1. Наполненные самими собой

Скорее верблюд пройдет сквозь игольное ушко, чем богатый войдет в Царство Небесное. Это, в частности, относится к тому, кто богат успехами. «Remplis de soi-même» (наполненные сами собой) – так французы называют широко распространенный тип людей, которые так наполнены своим собственным бытием и делами, что совершенно не в состоянии выслушать человека, если тот говорит о вещах, не имеющих отношения к их тщеславию и интересам. Самые успешные, одаренные, деятельные и волевые из этих людей, как правило, и самые загрубевшие душой. Понаблюдай за таким человеком, опьяненным своей важностью, популярностью и незаменимостью! И увидишь, как мало душевного внимания он уделяет «маленьким людям», как мало человечности он проявляет, денно и нощно служа человечеству, как мало чуткости и желания вдуматься в ситуацию другого он выказывает. Тут приходят на память мудрые слова одного средневекового мистика о том, что «Матерь Божья плачет об успешных людях». Ведь одно из самых печальных явлений в судьбах человечества состоит в том, что как раз самые ценные таланты и силы, как правило, грозят их обладателям тем, что в горячке бурной деятельности они могут потерять самое главное, даже не подозревая, что они потеряли. А потеряли они на своем пути любовь к «малым и сирым». Успешный человек не подозревает, каково на душе у людей слабых, отягощенных комплексами, неталантливых и разочарованных, как трудно им найти смысл своего существования, утешение для своего самолюбия, эквивалент своей бедности. Именно потому, что успешный человек не знает всего этого, он постоянно обижает тех, кто мал, кто потерпел в жизни крах и не добился успеха, бездумным поведением обостряя их горечь, небрежными словами вновь и вновь растаптывая их уверенность в себе. Ужасны проявления человеческого варварства на войне! Но не менее отвратительна скрытая жестокость привилегированных и почитаемых людей, смотрящих на сирых и убогих с рассеянным выражением лица. Они настолько привыкли всегда быть в центре внимания, что весь мир сердечной доброты, с помощью которой можно ободрить запуганных, вывести их из тени в свет, остается для этих обделенных богатых людей неизвестной страной.

Как глубоко в нас все еще сидит язычество, яснее всего показывает поведение людей привилегированных по отношению к тем, кто обижен судьбой. Если бы эти гордые всадники жизни, проникшись истинной моралью, взглянули на самих себя и на тех, что остались в тени, то узнали бы, насколько выше в небесной иерархии стоят эти лишенные всякого блеска люди, нежели все блестящие любимцы сиюминутного успеха. И что любимцы успеха только тем и могут искупить проклятие своей важности, что откроют глаза и увидят наконец скрытое достоинство и близость к Богу тех, кто в тени, а потом со всей очевидностью будут проявлять осознание этого во всех своих действиях, жестах и словах.

 

2. Самоуважение и самопознание

Самая большая фабрика в мире – это фабрика по производству самоуважения внутри человека. Там день и ночь идет работа – не только, чтобы непрерывно обнаруживать все новые поводы для самодовольства, но даже в еще большей степени, чтобы поставить с ног на голову все факты происходящего внутри и вне нас, чтобы те перестали свидетельствовать против нас и подавлять наше самоуважение. Огромная мастерская внутри нас постоянно производит то, что называют «защитными мыслями», имея в виду все соображения и толкования, которые преграждают путь самокритике, аккуратно переворачивая и фальсифицируя соотношение между причиной и следствием в нашей судьбе, а также в наших отношениях с другими людьми. Громадную работу по фальсификации всех обстоятельств нашей жизни совершает также человеческая память, или, лучше сказать – доминирующее и неочищенное чувство собственного достоинства, которое не принимает никаких упреков и принуждает замолчать даже самое тайное обвинение совести против нашего собственного прошлого. Чтобы показать ужасающую податливость нашей памяти перед искусом фальсификации фактов прошлого, Ницше придумал небольшой диалог. «Это сделал ты, – говорит моя память. – Ты не мог этого сделать, – говорит моя гордость». В конце концов память сдается.

З. Фрейд опубликовал небольшую работу под названием «К психологии забывания», которая дает понять, что так называемое забывание – это вовсе не просто слабость памяти, но что, как правило, в глубине нашего сознания всегда существует активная заинтересованность в том, чтобы насовсем вычеркнуть из нашего сознательного знания определенные неприятные вещи. Реальность заключается в том, что наряду с великими чудесами памяти существуют еще и грехи памяти, состоящие в том, что наша воля к истине даже по отношению к себе самим, как правило, слишком слаба, чтобы противостоять постоянному соблазну сфальсифицировать объективные свидетельства в угоду нашему самолюбию. Кстати, то же самое практикуют целые народы, охваченные национальной любовью к себе. Современная психология видит причину большинства нервных заболеваний в активной потребности самоуважения, непрерывно ищущей компенсации всякого рода комплексов неполноценности, уходящих корнями в поражения и неудачи, а также в наследственность и дефекты характера, за которые человеку может быть стыдно. Так что миром в гораздо большей степени правит стремление к тому, чтобы уважать себя и быть довольным собой, чем голод и любовь, как полагал великий поэт Шиллер.

 

3. Неосознанная подоплека духовной жизни

В последнее время в Европе и Америке широкое распространение, в особенности среди психологов, нашла наука о подсознательном. Она называется «психоанализ» и пытается самые разные, в том числе и наиболее резкие проявления нашей внутренней жизни, объяснить мотивами, которые мы не осознаем, но которые, тем не менее, правят нами из тьмы наших душ. В главе о самопознании мы привели интересный пример из длинного ряда этих исследований, показывающий, что задетое или неудовлетворенное чувство собственного достоинства очень часто становится причиной всяких непонятных человеческих привычек, тщеславных замашек и всевозможных попыток так или иначе компенсировать так называемое сознание собственной неполноценности. Добавим еще, что очень многие кажущиеся непонятными дурные привычки и странности молодых людей обусловлены какой-либо душевной травмой, пережитой в очень раннем детстве. Эта травма остается непреодолимой силой, постоянно нарушающей ход их внутренней жизни.

Необязательно каждый раз докапываться до глубинных причин таких травм. Достаточно знать, что они существуют гораздо в больших размерах, чем предполагалось раньше, и нужно быть очень осторожным, а не усматривать в каждом необычном поведении сознательную грубость или протест. Это касается не только бунтов среди подчиненных, но и психологических проблем между супругами. Никакое сообщество, сложившееся по велению сердца, не может быть плодотворным без того, чтобы один не принимал искреннего участия в судьбе и жизни другого, не искал через собственное самопознание ключ к пониманию человека, живущего рядом, не пытался раскрыть тайну правильного отношения к нему.

 

4. Два вида общения с людьми

Существуют два разных вида общения с людьми – видимое общение, реальная совместная жизнь с ними, а также невидимое общение, совместное пребывание с ними только в мыслях, раздумьях друг о друге.

У многих людей это незримое общение – не что иное, как отзвуки, эхо общения зримого. Если два человека разошлись раздосадованными друг на друга, раздраженными, их души долго еще будут полны неприязни. Как грозовые тучи беспокойно носятся над горной долиной, нависая то над одним ущельем, то над другим, так и в душах этих людей будут беспокойно носиться мрачные и ядовитые мысли, тяжким грузом оседая в уголках этих самых душ.

Другие люди живут в основном зримой жизнью, практически не интересуясь тем, что творится внутри у них самих и у других людей. Они быстро забывают и прощают, ведут себя при каждой новой встрече с человеком как ни в чем не бывало. Но при этом они делают одни и те же ошибки, потому что в промежутках между встречами ничему не учатся.

Никто не научится обходительности, если не откроет для себя тайну невидимого общения, если не научится, оставаясь наедине с самим собой, уделять часть времени спокойным размышлениям о своем ближнем. Это нужно, чтобы лучше его понять, чтобы научиться щадить его слабости, одновременно воодушевляя на то, в чем он силен, и использовать это.

«Возлюби врага своего!» Начать сразу с этого для большинства людей было бы, наверное, слишком трудно. Поэтому попытайтесь сначала попрактиковаться в «невидимом общении» с теми, кто настроен к вам враждебно. «Думай спокойно и глубоко о своих врагах!» Такие раздумья – первый шаг на пути к любви, потому что тот, кто находит время, чтобы основательно поразмыслить о каком-то человеке, тот непременно станет лучше его понимать, а взаимопонимание – это начало любви.

При больших физических нагрузках нам приходится глубже дышать. Когда мы решаем задачи по общению с окружающими нас людьми, все, что мы делаем и говорим, должно исходить из самой глубины нашей души. Иначе мы разрушим свой внутренний покой.

Поэты воспевают рай как место, где вновь встречаются души, где не бывает никаких недоразумений, разделяющих нас на земле, где преображенные души в небесном единстве воспаряют к высшему свету. А разве нам не хочется уже здесь, на земле, устроить так, чтобы все разобщенные жизнью люди вновь находили друг друга, как на небесах? Это возможно, только если в глубинах наших душ навсегда замолчат ненависть и эгоизм, ярко засветятся великие примеры любви и только наши сокровенные и лучшие желания будут облекаться в слова и поступки.

 

5. Внешние привычки

Наверное, многие видели, как кто-то говорит по телефону с «уважаемым человеком» почти в той же униженной позе и с тем же заискивающим выражением лица, как будто этот человек лично присутствует при разговоре. Откуда это берется? Причина этого, без сомнения, – таинственная связь между нашей физической и духовной жизнью: мы совершенно не в состоянии говорить по-настоящему любезно и уважительно без такой поддержки, как поза нашего тела и выражение, игра нашего лица. Физические жесты – это внешние символы внутренних процессов, усиливающие быстроту и точность умственных функций. Если же тело не принимает позы, соответствующей определенному движению души, это оказывает парализующее и распыляющее действие на душу, энергия которой достигает пика своей мощности только в единстве всех жизненных проявлений. Это известно любому хорошему певцу. Он знает, что для передачи какого-то душевного настроения нужно не только погрузиться в созвучное состояние души, но еще и привести мускулы тела и лица в положение, соответствующее этому настроению.

Все эти факты, который каждый может наблюдать на самом себе и на других, очень поучительны в плане самовоспитания, так как освещают отношения между телом и душой. Тело не является, как учила античная философия в период упадка, только «защитной оболочкой духа». Тело также и не просто органическая оболочка нашей жизни: символикой своих выразительных средств оно может принимать участие в духовной жизни. Говоря о теле и душе, христиане с самого начала подчеркивали, что они раз и навсегда отказались от какого бы то ни было пренебрежения телом, объявив его Божьим Храмом. Надежнее всего связать тело с устремлениями духа, формируя и тренируя определенные внешние привычки, призванные символами выражать устремления духа. Такое участие тела в решении духовных и умственных задач не только идет на пользу духу, но и смягчает горячность и наивность плотских потребностей и инстинктов. Приведем несколько примеров.

Императрица Мария Терезия писала как-то одной юной даме, доверенной ее попечению: «Поступай так, как если бы ты любила, и ты будешь любить». Это жизненное правило идет, в частности, от понимания глубокого влияния определенных физических функций на соответствующие душевные процессы. Глубинная ценность всех внешних правил и форм вежливости состоит в этом обратном действии физического начала на духовное. Однобокие пуританские души склонны объявлять внешние обычаи и нормы поведения лицемерием, так как не видят, что в данном случае внешнее начало ни в коем случае не подменяет внутреннего, а призвано активизировать и усилить его. Конечно, внешние признаки гостеприимства не могут вызвать искреннего чувства, если в душе вообще не существует такого чувства. Однако определенные жесты и следование обычаям позволяют человеку обрести присутствие духа, вытаскивают человека из его неповоротливости, пробуждают его лучшее «я», помогают ему в подавлении всех ощущений, не соответствующих высоте ситуации.

Существует хороший обычай, особенно строго соблюдаемый в Англии: слушать человека, выступающего с докладом или просто рассказывающего что-либо, с выражением глубочайшего внимания на лице и во всей позе. Причем совершенно неважно, интересует ли тебя то, что он говорит, или нет. И в этом нет никакого притворства, потому что внешнее проявление внимания стимулирует внутреннее участие. А ведь научиться чему-то можно у каждого докладчика и выступающего – на худой конец тому, как не надо излагать свои мысли. Кроме того, внешнее проявление внимания – необходимое напоминание человеку, помогающее ему в любой ситуации помнить о том, что он в обязательном порядке должен другому. В таких символических формах, так сказать, откладывается весь накопленный запас внутренней культуры, который понятен каждому мало-мальски восприимчивому человеку и может быть вновь плодотворно использован для внутренней жизни. Мы не всегда бываем на высоте в области собственного восприятия. Поэтому нам необходимы внешние формы и нормы поведения, нивелирующие такие колебания и препятствующие тому, чтобы мы поддавались каждой перемене собственного настроения. Многие боятся, что изменят самим себе, если будут придерживаться определенных требований поведения, вместо того чтобы всегда давать волю своему сиюминутному настроению. В действительности же человек чаще и больнее всего изменяет своему лучшему «я», когда отказывается от устоявшихся форм поведения, которые гарантировали бы ему, что он не станет добычей внезапно нахлынувших чувств или депрессии. Формы поддерживают постоянство внутренней жизни.

Поэтому, например, обязательные для всех формы французского языка, в которых этот крайне импульсивный народ создал самому себе противовес опасностям, исходящим от его собственного темперамента, имеют большое цивилизующее значение как мощное средство внутреннего действия.

Людям, пренебрегающим формой, следовало бы задуматься над тем, что как раз столь духовные люди, как Паскаль и Франц фон Залес, глубоко верили во внутреннюю ценность внешних форм и привычек. Так, например, Франц фон Залес дал настоятельнице монастыря в Порт-Рояле, пожаловавшейся ему на свой гневливый темперамент, следующий совет: «Приучайте себя к тому, чтобы говорить мягко, ходить спокойно, делать все, что вы делаете, хладнокровно, и вы увидите, что эта взрывная горячность за три или четыре года окажется в рамках умеренности. Но поступайте и говорите хладнокровно даже в тех ситуациях, которые не могут привести вас в волнение, где кажется, что бояться нечего. Например, вставая утром, ложась спать, садясь за стол, когда вы просто с кем-то говорите – короче, нигде, ни при какой оказии не забывайте об этом!»

Все сказанное касается и привычек к внешней чистоте и порядку. Один современник, спустя долгое время вернувшийся к христианской религии, как-то рассказал, что однажды, собираясь принять ванну, он спросил самого себя: «А внутри ты уже чистый?» Есть, конечно, много людей, ежедневно принимающих ванну; некоторые от чрезмерного мытья даже повреждаются умом. Но все же это чистая правда, что чувствительные люди при внешнем очищении ощущают внутренний подъем и что, с другой стороны, всякая внешняя запущенность, без сомнения, разрушительно воздействует на внутренний мир человека. Мы часто насмехались над англичанами, которые даже в джунглях не отступают от своей привычки к внешней чистоте. Никто не хотел понять, почему это чиновник, даже если он единственный англичанин в индийских джунглях, а вся прислуга состоит из аборигенов, переодевается к ужину. Но тот, кто знает, как сильно внешняя распущенность переходит на внутреннюю жизнь и сколь благотворно внешняя дисциплина влияет на наши беспорядочные склонности, тот не может не понять, что такие манеры глубоко оправданы. В Англии и Франции значение манер и форм зачастую преувеличивается и переоценивается. У нас, конечно, не происходит ничего подобного – все еще очень многие с высокомерным равнодушием взирают на эстетические манеры, противопоставляя совершенству формы естественность и безыскусственность, которые на поверку, как правило, оказываются инертностью и элементарной распущенностью. При этом совершенно не замечают, сколько дисциплинирующей силы, особенно для мужчин, таит в себе определенное принуждение к утонченным манерам, какое большое значение в этом плане имеет забота о поддержании эстетического чувства. Есть люди, которые любой «дом» своей неряшливостью и неаккуратностью превратят в «хлев». И есть другие, которые любой «хлев» превратят в «дом». На разве можно всерьез сомневаться в том, что как «дом», так и «хлев» вызывают в душе соответствующие ощущения? Посмотрите, как неряшливо ведут себя многие туристы на привале! Какая там изысканность в сервировке и еде! Похоже, они даже стесняются убрать за собой обрывки обер-точной бумаги и вскрытые консервные банки, так что их «обед» – не что иное, как примитивное поглощение пищи. И посмотрите, насколько симпатичнее будет выглядеть то же самое событие, если среди присутствующих найдутся двое, трое людей, ценящих пристойное застолье, которые поставят на стол букет цветов и, прежде чем приниматься за трапезу, приведут в порядок прическу и одежду. Как раз в отношении молодых мужчин преодоление самих себя, проявляющееся в таких манерах, имеет неоценимое значение для обуздания всего неотесанно-природного и неподобающего в их поведении!

 

6. Два шахматиста

Шахматы – весьма поучительное искусство. Это сразу понимаешь, наблюдая за шахматистами и стараясь понять, почему один постоянно выигрывает, а другой постоянно проигрывает. Есть замечательные, даже гениальные шахматисты, чья увлекательная игра, находчивость и присутствие духа приводят в восхищение знатоков. Однако эти замечательные шахматисты ни с того, ни с сего вдруг проигрывают партию. Почему? Потому что они озабочены собственными планами и намерениями, но, похоже, неспособны предвидеть ходы соперника и на их основе разгадать его план, нередко состоящий в том, чтобы пассивной или, наоборот, слишком рискованной игрой спровоцировать другого к безрассудным действиям и заманить его в ловушку, из которой тот уже не найдет выхода. Все это, так сказать, притча, иллюстрирующая многие неверные и близорукие действия, совершаемые людьми, думающими только о себе, своих потребностях и намерениях. В своем слепом напоре они спотыкаются о другого человека, вместо того чтобы спокойно и вдумчиво поговорить с ним, никогда не забывая, что другая личность в жизни имеет столь же решающее значение, как и твоя. Это происходит не только в шахматной игре, но и вообще в жизни, в браке, в конкурентной борьбе, в профессиональной жизни и – не в последнюю очередь – в большой политике. То есть мало сказать: «Возлюби врага своего, как самого себя!» Нужно еще добавить: «Познай ближнего своего, как познаешь самого себя!» Наблюдай за своим ближним, как наблюдаешь за самим собой. Только тогда ты будешь жить с открытыми глазами в реальном мире, будешь в состоянии освоить этот реальный мир на благо окружающих тебя людей и на твое собственное благо на долгие времена.

 

7. Старая сказка

Одна женщина прослышала про отшельника, у которого в лесу под снегом была спелая земляника. Она велела старшей дочери пойти в лес и принести ей корзинку ягод. Когда девочка попросила у отшельника земляники, тот ответил: «Будь так добра, возьми метлу и смети вон там снег в сторону: я сначала хочу покормить ягодами птиц». «Какое мне дело до птиц, – ответила она, – я хочу ягод». Отшельник отправил ее несолоно хлебавши домой. Тогда женщина послала в лес свою падчерицу. Отшельник тоже попросил ее смести снег с ягод, чтобы покормить голодных птиц. Не мешкая ни мгновения, девочка взялась за метлу и принялась усердно разметать снег. При этом она совсем забыла про землянику, думая только о голодных птицах. Тут из-под снега появилась земляника, и отшельник позволил девочке взять столько ягод, сколько ей было угодно.

В образе этой девочки отражена одна очень глубокая жизненная истина. Кто слепо и совершенно не думая о других преследует лишь свою выгоду, тот найдет только призрак того, что он ищет, ведь так называемое самосохранение – дело совсем не простое; чтобы преуспеть в нем, нужно сначала позаботиться об окружающих нас людях. Только тот, кто внимателен к другим, обретает осмотрительность и дальновидность, необходимые для того, чтобы видеть все факты, о которых нельзя забывать, если мы не хотим блуждать подобно слепцам, вместо того чтобы понять, сколь сильна наша зависимость от доброй воли и доверия окружающих нас людей.