок, переключателей и дисплеев, что хватило бы на мостик космического корабля, каким он изображается в «Звездном Пути».
Единственный фоновый шум, который я улавливаю, исходит, от временно исполняющей, которая таращится на мигающие экраны в полном невменямсе. За дубовым бастионом только одна дверь, и она закрыта.
Я сосредоточиваюсь, но не улавливаю за дверью ничего. Ничегошеньки.
<начинаю запись>
<поехали, босс>
— У нас назначена встреча с мистером Уотерсом.
Деррик предъявляет свой значок, но удрученная девица отмахивается и от него и от нас. Она стучит в дверь и чуть-чуть ее приоткрывает. Она не знает, как пользоваться селекторной связью — бедняжка, наверное, протоптала дорожку в коридоре, бегая взад-вперед. Деррик спокоен. Напряжение проскальзывает лишь в том, что он слегка сутулится и беспокойно смотрит на меня. Смотри же не подведи, чертова «лошадка», говорит этот взгляд.
Бедный Деррик. С «маской» или без, он обманывает себя, думая, что за этой дверью ключи к обетованной земле. Полицейские стоят дешево. Способные тоже. Люди в блестящих костюмах, сидящие в таких кабинетах, тоже стоят недорого. Если вы мне не верите, спросите любого, скоро ли другой блестящий костюм сядет на его место и будет трахать его секретаршу, если он не справится с работой.
Дверь отходит в сторону на карданном подвесе, словно часть стены, ведущая в потайной ход. Арнольд Уотерс — крупный мужчина, седовласый и цветущий. Ему, наверное, за шестьдесят, и хирурги хорошо над ним потрудились. Брюшко предполагает наличие отвисших щек, каковые отсутствуют. Цвет лица предполагает мешки под налитыми кровью глазами, которых тоже нет.
— Здравствуйте, детектив Трент. — В звучном голосе ни тени угрозы или официальности. В комнате присутствуют еще двое. Деррик отвешивает дурацкий полупоклон, словно перед покойной королевой Англии. — А это, должно быть… — Холодные синие глаза устремлены на меня.
— Дженни Шестая. — Я пользуюсь укороченным вариантом буквенно-цифрового кода, который носят все способные. В отличие от Деррика, я протягиваю руку, но Уотерс ее не пожимает, а берет в свою, точно я дебютантка, заслужившая поцелуй своим педикюром, — этот жест намекает на возможность приобретения, если цена не лишком высока.
У булавки широкий угол обзора, хотя по краям изображение получается нечетким. Я поворачиваюсь к более молодому из двух стоящих, чтобы облегчить работу Диди.
— Позвольте узнать… — Он красив, ему чуть за тридцать, и его лицо лишено всякого выражения.
— Ричард Уотерс. — Он по крайней мере пожимает мне руку, хоть и вяло. Будь у него очки, он был бы вылитый Кларк Кент.
— Мой сын и второе лицо в компании, — добавляет Уотерс-старший.
— А вы?
Этот похож на сову и весь вылощен, даже ногти накрашены.
— Джереми Бентсен. Внештатный консультант. Патриарх, отпрыск и защитный блок. Все под «маской» — к ним не пробиться.
— Может, приступим? — Работодатель Бентсена явно не склонен терять попусту оплачиваемое время.
Стулья расставлены у кофейного столика около панорамного окна во всю стену. Видны далекие бурые холмы в нефтехимической дымке и дюжины электрокаров на стоянке. Мы рассаживаемся.
— Расскажите мне о Риве Барнс, — прошу я. Деррик раздраженно поводит плечами. Все, что я хочу знать о жертве, содержится на непрочитанной «вафле» у меня в сумочке.
— Она проработала в компании восемь лет, — начинает Уотерс, — пришла к нам прямо из колледжа. Последние четыре года была моим ассистентом. Большая потеря — если так на это смотреть.
Здесь ценят деловые качества.
— Откуда она родом? Есть ли у нее семья? Момент молчания. Уотерс явно этого не знает.
Зато Ричард, прочистив горло, говорит:
— Она с востока, из маленького городка в Пенсильвании. Родители еще живы… и, кажется, есть брат.
— Брат? Здесь или на востоке? — Сосредоточиваюсь на Ричарде. Ни намека на хитрость.
— На востоке.
— Она работала и на вас тоже?
— На меня? О нет. Папа не делится своим персоналом.
— А ее личная жизнь?
Снова молчание, более долгое. Все ерзают на стульях.
— Я понимаю, что эту информацию можно получить из компьютера. Информацию, но не контекст. Если мои вопросы кажутся вам излишними, то это потому, что у вас в мозгу может содержаться что-то, способное дать нам ключ.
— Она была привлекательной женщиной и, наверное, вела активную личную жизнь. — Это Бентсен, явно не источник информации такого рода.
Деррик:
— Есть среди вашего персонала кто-то, близко ее знавший? Кто мог бы сказать, например, с кем она встречалась? С кем она дружила?
Арнольд смотрит на Ричарда, и тот отвечает:
— Нужно будет узнать. Вы думаете, ее убил кто-то знакомый?
Деррик:
— Так обычно выглядит преступление по страсти. Нельзя исключать личных мотивов.
— Понятно, — роняет Арнольд, глядя в окно.
— Не можете ли вы сказать, какого рода работу она выполняла у вас, мистер Уотерс? Имела ли она доступ к конфиденциальной информации? К деловым соглашениям? К чему-либо, что могло привести к ее убийству?
— Не знаю, что вам ответить, мисс Шестая. Разумеется, Рива имела доступ к самой разной конфиденциальной информации, которая могла представлять интерес для наших конкурентов.
— Но ее работа вас устраивала?
— Вполне.
— И вы доверяли ей?
— Разумеется.
— У нас имеется собственная служба безопасности, — говорит Ричард, — и мы довольно строго следим за неразглашением подобной информации. Наша уверенность в значительной степени основана на добросовестной работе этой службы.
Достаточно ли они добросовестны, чтобы убить? Я делаю паузу, чтобы осмыслить сказанное.
— Прошу прощения за то, что не выполнила домашнего задания по «Уотерс Индастриз». Не могли бы вы дать мне краткий обзор деятельности компании?
— Ричард? — Видно, что Арнольд скучает — странно для человека, которого просят рассказать о своей империи.
— Ну что ж… — Ричард делает глубокий вдох типа «с чего бы начать». — «Уотерс Индастриз» — концерн международного класса. Мы занимаемся горной промышленностью…
<17 процентов валового дохода по последнему году, босс>
— …электроникой… <22 процента, босс>
— …и прочими видами тяжелой промышленности…
<неконсолидированная доля акций>
— …а также участвуем на правах партнерства в различных научно-исследовательских работах.
— Правительственные контракты?
— Опять-таки в научно-исследовательских разработках.
<военные субконтракты составляют 15 процентов бизнеса, босс>
Ричард делает паузу, смотрит на отца. Арнольд безмолвствует.
— Что расположено в этом здании?
— В основном администрация и различные службы. — Арнольд смотрит на меня, оценивая мою реакцию.
— Это все? — Если мы что-то и пропустили, первостепенного значения это не имеет.
<неправда, босс, перечисленное составляет только 54 процента от прошлогоднего дохода> <заткнись, дидс>
— Скучная работа, на мой взгляд. Арнольд улыбается.
— Бизнес, мисс Шестая, никогда не бывает скучным.
— У меня к вам еще один вопрос. — Все четверо выжидающе сморят на меня. — Почему вы пользуетесь «маской»?
— Дженни, я, кажется, ясно сказал… — негодует Деррик, но Уотерс машет на него рукой.
— Мисс Шестал, я сознаю, что ваше участие в деле объясняется вашими уникальными талантами. Каким бы ценным и доверенным лицом ни была для нас мисс Варне, она всего лишь наша служащая. Никто из нас, — небрежный жест в сторону остальных, — не находится под подозрением, поэтому ваши уникальные способности здесь не найдут применения. С другой стороны, у каждого из нас в голове содержится информация, которую вам незачем знать, не говоря уже о личных, интимных мыслях, которые большинство людей никому не желают открывать.
— Поэтому, — подхватывает Бентсен, — применение «маски» вполне логично — она служит защитой как нам, так и вам. Мы живем в жестоком мире, мисс Шестал. Информация, попавшая не в те руки, может оказаться смертельной.
Один-ноль. Это уже явная угроза. «Маска» — это средство, преобразующее нейропередающие клетки, которые, как говорят спецы, являются ключом к моей телепатии. Оно делает человека проницательным на срок от одного до пяти часов, в зависимости от дозы и физиологических особенностей субъекта. Это значит, что Деррик уже приближается к концу своего срока, а другие — кто знает.
— Вы хотите, чтобы я раскрыла это дело?
— Разумеется мисс Шестал — правосудие должно восторжествовать. А вы разве не хотите остаться целой и невредимой?
Арнольд, Арнольд. Такой наезд совершенно не в твоем стиле. Я смотрю на него, говоря всем своим видом «да пошел ты».
— Вот видите? Ваш вопрос, как и мой, чисто риторический. Предлагаю вам обратить свой талант на поиски настоящего преступника. Мы, подобно Риве, являемся третичными жертвами бессмысленного акта насилия.
<кто производит «маску»?> <уотерс индастриз, босс> Свое, стало быть, хозяйство.
Похоже, больше здесь делать нечего. Я встаю, мужчины тоже, и в комнате чувствуется некоторое облегчение.
— Боюсь, нам нужно выполнить некоторые формальности, мисс Шестал, прежде чем вы уйдете.
— Простите?
— Мы требуем распространить запрет на распространение информации, касающейся «Уотерс Индастриз», а также жизни и безвременной смерти Ривы Барнс.
— На какое время?
— Пять жизненных сроков, — роняет Бентсен.
— Мне это кажется избыточным.
— Мы требуем этого от всех наших консультантов. Это простая формальность.
<дидс?>
— Условия моей работы четко оговорены: все, что мне становится известным, доступно только полиции.
<работаю, босс>
— Боюсь, что этого недостаточно.
— Мистер Бентсен, я расследовала десятки дел, куда более конфиденциальных, чем это. Вы, конечно же, проверяли мое досье. Мои открытия неинтересны никому, кроме полиции.
— Все равно. Я посоветовал Арнольду не допускать к этому делу телепата без определенных ограничений.
<запрет включает в себя и прекращение доступа к их файлам, босс> <черт>
Ричард склоняет голову набок.
— Мисс Шестал, вы же понимаете, что без этого мы не сможем продолжать.
<дидс, добудь все, что можно, из общедоступной сети ПРЯМО СЕЙЧАС, в обход всяческих правил, если надо>
— Можно мне подумать минутку? <лучше десять, босс>
— Нет. — Это уже Бентсен. Ричард шепчет в свой рукав:
— Охрана, немедленно поднимитесь в офис мистера Уотерса.
— Хорошо, если уж вы не можете без этого обойтись.
— Сотрудник уже поднимается, папа. <как ты там, дидс?>
<работаю, босс>
— Вы дадите указание вашим работникам поговорить со мной о Риве, Рич? — К этому прилагается убийственная улыбка типа «раздеть бы тебя».
— Разумеется. — Айсберг.
Входит охранник с черным ящиком. <дидс?>
— Кто из них? — Киллер чистой воды. Под мышкой вздутие, ноги расставлены. Если я не дам ему снять мои отпечатки, то получу пинка в зад.
— Она. — Ричард указывает на меня.
— А Деррик?
— Он уже под запретом. Охранник манит меня пальцем.
— Подойди сюда. Слушаюсь, сэр.
В черном ящике плоская сенсорная панель с экраном. На ней помещаются обе руки. Сперва они закроют мне доступ по отпечаткам пальцев. Охранник включает прибор, и легкая вибрация сжимает мои запястья.
<три четверти сети пропало, босс> Теперь очередь за сетчаткой. Охранник надевает мне очки.
— Процедура вам знакома. Это не больно. Красный огонек перемещается справа налево. <вывожу, что можно, на автономный режим> <не забудь вынуть чипы>
<уже, босс, те файлы, что в системе, стираются, идет сплошной сброс>
Охранник снимает очки, передает информацию в банк и считывает результаты, проступающие в воздухе.
— Ну что? — спрашивает Ричард.
— Она, видимо, оборудована для видео- и аудио-связи. Нами только что прерван массивный поиск в сети, заказанный, возможно, отсюда. Его длительность — пятьдесят три секунды.
Ричард театрально ужасается. Охранник заверяет его с улыбкой:
— Но мы сохранили всю информацию. Абсолютно всю.
Арнольд Уотерс вздыхает с облегчением.
— Кстати, мисс…
— Да?
— Мы перекрыли вам связь, как только вы вошли в кабинет мистера Уотерса. Вы говорили не со своим секретарем, а с одной из наших программ искусственного интеллекта. Интересно будет прочитать распечатку.
<дидс?>
— Вы хотите сказать, что…
— Я хочу сказать, что пятьдесят три секунды вашего поиска — цифра чисто условная. У вас нет ничего. Ни черта.
Господи Боже. Эти ребята не шутят. Охранник собирает свои причиндалы. С этой улыбкой он, наверное, расчленяет младенцев.
— Мой привет Дидс, — говорит он, выводя нас с Дерриком вон.
Злость, разбирающая Деррика, волнует меня меньше всего. Диди подтверждает мои худшие опасения — связь действительно прервалась, как только мы вошли в кабинет Арнольда, и она не извлекла ничего по «Уотерс Индастриз» ни из единого источника на планете.
Даже мой внутренний процессор заблокирован. Целый мегабайт информации, включая видеокадры встречи, погребен в моей голове и совершенно недоступен. Осталась только моя органическая память и то, что я могу записать на бумаге.
Действие Дерриковой «маски» заканчивается. Злоба просачивается из него на всех уровнях и разряжается ором:
— Обязательно надо было напортить? Уотерс, наверное, уже наябедничал всем долбаным политиканам, сколько их есть в округе, и мне поджарят задницу только за то, что я тебя привел!
Я пожимаю плечами. Пусть разряжается.
— Это надо же — заявиться в «Уотерс Индастриз» подключенной! Пытаться преодолеть запрет! Спятила ты, что ли?
— Уймись. Откуда мне было знать, что у них имеется собственное электронное гестапо.
— Это «Уотерс Индастриз», Дженни. Большая Лига. Ты что, сразу не могла сообразить? Они пригласили на встречу юриста, черт возьми!
Но как они это сделали? Наверное, раскусили меня, как только я вошла в дверь. Передали те несколько слов, которыми я обменялась с Дидс, какой-то очень большой машине в подвале, замесили, испекли и подали мнимую Диди в мою закодированную сеть. С этой машиной я и общалась. Для этого требуется криопроцессор и большая энергоемкость.
С такой машиной, которая по идее никому не может быть доступна.
— Ты уверен, что Арнольд не занимается компьютерами?
— Ничего похожего, — трясет головой Деррик. Гм-м. Уже интересно. Значит, они купили то,
что больше ни у кого нет, единственно для своей системы безопасности? Иногда даже приставка «мега» кажется недостаточной.
— Говорю тебе, Дженни: если Уотерсу кто-то не понравится, он может сделать так, чтобы тот исчез.
— Почему мы тогда его не подозреваем?
— Я сам думал об этом, — мрачно говорит Деррик.
— Ну и?
— Если это он, он платит несколько миллионов за то, чтобы мы подыскали кого-то другого.
— Похоже на то.
Однако постой. Уотерс — нормальный. На встрече не было ни одного телепата. И никто из них не может иметь на меня зуб. Серийный убийца? Один из них? Скорее уж в них можно заподозрить массовых убийц — но серийный? Есть одно, что отрицает виновность Арнольда. Есть одно, что я знаю, а Деррик — нет.
Какого же черта тогда они скрывают?