1

Лишь после того как постепенно затихла перестрелка, офицеры штаба, прятавшиеся в подземном убежище, начали приходить в себя, негромко переговариваться.

Начальник штаба базы До Ван Суан сидел на металлическом стуле, бессильно уронив руки, и смотрел невидящими глазами куда-то в угол. Тусклый свет лампочки высвечивал его посеревшее лицо, крепко сжатые губы и злые глаза. Услышав шум в дальнем углу убежища, он вздрогнул, обвел помещение взглядом и неожиданно засмеялся каким-то неестественно злым смехом.

— Допрыгались, попрятались, как крысы в норы! А где этот Шау Ван? Куда он смотрит? На базе тысячи солдат, накормленных, вооруженных, и вьетконговцы разгуливают здесь вдоль и поперек, словно нет ни одного живого человека.

Шау Ван сидел в самом дальнем углу убежища вместе с другими офицерами. Его и без того свирепые глаза сейчас налились кровью. Он так стиснул зубы, что скулы побелели, но пока сдерживал себя и сидел молча, не произнося ни слова в ответ. Вокруг в самых неестественных позах расположилось еще около двадцати офицеров. На бетонном полу валялись обрывки бумаги, пачки из-под сигарет, окурки, обертки от конфет. Все молча смотрели на разъяренного начальника штаба и не осмеливались подать голос.

А начальник штаба продолжал, раздражаясь все больше:

— Стадо свиней с генеральскими погонами! А все это случилось из-за того, что меня никто не хотел даже слушать! Сколько раз я докладывал, что вьетконговцы планируют нападение на базу, но все напрасно. Им говоришь одно, а они — другое. Докладывал я им, что вьетконговцы уже в пути, движутся в направлении базы, так не поверили! А свое мнение сами даже не высказали. Вчера вечером договорились до того, что вьетконговцев и близко нет. А сегодня они показали такое цирковое представление, что нам пришлось удирать без штанов! А полк «прославленного» Шау Вана?! — И он посмотрел в сторону сидевшего в углу полковника. — Да это не боевая часть, а шайка обжор и трусов. Тысячи тонн бомб, сотни солдат были брошены на поиск вьетконговцев — и что же? Захватили в плен какого-то мальчишку, которого даже вьетконговцем назвать стыдно! Позор! Теперь вот и приходится расхлебывать всю эту кашу, но те, кто ее заварил, уже давно дали деру отсюда!

Начальник штаба резко поднялся со стула и принялся расхаживать взад-вперед по узкому и длинному помещению подземного убежища. Зацепившись за стоявший в проходе стул, он свирепо пнул его ногой. Остановившись, он снова посмотрел на сидевших и лежавших офицеров и надменным голосом, с саркастической улыбкой на губах заявил:

— Как только вьетконговцы появились на базе, первым смылся отсюда наш самый воинственный генерал — американский советник Хопкин, а за ним и сам командующий. А кто же теперь будет командовать? — язвительно спросил он, выждал несколько секунд и сам себе ответил: — Я беру командование и организацию охраны военной базы на себя и немедленно убываю на запасный командный пункт! Пусть генерал Абрамс и президент республики сами решат, кто из нас был прав: я или сбежавший командующий! Полковник Шау Ван! — гормко крикнул начальник штаба подойдя к столу.

Шау Ван вскочил со своего места, стал по стойке «смирно»:

— Господин полковник! Я готов выполнить любой ваш приказ!

— По опыту предыдущих боев можно смело сказать, что вьетконговцы выдохлись после сегодняшней ночной атаки. Они нанесли удар и теперь поспешно удирают в джунгли. Но далеко они не уйдут! Ваша задача — организовать преследование, окружить и уничтожить их. Сделать это будет легко, потому что силы и боеприпасы у вьетконговцев на исходе. Мы вернем утраченную инициативу и полностью восстановим положение. Вот тогда верховное командование пусть и делает выводы, кто на базе есть кто. Вам все понятно, полковник?

Шау Ван распрямился, выпятил грудь колесом и рявкнул в ответ:

— Господин полковник! Можете мне верить, вьетконговцы в ближайшие часы будут уничтожены все до единого! — Он с жаром пожал протянутую руку начальника штаба, четко повернулся и направился к выходу из убежища. Поднявшись по узкой металлической лестнице, он остановился в ожидании посланных на разведку младших офицеров. И лишь после того как они доложили, что наверху все спокойно, Шау Ван вышел через люк наружу. Он зажмурился и долго стоял, ожидая, пока глаза привыкнут к дневному свету. Осмотревшись, Шау Ван увидел стоявший под деревом джип и махнул рукой шоферу. Усевшись на сиденье, он коротко бросил:

— На КП полка, да поживей!

Но не успел он отъехать на несколько метров, как вдруг передумал и приказал отвести его домой. Джип свернул с асфальтированной дороги налево, проскочил несколько переулков и резко затормозил перед воротами. Шау Ван легко спрыгнул на землю и, взяв с сиденья портфель, набитый бумагами, направился к входу, Дверь оказалась заперта изнутри. Шау Ван стукнул по ней несколько раз и громко крикнул:

— Открывай побыстрее! Эй, старуха, куда ты девалась?

Он не успел даже разозлиться по-настоящему, как дверь неожиданно распахнулась настежь. И открыла ее не старая прислуга, а его собственная жена. Увидев мужа, она радостно вскрикнула и бросилась ему на шею.

— Ты жив! Жив! — со слезами на глазах повторяла она. — Я так волновалась! Уже и не надеялась увидеть тебя после такой ужасной ночи!

Да, эта ночь нелегко далась ей. Под глазами женщины залегли синие тени, лицо осунулось и посерело. Обворожительные глазки, всегда весело и задорно блестящие, сейчас потускнели, покраснели от бессонной ночи и слез. Она уткнулась заплаканным лицом в грудь мужа и тихонько вздрагивала.

— Успокойся, дорогая! Ты же видишь, что я цел и невредим, — пытался утешить жену Шау Ван. — Еще не родился тот вьетконговец, от руки которого с моей головы упадет хоть один волос!

Уверенный тон его оказал благотворное действие на плачущую женщину. Она еще раз ткнулась лицом в плечо мужа, отстранилась от него и нетвердыми, немного заплетающимися шагами пошла в дом. Жалость к ней вдруг вспыхнула в душе Шау Вана. Он представил себе, как она, совсем одна, ждет его в пустом большом доме, а вокруг все гремит от взрывов и беспорядочной стрельбы. Шау Ван догнал жену, обнял ее за плечи, крепко прижал к себе и покрыл бесчисленными поцелуями ее мокрое от слез лицо.

— По правде говоря, вчера я мог попасть в лапы вьетконговцев, но вовремя успел скрыться. А как ты провела эту ночь? Наверное, очень испугалась?

— Даже страшно говорить об этом! Я уже думала, что мне не дожить до утра, но, на мое счастье, они сюда не дошли. А как было у тебя?

— У меня они появились ровно в полночь. Никто из нас не ожидал их нападения. Большой отряд ворвался на территорию базы, перебив всю охрану. Я в это время находился у начальника штаба, поэтому мы успели скрыться в подземном убежище.

— А как ты думаешь, они сегодня не придут сюда? — испуганно глядя на Шау Вана, спросила жена.

Шау Ван легонько оттолкнул ее от себя, встал и уверенно проговорил:

— Больше они здесь не появятся, выдохлись! Наносить удары исподтишка вьетконговцы могут, а вот на большее силенок у них нет! Теперь они думают о том, как бы унести ноги подальше от базы, но они не уйдут! Я получил приказание организовать погоню и уничтожить их всех до единого.

Жена, конечно, успокоилась немного, но не настолько, чтобы позабыть о кошмарах прошедшей ночи.

— Нет, все равно я больше не останусь здесь одна! Я очень боюсь! Если вьетконговцы снова нападут, они обязательно придут сюда, сожгут все дотла и убьют меня! Что мне делать? — плачушим голосом спрашивала она мужа. — Куда мне бежать, если они опять придут?

Шау Ван посмотрел в заплаканные глаза жены и неуверенно переспросил:

— Куда бежать? Конечно, ко мне, в штаб полка. По крайней мере, там у меня есть охрана.

— Тебе хорошо говорить, но ведь это так далеко! Успею ли я добраться до тебя?

— Тогда уходи к дому начальника штаба, там надежное убежище, выдержит любую атаку.

А если они взорвут вход? Я умру голодной смертью, и никто мне не сможет помочь, ты же уходишь в погоню за вьетконговцами.

— Больше идти некуда! Дом командующего разрушен этой ночью. Вьетконговцы действовали очень активно!

— В таком случае, я знаю, куда мне бежать, — решительно заявила она. — Безопаснее всего мне будет в доме генерала Хопкина, там и охрана своя, и овчарки бегают вдоль ограды.

— Тоже мне место! — со смехом ответил Шау Ван. — Этот Хопкин улизнул отсюда, как только услышал выстрелы. Да и чем его дом лучше нашего? — И, посмотрев вокруг, удивленно спросил: — А где же охрана?

— Все разбежались, бросили меня одну, — тяжело вздохнув, ответила жена.

— А прислуга?

— Сегодня еще не приходила. Наверное, тоже сидит в своей конуре ни жива ни мертва.

Шау Ван опустился в мягкое кресло и посмотрел на себя в висевшее на стене зеркало.

— Может, старуха и умирает от страха, а может, радуется. Если сегодня к вечеру она не придет, значит ушла вместе с вьетконговцами. Она всегда казалась мне подозрительной, да только руки как-то до нее не доходили.

Шау Ван налил себе виски и с жадностью накинулся на еду. Пообедав, он дал еще несколько советов жене, вышел из дому и приказал водителю ехать на КП полка.

Машина остановилась перед зданием штаба, а Шау Ван быстрым шагом направился к входу. Открыв дверь, он замер, пораженный увиденным: в его кабинете и возле него находилось около десятка солдат и офицеров. Они что-то оживленно обсуждали. Увидев полковника, все вдруг расступились и стали по стойке «смирно». Посреди кабинета в луже крови лежал убитый солдат. Никто даже не догадался прикрыть его чем-нибудь, и теперь по телу убитого, по его лицу ползали огромные мухи.

— Господин полковник! — доложил Шау Вану младший лейтенант. — Через несколько минут после вашего ухода в штаб ворвались вьетконговцы и убили нескольких человек.

Взбешенный Шау Ван коротким ударом в лицо чуть не свалил младшего лейтенанта на пол.

— Свиньи! Убитого никогда не видели? Вы бы еще мне на стол его положили! Быстро убрать! Сволочи! Совсем обленились!

Раздался телефонный звонок. Дежурный снял трубку, послушал и, щелкнув каблуками, доложил Шау Вану:

— Господин полковник! Вас вызывает начальник штаба господин полковник До Ван Суан!

Шау Ван оглядел кабинет, брезгливо сплюнул на пол и поспешил к телефону:

— Слушаю вас, господин полковник!

— Полковник Шау Ван! — послышался в трубке торопливый голос До Ван Суана. — Сообщаю вам, что воздушная разведка обнаружила противника на высоте Маргарет. Ваша задача — немедленно окружить и уничтожить его. Надеюсь, на этот раз вы не упустите вьетконговцев?

— Господин полковник! Немедленно приступаю к выполнению поставленной задачи!

— Прекрасно, а я сейчас свяжусь с генералом Абрамсом и доложу ему обо всем!

Положив трубку, Шау Ван подошел к другому аппарату и вызвал к телефону командира первого батальона своего полка:

— Это вы, майор? Слушайте меня внимательно! Наша разведка обнаружила отошедших с базы вьетконговцев на вершине высоты Маргарет. Приказываю поднять весь батальон, окружить высоту и уничтожить противника. Приказ понятен? Ни минуты задержки, выступать немедленно!

Шау Ван бросил трубку, засунул руки в карманы и нервно заходил возле стола. Глаза его горели злым огнем, весь он подобрался, словно зверь, готовящийся броситься на жертву.

2

Хоай Тяу и Ви Ван Минь последними поднялись на высоту Голова Буйвола. Эту высоту в марионеточной армии называли на иностранный лад высотой Маргарет. После того как основные силы отряда покинули базу «Феникс», Хоай Тяу спустился с холма, где в эту ночь находился командный пункт, и направился к временному медпункту, организованному Ви Ван Минем. Раненых здесь было пять человек, из них один — Тхинь — получил тяжелое ранение, и было решено оставить его у местных подпольщиков, тем более что Дить гарантировал раненому полную безопасность. Четверых других раненых доставили в заранее определенное место сбора отряда после отхода с базы. Третье подразделение под командованием Тхао Кена, находившееся в эту ночь в резерве, получило приказ отойти на высоту Голова Буйвола и заняться подготовкой к предстоящим боевым действиям.

Светало. Уже можно было различать лица, отдельные деревья. Ви Ван Минь, оглядевшись, вдруг забеспокоился.

— Уже скоро совсем рассветет, надо уходить отсюда, а то не успеем вырваться, — сказал он Хоай Тяу, сидевшему на траве и молча смотревшему куда-то в сторону. — Если верить донесениям, то Чан Нонг погиб от разрыва бомбы. Он отходил последним, вот и получилось, что никто его не вытащил оттуда. Сейчас нам надо уходить, а вечером я вернусь сюда и займусь поисками командира.

Хоай Тяу качнул головой и, явно не соглашаясь с Ви Ван Минем, проговорил негромко:

— Чан Нонга нет, и никто не знает, что с ним случилось — то ли жив, то ли убит. Так как же я могу уйти отсюда и бросит командира?

В районе штаба базы вспыхнула ожесточенная стрельба. Отчетливо слышались гулкие пулеметные очереди, винтовочные залпы. Стрельба затихала на мгновение только для того, чтобы с еще большей силой вспыхнуть в другом месте. Можно было бы предположить, что на военной базе идет ожесточенный бой, а на самом деле это немного пришедшие в себя вояки таким способом поднимали свой боевой дух. Со стороны аэродрома донесся нарастающий свист двигателя — это взлетел вертолет.

Ви Ван Минь снова обратился к Хоай Тяу:

— Если мы просидим здесь еще несколько минут, то уйти уже не успеем. Надо спешить, ты слышишь меня, комиссар? Кто же завтра будет руководить боем, если мы останемся здесь?

Этот довод оказался убедительным для Хоай Тяу. Он с тяжелым вздохом встал с земли:

— Да, ты прав! Надо уходить. Я уже говорил с Дитем и поручил ему уточнить результаты наших действий на базе и попытаться выяснить судьбу тех, кто не вернулся. Сегодня вечером нанесем второй удар и одновременно организуем поиск пропавших. А сейчас — в путь!

Хоай Тяу, Ви Ван Минь и радисты Чыонг и Нгок быстрым шагом двинулись к высоте Голова Буйвола. Впереди, раздвигая руками густые заросли кустарника, шел Чыонг, а за ним след в след все остальные. Утро выдалось прохладным, кусты, трава и деревья покрылись капельками влаги, как после большого дождя. Чыонг прошел всего несколько десятков метров, а одежду уже можно было выжимать — так сильно она пропиталась росой. Хоай Тяу молча шел сзади. Мысли о Чан Нонге не давали ему покоя: «Что же с ним могло случится? Жив или убит?» Да и Выонг Ван Кхием не вернулся. Где он? Может, успел найти безопасное место, а может… И еще двое пропали, никто о них ничего не знает, заблудились, наверное. Да, много неожиданностей преподнесла эта ночь! А ведь задача еще не выполнена до конца. Как же готовиться к завтрашнему бою, как все учесть, если после первого же ночного боя возникло столько проблем?

Последним в этой группе шел Нгок с рацией за плечами. Иногда он включал ее и на ходу продолжал вызывать боевые группы, связь с которыми была потеряна. В тишине слышались щелчки переключателя и тихий голос Нгока. Группа уже подошла к подножию высоты, как вдруг сзади послышалось радостное восклицание радиста:

— Есть связь с группой Выонг Ван Кхиема!

Хоай Тяу остановился, дожидаясь его, и спросил повеселевшим голосом:

— Что он говорит? Где группа находится сейчас?

— Он сказал, что они в безопасном месте, продолжают бой.

— Хорошо, что хоть с ними все стало ясно!

Обрадованные этим известием, все быстро поднимались по склону к вершине высоты, оживленно переговариваясь. Никто сразу не обратил внимание на гул над головой, а когда спохватились, момент был упущен. На малой высоте прямо на них летел легкий вертолет. У открытой дверцы кабины с гранатометом в руках сидел солдат, внимательно всматриваясь в проплывающие под машиной заросли.

— Ложись! — громко крикнул Хоай Тяу. — Не двигаться!

Все четверо замерли там, где их застала команда, но было уже поздно. Сидящий у дверцы солдат заметил их. Да и как было не заметить, если высота не превышала двадцати метров и кусты под струями воздуха от винта пригибались к самой земле! Вертолет полетел на второй круг.

— Разбегайся в разные стороны! — громко крикнул Хоай Тяу.

Вертолет вновь вернулся на прежнее место, но внизу никого не оказалось. Он спустился еще ниже, чуть не до самых кустов, и там ничего не обнаружив, пошел на следующий круг.

Хоай Тяу внимательно следивший за полетом вертолета, снова крикнул своим бойцам:

— Двигайтесь по одному к вершине высоты, здесь оставаться опасно!

Он начал пробираться вперед между густыми ветками кустарника. Ни одна ветка не шевельнулась у него над головой.

Неожиданно прозвучала короткая автоматная очередь. Вертолет резко качнулся в сторону, взмыл вверх и пошел по большому кругу. Солдат, который находился у открытой дверцы, метнулся в глубину и захлопнул дверцу. Пока вертолет был сравнительно далеко, Хоай Тяу и его спутники быстро преодолели оставшееся до вершины расстояние, проползли под колючей проволокой и спрыгнули в ход сообщения, в котором находились бойцы третьего подразделения. Командир подразделения Тхао Кен встретил их шуткой:

— Смотрю я на тот вертолет и вижу, что он опускается все ниже и ниже. Никак, захотел подцепить вас за ремни и без боя утащить на базу!

— А зачем же ты стрелял?

— Пришлось пугнуть марионеток, чтобы сбить с вашего следа, они же организовали охоту за вами.

— Спасибо вам, друзья. Но теперь им известно, где мы находимся, того и гляди, пожалуют к нам в гости. Надо приготовиться и достойно встретить их!

На высоте Голова Буйвола солдаты марионеточной армии когда-то оборудовали ротный опорный пункт, который использовался для обороны базы с юго-западного направления. Солдаты довольно часто грабили население окрестных деревень, уводили свиней, буйволов и питались их мясом. Кости же они, как правило, бросали тут же. И сейчас тут и там валялись черепа буйволов. Поэтому название так и закрепилось за этой высотой и даже попало на карты последнего выпуска. Правда, американцы и штабисты базы в своих донесениях называли ее высотой Маргарет. Вокруг опорного пункта сохранилось проволочное заграждение из двух рядов колючей проволоки, ходы сообщения почти на всю глубину были укреплены деревянными кольями, досками. Здесь были оборудованы огневые точки для пулеметов и с трех сторон обложены мешками с песком. Почти на самой вершине сохранился глубокий дзот, для надежности обложенный по верхнему краю мешками с песком. Некоторые мешки расползлись от непогоды или жаркого солнца, но в целом опорный пункт еще мог сослужить хорошую службу. Выросшая трава и кустарники хорошо маскировали все огневые точки, ходы сообщения, и это давало большое преимущество обороняющимся перед атакующими. А в том, что марионетки попытаются атаковать, теперь сомневаться не приходилось. Наверняка они уже сообщили своему командованию, что на высоте обнаружен противник.

Хоай Тяу коротко доложил бойцам третьего подразделения о ночном бое, его результатных и положении в первом и втором подразделениях, выведенных сейчас в район сбора.

— Нам предстоит продолжить выполнение задачи, поставленной отряду командованием фронта. Настала и ваша очередь. Сегодня ночью ваше подразделение нанесет удар по намеченным объектам. Я с радистами пойду вместе с вами. У нас есть еще одна задача — разыскать Чан Нонга, Зау и освободить из плена Чонга.

— Мы готовы к выполнению боевой задачи! — от имени всех бойцов подразделения заверил Тхао Кен.

— А сейчас все силы — на укрепление огневых позиций, — приказал Хоай Тяу. — Времени у нас мало.

Бойцы разошлись по своим делам. Хоай Тяу пристроился у входа в блиндаж, положил на мешок с песком лист бумаги и начал составлять первую радиограмму в штаб фронта о результатах ночной атаки базы «Феникс». Он никак не мог решить, надо ли докладывать о Чан Нонге или подождать до следующего дня. Сразу же вспомнилась прекрасная девушка-радистка, невеста Чан Нонга. Хоай Тяу представил, что будет с ней, когда она получит и расшифрует телеграмму с тяжелой вестью. Но в конце концов Хоай Тяу решил: «Я обязан докладывать вышестоящему командованию обо всем, что произошло в отряде».

Он позвал Нгока и вручил ему листок с текстом радиограммы:

— Срочно передай в штаб!

Вертолет, прилетевший на разведку высоты, давно исчез из виду, но с юго-востока на небольшой высоте приближался самолет-разведчик. Сделав круг над базой, он снизился и закружил над высотой Голова Буйвола.

— Рассредоточиться! — подал команду Тхао Кен. — Огня не открывать! Замаскироваться!

С юга налетели четыре реактивных истребителя-бомбардировщика, с ревом обошли высоту и недалеко от места падения дымовой бомбы, служившей им для указания цели, взмыли вверх, развернулись, один за другим устремились к земле и обрушили на высоту бомбовый груз. От грохота разрывов заложило уши. Вверх взметнулись обломки деревьев, камни. Содрогалась земля. На головы бойцов, занявших свои места в опорном пункте, падали камни, песок. Вывороченные с корнем деревья валились на землю, приминая росший вокруг кустарник. Красная пыль заволокла все, она медленно оседала на лица и одежду бойцов, на листья деревьев. Одна бомба разорвалась почти рядом с окопом Тхао Кена, взрывной волной его швырнуло на дно хода сообщения и присыпало землей.

Хоай Тяу, выбравшийся из блиндажа, громко крикнул, чтобы услышали все:

— Пехота противника! Всем занять свои места!

Спрыгнув в ход сообщения, он побежал к тому месту, где только что стоял Тхао Кен, и тут заметил поднимавшегося с земли и отряхивавшегося командир подразделения.

— Расставь бойцов так, чтобы оставался резерв на всякий случай. Заодно определи направление контратаки, — подсказал он Тхао Кену.

— Все понял, — коротко ответил Тхао Кен.

— Экономьте боеприпасы, бой может затянуться. Подпускайте штурмовиков на пять-шесть метров и только тогда открывайте огонь. Каждая пуля должна найти врага!

— Не волнуйся, это сейчас понимает каждый. Я уже приказал поставить в трех-четырех метров от окопов мины и когда штурмовики подойдут, разом взорвать их. Вот это будет подарочек от нас! — с воодушевлением говорил Тхао Кен, представляя, словно наяву, эту картину.

Снова налетела четверка истребителей-бомбардировщиков. С ревом они пикировали на высоту, сбрасывали бомбы и почти у самой земли круто задирали тупой нос шли на новый заход. Засохшие кусты вспыхнули ярким пламенем, и скоро почти вся высота была объята огнем. Взрывы как бы раздвинули стенки окопов, большой участок хода сообщения был завален.

Около одиннадцати часов прибежал Винь и коротко доложил обстановку у подножия высоты:

— Протиник силами до роты развернулся в цепь и, видимо, намерен нас атаковать!

— Займи свое место там! — приказал Тхао Кен. — Огонь только по команде. Раньше времени позиции не обнаруживать. Понял, нет?

Истребители-бомбардировщики ушли на свой аэродром. На несколько минут установилась тишина, только огонь потрескивал, пожирая сухой кустарник на склонах высоты.

До слуха бойцов снова донесся скрипучий звук работающего двигателя самолета-разведчика. Он очень долго летал над высотой, изредка с него постреливали, но больше для того, чтобы привлечь к себе внимание и вызвать ответный огонь.

Самолет улетел, и снова наступила тишина. Потом сразу донеслись выстрелы из винтовок, пулеметов. Послышались голоса наступающих, треск сучьев под ногами. Тхао Кен внимательно наблюдал за всем, что происходило внизу, стараясь не пропустить появления противника перед передним краем. Вот на полянку вышла первая группа штурмовиков во главе с лейтенантом в пестром маскхалате. За ними осторожно, с оглядкой, толпой шли солдаты с винтовками наперевес.

До мин, которые установил Тхао Кен, им оставалось идти двадцать метров… десять… пять… три… Тхао Кен потянул за проволоку. В гуще цепи марионеток сверкнуло пламя, и взрыв потряс окрестности. Истошные крики, топот ног, стоны раненых — все перемешалось в одно мгновение. Когда дым и пыль рассеялись, на тропе валялось семь трупов.

Через десять минут на позиции подразделения Тхао Кена обрушился шквал огня из всех видов стрелкового оружия, в ход пошли минометы и безоткатные орудия. На месте взрывов вырастали столбы дыма и пыли, а поскольку огонь был достаточно плотным, пыль не успевала оседать на землю и вскоре плотно затянула всю высоту.

Противник снова ринулся в атаку. На этот раз штурмовики не полезли напролом, а решили изменить тактику действий. Часть из них залегла и своим огнем прикрывала солдат, наступавших на позицию, которую занимала боевая группа Виня. До окопов оставалось около тридцати метров, но наступавшие штурмовики вдруг бросились на землю. До Виня и его бойцов донесся чей-то истошный голос:

— Вперед! Отомстим вьетконговцам за убитого лейтенанта!

Все ближе и ближе становился треск веток, но ни одного солдата не было видно. По всему чувствовалось, что ползущих много — гораздо больше, чем было во время первой атаки.

Хоай Тяу, определив направление атаки противника, оказался рядом с Винем.

— Подпускайте метров на пять, — тихонько сказал он Виню, положив руку ему на плечо. — Бить наверняка, чтобы ни один патрон не пропал даром.

— Сейчас мы им покажем! — весело крикнул стоявший рядом Чыонг, поудобнее пристраивая автомат на бруствере.

Человек двадцать, одетых в полевую солдатскую форму, поднялись во весь рост почти рядом с окопами, метрах в десяти от изготовившихся к бою бойцов группы Виня. Подталкивая друг друга вперед, они гурьбой бежали навстречу своей гибели. Когда им осталось до окопов метров пять, Винь громко крикнул: «Огонь!» — и нажал на спуск.

Одновременно несколько автоматов изрыгнули из стволов десятки пуль. Чыонг не переставал стрелять до тех пор, пока магазин не опустел. Послышались крики, стоны штурмовиков. Многие сразу же повернули назад, но немало осталось и на земле, там, где их настигла смерть. Шедшие за первой группой солдаты сразу же остановились, спрятались за крутой склон высоты и оттуда, не жалея патронов, принялись обстреливать высоту. Идти вперед никто из них больше не осмелился.

Винь присел на дно окопа, вытащил из кармана замусоленный платок и стал тщательно протирать свой автомат. Посмотрев в сторону Чыонга, он с неодобрением бросил ему:

— Палил в небо как в копеечку! Ты что, забыл приказ командира?

Чыонг чувствовал свою вину, но не хотел даже себе признаваться в этом, поэтому с улыбкой ответил командиру:

— А ты видел, сколько я их положил одной очередью? Я считал. Пять!

Винь приказал двум бойцам собрать у убитых оружие и боеприпасы, которые еще могли пригодиться в бою.

Снова прилетел самолет-разведчик. На этот раз он не кружил над высотой, как раньше, а сразу снизился чуть не до земли и сбросил две ракеты, которые взорвались буквально в метре от блиндажа, засыпав вход в него. С юга прилетела четверка истребителей-бомбардировщиков и сбросила бомбы.

— Всем в укрытие! — громко крикнул Хоай Тяу.

Истребители-бомбардировщики сделали несколько заходов и, изрядно разрушив ходы сообщения и обстреляв высоту из пулеметов и пушек, улетели.

Хоай Тяу вдруг почувствовал тяжесть в груди, язык сразу пересох, затошнило. Он выплюнул сгусток крови.

В блиндаж вбежал Тхао Кен и, увидев Хоай Тяу, быстро заговорил:

— Надо бы создать небольшую маневренную группу и направить ее во фланг штурмовикам. Она нанесет удар, и это собьет штурмовиков с толку.

Хоай Тяу прикинул что-то в уме, подумал и согласился с предложением Тхао Кена.

— Только группа должна быть небольшой, три-четыре человека, — сказал он.

— Согласен! Беру двух бойцов и выступаю, пока тихо. А ты командуй.

Хоай Тяу с ним не согласился:

— Нет, ты должен остаться здесь и командовать своим подразделением. Направь командира боевой группы с двумя бойцами, и этого достаточно.

— Да у меня уже не осталось командиров групп, которым не была бы поставлена самостоятельная задача! — воскликнул Тхао Кен.

— Хорошо, иди сам! Надеюсь, ты справишься со своей задачей, — пожав руку, напутствовал Хоай Тяу друга.

Через несколько минут Тхао Кен и два бойца выскользнули из окопов. У каждого на поясе висело по нескольку гранат, через плечо было перекинуто по сумке с запасными магазинами к автомату. Чем ниже к подножию высоты спускались бойцы, тем реже становились кусты. Теперь, прежде чем начать движение, приходилось внимательно осматриваться, чтобы противник не обнаружил их. Они подползли почти вплотную к группе солдат численностью более роты. Отчетливо слышались команды офицеров, лязг оружия. Стоявший посреди поляны офицер с погонами майора громким голосом говорил:

— Третья рота с возложенной на нее задачей не справилась. Теперь очередь пятой роты! Смелее в бой, там их несколько человек, да и боеприпасы у них на исходе!

Тхао Кен тихонько скомандовал своим бойцам:

— Длинными очередями огонь!

Говоривший офицер схватился за грудь и упал навзничь. Еще несколько человек свалились на землю, остальные, спасаясь от губительного и неожиданного огня, кинулись врассыпную по склону высоты, оглашая окрестности громкими воплями.

— За мной! — крикнул Тхао Кен и бросился вправо, не маскируясь, а, наоборот, стараясь привлечь к себе внимание солдат противника. Через несколько минут группа уже была на соседней высоте, примерно в трехстах метрах от той, где находился Хоай Тяу с оставшимися бойцами.

Тхао Кен выпустил короткую очередь из автомата — это был знак для Хоай Тяу, что группа добралась до высоты. Кроме того, этим он привлек внимание противника к себе. Расчет оказался точным. Штурмовики перегруппировали силы, отошли от высоты Голова Буйвола и теперь поливали свинцовым дождем высоту, где укрылся Тхао Кен со своими бойцами. Вслед за пулеметами противника в ход пошли минометы. Штурмовики, постепенно меняя позиции, окружали эту высоту.

Опять прилетел самолет-разведчик. На этот раз он покружил немного, сбросил две дымовые бомбы и уступил место прилетевшим на бомбежку новой цели двум истребителям-бомбардировщикам. Игра в прятки продолжалась до четырех часов пополудни. За это время еще трижды прилетали истребители-бомбардировщики, сбрасывали бомбы и уходили, уступая поле боя пехоте, которая тоже трижды, после каждого налета, атаковала высоту, но всякий раз с потерями откатывалась на исходные рубежи. Тхао Кен и его бойцы постоянно меняли место засады, подпускали штурмовиков на близкое расстояние и почти в упор расстреливали карабкавшихся по склону солдат. Во время одной из бомбежек острый осколок распорол рубашку на боку Тхао Кена, прочертил кровавую полосу на теле. К счастью, рана рана оказалась неглубокой и неопасной, и Тхао Кен поначалу не обратил на нее никакого внимания. Правда, когда он вернулся к оставшимся на высоте Голова Буйвола, его рубашка и брюки пропитались кровью. Бойцам хотелось пить, губы пересохли от напряженного боя, от голода даже подташнивало. Тут только все вспомнили, что с утра у них ни крошки еды и ни капли воды во рту не было.

3

В большой комнате Хоай Тяу и Чан Нонг сошлись в рукопашную с несколькими американскими офицерами. Автомат в руках Хоай Тяу стал почти бесполезным, стрелять было некогда, тем более, что можно было зацепить Чан Нонга, который с финкой в руке теснил двух здоровенных американцев. Уж в чем, в чем, а в каратэ мастера сильнее Чан Нонга не было! И на этот раз, сделав выпад в сторону, он неожиданно нанес ногой такой удар, что американец рухнул на пол. Чан Нонг кинулся ко второму офицеру, который выхватил пистолет и намеревался пустить его в ход. Короткий взмах — и финка, сверкнув словно молния, по самую рукоятку вонзилась в горло противнику. Он захрипел, выронил пистолет и стал медленно сползать по стене на пол. Почти в ту же минуту раздалась автоматная очередь, и пули прошили насквозь грудь Хоай Тяу.

И тут Хоай Тяу очнулся. Он долго осматривался вокруг, пока вдруг до его сознания не дошло, что он лежит в блиндаже. Рядом стоял Чыонг, дергал его за гимнастерку и громко звал по имени, пытаясь разбудить. Другой рукой он придерживал на лбу Хоай Тяу смоченный водой носовой платок. По лицу Хоай Тяу скатывались капли воды, тело было влажным от пота.

— Наконец-то! — обрадованно воскликнул Чыонг, увидев, что Хоай Тяу открыл глаза. — Я уж думал, что не разбужу вас. Пришлось даже держать вас, уж очень громко вы кричали во сне и пытались кого-то догнать или побить!

Хоай Тяу снова прикрыл глаза, стараясь вспомнить, что он недавно видел во сне, и только потом все понял и сразу же пришел в себя.

— Чыонг! И долго я лежу здесь?

— Нет! Но у вас температура. Правда, не очень высокая, однако одежду хоть выжимай от пота.

Хоай Тяу лежал молча. Он всегда знал, что рано или поздно старая болезнь напомнит о себе. Так и случилось. В самый напряженный момент она подкараулила его! Голову поднять не удавалось, ее будто придавили тяжелым камнем, во рту пересохло, сильно тошнило.

С самого утра Хоай Тяу думал над тем, как им быть дальше. Чан Нонг неизвестно где, и никто не знает точно, что с ним. Выонг Ван Кхием остался на базе, наверное, не успел уйти до рассвета. Вопрос о том, когда лучше нанести повторный удар по базе «Феникс», не выходил у него из головы. Казалось бы, можно не волноваться, ведь было принято решение повторный удар нанести через три дня, и командование согласилось с этим вариантом. Но очень уж заманчивым было ударить следующей же ночью, не дав врагу прийти в себя.

В блиндаж спустился Ви Ван Минь, и тут же снаружи донесся голос Хо Оаня:

— Нашел время болеть! А все из-за того, что никогда не слушаешь подчиненных, не думаешь о себе. Ничего, я вот тут притащил тебе самое лучшее средство от всех болезней, съешь — и все как рукой снимет:

— Что там у тебя от всех болезней? — улыбнулся Хоай Тяу.

— Вот, смотри, — ответил Хо Оань, выкладывая две небольшие консервные банки. — Печеночный паштет! Это твоя часть, удалось раздобыть у штурмовиков.

— А сами-то пробовали? — недоверчиво спросил Хоай Тяу.

По правде сказать, у убитых нашли только три таких банки, одну Хо Оань уже отдал своим бойцам, а остальные принес сюда, узнав, что Хоай Тяу лежит с высокой температурой. Но Хо Оань сделал вид, что уже вдоволь наелся, даже хлопнул себя по животу:

— Я уже свою часть съел, вкусно! Хорошо, что штурмовики заботятся о нашем здоровье, а то и ноги скоро переставлять будет трудно! — весело закончил он.

Хоай Тяу поднялся:

— Нужно обсудить один очень важный вопрос.

— Наверное, решил что-нибудь рассказать о прошедшей ночи? — не унимался Хо Оань.

Все уже привыкли к тому, что он всегда, даже в самые опасные минуты, не терял бодрости духа, мог пошутить и шуткой поддержать бойцов. Поэтому Хоай Тяу не отреагировал на слова командира группы, а сразу же приступил к делу:

— Я предлагаю атаку базы повторить не через три дня, а сегодня же.

Хо Оань даже вскочил с места, хлопнул себя ладонями:

— Двумя руками «за»! Я с самого начала был за такой вариант.

— Конечно, можно и сегодня, кивнув, поддержал его Ви Ван Минь. — Но надо подумать о другом: о раненых, о продуктах, да и боеприпасов не так уж много у нас осталось. Мы же с вами уже решили, что для всесторонней подготовки повторного удара по базе требуется несколько дней.

— Вас всего двое, и то мнения разные, — сказал Хоай Тяу. — Вот поэтому давайте спокойно все взвесим, может, и придем к единому решению. Я думаю, — продолжал Хоай Тяу, — если мы будем придерживаться уже принятого ранее варианта, то у нас будет несколько дней для подготовки повторной атаки. Но вы подумайте и о другом — ведь не все прошло гладко в первую ночь, некоторые намеченные объекты нам так и не удалось уничтожить. Кроме того, несколько человек остались на базе, долго им там находиться опасно. А раненые? Они ведь тоже ждать долго не могут, надо решать и эту проблему. Противника мы застигли врасплох, он пока не пришел в себя, не разобрался до конца в обстановке и не ждет нас сегодня, а это, пожалуй, главное. Конечно, бойцы и второй день подряд вести бой будет трудно, но в этом есть и преимущество: не надо еще три дня таскать на себе взрывчатку, продукты. Возьмем продуктов только на сутки, а боеприпасов как можно больше, распределим их между подразделениями и, выполнив задачу, уйдем на место встречи с главными силами фронта. Вот и все, что я думаю по этому поводу, а решать надо нам сейчас, — закончил Хоай Тяу.

— Я согласен с Хоай Тяу, — неожиданно легко и быстро поддержал его Ви Ван Минь. — У нас уже несколько человек пропали без вести — Чан Нонг, Зау, а еще Чонг! Где они сейчас, что с ними? Может, им как раз и нужна наша помощь?

Хо Оань вскочил с места, перекинул автомат через плечо:

— Атакуем сегодня! Бойцы рвутся в бой, каждый понимает, что без продуктов долго здесь не высидишь и не повоюешь! Надо бить врага, пока еще есть силы.

— Продукты — это не главная проблема, — остановил его Хоай Тяу. — Местные подпольщики и партизаны помогут нам, если мы решим остаться здесь еще на несколько дней. Наша тактика — вот что сейчас самое главное. Мне кажется, противник не ждет нашего удара сегодня. Поставьте себя на его место. Раньше, как правило, мы атаковали какой-то объект и быстро уходили от него как можно дальше. Иногда было и так, что объект не удавалось уничтожить полностью, как намечалось, но все равно мы уходили из того района, а уже через некоторое время повторяли атаку. Противник тоже привыкает к такой тактике. Вот и нужно этим воспользоваться. А теперь для нас основное — подготовить бойцов морально к нашему новшеству в тактике боевых действий, надо, чтобы они поняли наш замысел и были готовы к действиям. Трудно это сделать, как вы думаете?

— Что касается моральной подготовки, то здесь проблем не будет, — ответил Хо Оань. — Я знаю своих бойцов, уверен в них, как в самом себе. Они поймут все.

— Вы оба — партгруппа, и теперь ваша задача — провести беседы с коммунистами. Все члены партии должны сознательно прийти к единому мнению. Не торопитесь, не нажимайте на бойцов. А когда вернется Тхао Кен, выслушаем мнение коммунистов, с которыми не успеете побеседовать.

Командиры боевых групп дружно встали и направились к выходу из блиндажа. Хоай Тяу догнал Ви Ван Миня, сунул ему две банки паштета и тихонько шепнул, чтобы не услышал Хо Оань:

— Передай эти банки раненым бойцам.

— А ты как же? Это тебе…

— Я не ранен, поэтому не возьму их себе, — настаивал Хоай Тяу. — Передай кому полагается.

Он прислонился спиной к прохладной стене блиндажа, закрыл глаза и задумался. Сколько сейчас трудностей выпадает на долю его людей! И эти трудности и лишения ими с честью преодолеваются. Часто и в его жизни бывали такие случаи, когда ради выполнения поставленной задачи, важных и срочных дел приходилось забывать о еде, о сне, о болезнях, обо всем. Трудно, но тем радостнее сознавать, что порученное тебе партией и народом задание, несмотря ни на какие лишения, выполнено и можно смело с чистой совестью смотреть людям в глаза.

Хоай Тяу уже обдумывал, что и в какой последовательности нужно сделать, чтобы успеть во время закончить подготовку к предстоящему бою. Большой опыт, суровая школа боевых действий помогли ему разложить все по полочкам, мысленно составить программу действий. «В чем же сила наших бойцов? — думал он. — В чем наше преимущество? Противник вооружен с головы до ног, у него есть все: авиация, тяжелая артиллерия, танки, современные средства связи, достаточное количество оружия и боеприпасов, миллионы людей под ружьем. Но ведь всем известно, что любая техника мертва без человека, без его мысли. Вот и получается: как человек управляет техникой, так она ему и служит. В людях наше преимущество. Кто служит в войсках особого назначения? Люди верные партии и народу, глубоко ненавидящие врага, посягнувшего на свободу и независимость родины, предающего и продающего свою землю иноземным захватчикам.

А что есть у нас? Наше военное искусство, проверенное и испытанное в боях. Все уже привыкли думать, что враг превосходит нас в технике и оружии, в численности армии, в маневренности. Но его самолеты, танки — вся боевая техника лежит сейчас грудами металлолома, так и не успевшая развернуться, прийти в движение. Вот и выходит, что мы намного маневренней, чем наши враги.

Надо еще активнее и эффективнее использовать сильные стороны частей особого назначения», — как бы подвел итог своим размышлениям Хоай Тяу.