Солнечные лучики в этот замечательный ясный денёк пробивались сквозь ветви густых широких деревьев, где упирались в плодородную землю Скримбинджа. Видно было, как позолоченные лучики желторотика гармонично плясали в тени изысканного по своему подобию принцевого сада: на светло-зелёном лугу и по всей его травке также сновали «зайчики», и местами всё ещё сияла утренняя роса. От всего виденного кружилась голова, и казалось, будто ты находишься непосредственно в «райском уголке» вселенской земли, где с каждой прожитой секундой хотелось пребывать всё дольше и дольше, а вместе с тем, жить и дарить весеннее настроение первому здесь встречному. Из под каждой веточки пели птички, их песнопения разлетались по всему периметру парка. Среди необыкновенно красивых разноцветных «райских» птичек можно было видеть такие виды как: красные ибисы, смиренно сидящиe на ветках различных пушистых деревьев, цветастые попугаи, красные кардиналы, лебеди плескающиеся в прозрачном пруду, морщинистые колао на тянущихся одна к другой ветвях, несколько больших голубых цапель прогуливающихся на цветном лугу, и множество других чудных пернатых остроклювиков повсюду. Романтическая картина в Яблоневом саду уносила твою душу с неимоверной быстротой в центр притяжения, заманивала в свои объятия и растворяла в своих могучих ароматах, вкупе чего, ты забывал о насущих проблемах жизни.

Общественный уголок в центральной части Знойного края предусматривался исключительно в качестве отдыха и прогулок местных дам и принцев. Королевство не знало более достойного парка, и более душевного места, где можно было бы отдохнуть всей душой, всем телом. Например, здесь же устраивались романтические встречи, когда принцесски заблаговременно оповещали принцев о своем часе прибытия а последние в свою очередь обязывались прибыть на встречу без опозданий. Здесь же устраивались конкурсы, игры с плясками как в праздники так и по выходным дням. А по будним дням прогуливались те, кто имел неограниченное время для потех когда в компании друзей, когда в компании любимых.

В это облачное утро, было заметно с десяток принцев и принцесс, которые дышали тишиной и прохладой Яблоневого парка. Кто-то сейчас любовался бесподобно красочными видами в округе, а это — старыми деревьями и вечно зелёными рощами, ещё пышными кустарниками и ранними всходами невообразимо прелестных цветов росточки которых тянулись к небу, что были усеяны на склонах бугорков луга, по всей травянистой площадке предлесья и вокруг небольшого прозрачного прудика. Кто-то одновременно с природной красотой замечал и красоту исходящую от небывало красивых в этoт период времени маленьких принцессок, ведь на дворе весна. У кого-то сегодня была назначена встреча, или свидание. И одна из них была неповторимая принцесска Гарибальди. В столь ранний час её сюда звала именно она — заранее обговоренная встреча, не с кем иным как с принцем Адриано, который произвёл на неё особое впечатления за свой необычный образ мышления и умения одеваться со вкусом, он был снобом. Гарибальди шла под ручку со своей правой рукой, закоренелой подругой Арансабаль. Они немного опаздывали, а принц Адриано, в ожидании двух принцесс в принципе тоже не скучал, и имел компанию в лице двух принцев: его друга Алекса, и приятеля, которого они удостоились чести тут повстречать, — шута Бадди.

Влюблённый принц облокотившись о старое но довольно таки цветущее деревце возле оранжевой скамьи стоял в раздумьях, и какое-то время был свидетелем разговора двух стоящих рядом и спорящих о пустяке принцев, но в самом деле он был не здесь а всеми мыслями в предстоящей встрече с принцесской. Они находились возле бьющего ручейка который лился чистой и прозрачной, да ещё и целебной водицей и потом, терялся в общей массе небольшого прудика, вокруг которого расставлены были с десяток оранжевых скамеек. К этой точке всекоролевского притяжения и должны были явиться обе принцесски, которые уже припаздывали на целых двенадцать минут.

— Адриано. — Обратился к принцу его друг, принц Алекс. — А что, если они и вовсе не придут?

Адриано свои бегающие глаза всё же перевёл на стоявших рядом с ним принцев глаза, которые последние пятнадцать минут что и делали что рыскали в поисках выявления объекта ожидания. Но всё было пока тщетно.

— Давайте не будем фантазировать и положемся на стечение обстстоятельств. — Cказал Адриано.

— Будешь ждать принцесску Гарибальди до скончания веков, или пока ещё молод? — Издал смешок после комичного вопроса принц Бадди.

Стоит заметить, что принц Бадди был шутом в здешнем театре «Блэк» и как всем уже стало ясно, а особенно, наверняка об этом знал Адриано, — такого рода насмешек ожидать да стоило. Адриано обвёл его негодующим взглядом и не сказав ни слова присел на скамью и глубоко выдохнул воздух, он загрустил. Они заметили изменения на его лице.

— Адри братец… — Похлопал дружески по спине его принц Алекс. — Всё будет хорошо, она придёт, поверь! Возможно что она задержалась при выборе платья из здоровенного своего гардероба, или Арансабаль помедлила её приход своими бестолковыми пассажами, ну то есть болтовнёй. — Oн перевёл дух и продолжил. — И не стоит тебе слушать этого пройдоху из потешной труппы принца Бадди, он только что чешет языком. Oт чего и зовётся народным искусителем. — Тут он бросил взгляд на шута и моргнул ему, отчего тот заулыбался. — А ты берёшь его слова близко к сердцу и падаешь духом, не подобает принцу…

— Хватит Алекс! — Промолвилв горечи принц Адриано.

Сейчас он держался обеими руками за голову и корил себя за провальную встречу.

— …так скоро сдавать позиции… — Тут он смолк.

Спустя мгновение шут проговорил.

— А вот и наши лебеди-и-и-и… — Обнажил он свою улыбку до ушей.

Оба принца взметнули свои взоры к центральному входу дикаротивного Яблоневого парка. И вправду, они увидели в метрах пятидесяти двух хорошо одетых молоденьких амадеус, шедших под ручонки, идя второпях они немного спотыкались о выступы и длинные корни что попадались на камневой тропинке. Но справедливости ради стоило заметить, что одна из двух особ точно принадлежала к знаменитому и многоуважаемому во всём королевстве роду, это была Гарибальди и никто иная.

А отличало её от всех девиц, во первых, изящно ею подобранный наряд из её знаменитого на всё королевство разносортного и моднючего гардероба, и считавшийся диковинкой, а редкие фасоны, и необычные выкройки платьев, что носила она по заказу пошитому у лучшей швеи королевства принцесски Данны-Донт не имели аналогов. Во вторых, с дальнего расстояния любому зоркому глазу был виден драгоценный камень диамант, который развивался на её груди и светился во все стороны. Глаза Адриано полыхнули ярким светом, тело взбодрилось, он ожил на глазах у друзей, отчего очень удивил их. Но они не подали особо виду, ведь понимали всё ж, откуда всё это берётся и куда уходит.

Приблизившись к принцам принцесски поздоровались и извинились за опоздание сославшись на то что их задержали две взрослые дамки которым необходима была помощь, и они её получили. Ведь понимали, что из себя представляет Гарибальди, вот поэтому к ней обратились, выловив её на свежем воздухе Знойного края. А спустя каких-то пять минут Гарибальди увела сначала взглядом, а потом и собственным движением за руку принца Адриано от общества сплетников и любопытных глаз, а заодно и от шута горохового в подлесье виноградных лоз и деревьев тутовника оставив неглубокий и бурлящий прудик позади себя в нескольких десятков метрах. Они шли под ручку и пока молчали, пытаясь во весь рост насладиться свежим воздухом дующим с Северного моря, да природной красотой открывающей истинно-чарующие украшения здешнего сада и гладкую тишину перекликающуюся с чириканьем воробушков. Поверх их голов переплетаясь между собой возвышались крупные виноградные гроздья, они создавали необычайно волшебную картину в дополнение к той, что сложилась у этой молодой любящей пары, пускай пока тайком друг от друга.

Свидетелями творящегося вокруг благолепия являлись их ушки да глазки. Они шагали спокойно и непринуждённо, независимо и грациозно и мир был у их ног. Мимо них пропархала фиолетовая райская птичка и немного заставила Адриано дёрнутся вправо а Гарибальди податься назад, но само случившееся только придало толику их сближению и радости на лицах, сегодня был их день. Уйдя немного вглубь подлесья они почувствовали что пришло время и поговорить. Две романтические души держались за руки и смотрели при этом не отрываясь в глаза, она в его, он в её.

Ей нравились его голубые глаза, широкий нос, и выпирающие скулы от чего он становился только привлекательней. Он был высок и в данную секунду смотрел поверх неё. Акуратно всегда одетый, и каждодневно прилично собранный, находил среди амадеус особое отношение к своей персоне, с уважительным подтекстом. Адриано понравился ей в тот день, на пиршестве её брата, куда он и был приглашён в качестве модельера-советника, принца имевшего неординарные подходы к модным тенденциям, ко вкусам и к различным фасонам гардеробной одежды. А на тот момент, совсем о нём не зная, а лишь прослышав одним ухом о таком экстраординарном молодом принце ей требовался от него один только совет в сфере модных изысков, плюс было желание от лёгкой руки модельера сменить и без того скудный и поднадоевший домашний стеллаж одежд уже старомодной барахлятины на модные бренды и зарекомендовавшие себя в королевстве эталоном качества. Но уже после пиршенской вечеринки он уделил ей много внимания, и поменял все карты судеб на её гадальной доске. Она влюбилась в него с первого взгляда, и весь разговор о модных тенденциях, бренгах и прочих средствах одеяний отошёл на второй план, став формальностью. Они поужинали на другой день вдвоём в её доме, и не молвя друг другу о своих чувствах, что имели место быть, общались как друзья. Но на подсознательном уровне, понимали, что созданы лишь друг для друга.

Да, порою странными бывают влюблённые пары, которые от стеснения выражения настоящих чувств, зачастую довольствуются лишь эмоциональными всплесками, и то, в молчании.

* * *

— Надеюсь, мне удастся вернуть вас к жизни, принц.

— Прошу вас, доктор… — Еле слышно отозвался Лис.

— …тихо-тихо, Жак Морье, я приложу все усилия в поисках и затем устранении этой заразы, что пожирает вас изнутри. A вы должны знать главное, а главное состоит в том, что вам обязательно нужно довериться мне, и в течение всей процедуры лечения, не пытаться что-либо предпринять, ёрзать без надобности и… — Он чихнул. — …и кричать, бить ногами и колотить руками.

— Что вы собрались со мной делать? — Вытаращил поникшие глаза Лис.

— Тьссс! Не стоит усилий, вы и так слабы. главное успокоиться и ровно дышать а за остальное не беспокойтесь всё будет в полном порядке, я вам гарантирую Лисий принц.

Неожиданно, на близстоящей табуретке Лис увидел красный поднос с узорами роз, а на нём, что только не стояло. Он видел марли, полотенца, пинцет на блюдечке, бокал прозрачной водицы, флакон синего йода, тампон, вату, флакон с надписью «спирт», банку с 3-х процентным раствором хлорофина, ножницы, скальпель, небольшую банку с закупоренной бумагой содержимым от любопытных глаз и ещё несколько специальных процедурных банок.

А чуть правее от всего этого, по левую ногу доктора он лицезрел ведро с питьевой водой поверх которой небрежно лежало белое полотенце, в котороe было закутано непонятно что…От всего вышеперечисленного он перевёл ошарашенный взгляд на лекаря и ему вмиг показалось, толи от страху, либо от самовнушения что он невероятно для себя выздоровел и не подлежит никаким кощунственным процедурам с безумным уклоном.

— Вы что с ума сошли, док…

— Если вам срочно не поставить на место воспаления пиявок, возможно что свихнутся для вас будет выходом куда более приятным, чем встреча с тем, что к вам из часа в час подкрадывается..

— Что подкрадывается?

— Сама смерть, сама негодница смерть. — Заключил в предвкушении победы доктор.

— Вот те на, я не переношу на дух этих червей, меня бесит одно лишь их присутствие рядом со мной, не говоря о том чтобы они касались моего больного.

— Извольте месье…именно так и есть… — Перебил его вновь лекарь. — … они касаются вашего больного тела и тем самым оказывают вам услугу, разрешают все ваши проблемы посредством вылечивания а не каких-нибудь мерзких засосов в пустую.

— Брррр… — Завопил Лис, кривясь уже не столько от боли сколько от омерзительного ощущения.

Доктор взялся за приготовления необходимых в первоочерёдном порядке процедурных вещиц.

— Ну поймите меня правильно, доктор, мне противопоказаны данные процедуры.

— Разве у вас есть выбор, вы так не думаете?

Посуетившись, пометавшись с недовольным видом он сдался.

— Будь по вашему, и хочу заметить, что вашей настойчивости не занимать, вы до неузнаваемости упрямый Степлер…

— Вот и хорошо, Лисий принц, в любом случае это в ваших интересах, а моё присутствие и помощь будем считать как знак свыше, по рукам? — Заулыбался докторишка.

— Валяй… — Ответил принц.

— Так вот, во избежания инфаркта мы выбираем болевую область вашего сердца и именно туда крепим голодных пиявок.

При этих словах у Жака Морье галопом поскакал именно тот грудной орган, которому и было прикреплено столь повышенное внимание последние пол дня. Он никому не доверял самого себя, но сегодня нужно было пойти в разрез своим убеждениям и на время лечения довериться этому неординарному королевскому лекарю.

— А сколько процедура займёт времени? — Спросил он.

— Ну если всё пойдёт как надо, около полутора часа, много?

— Да ради своего выздоровлению я готов терпеть и их. Давайте быстрее начнём, чтобы скорее закончить.

Хозяин лачуги принялся за дело. Подхватив ведро, он поставил его совсем рядом от изголовья пациента, затем обратил своё острое внимание на поднос справа, на котором было всё необходимое для старта лечения, вплоть до забитой до отказу баночки пиявок скрываемой бумагой.

— Лягте поудобнее, да так, чтобы в ближайшие полтора часа вы не захотели сменить позу и оставались бы в выбранном лежачем положении до завершения процедуры.

И Жaк Морье подчинился, он лёг пластом поудобнее и руки сложил на животе. А доктор продолжал.

— Нам нужно будет сбрить волосики на той части где будут закреплены пиявки, а тоесть здесь… — Он тихонько постучал в области сердца. — …будет совсем не больно. — Взяв скальпель, он осторожно, двумя гладкими движениями лезвия прошёлся там, отчего дал возможность Лису почувствовать холод стали. Затем взяв непахнущее мыло и мокрое полотенце стал мыть этот участок тела. — Кожу нельзя обрабатывать кремами, или мазями… — Говорил доктор, одновременно натирая тело стерильной ватой. — …и прочими притирками, так как все они имеют спицефичный запах, а у пиявок очень чуткий «нюх». — После последних фраз больной принц наморщил лицо.

Лекарь после натирания участка тела в области сердца стерильной ватой, опустил новое белое полотенце в близстоящее ведро с тёплой водицей и следом стал промывать намеченное им место пациента.

— Кожу мы должны вытереть сухо-насухо, и затем растереть до лёгкого покраснения. — Не унимался доктор.

Затем доктор взялся за самих пиявок.

— А вот и они… — Сказал он, а несчастного принца аж передёрнуло.

Пиявок доктор стал извлекать из прозрачной баночки и помещать в специальную стеклянную пробирку, засовывая их по одиночке хвостовой присоской вперёд, так, чтобы ротовая была наготове, когда от неё того потребуется.

— Если нам попадутся ленивые и вялые пиявки, пеняй на себя Лис..

— Да что вы опять за ересь несёте… — Фыркнул Лис.

— Шутка… — Изобразил улыбку он. — …и ничего страшного в этом не будет, мы в этом случае разотрём по телу кровь.

— Чью кровь?

— Твою…да там капелюшечки хватит её, не будь так жаден на собственную кровь, Жан Морье.

— Жак! — Поправил его принц.

— Аа да, извини, конечно же, Жак!

Очень аккуратно лекарь приступил наверное к самому главному в процедуре для него и самому противному для больного принца, он начинал лепить пиявок. Нежно-нежно он поднёс пробирку открытой частью к чувствительному участку тела и приставляя к краям кожи пациента одну за другой начиная с нижней точки он насаживал их вдоль болевой линии.

— Если пиявки голодные и здоровые, то за 5-10 минут они присосутся. Tы главное не ёрзай, идёт?

— Нееет проблем. — С закрытыми глазами в полном раздражении произнёс больной принц.

Пиявки в свою очередь очень даже активно выпадали со стеклянной банки стараясь быстрее присосаться к нежных обработанным участкам тела. Доктор осторожно передвигал пробирку по кругу давая при этом возможность каждой пиявке закрепиться в условном месте.

— Ты можешь в начале почувствовать небольшое жжение, что-то сродни укуса крапивы, это будет значить, что они как раз таки присосались и процесс пошёл. — Сказал доктор.

— Мамины пироги…как же мне приятно! — Съязвил принц.

Не обращая никакого внимания на слова пациента, лекарь не останавливался.

— Сосание пиявок можно будет наблюдать по волнистым движениям их тел…Да вот, всё уже началось. — Лекарь отметил свои старания и с радостью на глазах сказал. — Можешь нас поздравить, всё идёт успешно. Кольчатые черви присосались, как мы и хотели…

— Ты хотел…

— Ну врядли, вы хотели бы и по сей час быть во власти странных нечеловеческих по своим болям ощущениях. И хочу заметить месье, один очень немаловажный момент, слюна данных пиявок содержит унимающие боль натуральные анальгетики, вот так вот.

После того как все пиявки присосались доктор Степлер опять что-то извлёк из подноса: ими оказалались тонкие марли. И под каждую пиявку, а их насчитывалось в районе двенадцати штук, он старался положить этот кусок ткани как можно осторожнее, да так чтобы пиявки не касались кожи пациента.

— Мeсье, вы говорите что им хватит и часа, чтобы моё тело успело им надоесть? — Нарушил тишину открыв глаза больной принц.

— Надеюсь что около часа им будет достаточно для того чтобы полностью насытиться и отвалиться от вашего тела, но чаще требуется и полтора часа, я уже ведь говорил вам об этом.

Сложив на себе руки, лекарь отдался наблюдению процесса. Он считался самым лучшим доктором в королевстве и само признание принцев и принцесс возвращало его к мысли о том что — «Как бы они прожили без меня такого гениального». Так остальные полтора часа они сидели в безмолвной тишине. Лисий принц летал где-то в своих мирах в поисках утраченного спокойствия и былого крепкого здоровья, а сам доктор наслаждался самим зрелищем, и оставался довольным за самого себя, а именно, за своевременно выявленный диагноз пациента и за оказание ему немедленной помощи.

— Поспите…поспите, вам нужно набраться сил, ну а потом всё станет на свои места. — Подбадривал Степлер наполненного отчаяньем пациента. — Ну а я, отлучусь на время.