Десять лет назад. ВСМПВНБ Красный броневик

Миша всё ещё был в ней. Он прижимал ее к себе так крепко, что стало трудно дышать.

– Я люблю тебя… – прошептал Белов, уткнувшись ей в волосы. – Я уже очень давно люблю тебя, Лесь…

Глаза защипало от слез, и Леся закусила губу, теснее прижимаясь к любовнику.

Вот и пришло время расставаться… Как же он будет без нее? Совсем один, в безумном мире, где нет ничего важнее денег? Она боялась. Ей действительно стало страшно.

– Я боюсь, Миша, – чуть слышно прошептала Лиса. – Я боюсь. Боюсь за тебя…

Но Миша не слышал. Он спал.

Как только Сазонова убедилась, что сон его крепок, она осторожно высвободилась из объятий и соскользнула с кровати. Оделась. На это ушло ровно три минуты. Олеся поцеловала Мишу на прощание и выпорхнула из комнаты.

Лиса шла быстро и уверенно, безошибочно выбирая нужные повороты на развилках. Она миновала несколько лестничных маршей, в очередном коридоре затормозила около доски почета. Посмотрела на фотографии. Хмыкнула, покачала головой и двинулась дальше.

Вот и нужная дверь. Рядом несет вахту верный Павел. Завидев Лесю, Цербер завилял хвостом.

– Ах ты шельма! – Сазонова почесала одну голову пса между ушей. Второй головой Павел боднул ее, напрашиваясь на повторную ласку.

Потрепав собаку по загривку, Олеся без стука вошла в кабинет.

Внутри царил полумрак. Единственным источником света служил видавший виды торшер с желтовато-коричневым абажуром.

Владыка сидел за заваленным журналами и папками столом. Перед заместителем стояла полупустая бутылка коньяка.

– Товарищ генерал! – Леся коснулась виска ребром ладони.

– Полноте, Олеся Евгеньевна… – хрипло отозвался заместитель. – К пустой голове не прикладывают.

– Мне на задании форма не полагается, – оправдалась Сазонова и грустно посмотрела на Владыку. – Соболезную Вашей утрате, товарищ генерал.

Заместитель горько вздохнул:

– Футурологи неоднократно предупреждали меня, что Лена умрет молодой (что при ее характере совсем не удивительно), просто я не ожидал, что так скоро… Детей хоронить всегда тяжело, – Владлен Всеславович плеснул в рюмку коньяка. – Ох как тяжело… Да сядь ты уже, Красная, не маячь!

Олеся поморщилась – за семь лет она успела отвыкнуть от кодового имени.

– Теперь твой Белов просто обязан жить и творить, – губы Владыки дрогнули. Улыбка вышла кривой и печальной. – Сама-то как? Я слышал, с диверсантом сцепилась…

– Пустяки, – Леся непроизвольно коснулась забинтованного предплечья, – царапина.

– Огнестрельная, небось, царапина?

– А-то как же! – усмехнулась Красная. – Этот бугай мне ещё по морде знатно съездил. Павел вовремя подоспел. Он у нас молодец…

– Это да, – согласился Владыка. – Что там с Беловым? Отправила?

– Так точно.

– На сколько?

– Десять лет.

Генерал-майор закивал:

– Разумно. Этого вполне достаточно. Парень сможет продолжить свои научные изыскания в привычной, так сказать, обстановке. А тебе удалось…эмм, – Владыка тщательно подбирал слова, – удалось обеспечить…ммм, так сказать… дополнительный страховочный фактор его возвращения?

– Удалось, – Леся даже не покраснела. – Коэффициент вероятности восемьдесят девять процентов.

– Ого! Ну что ж, тогда поздравляю с успешным завершением операции, товарищ капитан… Хотя нет, теперь уже – майор. Так что готовь дырочку на погонах, Красная. Документы к награде за смелость, проявленную во время вторжения, я тоже уже подготовил.

На красивом Леськином лице не отразилось никаких эмоций. Сазонова вытянулась по струнке и отчеканила:

– Служу Советскому Союзу!

В коридоре, около двери сидел Лукич. Двумя руками вахтер чесал млевшего от удовольствия Павла, третьей курил и стряхивал пепел в кадку с фикусом. Леся опустилась на корточки рядом со странной компанией.

– Ну что, отправила? – поинтересовался Лукич, не прерывая своего занятия.

– Угу, – буркнула Красная и обхватила колени руками.

– Надолго?

– Десять лет… Дай закурить.

Лукич покосился на нее, протягивая сигарету:

– А тебе разве можно теперь? Курить-то?

Сазонова испепелила его взглядом и чиркнула зажигалкой…