Короткая летняя ночь. Тишина, покой, кругом ни звука. Лишь звезды яркими жемчужинами сверкают на темном бархате неба. На востоке у горизонта появилась светлая полоска. Еще час, и начнет светать. Внезапно тишину ночи нарушил шум мотора. Звук усиливался, приближался. По пустынным улицам, разрывая мрак яркими фарами, мчалось такси с московским номером. Пассажир, сидевший рядом с водителем, уверенно ориентировался в сплетениях улиц и переулков.

— Теперь уже близко, — произнес он, всматриваясь сквозь очки в темноту. — Левый поворот и прямо.

Наконец машина остановилась. Мужчина взял с заднего сиденья объемистый, портфель желтой кожи, расплатился с водителем и вышел, жадно вдыхая прохладный ночной воздух. Он направился к калитке. Такси развернулось, осветив фарами его одинокую фигуру, и ушло в ночь.

Приезжий взялся за кольцо, легким привычным движением открыл калитку. Постоял, прислушался, в ночи ни звука. Он поднялся на крыльцо, несколько раз нажал кнопку звонка. Из-за двери послышалась негромкая мелодия, но на нее никто не откликнулся. Мужчина вставил ключ в замочную скважину, дважды повернул его. Дверь, заскрипев, приоткрылась. Но в дом приезжий не пошел. Похоже, передумав, он спустился с крыльца.

Он обошел дом по узкой круговой дорожке раз, другой, вслушиваясь и пристально всматриваясь в темноту. Но слышен был лишь вскрик ночной птицы, звон кузнечиков, да легкий шорох листвы. Причудливыми извилистыми линиями на фоне неба чернели деревья. Послышался шум, что-то плотное, верно спелый плод упал в траву. Приезжий вздрогнул, рука рванулась к карману. Снова тишина. Тепловатая сталь пистолета вернула ему уверенность.

Мужчина подошел к могучему вязу позади дома. Опустился на колени, положив пистолет рядом, рукой коснулся травы. У основания дерева, в густой траве, под толстым извивающимся корнем его правая рука нащупала камень, присыпанный землей. Он поработал пальцами, отбрасывая грунт, и коснулся чего-то мягкого. Наконец в руках его оказался какой-то небольшой предмет. Ночной гость вздохнул, вытер со лба испарину и сунул его в карман. Потом пошарив по траве, поднял пистолет. Он осенил себя крестом, коснувшись грязными пальцами лба, но едва успел встать с колен, как рядом стремительно выросли две тени, схватив его за руки.

— С прибытием, глубокоуважаемый и долгожданный! — произнес мужской голос.

Уверенными движениями люди из засады ощупали неизвестного с головы до ног, достали из карманов пистолет и предмет, за которым он явился.

— Что на улице стоять, Юрий Владимирович, пошли в дом, — предложил кто-то из окруживших приезжего людей.

— И то верно, — отозвался Корначев. — Надевай, Аркадий, наручники да веди гостя в помещение.

Вскоре особняк на улице Строителей, словно по волшебству, ожил. Теперь во всех окнах дома горел свет, входили и уходили люди, хлопали двери, подъехало несколько машин.

Небо на востоке розовело на глазах. Зарождался новый, теперь уже более спокойный день.