Начнем с базовых циклов ― циклов накопления капитала. Поскольку главное для капитализма ― бесконечное накопление капитала, именно качественно особые циклы этого накопления становятся вехами на пути развития данной системы. Дж. Арриги выделяет четыре системных цикла накопления капитала: генуэзско-иберийский (XV ― начало XVII в.), голландский (конец XVI ― конец XVIII в.), британский (середина XVIII ― начало XX в.) и американский (с конца XIX в.).

Особенности генуэзско-иберийского системного цикла накопления определялись тем, что Генуе не хватало ни территории, ни военной мощи, которую она была вынуждена «покупать» у других государств, прежде всего у Испании; «материальная экспансия первого (генуэзского) системного цикла накопления была организована и проводилась дихотомической структурой, состоявшей из аристократического территориалистского компонента (иберийского), который специализировался на обеспечении защиты и на стремлении к власти, и буржуазно-капиталистического компонента (генуэзского), который специализировался на покупке и продаже товаров и на стремлении к прибыли».

Во времена голландского цикла Соединенные провинции представляли собой организацию, «сочетавшую некоторые черты исчезавших в тот период городов-государств с элементами структур возникавших национальных государств». Это позволяло голландцам обходиться без «покупки» защиты у территориальных государств (интернализация оборонных издержек, или «интернализация издержек защиты» ― термин Н. Стеенсгора). Голландцы, которых английский разведчик и писатель Д. Дефо назвал «маклерами Европы», активно и гармонично использовали обе стратегии накопления ― венецианскую (региональная консолидация, основанная на самодостаточности в политике и войнах) и генуэзскую (всемирная экспансия на основе политического обмена с иностранными державами).

Ф. Бродель, несколько упрощая, писал: «В Венеции всё делалось ради государства, в Генуе ― всё для капитала». В целом, «венецианский и генуэзский режимы накопления развивались по расходящимся траекториям, которые в XV веке кристаллизовались в две противоположные элементарные формы капиталистической организации. Венеция в конце концов превратилась в прототип всех будущих разновидностей “государственного (монополистического) капитализма”, в то время как Генуя превратилась в прототип всех будущих разновидностей “космополитического (финансового) капитализма”.

Особенности британского цикла накопления Арриги обусловливает наличием у Великобритании национального государства вкупе с коммерческой и территориальной империей. Это позволяло британцам, контролировавшим огромные трудовые и природные ресурсы, интернализировать уже производственные издержки. В результате чего «капитализм не только сохранился как способ реализации власти и способ накопления капитала, но превратился также в способ производства». Думаю, у Арриги здесь некоторая путаница с несколькими «капитализмами»: капитализм может быть только один ― в смысле «способ производства», другие «капитализмы à la Арриги» можно обнаружить в Шумере, Египте и древнем Китае, и столь многосмысленное использование термина выводит его за рамки научности и подлежит отсечению с помощью «бритвы Оккама». Однако главное здесь в том, что Арриги связывает капитализм как способ производства с британским циклом накопления, в основе которого лежат индустриальная система производительных сил и... британские КС, именно их наличие придает завершённость и целостность капитализму как системе.

В основе американского цикла накопления лежит не просто имперское государство с заморскими владениями, как в британском случае, а континентальный военно-промышленный комплекс. Это позволило капиталистическому классу США интернализировать не только военные и производственные издержки, но и транзакционные, т.е. подчинить рынки.

Каждый цикл, согласно Арриги, состоит из двух фаз ― материальной и финансовой. Финансовую фазу генуэзского цикла он начинает серединой XV в., голландского ― 1750-ми годами, британского ― 1870-ми годами, американского ― рубежом 1960-1970-х годов.

Обратим внимание на то, что каждый новый цикл основан на интернализации нового вида издержек (Арриги совершенно игнорирует связь циклов накопления капитала с изменениями в характере производства, со сменой технологических укладов ― это, по-видимому, слишком мелко для него) и возрождении организационных форм позапрошлого цикла. Так, генуэзско-иберийский союз (к которому Арриги почему-то забывает добавить венецианцев) был в конце концов вытеснен государственным капитализмом в Нидерландах ― голландцы в расширенном и усложнённом виде возродили стратегии и структуры венецианской системы. Британский цикл накопления на новом витке, в свою очередь, возродил, согласно Арриги, стратегии и структуры иберийского империализма и генуэзского космополитического капитализма. Американский цикл сделал то же со стратегиями и структурами голландского цикла; так, эти два цикла сближает наличие вертикально интегрированных и бюрократически управляемых предприятий по контрасту с семейным бизнесом, который Дж. Арриги считает основой британского капитализма XIX в. (здесь, представляется, он преувеличивает).

«Это повторяющееся возрождение заменённых прежде стратегий и структур накопления порождает маятниковое движение назад и вперед между «космополитически-имперскими» и «корпоративно-национальными» организационными структурами; первые типичны для «экстенсивных» режимов, какими были генуэзский и британский, а вторые ― для «интенсивных» режимов, какими были голландский и американский. Генуэзский и британский «космополитически-имперские» режимы были экстенсивными в том смысле, что отвечали за большую часть географической экспансии капиталистической мир-экономики. При генуэзском режиме мир был “открыт”, а при британцах “завоёван”.

Голландский и американский “корпоративно-национальные” режимы, напротив, были интенсивными в том смысле, что отвечали за географическую консолидацию, а не экспансию капиталистической мир-экономики. При голландском режиме “открытие” мира, осуществлённое в первую очередь иберийскими партнерами генуэзцев, было консолидировано в систему торговых перевалочных пунктов и акционерных привилегированных компаний с центром в Амстердаме. А при американском режиме “завоевание” мира, осуществлённое в первую очередь британцами, было консолидировано в систему национальных рынков и транснациональных корпораций с центром в США». Обратим внимание на то, что голландцы, точнее, как мы уже знаем, венецианский и еврейский капитал, перебравшийся в освободившиеся от испанцев Нидерланды, консолидировал то, что «открыли» испано-португальцы, т.е. «снял пенки» с результатов иберийской экспансии в Атлантике и Индийском океане. А американский, точнее, англо-американский, особенно на рубеже 1950―1960-х годов ― начала эпохи офшорных зон, капитал консолидировал результаты британской экспансии, у истоков которой стояли всё те же венецианцы, английские пираты и голландские «маклеры», как местные, так и не очень.

Со схемой Арриги коррелирует схема мировых гегемоний основателя мир-системного подхода И. Валлерстайна. Последний рассматривает развитие капиталистической системы как историю гегемоний и сменяющих их периодов военного и экономического соперничества между государствами за корону гегемона. Государство-гегемон ― это не просто сильное государство, но государство более сильное, чем ближайшие конкуренты вместе взятые. Оно способно навязывать свои правила, опираясь на военно-политическую и экономическую мощь (большая эффективность в агропромышленной и торгово-финансовой сфере).

Первым гегемоном, по Валлерстайну, были Нидерланды: пик гегемонии 1625―1672 гг., т.е. до начала третьей англо-голландской войны; последняя четверть XVII в. ― начало упадка голландской гегемонии и старт англо-французского соперничества, завершившегося в 1815 г. Пик британской гегемонии ― 1815―1873 гг.; начало упадка ― депрессия 1873―1896 гг. Затем начался новый тур борьбы за гегемонию, который завершился установлением гегемонии США в 1945 г. Согласно Вал-лерстайну, с середины 1970-х годов начинается упадок гегемонии США.

Здесь необходимо сделать три замечания.

Во-первых, гегемония Голландии принципиально отличается от таковых Великобритании и США. Если британская и американская гегемония были одновременно в экономической и военно-политической сфере, то голландцы были гегемонами только в экономике. Первую половину пика экономической гегемонии Голландии в Европе не было военно-политического гегемона, во второй половине их пика и в течение четверти века после его окончания таковым была Франция Людовика XIV, и только усилиями почти всей Европы с ней удалось справиться. Что касается Голландии, то сам И. Валлерстайн признаёт, что после 1672 г. они вообще стали второстепенным фактором в европейской политике даже с точки зрения морского флота; в сухопутном плане они не были первостепенным и ранее. Таким образом, голландская гегемония лишь наполовину соответствует тому определению гегемонии, которое дал И. Валлерстайн, т.е. строго говоря, не соответствует, нарушая логику его же схемы. «Неполноценность» гегемонии Нидерландов понятна ― в условиях генезиса и на ранней стадии развития капиталистической системы сама гегемония ещё не сформировалась, как и капитализм, обретя лишь экономическое измерение. Целостная гегемония была возможна лишь в условиях зрелого капитализма, опирающегося на адекватную ему индустриальную систему производительных сил. Только эта последняя как производственный комплекс и как оргоружие обеспечивает «гегемонию о двух головах». Без разрыва в уровнях производства и связанной с ним организации экономическая гегемония не отливается в военно-политическую, последняя определяется иными факторами и иной логикой социального развития.

Во-вторых, в середине 1970-х годов действительно начался упадок гегемонии США как государства, но стартовал процесс гегемонии США как кластера ТНК, как локуса корпоратократии, ориентированной на военную экспансию, на глобальную империю. По этому поводу А. Гидденс заметил: возможно, США и вступили в полосу экономического упадка по сравнению с другими государствами, однако современный мир, в котором национальное государство стало основной политической формой, не ограничивается ныне Западом, а представляет собой глобальный процесс развития экономики, коммуникаций, культуры и современных видов оружия, прежде всего ― ядерного. В этом мире США «выковали» систему военных глобальных союзов, не имеющих параллелей в прошлом. В этих условиях Гидденс считает ошибочным использовать показатель относительного экономического упадка государства для определения подъёма и падения великих держав, он едва ли соответствует нынешней ситуации. Иными словами, А. Гидденс фиксирует тот факт, что критерии одной эпохи не годятся для другой и что в 1970-е годы мы, по-видимому, вступили в такую новую эпоху. Если трактовать глобально-имперскую экспансию США в плане интернализации издержек, то попытка англо-американской корпоратократии сконструировать нечто вроде глобальной неоимперии можно рассматривать как попытку распространения (в том числе с помощью анклавов ― военных баз) континентального военно-промышленного комплекса на весь мир и снятия вообще противоречия между индустриализмом и территориализмом, т.е. интернализации практически всех возможных издержек.

В-третьих, согласно Валлерстайну, да и не только ему, в мировых войнах морская держава (Великобритания, США) побеждает континентальную (Франция, Германия), потому что, во-первых, она морская, а во вторых, на её стороне выступает прежняя морская держава-гегемон (Голландия, Великобритания). Эта схема совершенно не соответствует действительности, поскольку решающую роль в победах британцев и американцев над французами и немцами играли вовсе не «морские» голландцы и британцы, а «континентальные» русские ― Россия и СССР. Это Россия перетёрла своим пространством и своей людской массой Наполеона и Вильгельма II, это СССР сломал хребет вермахту и сыграл решающую роль в разгроме Гитлера. В данном случае необходимо обратить внимание не только на искусственное устранение России из схемы мировых войн за гегемонию, но и на тот факт, что именно Россия/СССР, не претендуя на роль гегемона капиталистической системы, играла решающую роль в его определении: континентальная Россия выступала на стороне морских англосаксонских держав, по сути не оставляя таким образом их континентальным противникам никаких шансов. Это очень важный момент в плане анализа деятельности КС вообще и их борьбы с Россией в частности. А также в плане воздействия евразийского фактора на североатлантическое, а следовательно и мировое развитие.

Теперь помимо двух типов циклов ― накопления и борьбы за мировую гегемонию ― необходимо рассмотреть три типа длинных волн: кондратьевских, революций цен и борьбы низов и верхов в Европе (а с XX в. ― и в мире), которые были фоном деятельности КС.

Кондратьевские волны (или циклы) ― это 50-60-летние отрезки экономической динамики, которые делятся на две части. Сам Н.Д. Кондратьев называл первую часть «повышательной волной», вторую ― «понижательной» (грубо говоря ― «вдох» и «выдох» мировой экономики). Сегодня экономисты предпочитают выражаться более нейтрально: «А-Кондратьев» и «Б-Кондратьев», поскольку во время фазы подъёма далеко не все секторы экономики снижают показатели; в равной степени в периоды спада «падают» далеко не все секторы.

I «длинная волна» ― с конца 1780-х по 1844/1851 гг.; переход от «А» к «Б» ― в 1810―1817 гг.; эта волна совпадает с тем, что Э. Хобсбаум назвал «эпохой революций» (1789―1848 гг.);

II «длинная волна» ― 1844-1896 гг.; переход ― 1873г.;

III «длинная волна» ― 1896―1945 гг.; переход ― 1914-1920 гг.; третья «длинная волна» ― это одновременно (по Хобсбауму) «эпоха капитала» (1848―1873 гг.) и «эпоха империй», т.е. империализма (1873―1914 гг.);

IV «длинная волна» стартовала в 1945 г.; в 1968―1973 гг. был зафиксирован переход от «А» к «Б».

По логике в конце XX в., самое позднее ― в первые «нулевые» годы должна была стартовать А-фаза V длинной волны. Однако этого не происходит, напротив,  нарастают кризисные явления ― и никакого подъёма. Едва ли стоит разделять удивление некоторых экономистов. Если учесть, что «кондратьевские волны» характеризуют развитие индустриальной экономики и стартовали вместе с индустриализацией на рубеже 1780―1790-х годов, то логично предположить, что в условиях гипериндустриальной экономики «кондратьевские волны» будут сходить на нет, что и происходит с рубежа 1980―1990-х годов.

Ну а теперь бросим взгляд на политическую насыщенность «длинных волн», как это представлялось Н.Д. Кондратьеву.

«I. Период повышательной волны первого большого цикла:

1) Провозглашение независимости САСШ (США. ― А.Ф.) и установление их конституции ― 1783―1789 гг.; 2) Французская революция 1789―1804 гг.; 3) первая военная коалиция против Франции и первый период наступательных войн Французской республики ― 1793―1797 гг.; 4) война Франции с Англией (с 1793 по 1797 г. Англия участвует в коалиции) ― 1793―1802 гг.; 5) вторая коалиция против Франции и второй период её наступательных войн ― 1798―1802 гг.; 6) военно-политические революции и реформы в Голландии, Италии, Швейцарии, Германии, Испании, Португалии и других странах под прямым воздействием Франции ― 1794―1812 гг.; 7) война России с Турцией ― 1806―1812 гг.; 8) второй раздел Польши ― 1793 г.; 9) третий раздел Польши ― 1795 г.; 10) третья коалиция против Франции ― 1805 г.; 11) четвёртая коалиция против Франции ― 1806―1807 гг.; 12) континентальная блокада ― 1807―1814 гг.; 13) восстания и войны в Испании и Италии с 1808 г.; 14) пятая коалиция против Франции ― 1809―1810 гг.; 15) поход на Россию и отступление ― 1812―1813 гг.; 16) испанская конституция ― 1812 г.; 17) шестая коалиция против Франции и крушение империи Наполеона ― 1813―1814 гг.; 18) временное возвышение Наполеона и окончательное поражение его в 1815г.

II. Период понижательной волны первого большого цикла:

1) революционное возбуждение в Испании и провозглашение конституции 1812 г. ― в 1820 г.; 2) революционное возбуждение в Италии (Карбонары) и подавление его реакционной коалицией европейских держав ― 1820―1823 гг.; 3) война с Турцией 1828―1829 гг. в связи с борьбой за независимость Греции; 4) Июльская революция во Франции в 1830 г. и её рецидивы в последующие годы (Париж, Лион) ― 1830―1834 гг.; 5) движение чартистов в Англии ― 1838―1848 гг.

III. Период повышательной волны второго большого цикла:

1) Февральская революция во Франции 1848 г.; 2) революционное движение в Италии и вмешательство иностранных сил ― 1848―1849 гг.; 3) революционное движение в Германии ― 1848―1849 гг.; 4) революционное движение в Австрии и Венгрии и подавление его в последней иностранным вмешательством ―1848―1849 гг.; 5) бонапартистский переворот во Франции 1851 г.; 6) Крымская война 1853―1856 гг.; 7) образование Румынии ― 1859 г.; 8) война Австрии с Италией и Францией ― 1858—1859 гг.; 9) национальное движение в Италии за её объединение ― 1859―1870 гг.; 10) национальное движение в Германии за её объединение ― 1862―1870 гг.; 11) гражданская война в Соединённых Штатах Северной Америки ― 1861―1865 гг.; 12) восстание Герцеговины 1861 г.; 13)война Пруссии и Австрии против Дании 1864 г.; 14) война Австрии и южно-германских государств с Пруссией и Италией 1866г.; 15) освобождение Сербии 1867 г.; 16) франко-прусская война 1870―1871 гг.; 17) революция в Париже, Парижская коммуна и её подавление ― 1870―1871 гг.; 18) образование Германской империи ― 1870―1871 гг.

IV. Период понижательной волны второго большого цикла:

1) восстание Герцеговины против Турции ― 1875 г.; 2) русско-турецкая война при вмешательстве Австрии ― 1877―1878 гг.; 3) начало раздела Африки между европейскими империалистическими странами (Франция, Германия, Италия, Англия), сопровождающееся столкновениями с туземцами, ― 1870―1890 гг.; 4) образование объединённой Болгарии ― 1885 г.

V. Период повышательной волны третьего большого цикла:

1) столкновение Японии и Китая ― 1895 г.; 2) война Турции с Грецией из-за Крита ― 1897 г.; 3) испано-американская война 1898 г.; 4) англо-бурская война 1899―1902 гг.; 5) военная экспедиция великих держав в Китай ― 1900 г.; 6) объявление Федерации Австралийской республики ― 1901 г.; 7) русско-японская война 1904―1905 гг.; 8) русская революция 1905 г.; 9) турецкая революция 1908 г.; 10) аннексия Боснии и Герцеговины ― 1908 г.; 11) военная экспедиция Франции в Марокко и мароккский конфликт между Францией и Германией ― 1907―1909 гг.; 12) военное столкновение Италии с Турцией из-за Триполи ― 1911―1912 гг.; 13) первая Балканская война 1912―1913 гт.; 14) вторая Балканская война 1913 г.; 15) новый переворот в Турции ― 1913 г.; 16) китайская революция с 1911 г.; 17) мировая война 1914―1918 гг.; 18) русская революция в феврале 1917 г.; 19) Октябрьская революция в России, гражданская война и иностранная интервенция ― 1917―1921 гг.; 20) революция в Германии ― 1918―1919 гг.; 21) революция в Австро-Венгрии ― 1918―1919 гг.; 22) переустройство карты Европы по Версальскому миру  1918 г.».

Кондратьев довёл свой список до 1918 г. Однако в середине третьего цикла, в «длинные двадцатые» (1914—1934 гг.), в капиталистической системе произошли серьёзные изменения, и «понижательная» волна 1920―1945 гг. оказалась не менее, а более насыщена событиями, чем «повышательная», представляя собою по сути сплошную войну. Сравнение двух волн четвёртого цикла тоже вносит серьёзные поправки в отмеченную Н.Д. Кондратьевым для первых двух с половиной циклов регулярность. Возможно, мутация мирового капитализма XX в. связана с окончанием эпохи классического капитализма (1780-е ― 1914 гг.), «цивилизации XIX века» и наступлением эпохи социально-военного капитализма, черту под которым подвели НТР, глобализация и... разрушение СССР.

Волны революций цен ― это периоды, когда цены на продовольствие постепенно растут, а зарплаты снижаются; «девятый вал» этих волн ― острейшие кризисы, за которыми следуют периоды равновесия. Первая волна революций цен ― 1180-1350 гг.; кризисная фаза ― 1320―1350 гг. («кризис XIV века»). Вторая волна ― 1480―1650 гг., интенсив ― 1590―1650 гг. («кризис XVII века»). Третья волна (короткая) ― 1730―1810 гг. («укороченность» связана, по-видимому, с резким качественным изменением алгоритма развития ― промышленная революция плюс Французская революция и её «экспортный вариант» ― наполеоновские войны. За каждой революционно-ценовой волной следовал 70-летний период равновесия: 1400―1470, 1660―1730 и 1820―1880/1890 гг. С 1890-х годов покатилась новая волна революции цен, вступившая в кризисную фазу в 1980―1990-е годы. Можно предположить, что ближайшие 20-40 лет будут завершающей кризисной фазой этой волны.

И, наконец, последнее ― волны социальной борьбы низов и верхов в Европе. Если 1380―1520-е годы ― это в основном наступление низов с постоянно нарастающим с последней трети XV в. контрнаступлением верхов, то с разгрома крестьянской войны в Германии (1525 г.) контрнаступление верхов разворачивается по полной программе. Его основой стали серебро и золото Нового Света, мощь «новых монархий», государство/state Старого порядка (сфера социального насилия, выделившаяся из производственных отношений и обладающая легитимностью на определённом пространстве) и военная революция XVI в., создавшая армию нового типа. Этого верхам хватило до конца 1780-х годов. С начала 1780-х начинается новая длинная волна борьбы низов, которую в значительной степени направляют КС ― в этом она отличается от предшествующих как революционная от бунташных. К середине XIX в. эта волна затухает, но вновь набирает силу в начале XX в. (революции в Иране, Турции, Китае, Мексике и ― главное ― в России) и окончательно выдыхается на рубеже 1960―1970-х годов. С конца 1970-х годов начинается контрнаступление верхов во всем мире; центральное событие здесь ― уничтожение Советского Союза.

Ну а теперь перейдем к истории КС в контексте циклов и длинных волн капиталистической системы.