Рик брёл чрез гущу тёмного леса, периодически спотыкаясь о хитроумно выставленные подножки древних скрюченных деревьев. От всего окружавшего его здесь шло какое-то (возможно) нездоровое патологическое отчуждение. Повсюду стояла гробовая тишина. А небo- полотно было залито грозной синевой, а вот на нём, чуть справа от взиравшего как-то надменно, высилась, и так блестела, чуть молодая серпантинка. Рик брёл и брёл, он брёл пока случайно не набрёл на призрачный свет лившийся в небольшой манящий полукруг. И встал в него, глаза прищуривая от ослепительного света. И тут как тут, над ним что-то одним взрывным хлопком образовалось, ну а потом куда-то вбок метнулось. Что это? — вскорь пришло ему на ум. Воздух качнуло и он припал к земле, а после, бросил испуганный свой взор к взволнованному небу…и судорожно ахнул.

— Здравствуй мой сынок. — Сказало нависавшее над ним сияние, имевшее черты лица его отца. Он призрак!

— О-т-е-ц? — Вдруг растянул родимое словцо Данди папаша, не чувствую во рту язык свой от немыслимого страха.

— Времени совсем тут мало, а сказать мне есть что, так что слушай, а потом вникай!

— …м…ну…конечно. — Удивлённо отвечал Рик.

Призрак Рональда полыхнул над уровнем земли, немного завертелся и продолжил говорить.

— Сынок, ты должен знать, ты должен знать зачем потребовалась мне та справка, дававшая мне волю, та справка, имевшая диагноз паранойи и полной невменяемости твоего отца. Та справка, благодаря которой, Данди, мой внучок, развил в себе иллюзорный мир, поверив в сказку…

— Я верил, в то, что разум твой ещё всё цел…

— …сынок так слушай, времени у нас в обрез.

— Да… — Отбросив страх Рик Фрост предался слуху.

А призрак отца заговорил по новой, но по иному, чтоли с долею надежды.

— Сынок, мне необходимо было это сделать, пойми? — Рональд говорил до хрипоты. — Та справка, о моей безоговорочной невменяемости, тогда служила неким оправданием всего…Маури не поняла бы по другому, и не простила. Мне стоило в те дни избрать одно, размытую любовь или эксперимент целого века. — Старик сгрустнул, но сказал. — Я выбрал второе! Впоследствии я ей писал, что я с катушек полетел, но это было лишь враньём. — Враньём ли? — на секунду, странной мыслью в голове увлёкся папа Данди. — Узнай она о чём я трезво замышляю, что намереваюсь воплотить, уверен, её от этого бы передёрнуло, и отвернуло от меня, уже на все веки веков, до самого гроба. А мне хотелось показаться моей Маури обычным старёхой, у которого башню смело и вот тогда б она с этим смирилась, а вместе с тем, с моими изощрёнными идеями, и внеразумными выводами…А так и было. В тех письмах, к ней, что погодя я отсылал на её адрес.

— Отец, я не пойму совсем?

В холодном лесу Рик замерзал, с его рта шёл пар.

— Сынок, ну что с тобой? — Рональд на миг исчез, потом вновь появился в синеве ночной. Исчез он словно токовый заряд, что через раз зажигается и гаснет в обычной лампе, в момент периодического замыкания. — Сынок, я поделился со своей любимой…Рассказал ей обо всём. О всём, что завертел в своей придурошной головушке.

— О чём же именно, отец?

— Я рассказал в последующем ей, в тех письмах, о решение своём — вдруг сказку разбудить, но поначалу, о желание выйти на след её, ну чтобы отыскать. Я отыскал её заблаговременно…Мне оставалось Данди подключить и сказке быть! Ты понимаешь?

— Почти. Но а к чему ей было знать о … — Рик на секунду запнулся. — …о временном помешательстве твоего рассудка…зачем?

В лесу прокаркала ворона, резко подул холодный ветерок, листья при этом настигая, их в воздухе кружа.

— Рик, дорогой… — Призрак отца сверкнул какой-то яркой вспышкой, в небе паря. — …узнай она об этом, повторюсь, ей было б легче осознать мои стремления, понять мою белиберду.

Но понимал ли сын отца? Понимал ли? Сон начал понемногу растворяться, перетекая плавно в мир нелепостей и в мир забот. И последние слова Рика были…

— …отец, скажи, где Д-а-н-д-и?…

И последние слова Рональда были…

— …a он у цели…он выстоит…он победит!!!

И на этом сон ушёл, а за ним пришла скучная реальность.

— Рик, с тобой всё в порядке? — Рядом с ним лежала Мерилин, и трясла его за грудь. Муж был в поту и сердце у него громко колотилось. Он присел на их спальной кровати.

— Сон. Ужасный сон.

— Тебе принести водицы?

— Нет Мерилин. Всё в порядке, я сам схожу за ней. — Он провёл рукой по лбу. — Мне снился призрак моего отца, он говорил важные вещи…

— Он пришёл к тебе во сне? — Не поверила она.

— Да.

— Ты помнишь все его слова к тебе?

— К утру всё вспомню, а сейчас как-то обрывисто…

— Ещё не отошёл, всего лишь.

— Возможно. Сколько на часах?

— Три ночи.

— Будем дальше спать. Вот только сбегаю я за водой.

— Я не сплю, ты забыл?

— Ах да. — Он совсем забыл что должен к семи утра сменить её у кроватки сына.

— А ты поспи. Я пошла.

— Погоди, я до кухоньки с тобой.

Неспеша они потопали.