Следующий визит доктора Фреда к четам Фростов являлся незапланированным. В то время когда Рик уже ближе к полуночи сменил за посиделкой у кроватки малыша свою любимую жену он внезапно услышал звонок в дверь их квартиры. Без промедления он поспешил открыть её. И когда отец семейства таки распахнул дверцу пред ним предстала неприятная физиономия, в лице престарелого «сына Гипократа».

— Доктор, вы? — Рик был удивлён его появлению у них в столь поздний час.

— Извините за неожиданность…могу я войти? Eсть разговор.

Мужчина стоявший напротив Рика казался каким-то взволнованным.

— Да, конечно, заходите.

И спустя какой то миг они оказались в просторной комнатке заснувшего глубоким сном бедного малыша Данди. Лунный свет проникавший в два окошка данной спальни являлся единственным источником света во время всего диалога между ними. Свет в доме они решили не зажигать, так как ясно могли видеть друг друга и при ярком свете серповой луны.

— Вам есть что нам сказать? — Спросил как то безнадёжно Рик. Он уже ничему не верил.

— Даже не так. Мне есть что выдвинуть в качестве предположений. — Он тяжело сглотнул.

— Это вы о чём, доктор? О каких, таких предположениях?

— Всё по порядку, если можно? — Он натужно улыбнулся старческим ртом.

— Ну давайте, я не тороплюсь. Н-и-к-у-д-а! — Последнее слово отец малыша произнёс немного сонно, ну ещё бы, он мало спал.

Рик присел на табурет у изголовья любимого сына, а доктор расположился чуть подальше, на диванчике. Сегодня почему-то он не соизволил взять с собой свой броский саквояжик.

— Рик я начну, с вашего позволения. — Получив белый свет он торопливо продолжил. — Вчерашним днём мне посчастливилось раздобыть, не без труда, копию справки из архивов той больничной клиники, где проходил обследование в 2000 году ваш родной отец, уже покойный Рональд.

Рика это ни чуть не удивило, так как он был в курсе этой истории, но узнать для чего понадобилась она этому старому проходимцу в белом халате захотелось. Ах, да, сегодня доктор был в штатском, поприметил отец малыша.

— Насколько мне известно, мой отец почти целый месяц пролежал в больничных застенках, в поисках обнаружения чего-то…надуманного…им же самим. А чего, неизвестно. — Время умничать настало хозяина квартирки.

— И всё же? — Влепил доктор.

— И всё же он был эксцентричной личностью, со своими причудами. Годы, понимаешь…

— Вы видели заключение врачей, то есть саму справку?

— Я? — Рик мысленно улетел в 2000-й год.

— Вам приходилось видеть её собственными глазами? — Не унимался тот.

— Нет.

— Кто тогда мог видеть из ваших близких?

— Доктор Фред, простите за отступление, ладно? — Рик вытер пот на лбу правым рукавом своей рубахи. Это были сплошные нервы. — Тогда, в 2000 году, малышу Данди было всего навсего полтора года, и мы с Мерелин кружились вокруг нашего дитя днями и ночами на пролёт…блин, да прям как сейчас, можно сказать. Tо я пол дня посижу над ним, возле его кроватки, то она понаблюдает за ним и за возникновением этих дуратских фаз быстрого сна. Мы заимев первого ребёнка, ровно на два года отреклись от внешнего мира. И тогда даже родной мой отец, как мне не стыдно было бы признаться отошёл на второй план, с его различными проблемами. Доктор Фред… — Его глаза осветились. — …вы не представляете, как же нам в те дни хотелось с Мерилин не задумываясь дарить каждую минутку жизни своему родному младенческому чаду. Это истинное счастье!

— Это незабываемо Рик, понимаю…

— Мой отец слёг в клинику тем апрельским днём…я знал… — Виновато говорил он. — …и я, ни разу за целый месяц его пребывания там не соизволил навестить больного старика.

— Так он болел?

— Ну как в последствие я узнал, он болел, но не чем-то серьёзным.

— Так чем же он болел?

— Хитростью…Он был болен хитростью доктор Фред.

Сказанное Риком Фростом смутило доктора, и одновременно тому показалось это издевательской шуткой.

— Вы пошутили, не так ли?

— Ох, если бы… — Он сцепил руки.

— Хитрость — это не болезнь, да будет вам известно!

— Я знаю, поэтому сказал как есть. — Неестественно улыбался тот.

— А каков тогда смысл? Или быть может у старика имелся некий замысел, когда он решился обследоваться в больничных застенках, при этом находясь там аж целый месяц? Это не идиотизм?

— Полный…Но он преследовал собственные цели.

— Какие, мне очень интересно?

Казалось один не совсем верил другому, и это отдаляло их от насущей проблемы.

— Ему требовалась справка говорящая о его полной неадекватности.

— Вы намеренно меня хотите запутать, Рик?

Хотя если кто и запутывал так это он сам, данное замечалось невооружённым глазом.

— Зачем? Я говорю как есть..

— Со слов кого?

— Покойного отца, а есть сомнения? — Вытянулся он.

— Нет, что вы. Но та архивная справка, получается имеет лишь надуманный характер?

— Ну выходит так.

— Значит ваш отец не страдал паранойей?

— Значит нет.

— Я не верю, вот хоть тресни.

— Почему же?

— Тогда, ответьте мне вот на что. — Он обдумал вопрос и спросил. — К чему же тогда ему требовалась справка с обманным заключением о его невменяемости, когда на самом деле он не являлся таковым, а пребывал как вы говорите в полном здравие?

Сколько надо много знать этому белохалатнику, подумал вдруг отец малыша.

— Этот ответ знает только Данди, я уверен. Но не я.

Хитрый доктор бросил быстрый взгляд на Данди, и уверившись в том что тот спит как спал, продолжил.

— А откуда такая уверенность, что он это знает? И откуда вообще у вас Рик, такие предположения?

— Поймите доктор, Данди зaснул не без помощи моего уже покойного старика. А насчёт того, знал ли малыш о Рональдовских планах…вот…. — Он достал из под подушки спящего сына тоненький конвертик и тут же протянул его собеседнику. — Это письмецо, а скорее последние строки, адресованные к Данди, любящим дедушкой. Его нашли на столике в зале апартаментов моего отца сразу после того, как взломали дверь и вошли внутрь.

— Это прощальные слова обращённые к любимому внуку, как я понял? — Риторически спросил гость.

— Вы верно поняли. И замечу, не без моей помощи.

После того как доктор прочёл его, ему открылось многое из того чего он ранее не знал.

— Но Рик, откуда вам может быть известно, глаголил старик истину или наоборот всё сочинял?

— Мой отец, сколько я его помню, никогда не врал своему внуку.

— А вам?

— Мне не договаривал скорее…

— А мог он что-то утаить от Данди?

— Нет, в том то и дело, он с ним был заодно. И перед смертью старик поделился с ним всем, из того, что знал и делал.

— Что значит «он с ним заодно», по вашему?

Рик посмотрел любящим взглядом на милое личико сына и ответил.

— Последнюю свою песенку Рональд решил спеть вместе с единственным и любимым внуком.

— Не пойму? — Доктор подался вперёд.

— Данди не сказал мне ни слова из того разговора….из беседы века, с дедушкой своим…Сколько я его не просил поделиться, рассказать…не принесло плодов, он держал рот на замке. Он замкнулся в себе и выдавить из него хотя бы словечко после того, как ему стало ясно что Рональда ему больше не видать, было невозможно.

— Он его очень любил, да?

— Ещё как! Там жила обоюдная любовь, внука к деду, деда к внуку.

— Молодцы то какие. — Неестественно произнёс доктор.

— Данди, если что и говорил, то не о дедушке. — Продолжал Рик.

— А может у них имелась общая тайна? Смотрите, тут в письмеце старик пишет о некой сказке, которую он пытался подарить любимому внуку, и ещё всякая всячина…

— Это из разряда небылиц. — Сказал уверенно отец малыша.

— Вы думаете?

— Ну а что, вы верите в существование мира сказки?

Рик удивлённо посмотрел на гостя.

— Хотелось бы. — Игриво улыбнулся тот. — Но приходится мириться с реалиями жизни.

— Ну вот.

Доктор решил действовать.

— Ну так давайте всё же с вами Рик, поговорим о том, зачем я собственно говоря пришёл сюда.

— Вы о справке? О мед-заключение?

— Да. Послушайте, я быстро. — Он полез себе в карман и достал изрядно измятую больничную справку и стал негромко читать.

СПРАВКА.

Рональд Фрост.

Родился 25 мая 1910 год.

Поступил 13 апреля 1997 года.

Мед-заключение:

Рональд Фрост прошёл осмотр в нашем лабороторно-диагностическом центре, специализирующемся на выявление психических, онкологических, душевных, шизофренических и параноидальных заболеваниях. Курс лечения проходил в застенках нашей известной клиники и длился полный месяц. И за время исследований и обследований данного пациента на признак его вменяемости было установлено редкое амбулаторное заключение. Пациент страдает психическим расстройством имя которому-паранойяльный синдром.

Выписан 13 мая 1997 года.

Врач психотерапевт Доктор Шварц.

Клиника Джона Стэкера. Город Кэрм, штат Сайрон.

Отец малыша перенял справку из рук доктора дабы самолично оглядеть её содержимое.

— Рик, у меня назрел вопрос к вам?

— Да? — Он поднял глаза с прочитанной только справки на Фреда.

— Почему же, зная о болезни именуемой как паранойя, старика так просто отпустили домой?

— Думаю они видели что он слишком стар, чтобы помещать его в дом для дебилов.

— Я не хотел чем-то принизить вашего отца…. — Завертелся доктор.

— Я знаю Фред, и поэтому задали этот вопрос…

— Нет, мне правда было интересно. Рик, я прочту вам о самой паранойе и вы наверняка поймёте о чём я.

Тот достал ещё что то из кармана и как оказалось, обычную бумажку и начал читать.

— Это выписанный мною, совсем вчера, кусочек из учебников относящихся к различным психическим заболеваниям. И данный отрывок подразумевает под собой именно паранойю. Это всё о ней. Всё, читаю. А вы, готовьтесь внимательно слушать и понимать.

Речь там шла о паранойяльном синдроме, о его возникновение, вреде, симптомах и зависимости. А после, о двух его формах, где существует острый и хронический паранойяльный синдромы. И один из них, как раз таки причислялся к Рональду, и был им…

И он стал читать:

— …именно хронический синдром вбирающий в себя последовательное развитие фабулы бреда, его расширением плюс «кривой логикой» и остальное. — Помявшись он закончил. — Данное психическое расстройство слишком опасное явление, и попавшему под его влияние пациенту необходима долгосрочная госпитализация. И это бесспорный момент, и даже очевидный. Ваш отец подпадает больше к первому определению сего заболевания, нежели ко второму. — Особо подчеркнул белохалатник.

Закочив полностью читать содержимое бумажки доктор посмотрел заумными глазами в глаза Рика, чем вынудил того заговорить первым.

— Считаю, что мой отец не нуждался тогда ни в какой госпитализации. И потом, из прочтённого вами только становится очевидно ясно, что такие люди редко оказываются в психиатрических больницах.

— Ну да ладно, не в моей привычке спорить. — Отсалютировал Фред.

— Доктор, я же вам выше сказал, Рональд всё наиграл тогда.

— Но официально он оставался параноиком, так же?

— Соглашусь, а тот факт что он был дряхлым 80-летним стариком, и не мог представлять опасность обществу, а? — За своего отца он всегда стоял горой.

— Тоже верно. И думаете, именно по этой причине доктора из высококлассной клиники Джона Стэкера помахали ему ручкой, до этого установив столь редкостный диагноз?

— Возможо так и было.

Весь словесный идиотизм хозяина квартирки гостя не устроил.

— Ну хорошо. А каковы ваши личные предположения на этот счёт? К чему бы вашему отцу понадобилась такая справка которая говорила бы всем о его невменяемости?

— Мои? — Рик сузил глаза, при свете луны доктор мог это видеть.

— Да ваши.

— Даже ума не приложу, зачем ему нужен был весь этот спектакль?!

— И получается, старик даже не поделился с вами? Ничего не рассказал..

— Нет, я спросил конечно у него «Отец, что ты хотел всем этим добиться?», он ответил что-то вроде этого «Сынок, эта справка являлась необходимым элементом в моём эксперименте».

— Что ещё за эксперимент такой?

Доктор сложил обе свои руки на груди и застыл в выжидание очередного ответа.

— Я не желаю об этом говорить, по двум причинам.

— Мммм…

— Первая причина состоит в том что, из рассказанного мне отцом тем вечером я помню лишь одну треть всего. А вторая причина состоит в моём убеждённом неверии о всём им поведанном мне тогда.

— Так значит, речь там шла о всё той же сказке на двоих, Рик?

На двоих…откуда ему знать на скольких? Странно, подумал Рик.

— Да, о ней самой, но об остальном я постараюсь умолчать.

Доктор заметил по тону хозяина квартирки уклончивость того в вопросах о важном.

— Вы ему просто навсего не верили?

— Если да, вас это устроит?

— Да что вы обо мне, да обо мне. Я сегодня есть, а завтра меня не будет. Я же не член семьи Фрост. — Он мерзко ухмыльнулся. — Не так ли?

— Ну а зачем тогда такая углублённость во всё это? — Не понимал он.

— Мне хотелось бы с вашей помощью собрать мозаику целиком и полностью.

— Мозаику?

— Если, как вы говорите роль умершего дедушки малыша во всём этом процессе имеется, от самого желания подарить внучку визуальную сказку, до самого глубокого сна ребёнка, то необходимо установить не только причину и следствие…но и методы борьбы с этим беспрециндентным явлением как летаргический сон.

— Вы правы. Но если всё было бы так легко… — Мысленно опустил он руки.

— А что вы хотели? Всё требует усилий, а порою даже жертв.

— Можно и без жертв.

— Как вам будет угодно. — Доктор погладил свою дымящуюся лысину, та изрядно вспотела. В комнате стояла духота. — Но не мне решать, и ни я всему этому заправляла.

— Не будем об этом. И давайте перейдём непосредственно к вам…

— То есть?

— Мне важно знать, что мы по вашему имеем в борьбе с этим злом? И да, озвучьте пожалуйста свои личные предположения о всём творящемся?

— Они таковы. — Доктор встал с дивана. — Я полагаю, что связь между дедушкой и самим уснувшем дитя до сих пор неотрывная…

— Вы о чём? — Удивился Рик.

— Я считаю, да нет, я просто уверен, …Данди…прежде чем уснул летаргическим сном, получил определённые наставления от тогда ещё живого, страдающего паранойей старика.

— Не смейте наговаривать… — Рявкнул отец малыша на Фреда.

— …я продолжу, даже если ваш крик разбудит малыша. — Он победно улыбнулся, а главе семьи Фрост ничего не оставалось как закрывать рот.

— Ваш отец имел психические расстройства и что бы вы там не надумывали желая оправдать очень вам близкого человека «говоря» о его исключительной вменяемости, — это полный бред.

Доктор ясно, путал его, он это уже начинал понимать.

— Хотите не верьте. — Бросил он.

— И не буду. Ни один уважающий себя доктор…специалист, а тем более если он из высококлассной и многоопытной клиники Джона Стэкера из Кэрма не позволит водить себя за нос, а особенно 80-летнему старикашке…

— Вы многого не знаете, на дворе иные времена…

— Времена может и иные, да вот служители «делу Гипократа» всё те же. Будьте в этом уверены!

И провести их не так уж просто.

— Вы заученные фразы говорите.

— Я вас выслушал, так, имейте уважение выслушать меня.

— Ок. — Сдался он.

— Так вот, ваш отец запудрил маленькому Данди мозги, захламив их всякой дребеденью которую сто пудов черпал он из своего воспалённого шизофренического мозга…

— Попрошу не оскорблять…

— …и ребёнок поверив в существование придуманного дедом мира сказки купился. Хотя всё это не более чем шарлатанские уловки. Поймите одно, Рик, не секрет, что они оба для вас очень дороги и близки, но если одного уже нет в нашем трудном мире, то другой одной ногой всё ещё тут…

— И?…

— …так не дайте правде превратиться в ложь, благодаря которой обе детские ножки Данди, соединятся в том пространстве где света меньше а мрака больше.

— А если своими словами?

— Не врите самому себе. И пока не поздно, признайтесь в том что ваш отец виновник всего случившегося?

— Я этого не отрицал. Из за его смерти мой малыш сейчас…

— Нет!!! Я не только об этом.

— А о чём же ещё?

— Я про…сказку на двоих! — Глаза его аж полыхнули в полутьме.

— Ах, вы про это…Я в это не верю!

— Так же как и в невменяемость отца?

— И в это тоже. — Заключил он.

Почему-то давить на без того уже раздавленного до жути упёртого отца семейства ему не хотелось и он перешёл к запасному ходу.

— Смотрите, Рик… — Доктор глубоко вздохнул. — Данди мог только по двум причинам впасть в глубокий сонный транс.

— Озвучьте их?

— Так значит …смерть дедушки…и сорванная мечта дитя.

— Потому что умер? Не успел?

— Так и есть. Но согласитесь со мной вот в чём. Если бы дед являлся хотя бы капельку вменяемым в свои древние годы, разве ему бы пришло на ум таким образом спекулировать внуком? Испытывать его на прочность. Искажать зарекомендовавшие себя уже веками существующие рамки жизненной реальности?

— Вы говорите как профессор доктор.

— Стаж в данном направление сыграл немаловажную роль. Но всё же спасибо, и мне сейчас хотелось бы от вас иного.

— Чего?

— Вашего согласия…

— Оставим это на потом. — Сказал Рик.

А вот на какое «потом» он знать не мог.

— Как бы не опоздать. Запомните, каждый прошедший день как упущенный и играет большую роль во всем последующем. Нужно спешить! Мы должны противопоставить этому явлению все имеющиеся у нас возможности, те же козыри, и тогда вероятнее всего победим.

— Мы боремся с явлением? — Рик тоже поднялся на ноги.

— Мы боремся как с ним, так и с вашим напористым характером.

— Доктор… — Говорил Рик уже спокойнее. — …тогда у меня к вам такой вопрос. — От белохолатника требовалась ясность. — Вы несколько дней назад в диалоге со мной, в теме о том почему Раин не просыпается уже как десять лет со дня его первого глубокого сна сказали то, что ему в этом препятствуют некие сверхъестественные силы, а сегодня вы признали все написанное Рональдом в письмеце к Данди бредом ссылаясь на психическое расстройство моего отца. Так определитесь же! — Он недоумевал. — У меня рождается к вам аналогичный вопрос, вы верите в один бред и игнорируете другой? — Рик показал зубы.

Чтобы дать уместный, быстрый ответ непростому и весьма логичному вопросу, ему пришлось не так уж и легко, но он предложил.

— Дорогой Рик, отец малыша Данди, не забывайте одну вещь, в каждом бреде есть толика бреда….

— Остальное все правда, так?

— Ну почти.

— И где же ваша истинная позиция? Или вы стоите на грани её?

— Я отвечу коротко. — Облизав рот он ответил. — Я не хотел бы в это верить. Теперь вас это устроит?

— А Данди поверил и сделал правильно.

— Значит вы оправдываете его уход в сон? — Впервые за всё своё пребывание здесь доктор возмутился.

— Я этого не говорил, но то, что произошло не изменить. Это его выбор, и впредь я буду за него спокоен.

— Этим вы мало чего добьетесь, поверьте мне. А теперь я удалюсь, время спать. Данди бы меня понял…

— Вы о сне?

— Да о нем.

— Я вас провожу. — И Рик сопроводил гостя до двери.

* * *

Так все последующие разы, без опозданий, немного странноватый доктор Фред навещал заснувшего Данди Боя, выискивая в нём какие либо изменения, которые могли произойти в любой момент. Но их не случалось и тот заскоро брал и удалялся вон из квартирки четы Фрост. После того откровенного между ним и Риком разговора на тему о загадочности покойного старика Рональда их рты держались на замках. Особенно у гостя в белом халатике. Он принял решение и думал выждать определённое время, наверняка, после которого само собой всё станет ясно, из того, что пока покрыто тайной завесой, и из того, чего не договаривал отец малыша. А Рик старался при виде доктора не заводить эту тему к разу и больше молчал, а если молчал то как партизан. Перекинувшись нужными фразами, да коротко обговорив о состояние Данди они разбегались, кто куда. И если доктор в свою прожорливую нору, то хозяин квартирки в спальню к сыну.

В один из дней, ближе к ночи, после очередного отбытия Фреда, Рик задумался об этой на первый взгляд кажущейся весьма умной, зрелой и заботливой личности, но при этом особо странной и вызывающей обоснованное недоверие. Иногда казалось, что тот плёл несусветную чепуху. И вот, Рик решил переговорить со своей женой на тему о нём, и его забалтованиях. Он планировал многое для себя выяснить и в этом ему могла помочь только она — его любимая и надёжная умница жена, — Мерилин. Они горячо обнявшись стояли на собственном балкончике и глядели на светящиеся в ночной дали призрачные огоньки. Сейчас в полную темень их горело по городу множество: в окнах близ лежащих и в далеке стоящих различных зданий.

— Тебе случаем не показался этот доктор каким то странноватым? — Рик был склонен думать всякое, доктор исчерпал к себе доверие.

— Рик, ну если только чуточку, а что?

Он не ответил, а лишь пробурчал себе под нос.

— И к чему ему тот броский саквояж?

— Я тоже это поприметила…

— Почему не докторская сумка, Мерилин?

— А этот саквояж….ты прав Рик.

Они не отрывая глаз смотрели друг на друга, в неком недоумение, и в их глазах проскальзывал какой то потаённый страх.

— Он очень странный, и такая же его гипотеза, и сам рассказ о уснувшем Раине, и всё такое. — Задумчиво сказал муж.

— А дандиевский сон? Как думаешь, он говорил правду?

Отец Данди Боя глубокомысленно задумался, какой раз уже на день и сказал.

— Я наведаюсь к четам Киберли, и всё увижу собственными глазами.

— Рик?

— Да?

— Ты серьёзно? — Она сжала его руку крепче.

— Серьёзнее не бывает. — Ответ был вполне решительным.

И через десять минут Мерилин ушла в комнатку к спящему сыну, дабы всю оставшуюся ночь, до самого утра вести за ним наблюдение, а Рик двинул к кровати, необходимо было выспаться. А вот когда он прилёг, откуда невозьмись в его головке появился длинный-предлинный караван ненужных мыслей из предположений, который изначально брёл из ниоткуда в никуда, ну а потом обратно. И тут вставал такой вопрос, — а свяжется ли сон вообще, придя?! И благо, сон пришёл, связавшись!