Тихий вечер не предвещал ничего не обычного. Тянулась унылая монотонная городская жизнь. Катя, Маша и Илларион возвращались домой из театра. Дорога шла через парк. Смеркалось. Маша предложила сократить путь. Родители согласились. И они ушли вглубь тополей. Там на беседке сидели четверо парней подозрительного вида, они пили водку и о чём-то горячо спорили, то ли просто вели разговор. Семья поспешила покинуть это место. Завидев чужаков на своей хмельной пирушке, они поднялись с места.
- Ей мужик прикурить есть? – окликнул один.
- Не курю, - ответил Илларион и поспешил уйти.
Но ему преградили путь.
- Тогда дай деньги, мы сами купим, а папаша.
- Нет денег. Пропусти, пока милицию не вызвала. Эй, граждане, спасите, спа… - что есть мочи крикнула Катя, пнув парня в пах.
Но крик о помощи внезапно оборвался, один из парней прорычав: «заткнись, сука» ударил женщину по лицу, и она тихо вскрикнув, упала на снег.
Парень ловко перехватил Машу и, зажав ей рот, приставил нож к горлу девушки.
- Давай бумажник, гнида. Ну, быстро.
- Ты что жить не хочешь мужик, - нервно вскричал грабитель, вынув из куртки пистолет.
Маша вздрогнула. Катя замерла. Ситуация накалялась как железо в кузнице.
- Ах, ты сволочь, - взревел Илларион, и бросился на грабителя.
Но в сумерках отражая лунный свет, блеснул нож…
Илларион тихо вскрикнул и, держась за окровавленный живот, упал в сугроб. Грабитель выстрелил в Иллариона пару раз.
- Ты что делаешь, совсем очумел что ли, бежим.
Парни огляделись и, толкнув Машу, ретировались. Их товарищи, схватив не допитую бутылку, побежали следом.
Илларион потерял сознание.
Катя была в шоке. Маша в ужасе не сводила глаз с бледного лица отца. Ещё минуту назад живой любимый муж лежал мертвый. Трясущимися руками она подошла к нему и, упав на колени, обняла Иллариона. Омывая слезами тело убитого мужа, она впала в истерику. Маша достала мобильник и вызвала медпомощь.
Иллариона доставили в клинику, подключили к аппаратуре. Его сердце не билось. Словно мумия, он лежал на кушетке, и тело его вздрагивало в конвульсиях, после каждого разряда. Но он был мертв, и не подавал признаков жизни.
- Констатировать смерть доктор, - сказала медсестра.
- Да.
- Пациент скончался в 23 часа 45 минут. Ножевое ранение и огнестрельное.
- Неужели ничего нельзя сделать? – отчаянно спросила катя.
- К сожалению.
- Доктор, - вскрикнула медсестра и попятилась назад, окрестив себя.
Внезапно произошло невероятное, мертвый Илларион начал подавать признаки жизни. Сделав глубокий вдох, он открыл глаза. Катя отшатнулась. Илларион приподнялся на глазах шокированной жены, дочери и всего медперсонала. Он откинул одеяло. Ранения срастались, впитывая как кубка в себя кровь. И вскоре на месте ран бледнела ровная кожа. Илларион поднял на жену глаза. Она была в ужасе и не в силах была произнести и слова. Доктор упал в обморок. Маша в шоке опустилась на стул. Такое она видела только в кино, но в жизни, чтобы мертвец воскрес. Нет.
- Извини Катюша, но я не могу умереть, я вечен.
- Но…но это невозможно, невозможно, - шептала Катя, глядя на мужа, - ты кто? Мессия? Сатана? Ангел?
- Мой папа бессмертный, как Дункан Маклауд - тихо произнесла Маша, глядя на отца.
- Пойдём домой и я все тебе расскажу,
- Нет-нет не подходи ко мне, не подходи.
Катя схватив дочь за руку, убежала прочь.
- Катя, Катюша, Маша, прошу, вернитесь, дайте мне все объяснить.
Илларион побежал следом.
Катя, волоча за собой дочь, расталкивая врачей, в истерике выскочила на улицу, боже до сих пор как проклятие, как не забытый сон стояло это невероятное воскрешение Иллариона.
- Катя, Маша постойте, - услышали они голос за спиной.
Катя остановилась на крыльце клиники. И с прежним ужасом глядела на мужа, ещё пару минут, назад лежащего на кушетке мертвым. Маша не сводила глаз с гладкой ровной кожи, и про себя заметила, что папа довольно молод и не плохой форме несмотря на свой возраст. Народ проходил мимо, не обращая внимания на скандальную сцену, кто-то полюбопытнее разинув рот, слушали разговор супругов. Неподалёку стоял священник и с интересом наблюдал за супругами, почему-то не решаясь подойти к ним.
- Катя я не могу умереть, - говорил Илларион, не обращая внимания на зевак, - хватит скрывать, пусть все знают, убийцы ночи не миф, мы существуем. Я…я…
- Что ты несёшь? – отчаянно вскрикнула Катя, - все люди смертны. Все.
- Я вампир, - выдавил из себя Илларион.
- Вампир? О, господи…но это, - Катя взяв Машу за руку попятилась назад, - нет-нет…ты…ты убийца…убийца…
Катя выслушала чудовищную исповедь мужа с ужасной дрожью в сердце. Она была потрясена. Не могла она поверить во всё то, что услышала от мужа. Илларион хотел успокоить её.
- Я вынужден убивать, чтобы жить. Жить вечно. Это мой крест и я видимо никогда его не сброшу с плеч. Катя, Маша, вы последнее, что осталось в моей вечной жизни, прошу, простите меня, молю о прощении
Но женщина отскочила от него как от огня.
- Не подходи чудовище, нет. Не тронь меня подлец. Ты смеялся надо мой ты…ты…
- Катя прости, Маша прости меня.
- Поддонок! – Катя ударила мужа по щеке.
Илларион молил прощений, но Катя была глуха к его словам, слёзы затмили её глаза.
Мать и дочь ушли. Любовь увяла в сердце Кати, когда прозрела она правдою и узрела истину. Но истина оказалась ужасной. И не растопит луч весенний осколок льда в сердце черствого равнодушия. Он провожал взглядом уходящую жену и дочь и в сердцах проклял свою жизнь. Ах, умереть, чтоб забыться, но даже смерть отвернулась от несчастного изгоя в минуты печали. Тоска жадным змием грызла сердце его.
В сердцах Илларион проклял свою встречу с Вагнером. Не возьми он его тогда в попутчики интуриста, не было этих душевных страданий. Но откуда знать, о чём думает незнакомый тебе человек. Он живёт в своём мире. Он окутан тайной и порой неожиданность сбивает нас с пути. Не зная, чем закончиться встреча с незнакомцем, мы зачастую закрываем глаза на будущее. И лишь когда, оказавшись в беде, понимаешь, что зря затеял разговор с незнакомцем.
Ничего уже не вернёшь, не воротится назад то, что ушло навсегда, оставив печали, след и светлую память о былой любви. Жажда к вечности привела, увы, не в Рай, а лапы Аваддона. И теперь уже не выбраться из оков вечности, о нет слишком поздно. Вечная жизнь крест, который он уже никогда не сбросит с плеч.
- Катя. Маша, - отчаянно вскричал Илларион и, закрыв лицо руками, упал на колени, плечи его затряслись, сдавленный стон страдания вырвался из груди мертвеца.
- Доктора, скорее,
- ведите его в больницу,
- у мужика истерика.
- Пить надо меньше алкаш.
Прокатилась волна голосов по переулку. А Илларион рыдал, изрыгая проклятия. Священник направился к страдальцу, чтобы излечить душу грешную, словом божьим. Но Илларион внезапно рассвирепел, он пришел в бешеную ярость, словно котят он отшвырнул от себя всех. Кто-то упал, кто-то ушибся, кто-то убежал прочь. Илларион схватил молодую девушку и перегрыз её горло, заливаясь кровью и горькими слезами отчаяния. Голод обуял им. Кровавый голод. Из клиники сбегали врачи, чтобы утихомирить буйного. Но едва подходили к Иллариону, видя его красные горящее глаза, клыки по которым стекала кровь, отходили назад.
- Сатана! Сатана!
Священник направил на Иллариона крест и обратился к нему:
- Дух Зла покинь тело, изыйди сатана. Во имя господа Бога.
- Бог?! – жутким голосом произнес вампир, и, вырвав крест, бросил его под ноги священника, - что ты знаешь о Боге? – он схватил его за шкирку, - посмотри в кого превратил меня твой Бог. Я изгой, вечный изгнанник…
- Сатана говорит устами твоими сынок, - тихо отвечал священник.
- отпусти его сатанинское отродье, - услышал Илларион голос за спиной.
Он обернулся и увидел рыцарей на белых конях. Один из них натянул тетиву, и вампир был мишенью.
- Кто ты?
- Мы Рыцари Ордена Света, мы чистим мир Бога от детей тьмы, умри, - сказал рыцарь и пустил стрелу.
Острая режущая боль пронзила грудь, страшная боль, словно яд медленно расползалась по всему телу. Илларион отпустил батюшку. Очередная стрела вонзилась в плечо. Преодолевая ужасную боль, он побежал. Рыцари поскакали следом. Теперь охотник стал жертвой. Илларион забежал за переулок и спрятался в подъезде. Когда опасность миновала, он вынул стрелы и, бросив их, вышел из подъезда. Никого. Тишина. Оглядываясь, по сторонам он убежал…
Морган сидел в келье и писал роман об Иисусе. Он диктовал сцену воскрешения Иисуса. В келье его царила тишина. На столе горела свеча, освещая скромное жилище монаха. Ветер играл с огоньком свечи. Морган никогда не закрывал на ночь окно, это был прекрасный шанс ретироваться в случае его разоблачения. Он был один. Но недолго.
Неожиданно на подоконнике показались окровавленные руки, затем и голова Иллариона. Тяжело дыша, он влез в окно, и устало опустился на табурет.
- Что с тобой Илларион? – в тревоге спросил Морган, отложив ручку - ты ранен?
- Ничего, заживёт, - махнул рукой гость.
Морган был не только удивлён незваному гостю, но и его внешнему виду в больничном халате, в крови и выглядел очень уставшим и жалким.
- У меня плохие новости, Морган и одна хорошая. С какой начать?
- Давай с хорошей, конечно же.
- Терентий приехал в город с гастролями. Мы говорили с ним.
- Терентий? Вот здорово, как он? Я хочу увидеть его.
- Он женат, есть сын, живёт в Самаре. Но не это главное, - махнул рукой Илларион, - Катя разоблачила меня, она ушла с Машей. И в городе появились Охотники, Рыцари Света.
- Рыцари Света? Кто они? – не понял Морган.
- Не знаю, - пожал плечами Илларион, - голод обуял мной и как снег на голову свалились эти проклятые охотники. Они ранили меня, но не умер я. Сбежал от них.
- Чёрт возьми, что же теперь делать?
- Быть осторожнее Морган. У них стрелы окроплённые святой водой. Больно, - он потрогал раненое плечо, - рана долго заживает. Но жить буду.
- Ты был дома?
- Нет. Пусть всё уляжется. Я хочу отдохнуть.
- Конечно. Ты хочешь пить или покушать.
Илларион отказал. Морган предложил ему свою постель, а сам лёг на тахту. Но сон монаха был беспокойный, слова Иллариона не давали ему покоя. Внезапно голод обуял им, он вскочил с постели и выскочил в открытое окно, озираясь по сторонам, он украдкой покинул монастырь и убежал в деревню. Он осторожно прокрался в скотный двор. Он утолял голод кровью коровы, когда внезапный шум за окном заставил его содрогнуться. Он панически огляделся и увидел в дверях тёмный силуэт человека, судя по всему девичий, ибо платье развевалось на ветру. Девушка, мистически таинственная в ночи молча, стояла на пороге. Наверное, она была в шоке. Но Морган был не рад тому, что его разоблачили.
Осклабив клыки, он выскочил в окно, порезав лицо. И убежал прочь, страх преследования не покидал его до самого порога монастыря и прежде чем войти он долго всматривался в тёмную даль и вслушивался в звуки ночи. Когда нервы не выдержали, он осторожно залез в свою келью через окно. Илларион спал так крепко что не почувствовал ухода Моргана и не видел его страха. Мрачные предчувствия вихрем проносились в голове монаха, терзая его сердце. До самого рассвета Морган был насторожен и сон был не спокойный. Ему чудились Рыцари Света, тени в окне, шорохи. Он боялся уснуть, и не проснутся.
______________
Катя и Маша вернулись домой в подавленном состоянии, до сих пор перед глазами словно проклятие, стояло воскрешение Иллариона и его признание в том, что он вампир не вписывались ни в какие рамки. 16 лет в браке и только сегодня она узнала, что её муж вампир.
Маша, всегда любившая книги и фильмы о вампирах даже и подумать не могла, что её отец родной – вампир. Настоящий вампир. И то, что она дочь вампира и льстило, и шокировала. А может, она вечна? Нет. Естественно она скрыла эти мысли от матери. Но глупая мечта о бессмертии медленно, словно яд закралась в её душу и кто как не папа не исполнит её желание. Прожить сотни веков, не бояться смерти, жить вечно это сказка. Сказка в мечтах тех, кто не познал вкус ядовитого бессмертия. Когда твоя любовь превращается в прах на твоих глазах, и ты бессилен остановить смерть, ибо смерть бежит от вечности, прочь. Вечная жажда крови капля жизни в сердце смерти. Кровь – наркотик вампира.