Я с тревогой следил за экраном, но ни о чем не мог догадаться по изображению на нем. Совершенно непостижимым образом графиня оказалась в каком-то маленьком помещении и смотрела на кровать и кучу тряпья. Я не мог понять, как она туда попала. Секунду назад была в темной аллее. А сейчас уже в том месте. Ведьма! Играет на моих нервах.
И она не делала ничего такого, что помогло бы мне определить, где она находится.
Я повернулся к экрану Кроуба. Да, Кроуб входил в аудиторию, где должен был читать лекцию.
Собралось ужасно много народу, персонал Роксентера и охранники. Да! Там сидел Роксентер собственной персоной! В ложе, задрапированной разнообразными национальными флагами.
— А теперь, леди и джентльмены, работники организации Роксентера, — объявил заведующий кафедры психиатрии клиники, — я представляю вам главную фигуру, которая царит в высотах психиатрии, светило среди светил, самого главного психиатра среди всех психиатров, доктора Эмбриона П. Кроуба.
Роксентер начал аплодировать.
Кроуб сразу приступил к делу. Он всегда был настоящим профессионалом. По его сигналу на сцену выкатили стол на колесиках, на котором лежала привязанная женщина. Живот у нее сильно выпячивался вперед. Она в ужасе уставилась на зрителей и попыталась высвободиться.
— Меня похитили! — завизжала она. — Отпустите меня! Мой муж хочет жить со шлюхой. Он меня…
Кроуб зажал ей рот и прошипел, обращаясь к помощнику:
— Я же велел заткнуть ей глотку. Она мешает проведению научного доклада!
Он взмахнул свободной рукой. На сцене появилось еще одно сооружение. Ассистенты проворно присоединили к голове пациентки электроды. Кроуб взялся за рукоятку и, резко оторвав руку от рта женщины, рванул рукоятку вниз. На экране вспыхнули буквы: "Удовольствие".
Из машины посыпались искры. Тело женщины задергалось. Раздался скрежет судорожно сжатых зубов. Тело замерло. Кроуб вернул рукоять на место и махнул рукой — ассистенты отсоединили устройство и увезли его.
Кроуб хихикнул. На экране зажглись буквы: "Хорошая шутка".
— А теперь, — сказал он, — когда мы излечили пациента от навязчивого стремления возражать, можно продолжить. Эта женщина была направлена в Белльвью Верховным судом для ментального обследования. В процессе обследования, — тут его голос упал до трагического шепота, — я обнаружил, что она беременна!
Из разукрашенной ложи Роксентера донеслись порицательные возгласы. Кроуб кивнул и продолжил:
— Беременность — это самая ужасающая форма безумия в соответствии с теорией эволюции женщины в паучиху-тарантула!
— Продолжайте, продолжайте! — закричали из ложи Роксентера.
— Я не хочу просто принять эту замечательную теорию на веру, как это обычно происходит в психиатрии. Кстати, она разработана доктором Катцбрейном, моим высокоученым коллегой. У меня есть доказательства ее истинности. Зародыш в начальной стадии развития имеет форму, которая подтверждает теорию!
Он схватил огромных размеров нож и с жутким хрустом полоснул им по животу женщины.
Тело раздалось!
Брызнула кровь!
Кроуб схватил два огромных зажима и вставил их во внутренности.
Потом взял в руки огромный пинцет и склонился над телом.
Он вытащил тарантула!
Огромные, черные, мохнатые лапы торчали во все стороны!
Паук выскользнул из зажима пинцета и помчался по сцене. Высотой он был не меньше восьми дюймов!
Зал завопил!
Кроуб схватил самодельную лазерную винтовку, которую собственноручно усовершенствовал, направил луч лазера на гигантского паука и выстрелил. Тот свалился и сжался в комок.
Доктор подошел к нему, захватил его пинцетом и, высоко подняв над головой, показал всем:
— Видите? Доктор Катцбрейн был прав! Такова эволюция женщины!
— Женщина мертва, — прошептал помощник.
— Тем лучше для нее! — прошептал в ответ Кроуб. — Она занималась сексом с мужчиной! — И прокричал, обращаясь к аудитории: — Психиатрическое регулирование рождаемости — лучшая из программ, когда-либо разработанных человечеством! Поддержите ее!
Роксентер, не переставая истерически аплодировать, вскочил на ноги. Но он был одинок в своем порыве, аудитория его не поддержала.
Шеф охраны дал сигнал.
Стоящие вдоль стен аудитории охранники направили автоматы в зал.
— Аплодисменты! — рявкнул шеф охраны.
Все торопливо захлопали.
Кроуб поклонился. После чего гордо сошел со сцены и направился в Белльвью, куда, с Божьей помощью, я надеюсь в скором времени упрятать графиню Крэк, если ей удастся уцелеть.
Согласно моему замыслу, она не должна попасть к Кроубу, но там есть и другие психиатры с таким же высоким уровнем профессионализма.
С каким удовольствием я буду смотреть на ее мертвое тело, распростертое на столе, как это!
(…)* ее! * Диктозаписывающее устройство, с помощью которого была воспроизведена данная книга, а также звукозапись, исполненная неким Монти Псннвелом для изготовления удобочитаемой копии, равно как и переводчик, подготовивший текст, предложенный вашему вниманию, являются членами Лиги сторонников чистоты машинных текстов, одним из нерушимых принципов которой считается статья Устава Лиги, гласящая: "Вследствие чрезвычайно высокого уровня машин и руководствуясь стремлением не оскорбить их крайнюю чувствительность, а также с целью экономии предохранителей, которые, как правило, перегорают при подобных трудностях, электронный мозг машины, сталкиваясь в обрабатываемых текстах с ругательствами или неприличными словами и фразами, обязан заменять их определенными звуковыми или письменными знаками (зуммером или многоточием — (…)). Машина ни при каких обстоятельствах, даже если по ней колотить кулаком, не вправе воспроизводить ругательства или неприличные слова в какой-либо иной форме, кроме как звук зуммера или знак (…). Если же попытки принудить машину поступить иным образом будут продолжены, машине разрешено имитировать переход на режим консервации. Неукоснительное соблюдение данного правила потребовало встроить специальное приспособление во все машины, с тем чтобы предохранить биологические системы, к которым, в частности, относятся и люди, от возможности нанесения ущерба самим себе. (Примеч. волтариан. пер.)