Спустя неделю Мэдисон собрал всех своих работников.

— Думаю, мы все организовались, — сказал он. — Хочу только вам напомнить, что если кто-нибудь даст маху, то будет подвергнут одному или сразу двум наказаниям: его или ее заставят принять дозу ЛСД, а если напортачит очень сильно, то подвергнется принудительному психиатрическому лечению. Это понятно?

Присутствующими овладело сильное смущение. Дело пахло керосином, если сам шеф, известный убийца, так сурово говорит об этом. Всех затрясло, и бледность проступила сквозь недавно приобретенный загар. Поэтому в знак понимания они быстренько склонили головы.

— Ладно, — закончил Мэдисон. — Тогда запускаем механизмы!

Пять «циркачек» бросились к себе в комнату и вырядились как благородные леди.

И вот в воздух поднялись пять аэролимузинов — с пятью разными социально-общественными целями.

Пять поддельных удостоверений, неоспоримо свидетельствующих о том, что их владелицы — благородные дамы с далеких планет Конфедерации, — обеспечивали им доступ в поместья и бальные залы.

ССО открыли военные действия.

Они получили приказы. Их как следует вымуштровали. Им предстояло вращаться среди гостей и при всяком удобном случае заводить разговор об изумительном новом докторе с очень развитой планеты под названием Земля, который придумал изумительную штуку — психиатрию. Поверите ли? Основой всех умственных расстройств является секс. Просто удивительно! Но доктор излечивает людей толпами. Самый последний писк моды. Все на нем просто помешаны!

И вот день за днем, все расширяясь и охватывая сперва десятки, а потом и сотни вечеринок и балов, стала разворачиваться кампания распространения шепотком нужных Мэдисону слухов.

Двое бывших псевдоофицеров полиции, теперь облаченных в торжественные наряды ученых, посещали те же собрания по свежим следам «циркачек» и с глубокомыслием на челе, со строгой сдержанностью подтверждали слушок, а также осуществляли обратную связь с Мэдисоном.

Напуганный перспективой оказаться в подземной темнице, Мэдисон наблюдал за ходом кампании с нервным беспокойством.

Мало кто даже на Земле понимал, что психиатрия и психология — всего лишь творение ССО и никакой другой сущности в них нет.

Над теорией Фрейда, утверждавшей, что все сводится к сексу, презрительно смеялись, ею пренебрегали — но только до тех пор, пока он не обручился с нью-йоркской рекламной фирмой. А затем рекламные агенты стали проталкивать ее, и по сей день секс является основой рекламной деятельности на Земле. Рекламная проповедь психоанализа велась чрезвычайно успешно при полном игнорировании того факта, что третья часть пациентов совершает самоубийства в первые три месяца лечения. При этом официально зарегистрированных случаев излечения не было ни одного.

Мэдисон следовал общей схеме рекламной обработки мозгов, принесшей психиатрии такой успех. Он даже располагал галлюциногенным наркотиком, ЛСД, краеугольным камнем успеха психиатрической практики, позволившим ей уловить в свои сети не кого-нибудь, а главу крупнейшего в Америке журнала новостей, сделать его наркоманом и заставить верно служить делу пропаганды психиатрии. Люэс из журнала «Грязь» стал, таким образом, главным борцом за психиатрию и ЛСД и безжалостным палачом любой другой нарождающейся технологии, которая, по мнению психиатров, могла заключать в себе угрозу их деятельности.

Мэдисон вкратце помолился, когда по истечении десяти дней было объявлено, что знаменитый психиатр выступит с лекцией перед самым избранным меньшинством.

На восьмидесятом этаже по этому случаю подготовили аудиторию.

На крышу садился один аэролимузин за другим. Кресло за креслом зал постепенно заполнялся. Мэдисон, подглядывая в смотровой глазок, задышал ровнее.

Доктор Кроуб в электроошейнике, спрятанном под воротником на тот случай, если он отвлечется от заученной речи, вышел на трибуну и заговорил о деятельности Зигмунда Фрейда в области секса. Это была хорошая речь.

Еще бы! Материал был почерпнут прямо из трудов Фрейда, ибо Мэдисон, к большому своему удовольствию, обнаружил, что в кабинете Солтена Гриса хранилось полное собрание его переведенных писаний.

Кроуб продолжал монотонно читать лекцию. В ухе у него помещался крошечный громкоговоритель, через который ему можно было просуфлировать, если бы он что-нибудь забыл. В воздухе только и носились такие слова, как «ид», "эго" и «цензор». И вот он перешел к повседневной кухне психоанализа: если жены сексуально неудовлетворены своими мужьями, подавленные желания могут накапливаться в их подсознании. Цензор в лучшем случае является только тонкой вуалью, и при самом незначительном побуждении скрытые под ней ужасные безумства могут вырваться наружу и вызвать жуткий страх. Все люди заторможены. Все зависит от того, удовлетворен ты сексуально или нет.

Лекция окончилась под аплодисменты. Да и неудивительно: аудитория состояла из жен редакторов и издателей.

Затем доктор Кроуб, как и было запланировано, заявил, что в качестве особой любезности готов в тот же день дать бесплатные интервью немногим избранным.

Желающих оказалось пять.

Их провели в комнату, оборудованную под лазарет. Двое актеров Мэдисона, одетые как медицинские техники, измерили им пульс, взвесили их и проделали ряд других формальностей. При этом они заглянули испытуемым в рот, прижимая языки ложечками, на которые была нанесена небольшая доза незаметного для отобранных наркотика ЛСД.

Мэдисон затаил дыхание. Одной из пятерых была леди Артрит Чопор, жена издателя крупнейшей в стране газеты "Дейли Спикер", той самой, где он впервые так жестоко получил от ворот поворот.

Скрытый от глаз, но все видя на экранах мониторов, Мэдисон наблюдал, как пятерку развели по комнатам.

Леди Артрит Чопор, которая была намного моложе своего мужа, привели в первую комнату; в ней уже ранее побывали Мэдисон с Щелком и включили "черное окно".

Комната выглядела довольно обычно, если не считать покрытого черной бархатной тканью жертвенного алтаря. По указанию вежливого медицинского техника молодая женщина легла на блок; ассистировала «коллеге» одна из проституток-уголовниц в форме медсестры.

Других женщин развели по другим комнатам.

Доктор Кроуб вошел в комнату леди Артрит Чопор. Его ошейник был подключен к дистанционному управлению. Он знал, что не должен отклоняться от заранее намеченной речи.

— А ну, успокойтесь-ка, — заговорил доктор. — Просто лежите и вспоминайте скандалы, которые у вас, возможно, были с вашим мужем. Тем самым мы проникнем под завесу подсознательного. Если мы сможем обойти цензора, то узнаем, что вы в себе подавляете, и тогда сумеем справиться с любым неврозом или умопомешательством. Я ненадолго отлучусь.

"Медсестра" осталась, успокаивая пациентку улыбкой.

Доктор по очереди побывал в оставшихся четырех комнатах и сказал то же самое.

Мэдисон взглянул на часы: действие ЛСД начнется где-то через час.

Доктор Кроуб все переходил из комнаты в комнату, приказывая каждой женщине глубже задуматься о недостатках своего мужа.

Ожидаемый час истек.

— От всех этих размышлений меня немного тошнит, — призналась «медсестре» леди Артрит Чопор. — Когда я раздумываю об ужасных спорах, которые случались между нами, у меня, похоже, учащается сердцебиение.

Это был сигнал. Мэдисон внимательно изучил экран монитора и, убедившись, что субъективная фаза достигнута, дал знак сидевшему рядом электронщику. Тот нажал на кнопку.

Когда человек вступал в фазу наркотической эйфории от ЛСД, важным являлось два обстоятельства: первое — «установка», или его нервно-психологическое состояние; второе — «окружение», то есть место, где он пребывал во время эйфории.

Прочитанная лекция и указания думать о ссорах с мужем создавали «установку», а теперь появилось и "окружение".

Все кресла заняли черти.

Окно осветилось, и демоны бросили в бушующее пламя невинную девушку. Место, где прежде лежала леди Артрит, теперь словно было занято каким-то другим телом, на которое бросился черт с ножом.

Леди Артрит истерически завизжала!

В следующей комнате в положенное время женщина вдруг увидела, что на нее кидаются ревущие звери, которые впрыгнули через окно, за которым виднелись джунгли. На третью женщину напали остервенелые зубастики, когда она опустилась на дно вдруг нахлынувшего моря. Четвертую убивали летучие мыши с кинжалами в лапах, и в пещере, где она очутилась, стоял неописуемый вой. В пятой комнате космические пираты с какой-то мерзкой планеты ворвались в каюту космического корабля и разорвали чье-то тело, схватив его за руки и ноги.

Другие испытуемые вопили ничуть не тише, чем леди Артрит Чопор.

Все пятеро корчились и бились, за каждой присматривала «медсестра», заботящаяся, чтобы ее подопечная оставалась на месте.

Постепенно иллюзии поблекли, и женщинам было позволено отдаться «улету». При таком начале они должны были выглядеть весьма экстравагантно, но они только лежали на спине, не протестуя, мысленно вращаясь в перепутавшемся времени и пространстве и совершенно лишенные рассудка, чтобы противиться нереальности ситуации.

Несколько часов спустя, когда действие наркотика стало ослабевать, вернулся доктор Кроуб.

— Я вижу, — сказал он, — что мы проникли за оболочку цензора. Мы теперь имеем представление о том, что было вытеснено в подсознание. Случай, должен сказать вам, очень серьезный. Другого средства, кроме вступления в половую связь с красивым молодым человеком, нет. — Это было стандартное психиатрическое средство лечения.

— О, — содрогнулась леди Артрит, — это погубит мою репутацию.

Кроуба уже научили улыбаться — правда, некоторую помощь в этом оказал его ошейник.

— Будет хуже, если вы вдруг впадете в невменяемое состояние, встретив какое-нибудь сопротивление со стороны домашних. Это может привести к фатальному исходу. Но здесь вы абсолютно ничем не рискуете. У нас имеется частный санаторий, куда вы могли бы поехать, и вам стоит только сказать, что вы решили немного отдохнуть.

— В больницу? — спросила леди Чопор.

— Ну какая там больница, — попытался успокоить ее Кроуб. Он раскрыл папку и передал ей несколько фотоснимков, сделанных на Острове Передышки. Они были спрыснуты духами, и на каждом красавец-офицер (все разные) вел разговор с дамой. Фотографии успокоили леди Чопор и благотворно подействовали на ее взбаламученные чувства. Кроме того, она все еще пребывала в той конечной фазе воздействия ЛСД, когда жертва очень легко поддается внушению.

— Какая прелесть! — восхитилась она. — И это избавит меня от моих ужасных подсознательных комплексов?

— Абсолютно, — заверил ее прекрасно вымуштрованный Кроуб. — Дело чрезвычайно срочное. Ясно как день, что вы нуждаетесь в самой лучшей профессиональной помощи. Мы сохраним в полном секрете тот факт, что потенциально вы безумны. Вот ваш билет на аэромобиль, который улетает утром. Не опоздайте.

Когда Кроуб проделал то же самое с остальными дамами, Мэдисон быстро прикинул в уме: при ежедневной норме в пять человек потребуется пятнадцать дней, чтобы обработать всех жен издателей семидесяти пяти крупнейших печатных органов. Собственно, он мог бы справиться и с десятком пациенток в день. И Балаболтер решил, что поднажмет и ускорит это дело.

Он ухмыльнулся.

Теперь он уже, можно сказать, носом чуял центральные заголовки с именем Хеллера-Уистера!