В конце концов, чего я боюсь?

Макс точно меня не знал до нашей встречи, иначе бы уже давно что-нибудь сообразил. Так что можно рассказать аккуратную приглаженную версию.

— Я не хочу там появляться, потому что там будет участвовать отчим.

— Твой отчим кондитер? — поднял брови Макс. — Ничего себе.

— Вроде того.

— А почему ты от него прячешься? Вы поссорились? Он тебя обижал? — Макс напрягся всем телом.

— Нет, что ты! — я даже рассмеялась. Боже, неужели это так стремно звучит? — Он просто отличный, ты что! Я часто езжу к ним с мамой.

— Часто? При мне не ездила, — подозрительно сдвинул брови Макс.

— Ездила. Помнишь, неделю назад тебя почти целый день не было.

— Далеко они живут?

— В Подмосковье.

— Тоже в деревне, как прабабушка?

— Нет, в городе. — Я потерлась носом о его шею. Может быть, мы перейдем к более интересным занятиям?

— И почему же ты не хочешь с ним встречаться?

— Он не знает, что я кондитер…

— Серьезно?! — изумился Макс. — Почему? Как?

— Он думает, что я бросила институт, потому что… — я осеклась. Нет, пока еще рано такие откровения. — Ну, просто бросила. И работаю каким-нибудь курьером или типа того. Даже не спрашивает, чтобы не расстраиваться. Велит маме подкидывать мне деньги.

— Почему ты не хочешь, чтобы он узнал?

— Слушай, дурацкая совершенно история. — Я смущенно уткнулась ему в плечо. Он поглаживал меня по спине, иногда забираясь пальцами чуть дальше. Очень успокаивающе и не требовательно.

— Расскажи, люблю дурацкие истории. Как у меня с первыми кофейнями.

— Ну да, вроде того, — хмыкнула я. — Он учил меня готовить всякие вкусняшки, у меня хорошо получалось, и он такой: о, Ася талант!

Он, правда, говорил не «Ася».

— А ты отказывалась?

— Ну, он меня вообще бесил.

— Тем, что женился на твоей маме? — понимающе кивнул Макс.

Ему-то откуда знать?

— Скорее тем, что женился слишком поздно. Ой, все, это сложно. — Я помотала головой и обняла его за шею, но Макс отстранил меня:

— Нет, нет, расскажи. Значит, ты пошла в институт вопреки его воле?

— Наоборот, — я вздохнула. — Он поддерживал мой выбор. Говорил, что талант к кондитерке у меня есть, но это, конечно, хуже, чем получить уважаемую профессию.

Он вообще был бы идеальным отцом. Если бы был — отцом.

— И ты и от дедушки ушла, и от бабушки ушла?

— Ага. А когда оказалась одна и правда поработала курьером, лишь бы не брать у них деньги и не возвращаться домой, попробовала испечь торт на заказ и втянулась. Представляешь, как будет выглядеть, если все раскроется?

— Он наверняка обрадуется, — дипломатично сказал Макс.

Он уже гладил меня совсем откровенно, разложив у себя на коленях.

Стащил шорты, целовал в живот, перевернул и укусил за попу.

— Ай! Ты невыносимый!

— Ага…

— Он обрадуется, но прикинь направление радости. Взялась за ум, а мы же говорили, и все такое.

— Ты просто смущаешься, что пошла по его стопам?

— Точно. Я ему столько раз орала: «Ты мне не отец!» — а потом оп! И стала его наследницей. Я и без него отлично справляюсь.

— Сахарная фея, полная секретов…

Ты даже не представляешь…

— Ой, я, кажется, нашел еще один секрет… — Макс устроился у меня между ног, медленно провел губами по внутренней стороне бедра, дотронулся языком до клитора, но одновременно его пальцы вошли в меня, а большой аккуратно погладил колечко ануса. — Хочешь узнать, какой?

— Не очень… — я вся сжалась.

— Ты мне доверяешь?

Нашел время спрашивать в тот момент, когда его язык у меня между ног, а палец в заднице!

А, это он как раз про палец, а не вообще.

Я поколебалась.

Язык Макса — безотказное оружие. Если он не может убедить меня одним способом, он может убедить другим. И спустя несколько минут очень нежных, очень острых, очень возбуждающих ласк, я уже была согласна совершенно на все эксперименты.

— Где у нас смазка? — мурлыкнул Макс, и по моему телу пробежала дрожь страха и предвкушения.

— Она же возбуждающая?

— А какая нужна?

— Ну… обезболивающая, наверное. — Я смутилась.

— То есть отключить тебе все ощущения, и… Нет, ты мне не доверяешь. А я тебе подарок припас как раз на такой случай…

Я покосилась, когда он полез в рюкзак, но подарок был спрятан в черный шелковый мешочек.

— Отвернись. — Макс нашел смазку под кроватью. Мы перепробовали все виды, даже со вкусом соленой карамели и личи, но лучше всего зашла имбирная. Она разогревала меня почти незаметно, но быстро, и превращала в полную нимфоманку: я могла долго-долго заниматься любовью с Максом, медленно, как ему нравится, и каждое движение превращало мое тело в рассыпающийся на искры и звезды фейерверк.

Но…

Макс запрокинул мою голову, схватив за волосы, и впился в губы, одновременно подхватывая под живот и устанавливая на четвереньки.

Я была перед ним голая, а когда он раздвинул мои бедра — еще и непристойно раскрытая, но сам оставался одетым, и, хотя меня пробивала нервная дрожь от того, что он собирался сделать, факт, что его член был надежно заперт железной пряжкой ремня, чуть-чуть успокаивал.

— Обожаю, когда ты передо мной в такой позе.

Он отклонился и провел рукой по моей заднице, скользнул пальцами между ног и удовлетворенно мурлыкнул:

— И вся течешь… Не так уж и страшно, ммм?

Но первые прикосновения пришлись не на сжавшийся анус — его пальцы, вымазанные имбирной смазкой, пробежали по моему клитору, обвели его по кругу, запуская мягкое будоражащее тепло, нырнули внутрь меня. Кровь прилила к намазанным местам, и вдобавок к моей дрожи я почувствовала уже знакомое ерзающее нетерпение. Теперь мне уже хотелось, чтобы он что-нибудь сделал!

И его теплые пальцы с мозолистыми подушечками прошлись по всей длине моих складочек. Каждое прикосновение ощущалось остро и горячо. Большой палец остался на клиторе, ничего особенного не делая, но его давление само по себе запускало мое желание большего.

И наконец нежное колечко тоже удостоилось порции жгучего имбиря. Тепло разливалось по всем слизистым, и я бы уже наплевала на эксперименты и от души потрахалась, но Макс был неумолим.

К заднему входу прикоснулось что-то гладкое и твердое — и я оглянулась. В руке Макса была стеклянная розовая «елочка» — несколько шариков, нанизанных на основание, каждый чуть больше предыдущего. Он держал ее за леденцово-розовое кольцо, и до его руки был еще долгий, долгий путь.

— Ой… — прошептала я.

— Тебе понравится… — мурлыкнул он и прижался ко мне, заодно сжав по очереди твердые соски и оставив на них немного жгучего имбиря.

Первый маленький шарик скользнул в мою задницу гладко и быстро, я почти не почувствовала.

— Не холодно? — спросил Макс.

Я только помотала головой, прислушиваясь к своим ощущениям.

Тогда следом нежно протолкнулся второй, вызвав легкое чувство напряжения. Но он быстро миновал тугой вход, и я выдохнула, почувствовав узкую основу.

Макс добавил еще смазки, но мне и так было достаточно, я потянулась рукой к клитору — Макс отвел мою руку и занял это место сам.

Третий шарик вошел чуть более напряженно, растягивая меня, раздражая разогретый смазкой анус.

— Разве это было бы так интересно, если бы ты ничего не чувствовала из-за заморозки? — прошелестел осипший от возбуждения голос Макса. Уверена, у него сейчас такой стояк, что можно сваи забивать.

Четвертый шарик заставил меня напрячься и сжаться, но тихой шепот: «Просто дыши» — помог, и непривычное чувство наполненности — но не там и не так, как я привыкла… Я дышала еще минут пять, а потом сама сказала:

— Еще!

Добавленная смазка, слишком легко проскользнувший шарик — и я охнула. Я не могла бы сказать, что от боли, нет. Он чересчур сильных ощущений — вот так скорее.

И перед последним шариком Макс долго натирал мой клитор, пока я уже не начала чувствовать накатывающую волну, и тогда он втолкнул его в меня на выдохе — и я замерла, боясь пошевелиться. Ощущение мягкости и нежной гладкости внутри было таким… шелковым, теплым…

И пальцы Макса между ног, которые без спроса продолжили меня трогать, заставляя тело сжиматься вокруг стеклянных шариков и меня потряхивало от ощущения их внутри.

— Тебе хорошо? — снова шепот и его тело поверх моего. И перед тем как я ответила, он пошевелил елочку за кольцо — искры из глаз, ощущение захватывающего духа — только между ног — и ноющее чувство.

— Да… боже, да…

И вот теперь я услышала позади звон ремня.

Он входил медленно-медленно в сузившееся до невероятности лоно — и все равно стеклянная штука в заднице шевелилась вновь и вновь, высекая искры и слезы.

Когда он проник до конца, мы остановились, прислушиваясь к ощущениям. Мне казалось — я наполнена целиком, полностью, ничего не может быть прекраснее этого чувства максимальной натянутости на грани со слезами, со взрывом.

Но мне только казалось.

Потому что он сделал несколько движений, сам судорожно и со всхлипом выдыхая и впиваясь пальцами в кожу моих бедер так, что я понимала — он долго не продержится.

Я хотела сказать, что все окей, что можно кончить сразу, и тут одновременно с мягкими движениями, он потянул игрушку за кольцо обратно…

…как я орала…

…это было ошеломляющее чувство, словно я — взрывающаяся звезда, извергающийся вулкан, прорванная плотина…

…словно в каждой клетке моего тела взрывается по оргазму…

Под конец я просто упала на подкосившихся ногах на живот, и слезы текли из глаз на подушку, она быстро становилась мокрой, и все вокруг пахло имбирем и сексом, и я понимала, что никогда больше не испытаю ТАКОГО.

Макс лежал на мне сверху, просто держа свою горячую руку на моем лобке и прижимая меня спиной к себе. Он все еще оставался внутри, но я смогла заговорить далеко не сразу. И то мысли и слова давались мне с большим трудом.

— А ты?.. — прохрипела я сорванным голосом. Горло саднило от крика, но в теле была сверкающая легкость.

— Неужели ты думаешь, я мог не кончить от такого?.. — простонал он мне в ухо. — Господи, у тебя самые прекрасные оргазмы в мире…