Тора встретила их дождем. Нет! Это не был неудержимый поток небесных вод, к которым Гор так привык в своей Долине. Это был совсем легенький, мелкий дождик, весь насыщенный светом Таураса. Тучка стояла только над космодромом, и улыбающееся светило лило и лило свое тепло на обласканную им землю. На полнеба стояла огромная радуга. Будто ворота на Тору, сквозь которые величественно проплыл звездолет, опускаясь на бетон космодрома. А сам Таурас будто подмигнул космическим путешественникам и прошептал им:

– Вот мы с вас смоем всю космическую пыль, а уж тогда и домой пустим…

К звездолету подъехала незнакомая Гору машина. Из нее высыпали радостные жители Торы. Как же много их было! Они спешили встретить своих посланцев к далеким звездам. Взволнованные члены экипажа сразу же после выхода из корабля попали в горячие обьятия родных и друзей. Эолу и Брука одновременно обнимала красивая женщина, которая никак не могла налюбоваться своими детьми, которых не видела почти год.

Гор был чрезвычайно взволнован такой встречей. Ведь обнимали и целовали даже его, вовсе незнакомого им всем человека. И такая искренная радость была в этих обьятиях, что ему аж дух захватило. Дети его Племени никогда не проявляли такой радости при его возвращении из походов. Пришел, ну и пришел. Им это было безразлично. Вот когда они были голодними, а Гор приносил тушку Гну… Тогда они радовались. Но радовались они мясу, радовались возможности набить свою утробу и насититься вволю, а вовсе не охотнику, который это мясо принес.

Эола и незнакомая Гору женщина плакали, даже не пытаясь скрывать своих слез от других людей. Немного растерянный Брук пытался их успокоить. Но ему это не удавалось. А Гор никак не мог понять, почему его подруга и эта незнакомая торианка плачут.

– Почему ты плачешь, Эола? Ведь ты вернулась домой!..

– Это от счастья, Гор! Бывают и такие слезы – от счастья. Познакомся! Это наша мама! Моя и Брука.

Гор не знал, что такое мама. Он знал слово «Мать». Но это слово обозначало землю, на которой жил он и на которой жило его Племя. Как потом оказалось, это целая планета, на которой жило еще Племя плосколицих. Вполне возможно, что на ней были и другие племена людей. Но Гор о них ничего не знал. Потому что не видел их никогда. На Матери жили еще рыбы, травоеды и большие и грозные охотники.

Но что такое «мама» Гор не знал. Это слово он слышал впервые. Дети его Племени состояли только из самцов, самок, мальчиков и девочек. Так же было и в Племени плосколицих. Ни сами малыши, ни взрослые даже не понимали, почему отдельные самки иногда пробовали ласкать отдельных из малышей, будто как-то выделяя их из большой оравы детенышей Племени. Но даже такое случалось очень редко.

Детеныши всегда были только детьми всего Племени. Маленькими детьми Племени. Потому что взрослые самцы и самки тоже были детьми Племени. Вот почему для Гора было непонятно и вовсе незнакомо чувство материнской любви. Но от этой незнакомой женщины веяло таким теплом и радостью, что Гор без единого сомнения подошел к ней и, дотронувшись до ее руки, молвил уверенным голосом:

– Я – Гор из Большой Долины. Я приветствую вас, женщину, которую Эола называет таким красивым и ласковым словом «мама».

– Илона! – улыбаясь, произнесла незнакомка и так же нежно, как своих собственных детей, обняла Гора и поцеловала его в обе щеки. – Я очень благодарна тебе за моих детей, Гор из Большой Долины! Милости прошу на нашу Тору и в наш дом! Я уже все знаю о тебе и очень рада видеть тебя у нас. Мне почему-то кажется, что моя дочь сделала очень хороший выбор, и что тебе у нас понравится.

Далеко не все понял Гор из этих нескольких фраз Илоны. Но то, что ему действительно рады, он почувствовал свей своей кожей. Ему почему-то стало так хороше на душе, будто он снова оказался в своей Большой Долине и вернулся в свою собственную пещеру после длительного похода.

По своей давней привычке он уже успел внимательно осмотреть всех незнакомцев, которые были среди встречающих, присмотреться к мимике их лиц, уловить и проанализировать все незнакомые запахи. Но не выявил при этом даже тени настороженности, свойственной детям его Племени или Племени плосколицих при встрече с чем-то незнакомым и непонятным. Все эти люди искренно радовались встрече. Они были чрезвычайно доброжелательными с ним самим. Это ему очень нравилось, и он был бы полностью спокойным, если бы не огромное количество невиданных для него до сих пор предметов, которые были и совсем рядом, и чуть подальше, и даже достаточно далеко. Такие и рассмотреть-то было трудно. Не то что понять, что же это такое…

Первой обеспокоенность Гора заметила Эола.

– Что с тобой, Гор? Чем ты обеспокоен? Тебе что-то не нравится?

– Эола! Мне стыдно признаться, но что это за громады на самом краю этого удивительного пространства? Может, и на вашей планете есть такие же грозные охотники, как те, которых мы встречали в земле плосколицых?

– Нет, Гор! Можешь полностью успокоиться! На Торе тебе не будет угрожавать ни одна опасность. У нас даже под машину попасть невозможно. А хищные звери у нас есть только в зоопарках, в клетках. Они никуда не смогу убежать оттуда и потому никому не могут причинить вреда. Я понимаю, что здесь для тебя чуть ли не все новое и незнакомое. Но я тебе все покажу и все обьясню. Тебе у нас будет хорошо.

Потом они ехали в город. Все-все, что только мог увидеть Гор в окно автомобиля, просто поражало его. Хотя Эола немало рассказывала ему о Торе и ее жителях, но одно дело что-то услышать, и совсем другое – увидеть собственными глазами. Гор уже достаточно привык к звездолету и гравилету, который ему особенно нравился. Но автомобиль превысил все его ожидания. По просьбе Эолы водитель вел машину достаточно медленно. Чтобы Гор имел возможность хорошо рассмотреть окружающие ландшафты.

Но вовсе не они так поразили Гора. Покрытых травой возвышенностей он и в своей Долине мог насмотреться. А вот сама дорога! Ровная, как стрела, без единой ямки или бугорка, выглаженная колесами до блеска, она прямо таки пленила Гора своим совершенством.

– Эола! Это сколько же времени пошло на то, чтобы протоптать такую ровную и красивую тропу, по которой мы теперь едем? – тихо спросил он, не решаясь привлекать общее внимание своими наивными вопросами. – И почему она такая широкая? На ней одновременно могло бы ехать очень много таких машин!..

– Это не тропа, Гор! Это дорога. Такие дороги мы создаем специально для того, чтобы ездить по ним на электромобилях. Дорогу не протаптывают. Ее строят специальные машины. А люди только присматривають за их работой и следят за тем, чтобы своевременно подвозились все необходимые строительные материалы. Ты еще много интересного увидишь у нас. Вот, впереди, появляются первые строения нашего города. Это – Тория, столица нашей планеты.

Заинтересовавшийся такой чудесной тропой-дорогой, Гор и не заметил, как впереди появился город. Расположившийся в большой долине между величественными горами, он блестел в лучах Таураса стеклом и металлом, удивляя инопланетянина своим величием и гигантскими размерами своих домов.

– А почему эти горы такие ровные и так блестят в лучах вашего Небесного Отца?

– Это не горы, Гор! Это дома, в которых живут жители нашего города. Они такие ровные и имеют правильные геометрические формы потому, что, как и наши дороги, построены нами, торианцами, с помощью наших разумных машин. Помнишь, как мы строили деревянные дома для плосколицых? Ты ведь и сам научился это делать. Но там у нас не было ни наших машин, с помощью которых ведется такое строительство, ни необходимых материалов. Потому мы могли построить только то, что нам было проще сделать. А в нашем городе строительство ведут специальные машины, которые возводят монолитные железобетонные стены и вставляют в них оконные блоки. Это стеклянные окна так блестят в лучах Таураса.

Гор решил больше не расспрашивать Эолу о чудесах ее планеты. Спросит чуть позже, когда они остануться вдвоем. Теперь он только смотрел в окно и старался запомнить все увиденное. Вот будет о чем рассказать в Племени, когда он вернется в свою Большую Долину! Им такое даже присниться не может!

В городе дорога раздвоилась. Теперь между этими двумя дорогами ровной линией росли деревья, а по сторонам от них – такое огромное количество цветов, что всех их сразу и глазом не охватишь. Улица, как и дорога перед городом, была прямой, без единого поворота. Совсем не то, что тропинки в Горовой Долине! Это ему, конечно, нравилось. Но как эти деревья могли вырости такой ровной линей? Да еще и на одинаковом расстоянии одно от другого? Интересным было и то, что все они были абсолютно одинаковыми: и по росту, и одного вида… Сами деревья Гора не очень-то интересовали. Ведь ни на одном из них не было плодов. Но почему они так выросли? Все это требовало немедленных обьяснений. Ведь Гор, увидев столько нового и непонятного для себя, мог и забыть потом расспросить о таких удивительных свойствах местных деревьев.

– В этом тоже нет ничего странного. Ведь все эти деревья выросли не сами по себе. Их посадили люди. А сажали они их так, чтобы это было красиво и чтобы каждому было приятно посмотреть на скверы посреди города. У нас и парки есть, где деревья тоже ростут ровными рядами. Вот только настоящих лесов на нашей планете почти не осталось. Потому ми и вынуждены выращивать деревья штучно. Даже клонируем большинство видов, так как в природных условиях их уже давно нет.

В голосе Эолы чувствовалась какая-то горечь. Будто она жалела о том, что ее любимая Тора давно уже лишилась природных лесных массивов и что настоящие деревья теперь можно увидеть только в парках и скверах. В этом отношении Горова Мать была несравнимо богаче.

Еще больше был поражен Гор, когда они вошли внутрь дома. В капсуле лифта они так быстро поднялись вверх, что Гор и опомниться не успел. Взглянув на землю из окна, он аж ужаснулся. Даже в горах своей Долины он не поднимался так высоко! Внизу все было таким маленьким, что он и рассмотреть-то как следует ничего не смог. Но тут вовсе не чувствовался холод! Все помещения были заполнены теплом и светом. Они были очень уютными и в них хотелось быть. Но самым удивительным было то, что от стен почему-то пахло то лесом, то луговыми травами, то речной водой…

В каждой отдельной пещере, которые Эола называла комнатами, было настолько чисто и уютно, что Гору сначала и ступать было боязно по этой зеркальной чистоте пола. На стенах висело много картин, на которых были изображены горы и реки, на берегах которых стояли одинокие деревья. Такие пейзажи были незнакомы Гору. Он с интересом рассматривал их, вспоминая при этом примитивные картинки Кина, которые тот так старательно высекал на стенах пещеры. Под стенами стояла чудесная мебель, которая сверкала стеклом и пластиком и которую Эола называла чудными словами «шкаф», «сервант», «прихожая».

Гору не совсем было понятно их предназначение. Но даже если они стоят здесь только для красоты, то это действительно было красиво. Невольно он продолжал сравнивать Тору со своей Матерью, жилища торианцев – со своей собственной пещерой или пещерами детей Племени. При этом он все больше убеждался в том, что у Эолиных одноплеменников все было намного лучше, чем у них. По крайней мере – интереснее, красивее. Такого он еще не видел. И Гор смотрел, смотрел широко раскрытыми глазами, жадно вбирая в себя все новое и стараясь запомнить его, чтобы потом, наедине с самим собой, вдоволь поразмышлять о всем увиденном и подумать над тем, как бы сделать что-то подобное у себя, в Большой Долине. Если даже не все, то хотя бы частичку из того, что есть на Торе. Вот только дома такого високого он не хотел. Ему бы что-то совсем низенькое. Чтобы поближе к телу Матери быть.

Вечером, когда Таурас, подобно Небесному Отцу, тихо скатился за горизонт и над землей Торы в свои права вступила ночь, Гор смотрел на звезды. Чужие, незнакомые ему небесные огни сверкали в темном небе. Они и располагались на небе совсем не так, как над просторами Матери, и сверкали совсем иначе…

Возможно, Гору это только показалось, но эти звезды действительно были совсем другими. Конечно, от того они не стали хуже хорошо знакомых ему звезд. Они тоже нравились Гору, как нравились родные звезды над Большой Долиной. Он зачарованно смотрел на них и, вспоминая рассказы Эолы, представлял себе, что возле каждого светила могут быть планеты, подобные Торе или Матери и что на них тоже кто-то именно в это время может смотреть на звездное небо и тоже мысленно представлять себе жителей других миров. Даже его, Гора…

Эти мысли были очень интересными. Гор тихо посмеивался над собой, удивляясь тому, что у него вдруг появились такие буйные фантазии.

Но что-то, все же, беспокоило его душу. Чего-то явно не хватало на этом усыпанном звездами небе. Но чего?…

Гор и так и эдак присматривался, пока не вспомнил о Лу.

– А где же ваша Лу? Почему ее не видно на небесных дорогах вашего Отца?

– Наша Лу скоро взойдет. Подобно вашей ночной волшебнице, она величественно поплывет по небу, наполняя землю живым серебром своего свечения. Вот только называется наш природный спутник не Лу. Наша Лу называется Ториана. Она, как и у вас, только одна. Но бывают планеты, у которых значительно больше своих Лу. У некоторых – по две-три, а есть и такие, у которых их даже больше десятка. А у некоторых планет вообще нет природних спутников. Например, как у первых двух планет системы вашего Небесного Отца.

Действительно, через некоторое время на свою небесную дорогу вышла красавица Ториана. Она была чуть больше Лу, что Гора немножко даже поразило и он приревновал ее к своей Лу. Но она была такой красивой и так уверенно плыла по ночному небу, что он невольно залюбовался ею. Казалось, что и эти, незнакомые ему, звезды тоже зажигаются только по велению этой ночной волшебницы и что она действительно царствует над ними, посылая их в далекие путешествия, в Неизвестность…

На следующий день состоялся торжественный прием космических путешественников во Дворце Правительства Торы. Гор тоже был на этом приеме. Неожиданно для себя самого он стал там чуть ли не самым главным объектом внимания всех присутствующих. Его даже слегка рассердило такое чрезмерное внимание к нему. Ведь он не набивается в друзья всем этим незнакомым людям! Ему одной Эолы вполне хватает! Ну, еще членов экипажа, с которыми он провел столько времени на теле Матери, он считал своими. Да еще эту таинственную Илону, от которой постоянно веяло таким теплом и нежностью. Ведь она – мама Эолы. А Гор как-то подсознательно начал понимать значение этого слова, хотя ему никто и ничего не объяснял.

Но со временем растерянность Гора отступила куда-то в сторону. Он все больше и больше начал убеждаться в чрезвычайной доброжелательности всех этих людей. А он, хотя и пещерный человек, не был настолько черствым, чтобы не понять того добра, которым его окружали все эти люди. Возможно, постоянное уединение Гора с родной природой и сделало его таким чутким к тем, кто шел к нему с открытым сердцем? Возможно именно потому он довольно быстро почувстввал себя своим среди своих, чего никогда не случалось с ним даже в родном Племени? Освоившись, он начал отвечать на саме различные вопросы этих людей и на удивление быстро запомнил даже несколько имен особенно понравившихся ему торианцев.

Прием во Дворце Правительства Гору понравился. Но, все же, его неудержимо тянуло на открытые просторы, в места, где можно было бы свободно подставить грудь торианским ветрам, где можно было вдохнуть чистый лесной воздух и наслаждаться нежным плеском речных волн. Его тянуло на волю из этих каменных громадин, к которым он, казалось, никогда не привыкнет и все удобства которых он, не задумываясь, променял бы на обычный кусок поджаренного на костре мяса.

Эола не возражала Гору, отлично понимая, что к благам цивилизации привыкать ему будет очень трудно и что этот процесс может растянуться надолго. Она взяла гравилет, и они помчались куда-то вдаль, на свидание с редкими островками настоящей Природы, которые еще кое-где оставались на Торе.

Только в горах Гор почувствовал себя на свободе. Будто ничто и не сковывало его в городе, но это было не его. Само нагромождение домов, неисчислимое количество электромобилей, снующих по улицам, и мириады торианцев, которые всегда куда-то спешили по своим неотложным делам, нагоняли на него грусть и неутолимое желание сбежать куда-то подальше от этой толкотни и тесноты. Сбежать на волю, туда, где бы он мог оставаться наедине с Эолой и наслаждаться с ней красотой окружающего их мира, не потревоженного деяльностью людей. Здесь, среди диких горных пропастей, где не было асфальтных троп и где все было живым и неповторимым, Гор и решил поселиться. Как самую большую свою тайну, он сообщил об этом своем решении девушке и думал, что и она сама согласится с ним и что ей будет приятна постоянная его забота о ней.

Эола не отказывала Гору. Ей и самой очень нравился и он сам, и его стремление к воле и независимости. Она хорошо понимала, что Гору очень трудно будет приспособиться к существованию в новом для него мире, что для этого нужны и время, и терпение. Она только предложила ему осмотреть и другие уголки Торы, где природа была оставлена нетронутой, и которые, как она думала, Гору тоже понравятся.

Не мог же Гор отказать ей в этом! К тому же, ему и самому было интересно осмотреть здесь абсолютно все и, в конечном итоге, выбрать себе самое лучшее место для проживания.

Облетав чуть ли не всю северную часть планеты, Гор с Эолой решили остаться на берегу красивейшего озера в реликтовом для Торы лесу. И горы были невдалеке, и речушка протекала по чудесным лугам, где на воле паслись небольшие стада антилоп и косуль. На берегу стоял чудесный деревянный домик, который Правительством планеты был передан в полное розпоряжение этой таинственной и удивительной пары.

Гору там понравилось все. Об одном только жалем он. О том, что нельзя было охотиться на этих грациозных животных, которые паслись совсем рядом и почти совсем не боялись людей. Но он понял обьяснения Эолы о том, что диких животных на планете осталось очень мало и что их нужно сберечь для того, чтобы они и в будущем украшали собой этот отдаленный от людей мир. К тому же, Гор удовлетворился тем, что ему было позволено ловить рыбу и жарить ее на настоящем костре, а не на непривычной для него сковородке.