К моменту приезда опергруппы в Керенское закончился непродолжительный летний ливень. В конце длинной сельской улицы Тропников увидел черный обгоревший остов в прошлом просторного сельского дома, с наполовину уцелевшим забором. Рядом с пожарищем находилось несколько человек, среди которых он заметил милиционера с погонами капитана.
— Участковый Боярский, — представился тот. — Мы тут в который раз все осмотрели. Пожар, судя по всему, да и со слов очевидцев, был сильный. Впрочем, не удивительно — у той части забора, что уцелела, до сих пор бензином пахнет.
— И когда случился поджог? — Тропников нагнулся, увидев рядом с полуобгоревшей доской беловатый комочек окурка.
— Тут без проблем, — уточнил Боярский. — Пожар начался около двух ночи, но лишь часам к четырем утра удалось все затушить. Машины с пожарными добирались с час, а своими силами деревенские не справились.
— Один из убитых уже установлен, — продолжил участковый. Это некий Руслан Березин, фактический хозяин дома. Его родной брат из Орехова опознал. Есть еще обстоятельство…
Отозвав Тропникова в сторону, он негромко произнес:
— Этот самый Березин, товарищ прокурор, похоже, является одним их тех, на которых поступили фотороботы из Москвы. Хотя трупы сильно обгорели, но лица относительно неплохо сохранились. Убийцы сбросили их в подвал второпях, когда сгоревшие бревна обвалились, головы у стены практически не пострадали.
— И на том спасибо, — коротко отозвался Тропников. — Похоже, мы на верном пути, капитан, из ваших односельчан «Винстоном» вряд ли кто балуется. Это я об окурке, что у забора…
— В магазине одна «Прима» и «Беломор», из приличных выше «Явы» не бывает.
— То-то и оно, — Виктор, между тем, молча начал раздеваться. Аккуратно уложив на штабель дров в глубине двора рубашку, брюки и модные замшевые туфли, он остался в плавках и носках.
— Полезу-ка я в подвал, — пояснил он несколько опешившему Боярскому. — Вряд ли что найду, но надо бы для порядка.
— В таком виде не совсем безопасно, Виктор Сергеевич, — засомневался участковый. — Сейчас вам кое-какую рабочую одежду предоставят. Надо голову прикрыть, на ноги обувб надеть. Зола еще не остыла, горячие угольки попасться могут.
Когда через минут двадцать Тропников вылез из подвала, в руке он держал темно-коричневый, частично обгоревший портфель.
— Тут он со вчерашней ночи лежит, — уверенно пояснил прокурор-криминалист. — Кожа хоть и обгорела по краям, снаружи налеты гари, но с внутренней стороны на подкладке, ни пылинки. В этом-то и все дело. Эх, узнать бы, что все-таки находилось в этом портфеле, чей он?