В этот раз полетели на восток. Полетели впервые. Потому Гор с особенным нетерпением осматривал все вокруг, надеясь наконец-то увидеть ту таинственную пещеру, из которой Отец каждое утро выходит на свою небесную дорогу. Но, как ни присматривался Гор, это ему никак не удавалось. Не было этой пещеры нигде…

Обиженный неудачей, Гор пожаловался Эоле. Но он никак не мог понять, почему она стала смеяться. Ему не хотелось верить в то, что его Мать круглая, будто обточенный со всех сторон речной водой камешек. Никак не верилось в то, что его Небесный Отец никогда не отдыхает в какой-то таинственной пещере. Не мог он поверить и в то, что не Отец ходито по своим неизменным небесным дорогам, а именно она, Мать, летает в каком-то там пространстве вокруг него и потому всем кажется, что это он куда-то спешит, а не Мать-земля.

Нет! В это Гор не поверит никогда! Ведь он сам, своими собственными глазами, столько раз видел, что именно Небесный Отец величаво выплывает из своего неведомого укрытия и неспешно проходит по своим таинственным дорогам, согревая своих детей и лаская тело Матери своими лучами. Пусть эти дороги очень высоко! Пусть они недостижимы для него и других детей Племени, но это дороги Небесного Отца, и ни во что иное он не поверит никогда! Гор даже обиделся на Эолу за такое принебрежительное отношение к Небесному Отцу и очень удивлялся тому, что сам Отец может позволить ей говорить о таком.

Именно из-за такой неопределенности в этом важном для него вопросе Гор и был таким невнимательным в том полете. Как никогда прежде, он почему-то ни разу не заметил на земле ничего интересного. Он ни на что не смог обратить внимание Брука, в нужном направлении направляя его видеокамеру. Это очень удивило Брука, который теперь сам вынужден был утраивать свое внимание в поисках интересных сюжетов для съемки. Как ни странно, но отличных сюжетов в тот день было более чем достаточно. Но ни Бруку, ни даже Эоле так и не удалось отвлечь Гора от его невеселых мыслей.

В одном месте они довольно долго наблюдали за самым настоящим саблезубым тигром. Это была настоящая гроза животного мира. Он не признавал ни одного противника и мог вступить в бой с любым врагом, даже с тем, который был намного сильне его самого.

Брук аж танцевал от радости, когда ему удалось полностью снять бой этого хищника с тиранозавром. Ужасающий когда-то Гора Большой Хар, который был в несколько раз больше и мощнее своего противника, никак не мог справиться с этим чрезвычайно ловким охотником. Сначала он пытался нападать на тигра. Но, как ни странно, ни огромная зубастая пасть, ни ужасающие когти хищника, ни его мощный хвост, казалось, ни разу даже не коснулись тела саблезубого. Со временем Большой Хар даже вынужден был перейти к обороне. А потом даже начал искать пути отступления, постоянно оглядываясь назад и постепенно отступая от противника. Именно тогда, когда он в очередной раз оглянулся, тигр-махайрод молниеносно бросился к его горлу и тут же разорвал его, почти отделив голову от тела.

Видел и снимал Брук в тот день и настоящих брахеозавров, и необычных птиц, и похожих на крокодилов, но во много раз превышающих их по размерам, чудовищь. Им часто попадались удивительные деревья. В кронах одних из них разве что тучи могли бы гнездиться. А другие, совсем низкие и приземистые, были такими толстыми, что даже десятки людей, взявшись за руки, не смогли бы обхватить их. Одни из них были покрыты чрезвычайно красивыми цветами. Каждое из таких деревьев казалось огромным, пышным букетом. А еще на некоторых ветки обламывались под весом плодов. Под ними всегда можно было увидеть и травоядных, лакомящихся этими плодами, и хищников, охотившихся на лакомок. Изредка попадались реки и озера, ласкающие глаза своей дивной красотой. Рядом с ними всегда можно было увидеть каких-то интересных животных.

Эоле надаело летать, и она предложила приземлиться на лесной поляне и спокойно пообедать на твердой земле. Этот лес не был таким густым и сумрачным, как тот, где несколько дней назад они встретились с такими опасными пресмыкающимися и где только своевременное вмешательство Гора спасло их от неминуемой гибели. Здесь деревья стояли достаточно редко и далеко одно от другого. В таком месте, как ей казалось, какому-то большому хищнику трудно было бы найти место для засады и успешной охоты. Именно на эту поляну Эола и направила свой гравилет.

В лесу было уютно и прохладно. Солнечные лучи почти во всех местах пронизывали его до самой земли. Возможно, потому лес казался таким радостным и торжественным. Даже не верилось, что в таком чудесном уголке природы где-то может притаиться опасность.

И Эоле, и Бруку лес очень понравился. Один только Гор почему-то оставался хмурым, задумчивым и совсем не похожим на самого себя. Он все еще продолжал обдумывать услышанное от Эолы, и ему почему-то казалось, будто в душе у него что-то надломилось, что-то перевернулось и что тепер он стал совсем другим, не похожим на того Гора, который беззаботно бегал по своей Долине, не сомневаясь в справедливости выработанных всей жизнью Племени убеждений о настоящей сущности с самого детства окружающего его мира.

Гор хорошо осознавал то, что все, о чем ему рассказывала Эола и другие пришельцы, может быть правдой. Он хорошо понимал и то, что им нет никакого смысла обманывать его. Ведь они никогда не насмехались над дикарем-Гором и ничем не выдавали своего истинного превосходства над ним. Скорее наоборот. Они всегда вели себя с ним, как с равным себе, и он даже своим примитивным умом и более развитой интуицией чувствовал это. Но как смириться с тем, что, оказывается, в корне неверны все его верования и убеждения? Ведь они вдалбливались в его голову с раннего детства. Как поверить в то, что все дети Племени были неправы и что только эти двое пришельцев действительно знают истину о Матери и о Небесном Отце?

Вот какие сомнения роились в голове у Гора, когда они вышли из гравилета и ступили на землю этого симпатичного леса.

А лес действительно был красивым. Он рос в гористой местности, соревнуясь с горами и отдельно стоящими скалами своей первозданной красотой и высотой своих деревьев. То сами деревья поднимались над громадами камней, то отдельные кручи врезались вершинами в облака, гордовито посматривая на ютившиеся где-то у их подножий деревья. Многочисленные ручьи и речушки весело спешили куда-то, падая на землю леса с высоких скал и порой теряясь в лесных просторах. В верховьях деревьев весело щебетали пернатые, а в кустах, тут и там, сновали антилопы, олени и лани.

Казалось, что хищниками здесь и не пахло. Но такого просто не могло быть. Потому путешественники не выпускали из рук своих плазмачей. Даже Брук на некоторое время отложил в сторону свою камеру и настороженно посматривал по сторонам, пытаясь своевременно заметить першые признаки любой опасности. Только Гор казался вовсе не озабоченным окружающей его неизвестностью. Настолько сильно поразили его полученные от Эолы сведения.

В этот раз он был невнимательным, как никогда. Возможно, гнездившиеся в нем вековые инстинкты не подсказывали ему о наличии опасности? А, может, на то была какая-то другая причина? Но именно сегодня Гор из чрезвычайно осторожного и здавомыслящего человека вдруг превратился в очень беспечного и равнодушного путешественника. Будто это не он добровольно взял на себя обязанности по защите Эолы от опасностей, так часто подстерегающих их на теле Матери.

В первую очередь исследователи решили пообедать, удобно устроившись прямо на земле возле капсулы гравилета. Но не успели они пережевать первые куски поджаренного мяса, как в Горово плечо с противным свистом воткнулась длинная и довольно толстая деревянная стрела.

Вовсе не от боли, не от силы удара, а, скорее всего, от неожиданности Гор повалился на бок и с испугом начал рассматриваться по сторонам, иногда искоса зыркая на неизвестный предмет, так больно укусивший его в плечо.

Вокруг никого не было видно. Но ведь кто-то ужалил его так больно! Где он прячется, этот неизвестный враг, который боится открыто выйти на бой с ним, Гором?

Эола с Бруком сразу же схватились за свои плазмачи, готовые в любой момент выпустить на волю заключенные в них силы. Но нигде не было видно никого, кто мог бы нанести такой коварный удар. А метать молнии прямо в белый свет они не считали необходимым. Потому продолжали настороженно присматриваться и прислушиваться к окружающему их лесу.

– Это не зверь, – кривясь от боли, молвив Гор. – Это сделал человек, но человек этот – не из нашего Племени. Нам не ведомы такие короткие и острые копья. Это кто-то другой. Тот, о котором мы ничего не знаем.

– Конечно, это кто-то другой, – продолжая вглядываться в чащу подлеска, ответил ему Брук. – Ведь мы находимся очень далеко от вашей Долины. Никто из детей Племени даже за всю свою жизнь пешком не смог бы одолеть такое расстояние.

В это время за ближайшими деревьями мелькнуло несколько человеческих силуэтов.

– Не стреляйте! – закричала к незнакомцам Эола. – Мы не причиним вам зла! Мы пришли с миром!

Вряд ли лесовики поняли хоть что-то из ее речи. Но стрелы в сторону путешественников больше не летели. Это уже было что-то! Это было похоже на маленькую победу. На какое-то эфемерное равновесие, которое могло бы быть установлено между обоими сторонами. И это зыбкое равновесие надо было поддержать во что бы то ни стало. Не испугав при этом самих аборигенов и не сделав что-то во вред себе.

Пока Эола упражнялась в ведении переговоров с невидимыми противниками, Брук довольно легко вытащил стрелу из Горового плеча, обработал рану каким-то раствором и хорошо перевязал ее. Хотя Гор и чувствовал некоторое неудобство от того, что на его теле появилась новая шкура, но боль в плече постепенно начало утихать. Он понял полезность этой новой шкуры и на некоторое время просто смирился с ее существованием.

А Эола продолжала вести свои односторонние переговоры, в основном пользуясь языком Племени и утешаясь хотя бы тем, что поведение лесовиков стало менее воинственным.

То ли люди за деревьями действительно поняли что-то из сказанного ею, то ли их просто поразило то, что незнакомцы не предприняли никаких попыток дать им отпор. Они начали более уверенно выглядывать из-за деревьев. Некоторые из них даже осмелели настолько, что решились выйти на поляну, готовые в любой момент поразить пришельцев своими стрелами или со всех ног броситься бежать под защиту деревьев.

Эола призывно помахала рукой. Два аборигена, скрадываясь и постоянно пригибаясь чуть ли не до самой земли, оглядываясь на своих товарищей, начали осторожно приближаться к страным незнакомцам. К людям, которые будто прямо с неба свалились на их лес.

За этими двумя несмело двинулись и все остальные. Эола предостерегающе подняла руку, показывая, что присутствие их всех на этих переговорах пока нежелательно. Но хозяева явно почувствовали свое численное превосходство. Они перестали обращать внимание на предостерегающие жесты этой удивительной самки. Тогда Брук, направив свой плазмач на дерево в противоположной стороне поляны, выпустил свою молнию. Перерезанное пополам, дерево с шумом и треском упало на землю, ломая все на своем последнем пути.

Аборигены в ужасе закричали и почти все попадали на землю, закрыв головы руками. Даже те, кто остался стоять, уронили из рук свои луки и теперь практически были безоружными. Они были настолько поражены демонстрацией мощи оружия пришельцев, что теперь ни о каком нападении на них не могло быть и речи.

Эола снова жестом пригласила двух ближайших от нее местных жителей подойти к ней. Эти жесты теперь были настолько властными, что несчастные дикари не посмели противиться ее воле. Они медленно подходили к пришельцам, боясь и слишком близько приближаться к ним, и повернуться спиной и бежать от них со всех ног. Каким бы ограниченным не был их разум, но они отлично поняли, что с небесным огнем в руках этих незнакомцев шутить не стоит.

Кожа у этих людей была намного светлее чем у Гора. Ростом они были пониже его. А на головах у них были рыжие волосы. Их лица были как бы сплющенными, скуластыми, с маленькими носами и большими ушами. Гор таких и пятерых сразу мог бы одолеть. Он был сердит на туземцев за причиненную ему боль. Но не имея возможности отомстить им, так как Брук запретил ему это делать, он мысленно назвал лесовиков пласколицыми и молча радовался тому, что дети его Племени выглядят гораздо красивее их.

Тем временем двое плосколицых подошли к Эоле. Остановившись в нескольких шагах от нее, они молча упали на колени и в глубоком поклоне склонили свои головы до самой земли. Этим они признали свою покорность воле посланцев неба. В отличие от почти полностью обнаженного Гора, у этих людей талии были плотно обтянуны шкурами каких-то животных, свисающими до самых колен. У каждого из них, в переброшенных через плечо кожаных чехлах, было по несколько стрел. Луки свои они оставили в лесу.

Тронутая такой покорностью аборигенов, Эола подошла к ним и предложила им подняться.

– Встаньте! И никогда больше не направляйте свое оружие против человека!

Как ни странно, но речь плосколицых была чем-то похожа на язык Племени Гора. Потому все они достаточно быстро достигли определенного понимания между собой. Помогли и личные знания и опыт Эолы как космолингвиста. Она значительно быстрее Брука и Гора угадывала значение неизвестных им слов и уже через некоторое время смогла почти на равных общаться с хозяевами этого леса.

Но хозяевами ли они здесь были? Ой, скорее всего, что нет! Настоящим хозяином этих мест был Безжалостный Гар, в описании которого Эола узнала грозного саблезубого тигра. По словам плосколицых, он был если не самым сильным, то, во всяком случае, самым ловким из всех охотников леса. Потому во всех битвах с ними он всегда выходил победителем. Всю жизнь плосколицые вынуждены прятаться от него и всю жизнь он неумолимо преследует их. Даже острыми стрелами очень трудно было напугать его. А чтобы убить – то о таком оставалось только мечтать.

Живут плосколицые в глубоких пещерах, где они прячутся от непогоды и пережидают время, когда Безжалостный Гар выходит на охоту и бродит возле их жилищь. Только огонь может сдержать его. Потому плосколицые должны постоянно жечь костры возле входов в свои пещеры, чтобы этот страшный хищник не мог достать их. В лесу жили и другие большие охотники, от которых постоянно приходилось убегать плосколицым. Но самым страшным для них всегда был Безжалостный Гар.

Поки Эола разговаривала с представителями плосколицых, все другие дети этого лесного Племени внимательно наблюдали как за пришельцями, так и за тем, как их представители разговаривают с ними. Одним из двоих парламентеров был вождь племени Кар. Он выгодно отличался от Бира тем, что сам лично водил своих охотников на охоту и никогда не прятался за их спинами от опасностей. Вот и теперь он первым решился подойти к незнакомцам, владеющим таким грозным оружием, и первым заговорил с ними. Другим участником переговоров был друг детства вождя Гор…

У Гора из Долины чуть глаза из орбит не вылезди от удивления, когда он узнал, что еще кто-то, живущий так далеко от Большой Долины, может иметь такое же как у него имя. Да такого просто не может быть! В Племени ни у кого не было одинаковых имен. Хотя их и трудно было выдумывать, но дети Племени всегда старались делать так, чтобы их имена не повторялись. Разве что имена умерших когда-то могли дать какому-то мальчику или девочке. Но среди живых детей Племени никогда не встречались люди с одинаковыми именами.

Так как Эола была полностью занята налаживанием контакта с представителями другого Племени, то Горово неудовольствие вынужден был развеивать Брук. Обняв его за здоровое плечо, он прошептал ему на ухо:

– Не удивляйся и не сердись на лесовика, Гор! Ведь не он виновен в том, что ему дали такое же имя, как у тебя. Он живет в совсем другом Племени, где действуют совсем иные обычаи и где, возможно, имена дают не так как у вас. У нас, на Торе, так принято, что имена могут повторяться много-много раз и потому у нас есть очень много и Бруков, и Визимов, и даже Эол. Потому очень много людей живут с одинаковыми именами и часто при этом даже бывают добрыми друзьями. Никто и никогда не ссорится из-за похожести своих имен. И вы, в своем Племени, тоже когда-то будете называть разных детей одинаковыми именами. Ведь с ростом численности Племени вам все трудне и труднее будет выдумывать новые имена.

Гору и верилось, и не верилось в то, о чем ему рассказывал Брук. Как? Эола не единственная на Торе? Верить в это ему почему-то не хотелось. Но ведь торианцы никогда так зло не шутили над ним. За все время общения с ними Гор уже давно убедился в том, что пришельцам во всем можно верить. Теперь он даже более спокойно воспринял бы то, что их Мать круглая и что она летает в пространстве вокруг Небесного Отца. В это было трудно поверить, но он поверил. Потому прийдется смириться и с этим. Что же, если среди плосколицых тоже есть Гор, то пусть себе будет. Не убивать же его за это… А если правда то, что на Торе есть много Эол, то эта все равно самая лучшая!

Тем временем Эола уже успела договориться с вождем Каром о посещении его Племени. Там пришельцам был обещан самый лучший прием и уважение. Кар позвал всех своих соплеменников, и они, все еще с некоторым страхом и предосторожностью, тоже приблизились к пришельцам. Обычаи этого Племени были довольно жестокими. В соответствии с ними поднявший оружие не на охоте и не в защиту Племени, предавался смерти.

Вождь подвел к Гору того несчастного, который ранил его, и сказал, что он может убить своего обидчика. Но Гору это не понравилось. Зачем? Если он в свое время не убил Бира, то для чего ему убивать этого незнакомца? Ведь он тоже не виновен в том, что он дикарь. Возможно, что и сам Гор в подобной ситуации поступил бы так же. Что же касается его ранения, то что же? Ведь могло быть и гораздо хуже. А так, рана уже не болит и, как ни странно, даже наложенная Бруком новая шкура не слишком беспокоит его. Можно терпеть. Тем более, что эта новая шкура сумела так быстро унять боль. Что же касается этого плосколицего, – пусть живет! Только в следующий раз пусть не стреляет в людей, которые не причинили ему зла.

Такому благородному решению Гора плосколицые чрезвычайно обрадовались. Обреченный на смерть сначала не поверил в то, что ему дарована жизнь. Но когда значение решения Гора дошло до его сознания, то он и слова не мог вымолвить от волнения. Но он сделал то, что мало кто из дикарей мог бы себе позволить. Он протянул Гору свой лук и стрелы.

В любом Племени отдать свое оружие другому значило признать его лучшим другом. Ведь оружие было самым главным в их жизни. Дети Племени расставались с ним разве что после смерти. Гор еще хорошо не осознал, что это за оружие, но принял его с благодарностью. В порыве радости он обнял лесовика и потерся своим носом о его нос.

Эола была так растрогана поступком Гора, что порывчасто обняла своего любимца и пылко поцеловала его в щеку.

– Я рада за тебя, Гор! Думаю, что ты и в дальнейшем будешь поступать так же благоразумно и что мне никогда не будет стыдно за тебя.

Вождь плосколицых приказал двигаться в направлении пещер Племени. Эола включила радиомаяк гравилета и установила его защиту на полную мощность. Мало ли что может случиться во время их отсутствия. Гравилет должен ждать их в полной исправности и готовности перенести их в Большую Долину, к звездолету.

Через некоторое время над поляной неожиданно раздался грозный рев какого-то зверя. Все плосколицые задрожали от ужаса, не зная, куда спрятаться от своего извечного врага. Они не бросились к ближайшим деревьям только потому, что не знали, где прячется Безжалостный Гар. Предательское эхо многократно повторяло его рычание. Казалось, что он со всех сторон окружил поляну и спасения от него теперь не будет.

Брук приказал всем собраться в центре поляны. Но его мало кто слушался. Плосколицые, кто где стоял, просто попадали на землю и закрыли головы руками. На силу своих луков они не надеялись.

Тогда Брук с Эолой стали спиной друг к другу и направили свои плазмачи на лес, готовые в любой момент стрелять в невидимого пока врага. Гор тоже был очень напуган грозным рычанием неведомого охотника. Но время пребывания рядом с представителями Торы явно пошел ему на пользу. Теперь он не упал на землю, как все плосколицые. Он только крепче сжал в руках свой плазмач и тоже стал присматриваться к окружающим деревьям.

Страшный махайрод не вынудил себя долго ждать. Он явно не спешил. Ведь большинство его жертв покорно лежали на земле, и за ними не нужно было гнаться. Он спокойно вышел на поляну и остановился, внимательно осматривая ее и будто оценивая силы противника.

– Подождите стрелять! – тихо прошептал Брук, откладывая плазмач и включая свою видеокамеру. – Я его немножко поснимаю.

Гор был сильно удивлен таким хладнокровием торианца. Но, будучи уверенным в том, что небесный огонь из плазмача в любой момент может поразить этого грозного врага, он послушался Брука и теперь только посматривал по сторонам в поисках напарника этого охотника.

Тигр еще раз угрожающе рыкнул и медленно стал приближаться к людям.

– Кончай, Брук! – тихо промолвила брату Эола. – Он в любой момент может броситься на нас. Я стреляю!

В это время саблезубый припал на все четыре лапы, готовый мощной пружиной взлететь над землей и с неимоверной силой упасть на одну из своих жертв. Но в тот же миг в его оскаленную пасть впился луч огня, который сразу же разрезал зверя пополам. Он даже в последний раз зарычать не успел.

– Все! Можете подниматься! Нет уже вашего Гара.

Но плосколицые продолжали лежать на земле, не смея поднять свои головы и посмотреть по сторонам. Только через некоторое время отдельные из них, не слыша смертоносного для них рычания, решились поднять головы и осмотреться. Невдалеке от них вместо одного Безжалостного Гара лежало даже два. Но они почему-то не рычали и, вроде бы, не собирались бросаться на них.

– Вставайте! Его уже можно не бояться!

С этими словами Брук спокойно подошел к тому, кто еще так недавно был страшным убийцей и молча уселся на останки его головы, одновременно любуясь испорченной шкурой и удивляясь величине клыков этого хищника.

Только после этого плосколицые поверили в смерть своего неумолимого врага и медленно стали вставать с земли, все еще не веря в такое неожиданное спасение. Но когда они настолько осмелели, что смогли сами подойти и пнуть ногами тело ненависного Гара, то аж листва на деревьях затрепетала от их радостных криков. Они просто не знали, как выразить свою благодарность пришельцам за спасение жизни и за уничтожение их врага. Потому и выражали эту благодарность своим восторженным криком.

А Брук никак не мог успокоиться и опять взялся за свою камеру. Остерегаясь новой вспышки испуга плосколицых, он сначала направил ее на мертвое животное. Потом перевел на ближайшие деревья. А уже после этого начал снимать лесовиков, которые уже успели немного оправиться от пережитого ужаса и хоть чуточку успокоиться. Теперь они заинтересованно наблюдали за манипуляциями пришельца, не имея ни малейшего представления о том, чем именно он занимается.

– Ну, так мы идем в ваше селение, или приглашение уже не действует?

Спокойный тон Эолы просто поразительно повлиял на плосколицых. Возбужденно переговариваясь, они двинулись в сторону пещер своего Племени. Впереди всех важно ступал вождь Кар. Рядом с ним шагали Брук и Эола. Прикрывать этот переход охотников поручили Гору, который чрезвычайно гордился этим поручением. Он всю дорогу, насколько они могли понять друг друга, рассказывал другому Гору и своему новому другу Ваву и о Большой Долине, и о своем Племени, и о пришельцах из далекой звезды. Впрочем, и внимательно следить за окружающем их миром Гор теперь не забывал.