Пространственный модуль Владыки, точно так же, как и прибор Брюкослапца, был рассчитан на двух человек. Мише ещё не доводилось перемещаться таким вот затейливым способом. Белов настроился на нечто грандиозное: приготовился к распаду на молекулы, расслоению сознания…но, к сожалению (или, наоборот, к счастью) ничего подобного не произошло. Генерал-майор что-то долго настраивал, затем нажал на кнопочку. Мир погас и тотчас вспыхнул вновь…
Миша и его загадочный спутник (который так и не удосужился снять аляпистую красную шубу Деда Мороза) оказались в огромном конференц-зале. Просторное помещение поражало масштабами – Миша насчитал порядка двадцати рядов кресел, обитых пурпурным бархатом. Почти все места были заняты. Участники симпозиума – самые обычные, на первый взгляд, люди – внимательно слушали оратора. За кафедрой разглагольствовал тот самый хмырь с геммороидальным цветом лица, которого Миша заприметил на доске почета. Обрывки его речи отскакивали от Мишиного сознания, как каучуковый попрыгунчик от асфальта: «Гравитационный ретранслятор в условиях абсолютной абстрактной невесомости…», «Межгалактические скачки с точки зрения научной этики…», «стагнация временного тока…» и прочее, прочее…
Миша чувствовал себя бычком, которого ведут на заклание. Его не волновало ничего. Ничего, кроме Олеси… Белов безропотно проследовал за Владыкой, уселся в предложенное кресло и принялся рассматривать украшенный причудливой лепниной потолок.
– Вы зря умышленно абстрагируетесь от происходящего, Михаил Анатольевич, – шепнул генерал-майор ему на ухо. – Волнения Ваши совершенно беспочвенны. А доклады у нас весьма интересные.
– Угу… – буркнул Миша и зацепился взглядом за лозунг над кафедрой: «Нам солнца не надо, нам партия светит! Нам хлеба не надо – работу давай!».
Белов зевнул и отвернулся. Во втором ряду, слева от него сидели ребятишки в защитных желтых комбинезонах и противогазах. Один из них приветственно вскинул руку в черной резиновой перчатке и помахал Мише.
«Сборище непуганых идиотов», – уныло подумал Миша и тяжело вздохнул. Хмырь снова затянул что-то про гравитацию…
Докладчики сменяли один другого с частотой в пятнадцать минут – всё строго по регламенту. Миша сам не понял, как это случилось, но с удивлением обнаружил, что внимательно ловит каждое слово. Темы участников конференции повергли его в шок: сканирование мозга, преодоление сверхсветовых скоростей в вакууме, ментальное воздействие на сознание и подсознание, экспериментальное исследование феномена черных дыр, телекинез и многое, многое другое…
Толстый мужичок в сползшем на бок курчавом парике, презентовал устройство, способное мгновенно создавать голографическую копию любого желающего, и копия эта могла самостоятельно «существовать» некоторое время: перемещаться и даже разговаривать.
Потрясающе красивая блондинка, подозрительно похожая на Шарлиз Террон, вызвала шквал аплодисментов доказав какую-то неизвестную Мише бездоказательную теорему и эпично удалилась, пройдя прямо сквозь стену.
Совсем молодой паренёк, не старше двадцати, с гордостью рассказывал о новой методике, которая позволит сократить время производства ВАЛНК (валенков) в два раза.
Затем на помост бодро выпрыгнул Брюкослапц. При помощи шоколада выманил на сцену двухметрового питекантропа Полину и принялся рассказывать о том, что Бога вовсе нет, а если и есть, то человек уподобился ему настолько, что сам может создавать жизнь. Брюкослапц сыпал терминами из химии, биологии и генетики. Чертил что-то на доске и ежесекундно менял слайды на проекторе. Глаза Александра Яковлевича горели безудержным научным азартом. Когда он закончил, его засыпали вопросами.
Миша, к собственному бескрайнему удивлению, тоже робко поднял руку:
– А какова практическая значимость Вашего открытия?
– Отличный вопрос, спасибо! – Брюкослапц дружески подмигнул Мише. – Хомо-артификатус быстро обучается и способен самостоятельно выполнять несложные линейные поручения. Он может стать замечательным компаньоном для людей с ограниченными возможностями. Лучше любого бездушного андроида! Ведь Полиночка… то есть эксперимент номер сто двадцать четыре… может чувствовать и сопереживать…
Возразить Мише было нечего, и он заворожено наблюдал, как жуткий питекантроп под одобрительные возгласы надувает красный воздушный шарик с надписью: «Ура!».
После Брюкослапца за кафедру вышел сам Владыка.
– Товарищи! – торжественно изрек он, и аудитория мгновенно затихла. – Сегодня на нашем традиционном межгалактическом Симпозиуме присутствует особенный гость! Он прибыл к нам из тридцать седьмого искажения зоны Альфа по специальному, так сказать, приглашению. Его тема чрезвычайно интересна и познавательна. Поприветствуем, товарищи: Михаил Анатольевич Белов – будущее светило науки!
Зал взорвался аплодисментами, и Мише ничего не оставалось, кроме как подняться на сцену. Ладони у него вспотели, желудок сжался в комок, а сердце бешено колотилось о ребра – того и гляди, выскачет… Белов сжал кулаки. Надо выступить! Надо! Вдруг от этого зависит Леськина жизнь?
Миша кашлянул, прочищая горло, и неуверенно начал:
– Т-тема м-моего ис-следования – в-воздействие электрического т-тока на деформацию в сплавах…
– Стоп! Стоп! – резко прервал его Владыка, вскакивая с места. – Не надо, товарищ Белов, про деформацию! Вы нам лучше про другое расскажите. Про то, что вы исследуете втайне от всех последние пять с половиной лет.
Миша похолодел: «Значит и это им известно! Ну что ж, пусть будет так…». Он снова кашлянул, и, дерзко взглянув на Владыку, решительно произнес:
– Сфера моих научных интересов: «Проблема сингулярности и квантовые эффекты на горизонте событий»…
Миша говорил, говорил, говорил и никак не мог остановиться. Слова текли сами собой, нанизываясь на логику рассуждений, как бусинки на нитку. Кто-то из первых рядов любезно предоставил ему мел, и Белов принялся энергично писать на доске формулы, приговаривая заветное: «Отсюда очевидно…». Он высказывал свои самые смелые предположения, выдвигал невероятные гипотезы, а эти странные люди внимали ему и периодически задавали весьма резонные вопросы…
Очередная поднятая рука принадлежала Брюкослапцу:
– Товарищ Белов! Значит ли всё вышесказанное, что вам удалось теоретически обосновать возможность соединения геодезическими линиями пространственно-временной сингулярности на горизонте событий прошлого?
Миша лукаво подмигнул очкастому Франкенштейну:
– Отличный вопрос, спасибо! Да, именно так. При наличии достаточной экспериментальной базы и эффективном функционировании вышеозвученных факторов мы сможем осуществить перемещение не только в пространстве, но и во времени. Ура, товарищи! – почему-то добавил Белов, и конференц-зал тут же утонул в овациях. Некоторые аплодировали стоя.
Раскрасневшийся Миша млел – ведь в родном НИИ имени Ландау за подобные рассуждения его бы попросту подняли на смех…
На сцену вновь взобрался Владыка. Похлопал Мишу по плечу, поблагодарил за «так сказать» великолепное выступление и обратился к публике:
– На этом наш Симпозиум окончен, товарищи. Основная повестка дня, так сказать, исчерпана. Теперь перейдем к пункту – «разное». Приглашаю всех проследовать в банкетный зал!