Бермудские острова — славное местечко. Они расположены посреди сверкающего лазурного океана, такого яркого, что синева воды режет глаз. Песок на пляжах розоватого цвета. Домики причудливой архитектуры, окрашенные во всевозможные пастельные тона, спроектированы так, чтобы на крышах можно было собирать дождевую воду.

Мы не пошли к столице Бермуд Гамильтону по длинному каналу, а встали на якорь в ближайшем порту городка Сент-Джордж.

Местность выглядела привлекательно, и я не замедлил сойти на берег. Я прошелся по главной улице — единственной, я бы сказал — в надежде купить что-нибудь из одежды для прогулки на яхте. Но, пару раз спросив о цене, я быстренько выяснил то, о чем слышал и раньше: цены на Бермудах самые высокие в мире. Так я и не купил костюм для яхты.

Но случились и другие события. Я стоял у лодочной станции, читал брошюрку о Бермудах и осматривал точную копию исторического памятника, как вдруг мне показалось, что за мной кто-то наблюдает:

Я исподтишка оглядел наблюдателя. На нем был костюм-тройка темно-серого цвета — довольно странное одеяние на острове белых шорт и маек. Этот толстомордый незнакомец обладал совершенно квадратным подбородком, на котором пробивалась синевато-черная щетина, хотя, похоже, он недавно побрился. Кроме того, этот тип оказался весьма мощного телосложения. Кто это? Полицейский? Я не мог понять, но жителем острова он уж точно не был.

Я прошелся вверх по улице, нашел лавочку, на которой устроился поудобнее, и сделал вид, что любуюсь окружающей природой. Но краешком глаза наблюдал за странной фигурой. Усвоенные в Аппарате навыки никогда не пропадают зря. Похоже, этот человек очень заинтересовался именно мной. Толстомордый мужчина направился к бару, вошел в него, и я убедился, что он наблюдает за мной из-за занавесок. Я сделал вид, что не замечаю его назойливых взглядов.

Крошка и Мэдисон отказались сойти на берег вместе со мной. Мэдисона одолел приступ панической лихорадки. Он считал, что ему следует забиться в трюм и сидеть там, пока мы снова не выйдем в море. При этом он приговаривал: "Чтобы выследить меня, банда Корлеоне может воспользоваться услугами Интерпола, ведь Интерпол сформирован из преступников-нацистов, а Италия была союзником нацистов во время войны, и мафия может сговориться с ними — хотя я прекрасно понимаю, что для мафии связь с Интерполом — просто позор". Таким образом, Мэдисон заперся в трюме, а Крошка осталась его караулить.

Но ей очень скоро надоело разгонять его хандру, и она, в бикини и с вечным конским хвостиком, примчалась на берег на катере.

Крошка спустилась на берег и пошла по улице в поисках велосипеда напрокат — судя по вопросам, которые она задавала негритянскому парнишке. Тот ткнул пальцем сразу во всех направлениях, протянул ладошку за платой, а когда ему ничего не дали, показал куда-то вперед.

Крошка, похоже, не замечала, что я сижу на скамейке: она шла по самому солнцепеку, а я сидел в тени, и ей было не так-то легко меня увидеть. Вскоре она продефилировала вверх по улице мимо бара, в котором укрылся загадочный незнакомец.

Он вышел и последовал за ней. Крошка заметила его, заговорила с ним и принялась болтать о велосипедах, а тот методично кивал головой.

Вскоре парочка удалилась на такое расстояние, что мне уже не было слышно, о чем они говорят. Их головы почти соприкасались.

Вот они подошли к гостинице. Остановились. Мужчина что-то долго говорил, после чего они повернулись и вошли в гостиницу. Странно — ведь в гостинице нет проката велосипедов.

Они пробыли там около часа. Я еще глубже забился в тень и вел наблюдение за дверью. Наконец они вышли. Крошка была очень весела. Они прошлись по улице и вошли в музыкальный магазин. Там они пробыли недолго, но когда вышли оттуда, то Крошка тащила огромную стопку пластинок.

Они дошли до магазина одежды. И там застряли надолго. Но вот они вновь появились на улице. Крошка была в костюме для велосипедной езды, а сзади шел негр с грудой коробок и пластинок.

Они пошли дальше и добрались до магазина велосипедов. Через несколько минут они вышли оттуда в сопровождении еще одного негра, который с некоторым трудом толкал перед собой целых три велосипеда.

Крошка взяла один велосипед, гоночный, залезла на него и, помахав рукой человеку с квадратным подбородком, покатила куда-то в глубь острова.

А он поглядел вслед удалившейся Крошке, коротко расхохотался и снова вернулся в бар.

На первый взгляд все выглядело как весьма незначительное происшествие. Вначале я подумал, что человеку в темном костюме нравятся молоденькие, он сделал предложение, получил согласие, а потом заплатил за доставленное удовольствие. Я попытался прикинуть, сколько он заплатил, учитывая уровень цен на Бермудах. Очень много. Но, может, Крошка после своей школы стоила того. Во всяком случае, у человека в темном костюме был очень довольный вид.

Тем же вечером Крошка вышла к ужину в серебряном вечернем платье, серебряных туфельках и с серебряным бантом на хвостике. Мэдисону надоело сидеть в трюме, и он выполз наверх, но сидел мрачный и бормотал что-то о том, как хорошо было бы оказаться в море в полной безопасности.

— О Мэдди, — сказала Крошка, наворачивая креветки под бискайским соусом, — кончай хандрить. Здесь мафия тебя не достанет. Да им тут вообще никакая мафия не нужна: вся их экономика построена на разбое. Если верить всем этим историческим очеркам, Бермуды с самого начала служили местом сборища бандитов, пиратов, бутлегеров, и ты сам знаешь, кого еще, Мэдди. Сегодня я купалась в такой миленькой бухточке, и один пожилой мужчина рассказал мне об этом. Конечно, я не все поняла в его итальянском…

— Итальянском? — переспросил Мэдисон, выронив креветку. — Но здесь нет итальянцев. Здешнее население — англичане! Некоторые говорят по-португальски, но не по-итальянски! Ты правду говоришь?

— Конечно, — ответила Крошка. — Как по-твоему, может ли коренной житель Нью-Йорка не знать слов assasino и mano пега? ("Убийца" и "черная рука" (ит.).)

Лицо Мэдисона покрылось смертельной бледностью.

— Как его звали?

— Славный такой старичок. Он хотел знать, приехала ли я на этой чудесной яхте, и я сказала, что да. А когда он демонстрировал мне, как быстро умеет плавать, то спросил, нет ли на борту симпатичного молодого человека с темными волосами. А потом показал мне ракушку и спросил меня, не думаю ли я, что она похожа на mano пега, "черную руку", символ assasino… Постой. Вот, она у меня с собой. Он сказал, что я могу подарить ее тебе, если захочу.

Мэдисон уставился на ракушку и стал белее мела.

— Сколько мы еще простоим в этом порту? — обратился он ко мне.

Я пожал плечами:

— Мы ведь путешествуем. Думаю, когда подвезут продукты, можно отплыть.

— Ты сам все время говорил об исследовании жизни бандитов, — заметила Крошка. — Я слышала, что король Марокко за пояс заткнет любого пройдоху. Поедем к нему?

— Это на противоположной стороне Атлантического океана, — отозвался я.

— Смит, — произнес Мэдисон, глядя на ракушку, при этом руки у него заметно дрожали. — Я знаю, что обязан вам по гроб жизни за то, что вы спасли меня в Нью-Йорке. Можете оказать мне еще одну услугу и немедленно выйти в море?

— В Марокко? — воскликнула Крошка. — Это ведь столица царства наркотиков!

— Я скажу капитану, — очень довольно ответил я. Мы будем плыть еще долго, а Мэдисон совершенно забыл о том, что когда-то собирался покинуть нас.

Мы отплыли около полуночи, пройдя по длинному узкому каналу. Волны слабо фосфоресцировали. Огни Бермудских островов остались позади, и перед нами простерся Атлантический океан, весь в распоряжении капитана Биттса. Да, путешествие обещало быть долгим и приятным.

Я поправлю здоровье и свое душевное состояние. Какое счастье, когда женщины не отравляют человеку жизнь! Ежедневные упражнения с ними совершенно меня измотали. Как будет здорово, если я больше ни разу в жизни не прикоснусь ни к одной женщине!

Баюкая эту сладкую мысль, я направился в спальню, разделся, плюхнулся в кровать и вытянулся в полный рост. Один, совершенно один.

И тут открылась дверь.

Раньше я не обращал на нее внимания. Наверное, она вела в соседнюю каюту.

Вошла Крошка!

— Эй! — в ужасе вскрикнул я. — Что ты здесь делаешь?

— А, — проговорила она, — главный стюард просто молодец. Он давно догадался, что я тебе вовсе не племянница. Сегодня он переселил меня в соседнюю каюту, чтобы я постоянно была у тебя под рукой. Экипаж всегда заботится об удобстве хозяина.

Крошка остановилась посреди комнаты и стала разворачивать полотенце, в которое была замотана.

— О-о-о! — в ужасе простонал я. — У тебя не хватит сил. Днем я видел, как ты входила в гостиницу с мужчиной!

— А, этот, — расхохоталась она. — Забавный дядька. Знаешь, ему принадлежат все гостиницы на Бермудах. Я набросилась на него, а он никак не мог начать (…). Ему понравилось, потому что я специалист в своем деле, но меня он только напрасно раззадорил.

С этими словами она бросила полотенце на пол. Потом сняла заколку с хвостика, тряхнула волосами и подошла к кровати.

— Двигайся поближе, — заявила она. — Ты же не думаешь, что сегодня ночью я собираюсь спать одна?

И Крошка залезла ко мне в кровать.

— Подожди, — сказал я. — А как же Мэдисон?

Крошка задорно рассмеялась:

— Мэдисон очень миленький мальчик. Но проблема в том, что он любит свою мать и не может даже подумать о том, чтобы изменить ей. При мысли о сексуальных отношениях с другими женщинами он просто в обморок падает.

— Врешь.

— Спроси его сам, — ответила она. — Он терпит меня только потому, что считает ребенком. Если бы Мэдисон был другим, что бы я тогда делала в твоей кровати, а, Инки?

Я тупо моргнул. В ее словах была логика. Потом мне пришла в голову другая идея.

— На корабле полно мужчин. Почему ты выбрала меня?

Она взглянула на меня своими глазищами:

— Инки, мы подходим друг другу. У тебя настолько шикарный инструмент, что его невозможно забыть. Я твердо решила быть тебе верной подругой. С экипажем я буду общаться только для того, чтобы не потерять квалификацию. А ты можешь располагать мной по утрам, днем и, само собой разумеется, всю ночь напролет. Ну как?

— Нет! — рявкнул я.

— Инки, тренер сегодня сказал мне, что ты опасаешься за мою жизнь. Поэтому, если тебе не нравится мое предложение, я брошусь за борт.

Я вздрогнул. Ее смерть повлечет за собой обвинение в убийстве.

— Нет, — произнес я.

— Что "нет"? — настаивала она. — Нет — за борт или нет — моему предложению?

— Нет — за борт, — ответил я.

— Так-то лучше. Ну а теперь, когда мы все выяснили, я вижу, что ты какой-то заторможенный. Поэтому я пойду в свою каюту, там у меня приготовлен бхонг, мы его зажжем и…

У меня помутилось в голове. За что мне такое наказание? Честно говоря, после всех этих баб у нас в квартире мне и глядеть на них не хотелось.

Крошка сунула бхонг мне в рот.

— Давай, старина, — заговорила она. — Держи его так, как я тебя научила. Ну-ка, еще затяжечку. Это панамская красная марихуана, она отлично действует. Я тоже затянусь.

Она выпустила дым прямо мне в лицо. Затем приподняла простыню и улыбнулась.

— Ну, так уже лучше, Инки.

Вверх поползли клубы дыма от марихуаны. Голос Крошки перекрыл шум моря:

— Ложись, и я покажу тебе, чему меня научили. Она мягко задвигалась под простыней.

— Вот этот маленький мускул может двигаться вот так…

Простыня интенсивно зашевелилась.

— Как здорово… Облака марихуаны.

— О-о-о-о-о! Инки!!!

Позже, когда у меня было время поразмышлять, я вспоминал эту ночь и в отчаянии думал, что если бы в эти часы я находился в нормальном состоянии, то заметил бы, как передо мной открылись двери ада.

Если бы я крикнул: "Нет!!!" Во всю мочь. Но я этого не сделал.

Марихуана лишает человека способности трезво мыслить.