Саша была миловидной невысокой женщиной со спокойным характером. Блондинка, короткая стрижка. Симпатичное личико и крепкая фигурка. Тихая и неприметная. Родители звали её Сашенькой. Иногда, когда мама на нее злилась, то чеканила каждую букву: А-лек-сан-дра. Но это бывало редко.
Замужем за Николаем Сашенька была уже 5 лет. Жили в двушке, в новостройке. Не бедно, но и не богато. Средне.
И всё было хорошо до последнего времени, пока Николая не уволили по сокращению. Он получил на работе хорошую компенсацию, зарегистрировался на бирже и… заскучал. Здоровый мужик вдруг остался не у дел, времени свободного валом, перспективы непонятные. Послонялся по квартире пару дней, переделал всё что мог по хозяйству. Отнёс ненужные вещи в гараж. Там и завис.
Гаражи находились в 5 минутах ходьбы от дома, в котором жили Николай с Сашенькой. Гаражный кооператив «Полёт» свое название получил из-за принадлежности к авиационному институту. Правда, самих авиаторов в кооперативе было чуть меньше половины. Остальными членами кооператива числились жители близлежащих домов, купивших или поменявших гаражи поближе к дому.
Пыльная дорога с лопухами на обочине, бетонный забор, проходная, покрашенная когда-то давным-давно в зелёный цвет, который со временем выцвел и стал грязно-болотным. На этой-то проходной Николай и познакомился с соседом по гаражу Лёшей. Лёша был мужиком лет 45, со спившимся лицом и абсолютно лысой головой. Череп у него блестел, как будто намазанный маслом. Носил Лёша потёртые джинсы и лётную куртку. В любое время года.
На воротах Лёшиного гаража красной краской было выведено: «Пивной бар „Посадка“, пн – вс, 18—24».
Надпись расшифровывалась просто. В гараже вместо машины стояли стол, диван и куча разномастных стульев. В углу притулился холодильник. На верстаке у задней стены гаража расположились электрический чайник, несколько пивных и чайных кружек, стакан с солью и радиоприёмник Грюндик. Рядом с воротами стояло ведро и рукомойник – настоящий, алюминиевый, перенесённый сюда из 30-х годов прошлого столетия.
Единственным минусом этой импровизированной пивной было отсутствие туалета. Приходилось бегать на проходную. Пиво и более крепкие спиртные напитки в Лёшином гараже, естественно, не продавались. Каждый приносил своё. Кто-то забегал на 5 минут по пути из гаража домой опрокинуть рюмку водки. Кто-то зависал на целый вечер, накачиваясь пивом и бегая к проходной. На столе играли в карты и домино. Музыкальный фон создавал радиоприёмник, настроенный на станцию Европа-2.
Когда Николай в первый раз вечером вернулся из гаражей подшофе, то Сашенька ему ничего не сказала. Ну, выпил мужик, бывает, ничего страшного. Но когда это повторилось в третий раз, то не сдержалась. Пьяных мужчин Сашенька не любила. В детстве она насмотрелась на отчима-алкоголика и получила стойкое отвращение к пьющим людям на всю оставшуюся жизнь.
– Я работаю, у меня как раз вечерняя смена на этой неделе. Прихожу домой, а вместо любимого мужа пьяный вонючий человек, – отчитала она Николая. – Милый, ну нельзя же так. Я понимаю, что работы нет, но это же не повод опускаться. Пить чёрт-те где и неизвестно с кем.
– Не буду, – покаянно сказал Николай, – не буду, Сашенька. Я-то всего пару кружек пива, и всё. И домой. Я про работу у мужиков спрашивал. Обещали узнать что и как. Помочь. Там нормальные ребята.
– Это хорошо, что нормальные, – сказала Сашенька, – но ты не пей, пожалуйста. Я это не люблю. Меня мутить начинает, когда ты на меня перегаром дышишь.
– Не буду, – пообещал Николай и отправился чистить зубы.
И он два дня не пил. И в гаражах не появлялся. Занимался домашними делами, сидел за компьютером, искал работу. Нашёл несколько неплохих вакансий, договорился об интервью. Сходил в магазин, приготовил ужин. Вспомнил о том, что гаражные знакомые также обещали посодействовать в трудоустройстве. Оделся и к шести вечера был у знакомой «Посадки».
Лёша уже был на месте. Поздоровался с Николаем. Сказал, что его искал другой член гаражного кооператива, Пётр Николаевич. Подождали Петра Николаевича, выпили пару бутылок пива. Николай сбегал в магазин, купил ещё пенного напитка и солёных орешков. Вернулся. Пётр Николаевич уже был на месте. Солидный дядька с кожаным портфелем, владелец раритетной Чайки, которая до сих пор возила его на работу на зависть окружающим.
Сели, еще выпили пива. Пётр Николаевич сообщил, что им нужен человек как раз по специальности Николая. И что он им подходит. Договорились, что на следующей неделе Николай занесёт документы и напишет заявление на работу. Зарплата была чуть выше, чем на предыдущем месте, откуда Николая уволили. Новости были отличные.
Подошла ещё пара человек. Был вечер пятницы. Лёша предложил обмыть трудоустройство и выпить водки. Николай согласился, сбегал за двумя бутылками. Но когда разливали, вспомнил про просьбу Сашеньки и рассказал об этом честной компании.
– Да ты с ума сошёл, – возмутился Лёша, – тебе баба ставит условия, а ты на это ведёшься. А если она тебя завтра с крыши попросит прыгнуть вниз головой? Прыгнешь?
– Не прыгну, – ответил Николай, – но она этого и не попросит. Она просто сказала, чтобы я не пил. А я и так уже пива выпил.
– Офигеть, – кипятился Лёша, – ему с друзьями пить запрещают. Да ты совсем под каблуком, дружище. Тебя в собственной семье гнобят. Ты там кто, хозяин или половичок для ног?
– Хозяин, – ответил Николай.
– Ну, раз хозяин, – вмешался в разговор Пётр Николаевич, – то делаешь, что хочешь, а жена твоя должна молчать в тряпочку. Её дело жрать готовить да ублажать тебя.
И Пётр Николаевич поднял рюмку. Пришлось выпить. Потом ещё. Пока пили водку, запивая её пивом, разговаривали о женщинах и об их роли в жизни мужчины. Из разговоров Николай понял, что ему надо быть альфа-самцом и держать жену в ежовых рукавицах. Иначе жена сядет ему на голову и будет им вертеть, куда ей вздумается.
– Я свою первую жену любил, как дурак, – проникновенно рассказывал Лёша, – как идиот, подарки ей дарил. А она всех друзей моих от меня отвадила. Всех. Со всеми перессорила. А потом с моим же лучшим другом и переспала.
– Все бабы бляди, – подвёл итог под рассказом Лёши кто-то из собутыльников.
– Не все, – запротестовал Николай.
– Не все, – согласился тот же голос и тут же предложил: – Давайте за правильных женщин выпьем, которые любят и ждут.
Выпили за любящих и ждущих. Потом за мужскую дружбу. Потом поговорили о женской дружбе, лживой и притворной. Выпили в шутку за слабый пол, то есть за мужиков. Выпили за Петра Николаевича и его здоровье. Тот поблагодарил за тост и нетвёрдой походкой отбыл домой. Окосевший Лёша сидел возле рукомойника и бубнил о том, что баб надо воспитывать. Иначе они на голову сядут. Он был абсолютно пьян. Но ровно в полночь вдруг встрепенулся и принялся выгонять засидевшихся завсегдатаев из своего гаража.
– По домам, мужики, закрывается лавочка, – говорил он, собирая мусор и пустые бутылки со стола, – завтра приходите, завтра суббота.
Засобирался и Николай. Встал. Пожал руку лысому Лёше и нетвёрдой походкой отправился домой. Его мутило от выпитого. В голове был полный туман. Хотелось упасть и уснуть прямо на улице. Добрался до подъезда, посидел пару минут на лавочке, потом совершил рывок до квартиры.
Странно, но ключом в замок он попал с первого раза. Открыл дверь и ввалился в прихожую. Из кухни выпорхнула Сашенька.
– Коленька, спасибо за ужин, – и тут же осеклась, – что с тобой?
– Ни-че-го, – по складам произнёс Николай и добавил заплетающимся языком: – Мужа домой пришёла. Спать будет.
– Кто пришёла? – не поняла Саша. – Ты сколько выпил?
Обычно спокойная и рассудительная, Сашенька не выдержала. И принялась осыпать мужа оскорблениями.
– Ты посмотри на себя, – почти кричала Сашенька, – ты на человека не похож. На свинью похож ты и пахнешь так же, как она. Потерял работу, и вместо того, чтобы искать новую, он пьянствует. Да что же это такое? Ты мужчина или кто?
Николай, шатаясь, подошёл к Сашеньке. Положил руки ей на плечи.
– Что? – спросила Сашенька.
Николай ничего не ответил. Его мутило. Он откинул свою голову назад и вдруг резко ударил лбом Сашеньку в нос. Та охнула и как подкошенная упала на пол, закрыв лицо руками. Дикая боль вспыхнула у неё в голове, из носа потекла кровь. Николай сделал два шага назад и попытался сделать так называемую вертушку, при которой в развороте противник получает удар в грудь ногой. Но так как Сашенька лежала на полу, то удар пришёлся в воздух, и Николай свалился, больно ударившись рукой о шкаф. Взвыв от боли, вскочил и ринулся к лежащей на полу Сашеньке. Ударил её два раза ногой в живот. Одуревшая от боли Сашенька свернулась калачиком, стараясь закрыть голову и живот от ударов. Николай наклонился к Саше и поднял руку, как вдруг сорвался с места и на полусогнутых ногах, сшибая всё на своём пути, ринулся в туалет. Едва успел обхватить руками унитаз, как его вырвало.
Блевал Николай минут пять, рыча и отплёвываясь. Затем вытер рот тыльной стороной ладони и пополз в спальню. Залез на кровать и мгновенно уснул.
Сашенька, плача, вытерла кровь полотенцем. Зашла в ванную. Вымыла лицо. Под глазами расплывались синяки. Вернулась на кухню. Достала из морозильника курицу. Завернула её в полиэтиленовый пакет и приложила к лицу. Пульсирующая боль стала ослабевать. Зато появилась тошнота. Сашенька попила воды, легла на кухонный диванчик и положила курицу на лицо. Так и уснула.
Проснулась рано. Всё тело затекло. Маечка и юбка были в запёкшейся крови. Сходила в ванную. Умылась. Синяки были, но не такие ужасные, как накануне. Переоделась, стараясь не шуметь. Надела солнцезащитные очки и выскользнула из дома.
Николай проснулся ближе к обеду. Голова раскалывалась. Хотелось пить. Кроме головы ещё болела рука. Рубашка и штаны были запачканы кровью и рвотой. Воняли.
Николай развёл таблетку аспирина в воде, выпил. Наполнил ванну водой. Помылся. Достал чистое бельё. Оделся. Попил минералки, которую нашёл в холодильнике. Достал телефон. Позвонил Сашеньке.
– Ты где? – спросил хрипло.
– У бабушки в деревне, – ответила Сашенька, – мы ещё на прошлой неделе с ней договаривались. Ты же знаешь, что я к ней собиралась ехать.
– Точно, – вспомнил Николай, – собиралась. Когда вернёшься?
– Завтра, ближе к обеду, – ответила Сашенька, – мне же в понедельник на работу.
– Хорошо, – ответил Николай и нажал кнопку отбоя связи.
Сашенька положила телефон и посмотрела на бабушку. Буквально несколько минут назад Саша закончила свой рассказ о вчерашнем вечере. И теперь ждала, что ей посоветует её любимая и мудрая бабушка.
Но та не спешила с советами. Помешивала ложечкой в чайной чашке и что-то про себя думала. Наконец, отложила ложечку, встала и вышла из комнаты. Через пять минут вернулась. С двумя лукошками.
– За грибами пойдём, – сказала.
– Так рано вроде для грибов, июль на дворе, – удивилась Сашенька.
– Эти уже растут, – ответила бабушка и добавила: – Штаны надень, чтобы клещи не покусали.
И они пошли в лес.
Домой Сашенька вернулась в воскресенье после обеда. Николая не было в квартире. Он был в гаражной пивной. Но не пил, как в пятницу. Ограничился бутылкой пива. Субботний день был полностью убит головной болью. Не хотелось ни есть, ни пить. Николай весь день провалялся на кровати. Лишь к утру воскресенья состояние организма стало более-менее нормальным. Оделся, прошёлся по двору, свернул к гаражам, захватив с собой пару бутылок пива.
Несмотря на утро, Лёша уже был на месте. Подаренной бутылке пива обрадовался. Угостил таранкой. Посидели. Николай рассказал о своих пятничных подвигах. Лёша его поддержал. Поговорили о женщинах, о жизни. Ближе к вечеру начали подтягиваться мужики. Николай попрощался. Хотелось есть.
Зашёл домой. Разулся. Прошёл на кухню. Сашенька была там. На плите в кастрюле что-то варилось. Пахло вкусно.
– Через пять минут будет готово, мой руки, – тихо сказала Сашенька.
Опухоль у неё прошла, но под глазами чернели два синяка. Зрелище было малоприятное.
Николай помыл руки. Вернулся на кухню. Сашенька налила ему суп. Нарезала хлеб. Вышла. Николай с удовольствием поел горяченького. Налил себе чаю.
Почувствовал слабость. На лбу выступил пот.
«Алкоголь выходит», – успел подумать. Как вдруг желудок пронзило болью. Попытался подняться. С усилием встал. Попытался шагнуть – ноги не слушались. Упал на пол.
– Саша, – прохрипел, – Сашенька.
Пот застилал глаза. Было страшно.
Сашенька зашла на кухню, посмотрела на Николая.
– Сашенька, скорую вызови, – вновь прохрипел Николай, – мне плохо.
Сашенька наклонилась и провела ладонью по мокрому лбу Николая. Взгляд у неё был спокойный, какой-то отстранённый. Выпрямилась. Вышла из кухни.
Николаю становилось всё хуже и хуже. Онемели не только ноги, но и руки. Желудок нестерпимо болел. «Сдохну», – подумал Николай.
Сашенька вернулась на кухню. В руке у неё был телефон. Набрала короткий номер и плачущим голосом начала голосить в трубку:
– Муж отравился. Плохо ему, приезжайте быстрее.
Села на стул. Перед лицом Николая возникли её ноги в старых шлёпанцах.
– Суп ел, грибной. Да, да, – продолжала причитать Сашенька. – Штурманская улица, сорок второй дом, второй корпус, въезд с Пилотной. Квартира сорок. Приезжайте быстрее, пожалуйста.
Встала. Наклонилась над Николаем. У того перед глазами расходились разноцветные круги. Ему было очень плохо.
Скорая приехала довольно быстро – через 10 минут. С помощью Сашеньки сделали промывание желудка. Напоили Николая тёплой водой. Дали какие-то лекарства.
Хотели забрать в больницу. Да Сашенька уговорила оставить дома.
– Я в гинекологии работаю. Умею ухаживать за больными, – сказала пожилому врачу из скорой.
– Ну, смотрите, под вашу ответственность, – ответил он, – если что – звоните. И с грибочками поосторожнее. В следующий раз будете варить, вначале киньте луковицу в суп. Если посинеет, то грибы ядовитые. Старое народное средство.
– Спасибо, – поблагодарила Сашенька.
Проводила бригаду из квартиры. Вернулась в спальню. Николай спал, ослабший.
Проснулся он около 5 часов утра. Хотелось пить. Открыл глаза. Сашенька сидела в кресле рядом с кроватью и внимательно смотрела на него. Комнату освещала настольная лампа.
– Сашенька, – позвал её Николай, – я пить хочу.
Сашенька молча встала, вышла. Вернулась со стаканом воды. Подала. Николай жадно выпил холодную воду.
Сашенька села обратно в кресло, подвинулась вплотную к кровати и, глядя Николаю прямо в глаза, сказала всего одну фразу:
– Ещё раз поднимешь на меня руку – и скорая уже не приедет.