Снаружи завывал холодный ветер пустыни, врываясь в окна пустых дворцов, поднимая целые вихри пыли, кружащейся в свете фонарей, установленных на временной базе армии.

Войска повстанцев и морские пехотинцы патрулировали темные бульвары Графиня «рэк проводила Хеллера вниз по широкой лестнице ведущей в соседний парк За ними следовал отряд морских пехотинцев Флота, сопровождавший колонну пленных во главе с Мэдисоном

По лестнице сбежал директор новой телевизионной бригады и принялся обнимать Хеллера Потом он сказал

– Корона, ваша светлость, сэр Пожалуйста, не сердитесь на телевидение -

Оглянувшись через плечо, он заметил Мэдисона – Этот тупоголовый идиот перебивал канал телевидения в Городе Радости, и его засек наш редактор Такого больше никогда не случится

Мэдисон уже успевший сделать несколько шагов, едва снова не грохнулся в обморок, если бы Флип и один из пехотинцев не поймали бы его за сковывавшую его цепь

– С каких это пор телевидение стало таким заботливым7 – спросил Хеллер – Ну, сэр, вы же теперь фигура общественной значимости

– Вот и отлично, – с сарказмом в голосе проговорил Хеллер – Теперь мне все ясно. Ступайте назад и передохните немного

– О, спасибо большое – поблагодарил директор съемочной группы – Но один из моих людей заметил, как несколько минут назад неподалеку приземлился аэровагон со знаками Королевской тюрьмы, и из него вышел лорд Терн Я подумал, может быть, это имеет отношение к вашему пленнику Солтену Грису Мне нужно снять репортаж Горячие новости

– Я убью Мэдисона, – пообещал себе Хеллер

– О, отлично! – обрадовался директор, – Вы собираетесь казнить его прямо здесь, в парке, или…

– Заткнись! – прикрикнул на него Хеллер, – Я выразился фигурально Все эти твои разговорчики о "фигуре общественной значимости", "горячих новостях" и "репортажах"! Вы никогда и не слышали таких слов, пока здесь не появился этот () Мэдисон1 Теперь вы выражаетесь, как телевизионщики из какого-нибудь АБВ

– Но публика имеет право знать! – возразил директор.

– Право знать! – передразнил его Хеллер. – Все, закончим на этом Вы НЕ БУДЕТЕ снимать мою встречу с лордом Терном она будет носить очень личный характер Но я могу изложить вам суть разговора позже

– Что? – спросил в растерянности директор

– Я прослежу чтобы Королевский Цензор получил полномочия расстреливать непослушных директоров. Убирайтесь отсюда!

– Корона, ваша светлость сэр, – взмолился директор. – Вы же не собираетесь вводить политику фашистских репрессий для подавления данным нам от бога права свободы прессы и слова.

Хеллер вдруг остановился, и Мэдисон, шедший позади, едва не налетел на него

– Мэдисон, – сказал ему Хеллер, – если я раньше и испытывал к тебе некоторую жалость, то теперь она полностью испарилась. Как только я, против своей воли, сделался "фигурой общественной значимости", я чувствую себя каким-то призраком, вызванным тобой Духом

– Значит вы все-таки собираетесь казнить его в парке, – решил подслушивающий Директор

– Нет, – бросил ему на ходу Хеллер – Весьма заманчиво, но все же нет. Знаете, Директор, вот этот парень по имени Мэдисон, который все время стонет, рассказал вам еще не все.

– Правда? – заинтересовался директор .

– Да. Есть еще такая вещь, как "вторжение в личную жизнь".

– Ох, – сказал подавленный этим сообщением директор.

– Да, – подтвердил Хеллер – И можешь сказать своим ребятам и всем остальным, кто захочет тебя послушать, что если вы только попытаетесь вторгнуться в мою личную жизнь со своими камерами и репортажами, я выужу у вас в судебном порядке миллиард кредиток.

– Великий боже!

– Боюсь, Мэдисон вам так и не успел рассказать об этом, так вот, я восполняю недостаток вашего образования.

– Но что же это все-таки такое – "вторжение в личную жизнь"?

– "Личная жизнь" – это значит, – объяснил Хеллер, – все, что я говорю, независимо от того, когда и кому я это говорю.

– Великий боже!

– Точно! – сказал Хеллер. – А теперь, когда ты выяснил, что означает это слово, ты можешь просветить своего босса и коллег-директоров.

– О, обязательно1 – испуганно вскричал директор.

– Хорошо, – сказал Хеллер. – А теперь, так как это может остановить восстания, и только по этой причине, а не по какой-нибудь другой, вы можете взять свои камеры и своих людей и "сделать репортаж" о суде над Солтеном Грисом.

– О! ДА, ваша светлость! – обрадованно завопил директор, причем в голосе его слышалось неприкрытое обожание и преданность. – С вашего позволения, ваша светлость, сэр! – И он вприпрыжку убежал прочь.

Хеллер повернулся к Мэдисону и сказал по-английски:

– Иди вперед, ты, (…)!