Проснулся Руслан за полдень, когда лучи яркого солнца, разрезав зенит над крышами многоэтажек, проникли в комнату. Ступая длинными волосатыми ногами по грязному паркету, он прошел в туалет. Далее заглянул на кухню. После ночного путешествия, когда они со стариком за Кольцевой дорогой сбросили с моста в Москву-реку труп Толяна, голова была мутной и тяжелой: «Наверное, самое время опохмелиться»…

— Проснулся? — Старик взглянул на него. — Садись, подкрепись, я уж и яишенку с колбаской поджарил. Выпей чуть-чуть, от силы грамм сто дозволяю.

— Что так скудно? Не жмись, Алексеевич.

— Аль забыл, что из фирмы могут позвонить, а к семи точки объезжать надо? Самый вечерний пик, и гаишники таких, как ты, шоферюг, даже с легким запашком мигом отщелкают.

— Точки, запятые… Есть у меня право на выходной?

— Пока о выходных забудь. Теперь и за Толяна работать придется, как в той песне: «за себя и за того парня».

Руслан выпил водки, жадно выхватывая из сковороды куски колбасы, принялся за еду. Неожиданно раздался протяжный телефонный звонок. Старик снял трубку.

— Что-о-о…? Так-так, слушаю. И надо же, — хмуро отвечал он невидимому собеседнику. — И какие указания? Ага, значит так, верно, говорите. Что ж, будем исправлять.

Окончив разговор, он гневно взглянул на Руслана:

— Ну и лажанулись вы! Говнюки!.. Мать вас, перетак!

— …Ммм, в чем дело, Алексеич? — с набитым ртом растерянно спросил Руслан.

— А то, что о ваших «подвигах» по всей матушке России уже треп идет. Баб-то вы уложили, а мужика только ранили, считай, свидетель. Еще один, четвертый, тоже жив-здоров, в баньке отсыпался. Сверху так и сказали: «Пусть этот хренов киллер сбреет усы, меняет прическу и сей же день убирается из столицы».

— Наверное, здесь какая-то ошибка, Алексеич? — возразил растерянный Руслан. — Про баню, кто нам говорил? Она далеко от дачи, на задах. А в того парня я лично два раза вмазал.

— Ошибка, говоришь? Включай ящик, убедись. Шеф вне себя, каждый час на всех каналах об убийствах вещают. Короче, сказано, линять тебе надо. Давай брейся, стригись — меняй физию. Потом электричкой до своей ореховской деревни, приказано залечь на дно у мамани.