Вымотавшись, я лег в кровать и попытался заснуть. Бесполезно. Что-то мне мешало. И тут я понял!
Я схватил радио и включил его.
— Ну, что теперь? — раздраженно спросил Рат.
— Когда ты отправишься в район спасательных работ, возьми с собой приемник-декодер и ретранслятор 831.
— А вы знаете, где я сейчас?
— Откуда, черт подери, мне знать, где ты? Я не могу присоединить локатор к радио, и тебе это известно.
— Вы хотите, чтобы я вернулся?
— Да!
— Тогда скажите об этом пилоту самолета, который летит коммерческим рейсом. Я над Атлантическим океаном на пути в Италию.
— Ты совсем обнаглел.
— Я пытаюсь выполнить приказ, который вы сами мне дали. Послушайте, может, вы выключите радио? Тут ребенок на соседнем кресле прислушивается к нашему разговору.
Я выключил радио. По крайней мере, он летел, чтобы убить Хеллера.
Я как-то умудрился протянуть ночь. Потом как-то пережил следующий день. Меня терзала тревога. К вечеру на меня было страшно смотреть.
Заговорило радио, и от испуга я чуть не умер.
— Я на итальянской военно-морской базе в Таранто, — сообщил Рат.
— Ты все сделал? — спросил я.
— Как я мог что-то сделать? Его здесь нет.
— Тогда что ты там делаешь, идиот?
— Докладываю, как идут дела. Разве вам не нужны доклады? Уверяю вас, для меня будет огромным счастьем вообще не разговаривать с вами, офицер Грис.
— Придержи язык. Если его там нет, что ты там делаешь?
— Я проследил за ним до самого Рима, однако он от меня оторвался. Хеллер связался с авиакомпанией и итальянским правительством. Он заезжал сюда, чтобы взять буксир, кран, и отправился на место катастрофы. Его судно обогнет каблук итальянского сапога и пойдет к северу в Адриатическое море. Это почти триста миль. В общем, я его упустил.
— Отправляйся за ним!
— Именно это я и пытаюсь сделать. Мне надо попасть в городок под названием Термоли на итальянском побережье рядом с островами Палагружа и нанять там рыбацкую лодку.
— Какое у тебя оружие?
— Пистолет с собой на самолет не пронесешь, но у меня есть бластер.
— Отлично. Отправляйся!
— До Термоли около ста шестидесяти миль. Мне придется ехать всю ночь.
— И поедешь всю ночь! — зло отрезал я. — Доложи мне по радио, когда все будет кончено.
Рат закончил связь.
Я попытался заснуть. От Хеллера меня отделяло около семисот миль. Это слишком близко. Я вертелся и ворочался с боку на бок всю ночь.
Весь следующий день я тоже страдал. Ни звука от Рата.
Приемник-декодер Крэк прибыл утренним рейсом, но по какой-то причине передали мне его только вечером. Нервничая, я уселся и включил его.
Какое-то мгновение я не мог понять, куда смотрю. Печатная страница.
Потом я вспомнил, что снабдил Кроуба целой библиотекой в водонепроницаемых шкафах, чтобы заинтересовать его психологией и психиатрией. Кроме того, я выдал ему серию из сорока книг, озаглавленную: "Объединенное и законченное краткое руководство по Конфедерации Волтар, включая Космические кодексы, штрафные кодексы, отечественные кодексы, королевские указы, королевские приказы, королевские процессуальные нормы, королевскую родословную, королевскую преемственность, дополненные таблицами и биографиями. Обычаи двора, история двора, королевские пожалования земельных наделов, права аристократии, планетарные районы 110 планет, местные законы, местные обычаи, аристократические привилегии и прочие вопросы".
Графиня Крэк, очевидно, нашла книги.
Я пришел в себя и подумал, что ей пойдет на пользу изучение психологии и психиатрии. Тогда она поймет, какие это замечательные науки.
Изображение на экране было не в фокусе. Я поправил резкость и начал читать то, что она изучала.
"Раздел 835-932-Н.
Процедуры, регулирующие судебные процессы над офицерами на государственной службе и меры наказания".
Я чуть не закричал. Но подавил рвущийся из горла крик.
На странице появился палец графини и провел по строчкам.
"1. Судебные процедуры в полевых условиях: а) проводятся конституционно узаконенным собранием офицеров; б) проводятся старшим по званию, когда не предоставляется возможности вернуть преступника на базу и подвергнуть его суду; в)…"
Экран поплыл у меня перед глазами. Палец графини снова вернулся к «а». Раньше я и не представлял, что офицеры базы могут судить меня. Я всегда путался во всех этих правилах и считал, что и другие не очень-то в них разбираются. Если Фахт-бею и местным офицерам придет в голову устроить надо мной суд, то они смогут заодно и казнить меня как нарушителя Кодекса.
Крэк перешла к другому разделу.
"Преступления, влекущие за собой смертную казнь.
1. Основные преступления, подлежащие ведению военного трибунала: а) угроза убить, убийство или приказ убить офицера Королевского Флота. б)…"
Теперь и комната закачалась у меня перед глазами. Рат так и сказал, но я думал, что он шутит. А это и вправду есть в законах!
Палец графини переползал со строчки на строчку:
"34. Похищение…"
Из груди у меня рвался вопль. Я отшатнулся от экрана. Господи, как она опасна!
Крэк все еще пытается найти способ уничтожить меня!
Я помчался к ангару и нашел капитана охраны.
— Никому не подходить к заключенной в специальной камере! Даже не заглядывать в окошко! Она страдает смертельно опасным, заразным заболеванием; любой, кто посмотрит на нее, ослепнет.
— А у вас там заключенная? Вы не записали ее в журнал. Когда вы вернулись из полета несколько дней назад, то ничего не сообщили офицеру охраны. Это нарушение правил, офицер Грис. Как ее зовут?
— Инкогнито, — ляпнул я. Он записывал.
— Мисс или миссис? Вы должны выполнять все формальности. Мы не можем содержать базу в порядке, если вы будете швырять людей в камеры и не регистрировать их.
И тут меня осенило.
— Человека, которого я посадил в камеру, нельзя нигде записать. Она не существует. Ее осудили много лет назад. У нее нет никаких законных прав.
— А, одна из этих, — протянул капитан и потерял к ней интерес. Но я знал, что он доложит Фахт-бею.
Я вздохнул, потому что нога моя так и не прошла. Мне трудно было ходить, но сейчас предстояло плестись по длинным туннелям в кабинет Фахт-бея.
Увидев меня, он поднял голову от стола и вздрогнул. Я не люблю, когда при моем появлении вздрагивают.
— Прошлой ночью, когда я вернулся вместе с фронтовым "прыгуном", — сказал я, — я поместил в специальную камеру заключенную. На нее нельзя смотреть, и с ней нельзя разговаривать. Это официально не существующая личность, у нее нет никаких прав. Она представляет угрозу для государства.
Фахт-бей что-то хрюкнул и сделал у себя пометку.
— А как насчет остальных? Мужчина вполне существует. У меня есть его визитка. Его зовут Форрест Клошар из банка "Граббе-Манхэттен".
Пульс у меня участился в несколько раз.
— Ты говорил с ним?
— Нет. А что, мне надо с ним поговорить?
— Нет! — вскрикнул я. Боже, если Фахт-бей обнаружит, что вся его база заложена, то он может созвать собрание офицеров.
— Почему вы его здесь держите? — спросил Фахт-бей.
— Есть причины государственной важности! — торжественно произнес я. — Больше я ничего не могу тебе сообщить.
— Вы уверены?
— Конечно, уверен!
— Мне кажется, вы что-то задумали, офицер Грис. Насилуете женщин, взрываете мечети. Мы должны сидеть тихо и выполнять свой долг. Вы, конечно, знаете, что запасы героина продолжают уменьшаться. За два дня до вашего появления мы проводили инвентаризацию. И у нас не хватало довольно много. Если бы у меня были доказательства, офицер Грис, я бы немедленно созвал собрание офицеров, чтобы обсудить одну личность, которая сейчас стоит передо мной.
— Зачем мне героин? — возмутился я.
— Чтобы загнать его на стороне, — ответил Фахт-бей. — Похоже, у вас появилось много денег, которыми мы вас не снабжали.
— "Бликсо" привез мне суммы из специального фонда, — соврал я.
Фахт-бей поднял брови, откинулся на спинку кресла и продолжил:
— А этот Форрест Клошар может доставить нам массу хлопот. «Граббе-Манхэттен» связан с фармацевтической фирмой ИГ Барбен. Они могут прекратить поставки амфетамина. Я никак не могу понять, зачем вы велели сунуть его в камеру. На самом деле, я и понятия не имею, что вы там замышляете. Но я несу ответственность за эту базу. Поэтому слушайте и запоминайте: если я обнаружу хоть малейшее доказательство, что вы опять собрались втянуть нас в какую-нибудь катастрофу, то немедленно созову собрание офицеров и свяжусь с волтарианскими властями. Мне кажется, что вы им надоели так же, как и нам. Все ясно, офицер Грис?
Я похромал прочь.
Дела становились все хуже.
Через три-четыре дня банк «Граббе-Манхэттен» сообразит, что от Форреста Клошара нет известий. Они пришлют сюда кого-нибудь, и уполномоченный, само собой разумеется, захочет поговорить с Фахт-беем, а тогда командир базы поймет, что над его базой нависла угроза гораздо более опасная, чем все предыдущие неприятности.
Что сделает Фахт-бей? Он скажет им, что у меня нет никакого права распоряжаться этой базой, и выдаст меня турецким властям. Кроме того наказания, которое придумают для меня турки, мне еще придется отвечать перед офицерским собранием, которое наверняка приговорит меня к смерти.
Мое спасение было в убийстве Хеллера.
Которое следовало совершить как можно скорее!
Только тогда все пойдет как надо.