Трик-Трак очнулся в темноте.

Кругом — хоть глаз выколи. И вдобавок сыро и душновато. Трик-Трак приподнялся и быстро сел.

— Осторожнее! — пискнул тонкий голосок. — Я же ясно говорю: осторожнее! И откуда ты только взялся?

Трик-Трак замер, и писк прекратился. Тогда он спросил:

— Где я?

— «Где, где»… Влез без приглашения, да ещё кривляется…

— Да вовсе я не кривляюсь! — возразил Трик-Трак. — Просто я хочу знать, где я и кто со мною говорит.

— Тише! Раскричался! — пискнул голосок, и острая мордочка с усами и красными глазами вынырнула из темноты. — Вот я! Вот!

— Кто ты?

— «Кто, кто», — снова передразнил голосок, — крыса я, крыса, злая, противная серая крыса с отвратительным голым хвостом. Запомнил?

— Запомнил. А меня зовут Трик-Трак. Только я не понимаю, отчего ты кипятишься.

— Да я не кипячусь вовсе. Просто мне любопытно узнать, как ты сюда попал. Никто и никогда не мог отыскать мой дом, и вдруг — на тебе! — появляешься ты! Может быть, ты ответишь всё-таки, как ты здесь оказался? Только, чур, правду!

— Появился я здесь случайно, о злая, противная крыса с отвратительным голым хвостом, если у тебя нет какого-нибудь другого, более короткого имени.

— Хи-хи-хи! — пискнула крыса. — А ты мне нравишься! Конечно, у меня есть имя, которое многим не по душе. Меня зовут «Хорх, наследник своего отца».

— По-моему, опять получается длинно. Наверное, поэтому оно и не нравится многим.

— Хи-хи-хи! — продолжала веселиться крыса. — И вовсе нет, хотя имя действительно длинновато! Все дело в специальности отца. У моего отца была особая специальность, — хи-хи-хи! — которую я унаследовал. И которая — хи-хи-хи! — не пользуется уважением у моих соотечественников. Разве тебя не удивляет, что я, крыса, и вдруг живу в одиночестве?

— Не говори загадками, Хорх. А то у меня голова будет болеть.

— Ой, какой ты глупый и какой интересный! И совсем не догадливый. Я ведь не совсем обыкновенная крыса, Трик-Трак. А точнее, совсем необыкновенная крыса. Я — крысиный волк. Слышал ли ты о такой — хи-хи-хи! — специальности?

— Никогда, — честно признался Трик-Трак.

— Дело в том, что питаюсь я… своими соотечественниками! Почти исключительно ими! Отец научил меня расправляться даже с сильными и опытными крысами, Трик-Трак.

— Так ты людоед?! — воскликнул изумленный Брадобрей.

— Не людоед, Трик-Трак, а крысоед. Да, да, я крыса, которая охотится на крыс почище всякой паршивой кошки.

— Ну, ну, ну! Ты не очень. Среди моих друзей есть и кот, и кошка, и я не позволю говорить о них в таком тоне.

— Ой, как ты мне нравишься, Трик-Трак, — пискнул Хорх и придвинулся совсем близко. — Ты, наверное, очень хороший, если так защищаешь друзей. А вот у меня их нет, — вздохнул Хорх, — и это очень и очень грустно.

Глаза Трик-Трака уже привыкли к темноте, и он смог получше рассмотреть крысиного волка. Хорх был упитанной крысой с блестящей шёрсткой и жгучим взглядом красноватых глазок. По совести говоря, Хорха никак нельзя было назвать обаятельным — уж очень он выглядел свирепым и дотошным. Но в его горящих глазках было столько подлинного любопытства, что Трик-Трак безошибочно угадал в крысином волке незаурядную личность.

— Послушай, Хорх! А где мы находимся?

— Э, нет! Сначала расскажи, как ты умудрился сюда попасть, да ещё «случайно». А может быть, ты вор? — с еле сдерживаемым восторгом спросил Хорх.

— Ох, и глуп же ты, Хорх.

— Может быть, да, а может быть, и не очень. Ты знаешь, куда ты попал? В богатейший склад со всякой всячиной. Так что здесь есть, чем поживиться. Может быть, ты всё-таки вор? — с надеждой спросил Хорх и ободряюще пообещал: — Ты не бойся! Я тебя всё равно не выдам!

— Нет, Хорх, нет! Я Брадобрей. И если ты ещё хоть один раз назовёшь меня вором, я, так и быть, отрежу тебе усы, чтобы показать, как я умею обращаться с ножницами.

— Ну, ну, ну! Ты не очень! А то я могу отхватить тебе нос не хуже, чем ножницами.

В тот же миг Брадобрей ловко схватил Хорха за кончик хвоста и поднял в воздух. Хорх испуганно пискнул, рванулся и беспомощно повис вниз головой.

— Так тебе не нравится мой нос, Хорх? — насмешливо спросил Брадобрей.

— Отпусти же, отпусти! Шуток не понимаешь! Нужен мне твой нос… — жалобно запищал Хорх.

— То-то же. Ты говори, говори, да не забывай — с кем. Это только для крыс ты волк, а для меня ты всего-навсего маленькая невоспитанная крыса!

— Ну вот, заладил. Тебе бы в школе преподавать! Думаешь, мне удобно висеть вниз головой? Отпусти скорее — больно ведь!

— Ну ладно. Гуляй, наследник своего отца.

Хорх плюхнулся на каменный пол и рассерженно пискнул:

— Жаль, конечно, что я не откусил твой нос, пока ты тут копошился. Ну да не в этом дело. Давай мириться, только обещай наперёд, что не будешь больше хватать меня за хвост.

— Конечно, не буду, если ты будешь вести себя прилично.

— «Прилично, прилично». Скажите на милость — явился без приглашения и давай учить: «прилично, неприлично». Без тебя бы, верно, не разобрались! То же мне — парикмахер… дамский мастер… Хи-хи-хи! Маникюр, педикюр… — дразнил Хорх и язык показал.

— Ах, так ты опять за свое! — произнёс Трик-Трак и потянулся за ножницами.

— Вот привязался! Вовсе я не за свое, а за твое, — пискнул Хорх. — Повесили бы тебя вниз головой — ты бы ещё не то сказал.

— А ты не ворчи, как старая калоша, — посоветовал Трик-Трак.

— Много ты понимаешь в старых калошах! — сразу развеселился Хорх и тут же, без всякой видимой связи, спросил:

— Слушай, Трик-Трак, а отчего у тебя нет хвоста?

Трик-Трак даже расхохотался от неожиданности вопроса.

— Вот чудило. Да ведь не у всех обязательно должен быть хвост! Например, у лягушек и людей хвоста не бывает.

— А почему не бывает хвостов у людей? — не унимался Хорх.

— Чтобы они не могли вилять ими, когда не хочется, а надо.

— Ох, и завернул! В жизни не встречал таких серьёзных, как ты. Сказал, как отрезал! Здорово сказал, хоть в книгу записывай! Тебе бы в писатели податься, а ты с бородами треплешься.

— Хорх, ты опять… — начал грозно Брадобрей.

— И вовсе не опять, совсем не опять… Я только и думаю, что о серьёзных вещах. Вот, например, — Хорх хитро прищурился, — что ты собираешься делать дальше?

— Я?! — переспросил Трик-Трак.

— Ну да, ты, конечно, — обрадовался Хорх, заметив замешательство Трик-Трака и наслаждаясь им. — Ты, а не я! Уж я-то знаю, что мне делать — не правда ли?

— Сначала я выберусь отсюда… — неуверенно начал Трик-Трак.

— Вот-вот! — подхватил Хорх. — Золотая мысль! И как только ты до неё додумался, Трик-Трак?! Ты выйдешь, а я, наконец, смогу узнать, как ты сюда вошел! Ты даже не представляешь, как это для меня интересно! Ведь склады находятся глубоко под землёй, входы в них замурованы, и люди забыли об их существовании. А те, кому надлежало их охранять, увы, погибли… от крыс, Трик-Трак. Тебе, наверное, будет интересно это узнать, а? Теперь в складах — крысы. Безраздельное царство крыс! Пожалуй, если они пронюхают, что под землёй появился ты…

— Да ты меня не пугай, Хорх.

— А я тебя и не пугаю. Я говорю правду, Трик-Трак, истинную правду! И если ты хоть что-то знаешь о крысах, ты мне поверишь.

— Тогда зачем же ты мне об этом говоришь?

— А затем, чтобы узнать, как ты всё-таки сюда попал. Я всегда думал, что мои владения связывает с главным складом только один узкий путь, по которому может пройти только одна крыса. И я был спокоен, потому что был уверен в неприступности владений. Ибо ни одна обыкновенная крыса в мире не пожелает один на один столкнуться с крысиным волком! Но вот появляешься ты каким-то таинственным и неизвестным мне путем, и я догадываюсь, что там, где прошёл ты, смогут одновременно проскочить сотни крыс. Тогда мне несдобровать, Трик-Трак, а это означает, что мне надо отсюда сматываться в более безопасное место.

Трик-Трак внимательно выслушал Хорха и, подумав, сказал:

— Нет, Хорх, тебе не надо менять убежище, потому что другого входа в него, кроме известного тебе, наверное, не существует…

— Но так не бывает, Трик-Трак! Это невозможно! Раз ты здесь — значит, вход должен быть!

— Я говорю правду, Хорх, а ты мне не веришь. Ну хорошо, я расскажу тебе о том, как я попал сюда. Но это длинная история, Хорх, очень длинная.

— Говори, говори, времени у нас много, — заторопил Хорх, и глаза его загорелись от любопытства. И, видя, что Трик-Трак медлит, он взмолился: — Да говори же, не тяни!

— Ладно, слушай… — и Трик-Трак рассказал Хорху о своих друзьях, о прекрасной Лапутии и её хозяине, о праздновании дня рождения Кота Василия и о волшебных часах. И о том, как он неосторожно повернул стрелку, и что из этого вышло. Хорх зачарованно слушал, жадно ловя каждое слово. И когда Брадобрей умолк, он все ещё смотрел на него во все глаза, как на чудо, явившееся в его тёмный и мрачный мир из страны сказок. Наконец, Хорх перевёл дух и протянул:

— Да-а-а… Вот так история! Ни за что бы не поверил, если бы ты не оказался тут. Просто замечательная история!

— Для кого как, — вздохнул Брадобрей, — для меня это, скорее, печальная история.

— И вовсе нет, — не согласился Хорх, — это чрезвычайно интересная история, и, насколько я понял, она ещё совсем не окончена… Слушай, Трик-Трак, а где сейчас находятся часы?

Брадобрей пожал плечами:

— Откуда я знаю, Хорх!

Смешно сморщив нос, Хорх задумался и вдруг твёрдо сказал:

— Если я правильно всё себе представляю, Трик-Трак, то часы должны находиться где-то у тебя, если, конечно, ты не выронил их по дороге сюда. Ну-ка, пошарь получше в карманах.

Трик-Трак недоверчиво покачал головой и полез в карманы. Представьте себе, каково было его изумление, когда из одного из них он извлёк… часы! Да, да, те самые — обыкновенные волшебные часы!

Брадобрей в растерянности и недоумении вертел их в руках, а рядом суетился Хорх, всё время напоминая:

— Только ради всего святого, не крути стрелку! Ни в коем случае! А то мы с тобой улетим, чёрт знает куда!

Но Трик-Трак и не думал вертеть стрелку. Он присел на корточки и осторожно, как будто держал в руках тарантула, показал часы Хорху.

— Что же мы будем делать с ними дальше, Хорх?

— «Что делать, что делать», — передразнил Хорх, — ясно, что делать. Нужно во что бы то ни стало узнать до конца тайну волшебных часов. Я уверен, что её знает старая Рух.

— А кто такая эта Рух?

— Крысиная королева — вот кто! Седая, ослепшая от старости крыса, которая правит крысиным народом. Каждое слово её для крыс — закон, хотя она и очень слаба. Рух наверняка знает историю волшебных часов.

Трик-Трак с сомнением качнул головой:

— Откуда Рух может знать, как действуют волшебные часы?

— Много ты знаешь о крысах! — сердито пискнул Хорх и рассудительно сказал:

— Видишь ли, крысы живут бок о бок с людьми. От этого соседства человеку пока не удаётся избавиться, хотя он и старается это сделать изо всех сил. Но крыс по-прежнему остаётся много. Не берусь сосчитать точно, сколько нас на земле, но уж никак не меньше, чем вашего брата, Трик. И мы проникаем всюду за человеком, Трак. Нас отделяют от него очень тонкие стены, и поэтому мы часто видим и знаем то, что человек считает своей тайной. Да-а, если бы крысы заговорили, мир был бы потрясён откровениями о человеке, ибо нет двух более несхожих существ на земле, чем один и тот же человек — в обществе и наедине с собой. О-о, Трик-Трак, люди плохо знают крыс, а то бы они давно призадумались над столь неприятным соседством! И терпеть такое соседство человеку придётся очень долго, если он как следует не пораскинет мозгами.

— Ты рассуждаешь, как человек, Хорх, а ведь ты всё-таки крыса! — удивился Трик-Трак.

— Ну и что из этого? Во-первых, я умная крыса. Во-вторых, я ведь не совсем крыса. Я — пария, одиночка, выродок, отщепенец своего рода. Я ненавижу своих сородичей ещё больше, чем людей. Всю жизнь я воюю со своими. И я воюю в одиночку. Поэтому я так хорошо изучил повадки людей и крыс. И ты удивишься, если я скажу тебе о главном различии между ними: люди лучше крыс. Потому что среди людей ещё встречаются великодушные и добрые, а среди крыс — никогда! Но мы отвлеклись, Трик-Трак. Я уверен, что где-нибудь и когда-нибудь одна из крыс пронюхала о том, как устроены волшебные часы. Я бы даже не удивился, узнав, что крыса наблюдала за изготовлением волшебных часов из-за какого-нибудь незаметного укрытия. А если это так, то она рассказала об этом своему племени и тайна сохранялась в крысином роду, передаваясь от отца к сыну. И тогда её знает старая Рух.

— А какие у тебя с ней отношения? — недоверчиво спросил Трик-Трак.

— Хи-хи-хи! — развеселился Хорх. — А какие бывают отношения у пастуха с волком, который ворует овец из стада? Она меня ненавидит, Трик-Трак. И боится, потому что я убиваю её подданных. Моим именем пугают крысиных детёнышей, когда их проказы надоедают родителям. Да, да! Это чистая правда. Им так и говорят: «Если ты не будешь слушаться, за тобой придёт Хорх». Неплохо, а? А ты — какие у меня отношения с Рух! Но будь спокоен, если у них представится возможность напасть на меня сообща, — а старая Рух спит и видит, как от меня избавиться — от меня не останется даже клочка шерсти. Съедят с потрохами!

— Но при таких отношениях с крысиным народом я не могу представить, Хорх, каким образам ты собираешься выпытать тайну у старой Рух. Насколько я уяснил из твоих слов, ты не рассчитываешь на её любезность?

— Хи-хи-хи! Если ей известна тайна — уж я найду способ вытряхнуть её из старой перечницы. Можешь не сомневаться! Спрячь-ка часы подальше в карман. Только смотри, чтобы он был недырявым.

И когда Трик-Трак спрятал волшебные часы, Хорх решительно приказал:

— А теперь пошли, нам следует добыть «языка»!

— Чего? — не понял Брадобрей.

— «Чего-чего»! Языка! Неужели не ясно? Ну пленного! Пошли!

И они пустились в путь по подземелью. Миновав несколько пустых комнат, они попали в длинный коридор, вдоль которого нескончаемой вереницей стояли заколоченные ящики. «Мука», «Консервы», «Патроны» — мелькали сделанные на них надписи. Стояла тишина, и шаги Брадобрея гулко звучали в коридоре. И даже лапки Хорха постукивали по каменному полу — топ-топ-топ-топ. Кое-где из стен сочилась вода, собираясь в большие непросыхающие лужи на полу. В подземелье стоял затхлый кисловатый запах.

— Слушай, Хорх, — не выдержал Трик-Трак, — а откуда взялись эти склады?

— Это подземные склады с оружием и продовольствием когда-то полностью уничтоженной армии во время одной из великих войн людей. Говорят, что почти вся армия погибла в болотах. Заметь, что и это знают крысы из первых рук. Армию просто загнали в болота, окружили и больше не выпустили. Несколько раз она пыталась прорвать кольцо, но её каждый раз снова отбрасывали в болота. Начались эпидемии. Дизентерия. Брюшной тиф. И скоро армии не стало. А склады, сооружённые под землёй и тщательно замаскированные, остались. Их охраняло всего несколько человек. Кажется трое или четверо. Но я же говорил тебе, что вслед за людьми приходят крысы. Они проникли в склады и невероятно быстро расплодились. Запомни, Трик-Трак, что только одна крыса способна за год пять раз принести потомство в среднем по десяти детёнышей в каждом. Ты представляешь, как быстро они заселили подземелье?

Ну, и однажды ночью крысы набросились на спавших людей. Это было великое сражение. Подробности о нем передаются от поколения к поколению. Сотни крыс нашли свою смерть от руки этих людей. Люди знали, что такое крысы, и дрались до последнего издыхания. Они стреляли, кололи, рубили, но поток нападающих крыс не слабел — серая лавина кидалась на людей и рвала их своими острыми зубами, лезла на них, стараясь дотянуться до горла, и, когда наконец люди упали, крысы облепили их сплошной шевелящейся массой и эта масса грызла и терзала их, пока от них не остались одни кости. С тех пор подземные склады перешли в безраздельное владение крыс, Трик-Трак.

— Чёрт возьми! Хорх, у меня мурашки пошли по спине от твоих рассказов! — воскликнул потрясённый Трик-Трак.

— Хи-хи-хи! — довольно пропищал Хорх. — Тебе-то ничего не грозит, Трик-Трак. У тебя же волшебные часы. Один поворот стрелки и — фьють! — только тебя и видели!

— Всё равно мороз пробирает, когда я представляю нарисованную тобой картину. Бр-рр!

— Конечно, — согласился Хорх, — зрелище не для слабонервных. Поэтому, когда имеешь дело с крысами, надо держать ухо востро. А сейчас давай помолчим — мы вступаем в пограничные владения. Здесь попадаются отдельные смелые дурачки, которые не имели ещё со мной дела. По пять-шесть штук они рискуют забегать в большую залу, которую я считаю своей территорией.

Они двинулись дальше, повернули направо и, пройдя немного, вступили в огромный зал, заваленный ящиками и мешками.

— Тсс! — тихо пискнул Хорх. — Возьми какую-нибудь железку, которую можно использовать как заслонку, и встань вон у той дырки — это единственный ход, соединяющий мои владения с царством Рух. И стой тихо-тихо, пока я пошарю между ящиками. Если я обнаружу крыс, то крикну, и ты сразу же закрой дырку заслонкой, чтобы не выпустить их из зала. А потом предоставь дело мне, и ты увидишь, как всё замечательно получится.

Трик-Трак отыскал валявшуюся возле мешков лопату и встал возле дырки. А Хорх начал метаться среди ящиков, как собака в поисках следа. И не прошло двух минут, как он радостно пискнул:

— Есть! Закрывай! Да тут их целая компания!

И в следующее мгновение к Трик-Траку кинулись со всех ног перепуганные крысы, но он уже закрыл дырку лопатой и ловко отбросил ударом ноги первую из подбежавших крыс. Остальные, круто свернув, бросились в сторону и остановились у противоположной стены. Следом неторопливо выбежал Хорх.

— Ну, Трик-Трак, — сказал он весело, — ты родился в сорочке. С первого захода — и сразу удача! Целых шесть штук! Смотри, какую сейчас потеху я устрою!

Трик-Трака поразило, как неуловимо преобразился Хорх. Его глазки казались раскаленными угольками, в движениях появились уверенность и неторопливость. Глядя на него, можно было без труда определить, что хозяин положения — он! Крысы сбились в тесную кучку, их шерсть взъерошилась, зубы угрожающе пощёлкивали. Но Хорх даже не смотрел в их сторону. Всем своим видом он ясно показывал, что не считает их за противников, достойных внимания. И вдруг он двинулся в их сторону, но не прямо, а зигзагами, по-прежнему не удостаивая их взглядом. Крысы, не отрываясь, следили за ним, и зубы их защёлкали ещё громче.

— Может быть, тебе помочь, Хорх? — окликнул Хорха Брадобрей.

Но тот сделал вид, что не слышит предложения Трик-Трака. Хорх медленно волочил хвост, вразвалочку приближаясь к сгрудившимся крысам. И тут Трик-Трак понял тонкий расчёт Хорха. Тот ждал, когда нервы у крыс не выдержат и они попытаются скрыться. А двигаясь зигзагами, Хорх предоставлял им возможность отступить то вправо, то влево. Расчёт оказался точным. Когда его отделяло от крыс не более полутора метров, одна из крыс метнулась в сторону, за ней следом кинулась вторая, третья… И в то же мгновение Хорх молниеносным прыжком оказался среди оставшихся крыс. Раздался жалобный писк и послышалась возня дерущихся. Трик-Трак готов был поклясться, что прошло не более десяти-пятнадцати секунд — и вот уже четвёртая крыса улепётывала со всех ног к спасительным ящикам, а за ней следом нёсся Хорх. На месте сражения остались лежать две крысы с прокушенными затылками. Они были мертвы.

Среди ящиков снова послышались возня, писк, и от них вновь отделились три крысы и помчались к стене, а вслед за ними не спеша вылез Хорх, волоча задушенную крысу. Вытащив на середину, он бросил её и только тогда взглянул на оставшихся. Крысы в страхе забились в угол и с ужасом смотрели на Хорха. Зубы крыс уже не щёлкали, только хвосты вздрагивали. Теперь Хорх двинулся на них прямо и неторопливо. Он казался неотвратимым, как рок, и было видно, что оставшиеся крысы уже не способны к сопротивлению.

— Ну, — произнёс свистящим голосом Хорх, — что вы желаете сообщить мне, о крысы?!

— Отпусти нас, Хорх… — взмолилась одна. — Будь добр хоть один раз в жизни.

— Пожалуй, я бы мог отпустить вас, — Хорх уселся перед крысами на задние лапки. — Только за услугу, конечно.

— Мы на все согласны, о Хорх! — пискнули крысы. — Говори!

— Я хочу видеть старую Рух. Одна из вас направится к ней и передаст, чтобы она пришла в этот зал.

— Она не придёт, о Хорх! — пискнули крысы.

— Ей надо сказать, что у меня к ней есть дело. Оно касается судьбы всего крысиного народа в подземелье. А чтобы она не боялась, пусть приведёт с собой сто крыс.

— Ты не боишься ста крыс, Хорх?! — в ужасе пискнули крысы.

— У Хорха только одно слово! — щёлкнул зубами Хорх. — Я сказал ясно: сто крыс! Иди ты, что с краю! А вы ещё посидите, возможно, понадобитесь. — И обратившись к Трик-Траку, пискнул:

— Выпусти одну из них!

Крайняя крыса не заставила себя упрашивать. Она так стремительно исчезла в дыре, которую только чуть-чуть приоткрыл Брадобрей, что могло показаться, будто ею выстрелили из рогатки.

А Хорх припал к мёртвой крысе и острыми, как бритва, зубками вспорол ей живот. От этой картины Трик-Траку сделалось не по себе, и он поспешно отвёл глаза в сторону. Две оставшиеся в живых крысы со страхом следили за каждым движением Хорха.

Эта мрачная картина была прервана писком у дыры:

— Хорх, Хорх! Старая Рух не хочет приходить сюда! Рух говорит, что если она тебе очень нужна, ты должен прийти к ней сам!

И всё смолкло. Было слышно только, как сообщившая эту новость крыса поспешно убегает. Хорх, прервав свою трапезу, злобно сверкнул глазками и приказал:

— Пусть пойдёт следующая и скажет Рух, что под землёй появился гость, тот, который носит ножницы. И если она не придёт, то Носящий Ножницы удалится, чтобы привести сюда людей. Много людей. И тогда власти Рух придёт конец, потому что я рассказал, что сделали крысы с теми людьми, которые остались охранять склад. Пойди и скажи ей об этом!

Вторая крыса исчезла в дыре так же быстро, как и её предшественница. Трик-Трак подумал, что встреча с Хорхом избавила его от массы неприятностей. Крысы были страшной, тёмной силой, для борьбы с которой требовалось не только умение сражаться и убивать. А Хорх оказался предусмотрительным и умным.

— Хорх, о Хорх! — раздался писк за лопатой. — Старая Рух придёт. Но она просит сначала пропустить в зал двести крыс. Согласись, Хорх, если желаешь её увидеть!

И снова в дыре послышалось торопливое топ-топ-топ — это уносила ноги вторая крыса.

— Пойди и скажи старой Рух, — сказал Хорх, обращаясь к последней крысе, — что я знаю одно место, по которому в подземелье просачивается сверху вода из озера, расположенного над нами. И напомни, что у Хорха только одно слово. Я сказал «сто» и ни одной больше. А чтобы Рух не трусила, скажи ей, что мое слово гарантирует безопасность. И добавь, что она может мне ничего не обещать, потому что я все равно ей не верю, и она хорошо знает почему. Да поторопи ее, потому что Носящий Ножницы торопится уйти. А он может выйти отсюда, когда ему заблагорассудится. А теперь — убирайся!

И когда последняя крыса исчезла в дыре, Хорх довольно пискнул:

— Ты видишь, Трик-Трак, что старая Рух трусит, но насколько я знаю её — она придёт.

— Ты просто великолепен, Хорх, — искренне восхищаясь Хорхом, воскликнул Трик-Трак. Хорху слова Брадобрея чрезвычайно понравились, и он не смог удержаться, чтобы не поворчать ещё раз:

— То-то же, а ты так непочтительно тряс меня за хвост. Хвост у крысы — символ достоинства. Вот ты, помнится, говорил, что человеку не дано хвоста, чтобы он им не вилял угодливо. Но заметь себе, что крысы тоже никогда не виляют хвостом! По тому, как крыса волочит свой хвост, можно судить о её вкусах, характере, достоинстве, привычках и даже — настроении. О-о! Это целая наука — умение носить хвост! Целое искусство!

Хорх увлекся и принялся с воодушевлением разглагольствовать о хвостах. Выходило, что это чуть ли не самая важная, самая нужная и самая красивая вещь на свете, так что Трик-Трак начал даже ощущать неловкость, что у него отсутствует хотя бы самый малюсенький хвостик. Но рассуждения Хорха были прерваны требовательным крысиным писком:

— Откройте ход! Откройте ход! Старая Рух направляется в залу!

Хорх мигом забыл о хвостах и быстро зашептал Трик-Траку:

— Как только насчитаешь сто крыс — немедленно закрывай лопатой вход. Со старой Рух надо быть всегда начеку. И запомни: сто крыс — это тоже не фунт изюму. Так что на всякий случай приготовь ножницы и ни на шаг не отходи от дыры, если тебе дорога твоя жизнь! А теперь отворяй и считай получше! — пискнул он и отбежал к двери, через которую они попали с Брадобреем в зал из коридора.

Как только Трик-Трак открыл вход, в зал хлынул поток крыс. «Тридцать… сорок… шестьдесят… семьдесят… девяносто…» — считал он. Появившиеся крысы были как на подбор — здоровенные, величиной со среднюю кошку, каждая крупнее Хорха. При их появлении, однако, Хорх и глазом не повёл. Он сидел вдали, вырисовываясь на фоне двери и, казалось, решительно не интересовался происходящим. Трик-Трак подивился мужеству и выдержке своего приятеля, со страхом и отвращением поглядывая на снующих по залу крыс. Они разбрелись по всем уголкам, заглядывая подозрительно в ящики, принюхиваясь к запахам и прислушиваясь к шорохам. Только к двери, на пороге которой застыл Хорх, они не приближались, обегая её на почтительном расстоянии. На Трик-Трака они просто не обращали внимания, так что ему сделалось даже чуть-чуть обидно. «Как будто не я, а они держали Хорха вниз головой», — огорченно подумал он.

Наконец, одна из крыс кинулась к дырке и почтительно пискнула:

— Всё в порядке, госпожа.

Вслед за этим из дыры, медленно и тяжело ступая, вылезла огромная старая крыса, почти белая от седины, со слезящимися прикрытыми глазами и шелудивым розоватым хвостом. С двух сторон её почтительно и осторожно поддерживали боками две молодые крысы, а следом поспешно вылезло ещё с десяток очень крупных крыс, которые сразу образовали вокруг старой Рух плотное кольцо. «Теперь пора!» — решил Трик-Трак и плотно прикрыл дырку лопатой, прижав её черенок к стенке своей спиной.

Старая крыса не спеша проследовала в центр зала и остановилась:

— Зачем ты звал меня, Хорх, наследник своего отца?

Хорх ответил не сразу. Он медленно повернулся мордочкой к старой крысе и бесцеремонно пискнул:

— Раз звал — значит, была нужна.

Неодобрительно и враждебно запищали сопровождающие повелительницу крысы, и все, как по команде, оскалили зубы. А Хорх будто бы того и ждал. Он весь подобрался и злобно пискнул, сверкнув яростными глазками:

— Молчите вы, серые тряпки, пока я не оторвал ваши глупые головы! — и в словах его слышалось столько бешеной ненависти, что крысы не посмели выражать более своего возмущения перед непочтительностью крысиного волка. — Я позвал тебя, Рух, потому, что ты одна умнее всех твоих подданных вместе взятых. Ты одна осталась в живых из участников великого сражения крыс с людьми, охранявшими подземелья…

— Это правда, Хорх, но зачем я тебе всё-таки нужна?

— Я хочу, чтобы ты помогла Носящему Ножницы, Рух. Ты, наверное, знаешь тайну работы часов, которые смастерил Величайший. И ты должна открыть эту тайну моему гостю.

Казалось, старая Рух не услышала слов Хорха — так долго она молчала. Рух сидела, шевеля серебряными усами и о чём-то думала или вспоминала. Все терпеливо молчали, поглядывая на старую крысу. Наконец, она тихо спросила:

— У этих часов только одна стрелка, не правда ли?

— Да, Рух, только одна! — подтвердил Хорх.

— И они издают звон, не так ли?

— Да, Рух, они издают звон, когда переводится стрелка. И тогда с тем кто их держит, происходят удивительные вещи, Рух.

— Тогда я знаю тайну этих часов, Хорх. Но я не понимаю, Хорх, многого не понимаю… — голос её сделался тягуч и зазвучал угрожающе, — и в том числе я не понимаю, зачем мне нужно помогать людям, о Хорх? Зачем нужно помогать врагу, о крысы?

— Слушайте! Слушайте! — запищали все крысы. — Старая Рух говорит и учит! Слушайте внимательно, крысы! Запоминайте получше — мудрая Рух говорит для всех!

Старая Рух, казалось, не обращала внимания на возгласы своего народа, она продолжала, немного раскачиваясь в такт произносимым словам:

— Мы пришли в этот мир, чтобы сразиться с людьми, и мы уничтожили больше людей, чем все их игрушечные войны вместе взятые. Мы несли в своей крови болезни, которые косили людей, превращая города в пустыни… Чума, тиф, дизентерия, бешенство… О крысы! Почему я должна помогать человеку, который был и остаётся злейшим врагом нашего народа? Помните, хорошенько помните, о крысы, что мы явились в этот мир победить человека!

— Слушайте! Слушайте! — вновь запищали крысы и защёлкали зубами. — Старая Рух говорит и учит! Между тем старая Рух продолжала:

— Мы пришли из глубин Востока, о крысы! Как и все завоеватели. Мы переплыли великие реки, сметая на своём пути всё живое. Мы напали на Запад, и нам потребовалось не более пяти-десяти лет, чтобы заселить его самые дальние уголки и закоулки. Мы истребили своего черномазого сородича — чёрную крысу, потому что мы, серые крысы, пасюки, были сильнее, злее и прожорливее… Но мы столкнулись с человеком, о крысы, и мы отступили там, где он этого пожелал! У нас нет врагов страшнее человека, с которым мы ведём ни на минуту не затухающую, не видимую для слепых войну, и этой войне не видно конца. Мы сражаемся, побеждаем, терпим поражение — и поэтому ненавидим его, ненавидим так, как можно ненавидеть только своего смертельного врага, как могут ненавидеть только крысы… до самого конца, до самой своей и его смерти! Помните об этом, крысы! Мы появились на земле, чтобы сразиться с человеком! Мы пришли победить или умереть! Так зачем я должна помогать пришедшему к нам? Нужно ли это, о крысы?!

— Нет! Нет! Не делай этого, Рух! Пусть убирается, покуда цел! — подхватили возбуждённые речью Рух крысы.

Трик-Трак вдруг почувствовал, как неприятно стянуло у него кожу на затылке, и он незаметно нащупал рукой ножницы в кармане. Только на Хорха речь старой Рух, казалось, не произвела никакого впечатления. Его фигура по-прежнему оставалась неподвижной в сумраке дверного проёма.

Старая крыса замолкла, и вокруг неё плотным строем сбились крысы, возбуждённо и воинственно попискивая. И вдруг Хорх спокойно произнёс:

— А всё-таки, Рух, ты расскажешь всё, что тебе известно о волшебных часах, — и, помедля, добавил: — Потому что я этого хочу Я выслушал тебя, Рух, хотя в твоих слова не было ничего нового. А теперь выслушай меня.

Старая крыса молчала, и Хорх продолжал:

— Я убивал твой народ, Рух. Это делал и мой отец, и отец моего отца, и все мои предки. Потому что так было всегда. И ни тебе, ни твоему народу никогда не избавиться от крысоволка, пока он не уйдёт сам. Так вот, Рух, я уйду из подземелья, если ты откроешь тайну волшебных часов. Я уйду совсем. Неужели этого мало за одну, единственную тайну, Рух?

Но старая крыса продолжала упорно молчать, и лишь беспокойно шевелящиеся усы выдавали, что она напряжённо о чём-то думает. Хорх подождал немного и совсем тихо с угрозой сказал:

— Но если ты думаешь что-то затеять, то подумай ещё раз хорошенько: стоит ли? Выход из залы закрыт. И если вы попытаетесь напасть, чтобы открыть ход для твоего народа, то знаешь, что сделает Носящий Ножницы? Он повернёт стрелку часов, Рух. Обязательно повернёт — и ты одна знаешь, что из этого получится. А уж я прикончу здесь оставшихся — можешь не сомневаться, Рух! Думай быстрее, Рух, и хватит играть в молчанку.

— По какому пути вода из озера проникает в подземелье, Хорх? — вдруг спросила старая крыса. — Ты должен это знать, потому что вода попадает к нам из твоих владений.

— А вот это уже деловой разговор, Рух. Но не слишком ли ты много хочешь узнать за одну-единственную тайну?

— Я хочу узнать путь воды, — упрямо проскрипела старая крыса.

— Хорошо, Рух, я скажу. Вода приходит из озера по вентиляционной трубе в помещение, где стоят ящики с надписью «динамит», и оттуда попадает в коридор с большой лужей. Что ещё тебя интересует, Рух?

— Ничего! Больше ничего, Хорх. Теперь выслушай меня… И ты, Носящий Ножницы, тоже слушай внимательно, ибо даже великие тайны оказываются часто просты до смешного. Скажи мне, Носящий Ножницы, куда бы ты хотел попасть с помощью волшебных часов?

— Конечно, в Лапутию! — ответил Трик-Трак.

— А ты знаешь, когда завтра в Лапутии взойдёт солнце?

— Ну, предположим, в четыре часа утра…

— Тогда переведи после полуночи стрелку часов на это время и вместе с первым солнечным лучом ты попадёшь в свою Лапутию. И всё, что будет находиться вблизи волшебных часов, полетит тоже. Но долетит с тобой только то, что будет как-то связано с часами, остальное — растеряется по дороге… Чем ближе к часам будут находиться предметы, тем дальше они будут тебя сопровождать. Вот и вся тайна волшебных часов.

Страшная мысль поразила Брадобрея, и он произнёс пересохшим от волнения голосом:

— Послушай, Рух, а если мои друзья стояли рядом со мной, когда я повернул стрелку…

— …тогда ты не найдёшь своих друзей в Лапутии, — подхватила Рух, — они потерялись в пути.

— Но как же их найти?! — вскричал потрясённый Брадобрей, который уже считал себя виновником гибели своих друзей.

— Очень просто, Носящий Ножницы, очень просто. Нужно вернуться назад по старому пути. Для этого надо медленно вертеть стрелку назад. И, обнаружив то, что ты потерял, перестать её крутить. Вот и всё!

— Но таким путем, — вмешался Хорх, внимательно следивший за беседой, — можно вернуться назад в то место, откуда был начат путь, не правда ли?

— Разумеется. Но это нужно сделать сегодня, пока не начался новый день. Надо только знать, что написано на циферблате часов, потому что стрелка часов вертится назад только по известному тексту. Теперь я сказала все, Хорх. Скажи, чтобы Носящий Ножницы открыл выход!

— Ещё одно слово, Рух. Ты не сказала, что написано на циферблате волшебных часов.

— Когда-то я знала всю надпись, но теперь память сохранила только её начало: «ПОВЕРЧУ — ПОЛЕЧУ ПО ЛУЧУ» — «ПОВЕРЧУПОЛЕЧУПОЛУЧУ». Поэтому часы не смогут сегодня вернуть Носящего Ножницы в Лапутию, если не будет прочитана вся надпись. Но завтра с восходом солнца часы перенесут его в Лапутию. Теперь я сказала все, и я хочу уйти, Хорх.

— Выпусти их, Трик-Трак.

Брадобрей сдвинул лопату, и старая крыса медленно покинула зал, степенно волоча облезлый хвост. За ней устремились крысы, торопясь покинуть владения Хорха, наследника страшного ремесла своего отца. Издали казалось, что серый ручеёк из крысиных тел поспешно впитывает трещинка в стене; и когда исчезла последняя крыса, Трик-Трак со всего размаха воткнул лопату в землю и радостно закричал:

— Ура! Да здравствует всесильный Хорх! Никогда в жизни я не притронусь к его величественному хвосту! Клянусь моими ножницами, Хорх!

— Ну уж, и хвост, — немедленно начал рисоваться Хорх, безмерно гордый высокой оценкой своего хвоста. — Это у всех остальных хвосты, а у крыс — мерзкий, голый, в чешуйках. Даже говорить противно. И зачем только такой нужен?

— А ты подумай получше, Хорх, может, всё-таки нужен, а? — великодушно сказал Брадобрей.

— Не знаю… — неуверенно произнёс Хорх. — Вряд ли… Хотя в детстве мы с братом воровали из курятника яйца. Я хватал яйцо всеми лапами и ложился на спину, а мой брат Хруп тащил меня за хвост в нору…

— Видишь, Хорх, без такого хвоста вам было явно не обойтись!

— Но ведь не будешь ты утверждать, что именно для этого крысе нужен хвост? — развеселился Хорх.

— Не буду, — согласился Трик-Трак, — но ты забыл о хвосте как носителе достоинства. Сам же говорил! И потому, может быть, твой хвост не так уж плох и даже по-своему красив.

— Вряд ли, — с сомнением сказал Хорх и, подумав, добавил неуверенно: — Ну, может быть, только самую чуточку.

И они помолчали, думая каждый о своём. Наконец, Хорх напомнил:

— Пора отыскать твоих друзей, Трик-Трак!

Брадобрей только грустно вздохнул и опустил голову.

— Ах, Хорх, как ужасно получилось с ними.

— Нашёл время горевать! — рассерженно пискнул Хорх. — Надо действовать!

— А может быть, мы вместе двинемся в путь, Хорх? Я посажу тебя в карман и буду осторожно вертеть стрелку назад, а ты выглядывай и смотри внимательно. Как увидишь кого-нибудь, кричи «Стоп!»

— Вот чудак! Хи-хи-хи! — развеселился Хорх. — Да я твоих друзей никогда в глаза не видел. Как же я могу их узнать?!

— А ведь и правда! — воскликнул Трик-Трак. — Тогда давай сделаем наоборот: ты крутишь, а я смотрю.

Тут уже Хорх задохнулся от хохота.

— Вот чудак… хи-хи-хи! Как же я посажу тебя к себе в карман? Хи-хи-хи… ведь у меня и штанов-то нет… ха-ха-ха, всё никак не соберусь сшить! Недосуг! Хи-хи-хи! — Хорх прямо катался по полу, и слёзы текли из его глаз. — Ну, силен, ну, уморил!

— Не серьёзный ты, Хорх, — обиделся Трик-Трак.

— Я-то серьёзный, да ты уж больно смешной! — сказал Хорх, отдышавшись. — Только, пожалуйста, не дуйся, Трик-Трак, но придётся тебе и часы вертеть, и по сторонам смотреть, потому что я с тобой не полечу. Не обижайся, Трик-Трак! Твои друзья — это не мои друзья. Говоря по правде, я что-то плохо представляю себе дружбу с котом и кошкой. Всё-таки я крыса, Трик-Трак, не вполне обычная, но крыса, особенно для котов! И не надо это сбрасывать со счетов!

— Но ты обещал старой Рух покинуть подземелье, Хорх. Куда же ты пойдёшь один?!

— Да, Трик-Трак, я обещал, и я это сделаю, как только ты отсюда исчезнешь. Тогда я уйду поближе к человеку — найду город, Трик-Трак, и там поселюсь на свалке. Не волнуйся, Трик-Трак, крысиному волку там всегда найдётся привычный стол. На прощанье я открою тебе один секрет, который не имеет смысла теперь сохранять. Подземелье скоро погибнет. Всё! Целиком! Его затопит вода! Старой Рух не удастся спасти свои владения от наводнения. Вода нашла лазейку в её царство, а наверху — целое озеро. За последние годы речушка, у берега которой были построены склады, изменила своё русло. Земля над складами со временем осела, и речка течет теперь прямо над нашей головой, Трик-Трак, образуя над подземельем проточное озеро, границы которого совпадают с подземными очертаниями складов. Теперь ты понимаешь, что грозит подземелью, если вода ворвётся внутрь. А она уже нашла дорогу, Трик-Трак!

Брадобрей слушал рассказ Хорха, и в его впечатлительной голове возникали страшные картины наводнения подземелий. Нет, ему не было жалко крыс, но картина получалась всё равно жуткая.

— Но если Рух теперь знает путь воды в подземелье, — она уведёт свой народ в другое место.

— Вряд ли, Трик-Трак. Она ведь слепая, и она не увидит, хи-хи-хи что вода в озере проточная! Она будет думать, что сверху небольшое озеро, вода которого зальёт только часть подземелий. Но это не так, хи-хи-хи, совсем не так! Озеро проточное, и воды хватит, чтобы залить всё подземелье, Трик-Трак! Всё! Понимаешь ли — всё! Крысы погибнут — все! Они не успеют выскочить, когда лавина воды ворвётся внутрь! Спасутся единицы! Считанные единицы! И среди них не будет этой старой ведьмы Рух! Потому что она стара и слаба! И ей не поможет даже её ум, потому что во время наводнения нужнее сила и ловкость, хи-хи-хи! Она захлебнётся, обязательно захлебнётся! — веселился Хорх.

Трик-Траку стало жутко от этого тоненького и злорадного смеха, и ему захотелось скорее покинуть подземелье.

— Ну, что же, Хорх. Мне пора. Спасибо большое за помощь.

— Не стоит, Трик-Трак. Я в жизни не слышал истории более интересной, а вышло так, что я в ней даже участвую. Я расскажу её своим детям, Трик-Трак. И дети пронесут её с собой через жизнь и передадут своим детям. И крысы сохранят её для потомства. Ведь сегодня ты смог уже убедиться, что у крыс хорошая память. Прощай, Трик-Трак! Кланяйся своим друзьям… И знаешь, у меня к тебе есть маленькая просьба, — вдруг смутился Хорх. — Совсем маленькая.

— Я слушаю тебя, Хорх, говори.

— Узнай, пожалуйста, у своих друзей, для чего им нужен хвост. Это для меня ужасно важно. И передай какой-нибудь крысе, что они тебе скажут. А уж это до меня дойдёт, будь спокоен.

— Хорошо, Хорх, обязательно спрошу и передам их слова для тебя.

— Ну, спасибо. Ты даже не представляешь, как это интересно. Ты этого не поймёшь, потому что у тебя нет хвоста! Но в общем ты ничего, Трик-Трак. Я буду тебя вспоминать! Прощай! Желаю тебе побыстрей разыскать твоих друзей и вернуться в Лапутию. Прощай.

— Спасибо, Хорх, ещё раз спасибо. Желаю тебе удачной охоты на новом месте. Я расскажу о тебе моим друзьям. Прощай!

И Трик-Трак вынул из кармана волшебные часы и коснулся стрелки

— Да погоди ты! — испуганно пискнул Хорх и со всех ног кинулся вон из зала. — А то ты отправишь меня вслед за твоими друзьями. Вот теперь крути! — крикнул он издали.

И Трик-Трак осторожно повернул стрелку назад. Раздался звон, что-то хлопнуло, все поплыло, поехало, замелькало… «Ну, теперь надо смотреть в оба», — вздохнул Брадобрей и принялся вглядываться в проносящееся мимо.