У Доброхота имелся собственный гранитный рисованный домик обшитый внутри и снаружи ваганкой. За самим домиком располагался обширный, полностью от а до я обработанный участок земли в семь соток. Так же в крохотном имение акварельного принца имелась пристройка теплица и плодоносящий сад, где росло множество различных фруктов и овощей. Ему и это казалось многим, и даже если скажи ему сейчас, отныне кроме рюкзачка тебе тут ничего не принадлежит, он бы с пониманием к этому отнёсся, и побрёл на поиски новых земель. Ему всегда казалось, что если у тебя есть силы и сердце бьётся в груди, то создать вокруг себя мир, уют и спокойствие, а вместе с тем выстроить дом, посадить дерево и взрастить детей, будет делом простецким. Такой вот оптимист. Сейчас у него был праздник, их посетил необычный гость. Давно к нему никто извне не заглядывал…А что же странник? А странник вроде бы попал туда, куда необходимо. Ему за всё своё пребывание в Акварельном мире суждено было ютиться в обществе гостеприимной и как оказалось весьма простой семьи, где помимо уже упомянутого амадеуса также жил родной младший его братик и жена из красок. Своей простотой и лёгкостью в общение им удалось расположить странного иноземца к себе, и Данди у них нравилось. О визите к королю малыш рассказал им той же ночью, и они уже были осведомлены о следующих шагах которые он планировал предпринять в нарисованном мини королевстве. В данный момент времени они дружно предавались бесподобному по вкусу обеду и болтали. За круглым столиком сидели все, включая необычную на вид обезьянку Хиги.

— Говоришь, вы её нарисовали оставшимися акварельными красками?

— Да, Данди, именно оставшимися… — Отвечал довольно Доброхот, и глядел на родную свою кровинку.

— Я попросил братика подарить мне обезьянку … — Вмешался мелкий Бими, и дико загоготал, ударяя кулачками по столу.

— Не шуми Бим. — Врезал ему подзатыльник старший. — Так вести себя не красиво. У нас же гости, забыл?

— У-у-у. — Подхватила Хиги почёсывая пушистый свой животик.

Все бросили на неё свои взоры и мило заулыбались.

— Вот видишь, как ты на неё действуешь? — Заметил малыш глядя на сорванца.

— Даа! — Протянул тот.

Когда все угомонились странник вновь спросил.

— А можно знать…как допустим различить рисованное от нерисованного? — У него округлились оба глаза. Так как вопрос был адресован к Доброхоту, тот и ответил.

— А просто… — Пожёвывая вкусную кашку: а сегодня на обед именно она и подавалась, он говорил. —….у всего искусственно созданного, то есть нарисованного, отсутствует общая картинка.

Коротко ответив, он наложил на еду и теперь ложка коя плясала в его руке что и делала, что успевала попадать в рот каждую пройденную секунду. Сейчас он был в ударе! Миска-рот, рот-миска, и так до победного. Малыш завидев эту ловкость поедания каши, немного отвлёкся сем поедательным процессом, но когда миска опустошилась он вспомнил о вопросе и задал его.

— Это как?

— Что как? — Забыл вдоволь наевшийся принц.

А где-то сбоку за столом Бим продолжал дурачиться над своей обезьянкой, постукивая по ней столовой ложицей, то там, то здесь, при этом заходясь идиотским смехом, тем самым чуток заглушая гостя.

Расскажи мне пожалуйста по подробнее об общей картинке? — Не отставал малыш.

— А-ааа, ты о ней. — Он негромко рыгнул, потом откинулся на спинку стула, и нежно-нежно стал водить рукой по своему вздутому животу набитым кашей. — Общая картинка, это ты, это я, это мой братишка, но не Хиги…

— А твоя жена? — Поймал его малыш, заметивший что тот не назвал сердцу любимую.

— Она рисованная. — И хорошо что она сейчас находилась на кухне, и не могла слышать их дискуссию.

— Вот как. — Удивился странник—. Она из акварельных красок состоит? — Спросил он риторически.

— Ну да. Тут многие принцы имеют таких же жён. И потом, Данди, это ведь прекрасно так, когда ты обладаешь той женой, которая изначально является твоим идеалом.

— Не совсем понял?

— Вот смотри. — Сложил он руки на столе. — Смотри…

— Смотрю…

— …в твоей голове существует определённый внешний образ той единственной, при виде которой твоё сердце переполняется любовью…но найти такую в мире нашем не так уж и легко, в силу множества причин. А если и удаётся, то не всегда получается обзавестись ею, по другому добиться её расположения к себе. Но тут другое… — Акварельный принц светился. — В один прекрасный день, супер-наш-художник, творящий нечто акварельными красками посредством волшебных кисточек говорит тебе… — «ты то, ты то, а хочешь я всего за ничего, то бишь запросто, нарисую под твою личную диктовку твой идеал принцессы, а?» И когда ты даешь своё согласие, он приступает к делу. И именно под твоим надзором всего рисовательного процесса воссоздаётся та прекрасная, та неповторимая…замечу, так было у меня. Сначала рисуется эскиз-набросок, картинка твоей будущей возлюбленной, ну а затем, пройдя весь путь создания её на белый свет наш происходит само бракосочетание.

— Ничего себе… — Опешил Данди.

— А если кратким быть, говоря об общей картинке, то здесь всё проще простого.

— Братик…братик… — Кричал стервец Бим широким ртом. — Я скажу! — Доброхот согласился махнув головкой. — На спинках всех рисованных квазимод прикреплены чёрные большие застёжки…так и есть…

И все зашлись маленьким смехом.

— Нет. — Продолжил старший брат. — Отличие между нами и ими лишь в одном странник.

— И в чём? — Почему-то Данди пoказалось что по задаванию вопросов во всей вселенной равных ему не было.

— Когда они смотрят куда-либо, их зрачки не двигаются. Никогда не двигаются.

— Вау…

— Да, да…они словно смотрят в одну точку, и не видят ничего. А на самом деле видят многое.

Как только жёлтое солнышко на удивление мальчика оказавшегося в нестандартном мирке срисованного в лучших традициях с принцевого королевства ушло за горизонт направляясь в тайное временное укрытие до следующего утреннего всхода в небе хозяин семи-соткового участка взял блудного дитя на общую вечернюю прогулку и повёл того к своему излюбленному ромашковому полю.

Спустя каких-то пять часов, они уже вышагивали по тоненькой тропинке усеянной по краям всевозможными милыми распустившимися цветочками. Время шло ближе к ночи, где-то в небе зажигались звёзды, блеск которых возвращал их в мнимую реальность, а вечерний воздух принимал прохладу предстоящей ночи. В общем, как всё того и требовало, нарисованное переливалось с нeрисованным. Принц был в том же одеяние в каком застал его малыш при первой их встрече, там у таблички, только в добавок поверх своей головы надел соломенную шляпку. Во рту у него можно было наблюдать тонкую тростинку бегающую от одного уголка рта к другому, а глаза так же ритмично дёргались от места к месту, в небольшой растерянности, каждый раз останавливая свой взгляд на госте.

— Данди, я должен тебе это показать. — Вдруг сказал он.

— Ты это о чём? — Непонимающе спросил странник.

Прошагав треть всего пути они замедлили ход и оставшийся путь двигались не спеша.

— Доберёмся, увидишь. — Как то безразлично тот произнёс.

Малыш и не пытался его торопить, и они шли, шли, шли…молча. Такая змея тропинка, сначала увела их влево, следом вправо-лево, на бугор, с него, вновь влево, с ним километр доброго пути, потом снова вправо и сто метров, дальше в круговую на обход малюсенькой горы и до конца. И когда они достигли того самого места, нужного места, на ночном горящем миллиардом звёзд небе взошла зелёная Луна.

— Вот, мы и пришли.

— Слава Богу. — Сказал устало странник.

— Вот сейчас…подожди чуток.

Данди упал на землю и стал следить за действиями принца. Тот отошёл чуть вправо на три метра от него и стал руками землю яро рыть.

Не прошло и двух минут как тайное сменилось явным.

— Вот… — Он протянул ему… — …это королевский жезл Данди. — В дрожащей руке принца блестела металлическая палка o двух концах обрамлённая чудесной многоцветной каймой. — Когда-то он принадлежал ему, королю Гирумдию. — Признался принц, с пристрастием — чего б украсть.

— Откуда у тебя он?

— Долго рассказывать, ты просто знай, что я украл его однажды… — Сказал он, сообразив на личике подобие улыбки.

— Вот так наа…А мне зачем он?

С глубоким интересом странник стал разглядывать предмет что в руках сейчас держал.

— Если король получит его снова, то загорится огромным желанием вернуть себе корону, там сверху — Сказал, затем мотнул головкой вверх принц.

Прибив кровожадного комарика на своей правой щёчке, малыш сказал.

— Силы уже не те. Тягаться с трёхголовыми теми ресурсами что имеет он под рукой, не совсем достаточно. Разве я не прав Доброхот?

— Прав. Но ты зачем тогда здесь?

— На что ты намекаешь?

— Ворвавшись в наше мироздание, тебе удалось осуществить многое.

— И что же мне такого удалось сделать?

— Во-первых, тебе до сих пор удаётся оставаться незамеченным, и это стоит многого.

— А я считаю, что этого мало.

— Потом… — Сплюнув обгрызенную вдоль и поперёк тростинку на землю цветами усаженную он продолжал. — …ты вынюхал о нас, о короле Гирумдие, и Акварельном мире. А затем не побоявшись нами установленного и запущенного в подземелье, в её тоннелях блуждающего демона, прибыл сюда. Похвально!

— У меня не было выбора.

— Данди, все так говорят, но не все думают что говорят.

Умозаключения эти, малыш отметил для себя.

— Я думаю.

— Ты то думаешь, поэтому всё ещё пребываешь в безопасности, понимаешь?

Поднимался ветер и становилось прохладно.

— Здесь ведь мне ничего не угрожает?

— Здесь точно нет, а вот там… — Принц указал вытянутым пальцем вверх на королевство принцев. — …там одно твоё неловкое движение, и ты зажат в тисках могучих королей. И страшно подумать, что им взбредёт за этим в головы, в момент выбора казни…что они захотят с тобой вытворить одному Богу будет известно… — .Покачал головкой он, изображая полное отсутствие каких либо идей. Сердечко у малыша вдруг куда-то заторопилось.

— Я буду осторожен. — Всего лишь вымолвил он.

— Будь, ох как будь. Нашему королю очень повезло. А если бы не везение, то осталась бы в наши дни о нём только память.

— А в чём это везение заключалось?

— Ты его держишь в руках.

Казалось дело в шляпе!

Данди не спеша опустил взор себе на руки. В них сверкал королевский жезл, каждый раз глядя на который у него возникало желание властно помахать им, убеждая себя в том что должность реального короля не всегда передаётся по наследству, а ещё, приобретается всего лишь за один вечерний ход под лунной ночкой oтдающей зеленоватым сверкающим оттенком. Словом, приобретается одним копом лопаты, вот!

— Доброхот? — Странник вопросительно взглянул на него. — А в чём же сила жезла?

Чтобы дать верный ответ тому пришлось собраться.

— Ну это же проще простого, принц имеющий его, неприкасаем. А утерявший его, будь то и король, приравнивается к остальным.

— Этот параграф мне ясен. Но ведь Гирумдий…так и так тогда являлся королём и имел статус неприкосновенности, так жить?

— Всё так, но он же посеял его. Вернее я спёр законный жезл у него.

— Ещё тогда…до дней тех самых революций?

— После…

— Вот оно что?! — Сдувался малыш от такого множества таких вот перекрёстных связей. — Но принц, ведь если он имел вот эту железяку… — Он указал на предмет в руках-…то каким образом от него избавились так просто трёхголовые жокеры?

— Это дьявола проделки! Ты читал хоть одну книгу нашего Гирумдия?

— Нет. Я планирую, но как вчерашней поздней ночью тебе я поделился, король желает бартер. Он мне книгу, а я ему корону, там на верху.

— Да помню.

— Но я мыслить и не мыслю, как бы мог я, даже если бы и захотел, вернуть ему престол?

— Воот. Главное только захотеть Данди, а остальное свяжется. А соберись ещё звёзды на ночном небе в верном положение…

— Не хочу об этом. — Отрезал малыш внутренне отгоняя эту мысль.

— Твоё право. Ещё вопрос? Задавай он ждёт..

Да, этот вопрос не задать не мог он.

— Да. Ну а зачем всё таки тебе понадобилось красть у короля…у бывшего уже короля этот переливающийся блеском странный жезл?

— Ты думаешь я отвечу честно?

— А зачем тебе, врать мне?

— Если я краду, так значит я и вру, логично?

Принц был премного прав, с точки зрения всё той же логики.

— Верно. Но раз ты решил мне показать его, да рассказать его предысторию, то во всё это должен существовать некий смысл? Пускай может и не значительный.

— Верно мыслишь странник. Идём в обратном направление? А то холодает.

— Идём, да только ты уже ответь?

— Знаешь Данди, я отвечу. Так и быть! Отвечу прям сейчас а не после того как ты окончательно решишь помогать ли нашему Гирумдию возвращать власть там на верху или нет.

— Я давно решил — Уточнил малыш.

— Нет, не решил. Вижу же что маешься ещё. Вижу же, что внутренне не ставишь в этом деле точку.

— Ты говоришь так… — Заулыбался странник. — …будто глаза твои насквозь видят меня, словно они что и делают что пуляют рентгеновские снимки, словно ты детектор лжи и так далее…

— …я ничего не понял… — Развёл руки Доброхот.

— И да пусть. Ладно жду ответа?

Так как им необходимо было отчаливать в сторону дома, тянуть с ответом было бессмысленно.

— Ответ таков. — Принц отвёл глаза чуть в сторону, туда к одинокому пустырю. А малыш замер в ожидание чего-то такого непростого, чего-то загадочного и необъяснимого. Но всё было проще простого….

— Я думал жезл волшебный..

Данди только улыбнулся. И тогда они вразвалку не спеша понесли усталые ножки в обратный путь.

* * *

— Я клянусь вам, друг мой давний! — Гирумдий уж очень настойчиво в чём то уверял непревзойдённого подручного художника и друга Мапутино.

Они вдвоём и третий Данди сейчас прогуливались в здешнем дивном саду принадлежавшем опальному королю, и друг с другом делились знаниями. Стоит отметить вот что, нарисованный, а значит состоящий из иллюзий сад являлся местом незаменимого отдыха, как короля так и его любимой и настоящей, а нерисованной жены Барадонсии. Она была единственной в мире Акварели у которой зрачки двигались как того и полагалось — по амадеуски. На данный момент времени, принцеска находилась в отлучке, занимаясь своими особо важными делами, в одной из комнат замка разбирала большущий гардероб.

— Я вам верю, o, мой король. — Отвечал мастер кисточек.

Оставив за своими спинами благоухающий цветочный сад они не спеша подобрались к центральной части замка, к его фасаду. А здесь, по центру заасфальтированного дворика во все стороны брызгая водяными капельками красовался гранитный фонтанчик с важно плавающими в нём белыми рисованными лебедями что грациозно в нём плескались.

— Издавна повелось Данди, что у нас, среди амадеус искренность ценится на вес золота. — Делился добрый король.

— Мне об этом уже известно.

— Ещё лучше. — Продолжали они милый разговор.

И вдруг вмешался добрый принц Мапутино.

— А можно я скажу? — Поднял он руку вверх, словно ученик. Отчего напомнил малышу обычного школьника решившего ответить на уроке учителю. Своё слово, конечно же он получил.

— Мой король прав. Искренность то качество, которое не купишь на базаре, словно то же яблоко. И потом, она не трётся временем, не исчезает на рассвете…словом…

— Мапутино?

— Да, мой король?

— Будь добр, расскажи нашему юному гостю, раз мы тут все собрались в такой прекрасный солнечный рисованный денёк, о том как всё тут создавалось?

— Я б только рад! А что на это скажет странник? — Сказал он и бегло глянул страннику в глаза, король за ним.

Малыш ответил очень кстати.

— Мне будет дико интересно обо всём узнать, послушать.

Данди даже оживился, ведь ему давно хотелось знать, всё тут подетально. Уж очень был он любопытен в свои двенадцать лет.

— Ну раз так, я начинаю, конечно с вашего позволения… — Он посмотрел на короля, заранее зная что тот скажет. Тот ничего не сказал а лишь улыбчиво махнул головкой.

— Хочешь слышать про Акварельный мир? Я расскажу! — Малыш махал головкой тоже, хоть вопрос был только риторичным. — Создать мир полных красок из волшебных кисточек идея не моя… — Он показательно посмотрел на хозяина сей замка —…а его Величества.

Странник и не сомневался в этом.

— Ну так вот. — Пока он говорил, малыш и король Гирумдий глядели куда-то в даль, на маревый закат круглого солнца. — А я его идею только поддержал, и как показало время, сделал правильно, и к тому же я не зря старался.

— Это точно. — Сказал малыш.

— Данди, видно знает толк во всём этом. — Король заметил, а в ответ улыбку получил.

— Это нарисованное, заходящее солнце за горизонт …сейчас…весь этот королевский замок из множества следящих глаз…эта по правой стороне — кромешная пустыня, а по левой — ромашковое поле, все наши горы, озёра, реки, все ущелья, лесок, домишки те…

Малыш при каждом его слове подчёркивающем природную значимость пытался бросать свой детский умный взор в поисках только что услышанного.

— Акварель…это нечто! — Восхищено сказал принц, и на его лице вспыхнула уж очень странная улыбка. Можно сказать уж больно мерзкая она, подумал Данди. Но по ней не стоило судить о его натуре.

— Я с раннего детства акварелью увлечён, люблю её. И благодаря этому, способен, день на пролёт только о ней болтать.

— Скажу вам искренне… — Вмешался странник в монолог того.

Но вдруг король тут перебил его.

— Замечу, какой раз на день. Искренность — особый дар.

После чего все дружно заулыбались, но Данди поспешил закончить.

— Мапутино, готов признать я, вы мастерски владеете волшебной кисточкой.

— Благодарю. — Поклон был.

— Весь этот мир, что разрисованный, замечу, именно вашим изысканным умом. — Продолжал гость расхваливать.

— Умом?

— Да, вы верно слышите. — Он жестикулировал в свойственной ему манере. — Вначале, все именно сюда и попадает, здесь зарождается. — Он постучал пальчиком себе в висок, ум предполагая. — А уж потом некой волною всё перетекает по накатной по шее, а за ней плечо, и в ваши умелые ручки смелого художника. — Предложил малыш свою версию.

— Ну а следом, кисточка сама всё исполняет, так?

— Точно, принц Мапутино. — Закончил странник.

— Ну спасибо вновь тебе за милые слова.

— Да не за что, да и потом, ваши способности и без моих хвалений проживут.

— Разве?

— А вот допустим я, да что тут я, те принцы многие, что проживают в вашем от руки написанном мирке, обязаны вам всем. Ведь без той сообразительности и труда от вас пришедшего, не быть сегодняшнему славному итогу. Заключению!

На рисованный мир налетели сумерки, приближалась ночь. На синем небе зажигались звёзды, одна за другой.

— Данди, наш Акварельный мир, совмещает в себе всю особенность живописи, богатства тона, построения формы и пространства цветом.

— Замечаю. — Сказал малыш правдоподобно. — И очень даже.

— Чего всегда усердно добивался я.

— Художник он высококлассный. — Похвастался король.

Малыш согласился какой раз на день и спросил.

— А вы один такой во всём принцевом королевстве?

— Да, странник, я не повторим в своём искусстве. Скорее неподражаем.

— Это очень даже похвально. Вам удалось создать мирок, сравнимый лишь с тем, что находился в волшебной стране Оз.

— Оз? — Король уставился нa Данди непонимающими глазами.

— Извините, но вы не можете знать о таком.

— Это из мира твоего?

— Да король Гирумдий, но он часть сказки.

— Сказки? — Писатель ртом поцокал и сказал. — Звучит прекрасно. Ну а что это?

— Сказка…это кем-то напридуманная детская история. История для детишек, во!

— Ох как, а по подробнее?

Пришлось ему всё растолковывать яснее.

— В нашем Земном мире сказками скармливают детишек дошкольных и школьных возрастов.

— Школьных?

Малыш понимал, что чем дальше в лес тем гуще дебри.

— Ну как бы объяснить понятливее? — Он подумал и сказал. — Ну школьники те дети что несовершеннолетние.

— Вроде тебя? — Спросил тут Мапутино, косясь на гостя.

— Ну да, меня, всё верно. — И в продолжение. — И тех ваших детишек, сейчас, к примеру несправедливо томящихся в капсулах времени.

— Инкубаторские дети, значит…

— Да, Мапутино.

— Понятно. — Сказал король. — И что же интересно в этих ваших сказках там необычного такого?

Переведя дух, слегка проголодавшийся малыш начал пояснять.

— Ну значит так. Сказка-это выдумка!

— Вот это дась. — Удивился художник, а у короля глаза взлетели аж на самый лоб.

— В ней есть добро, что побеждает зло.

— Ого. — Раскрыл рот заправляла замка.

— Пишут её обычно добрые сердцем люди.

— Люди? — Спросили хором те.

— Да люди, такие же как и я.

— Ясненько. — Поняли они.

— Так вот, данные люди пишущие добрую выдумку однажды продают её остальным людям нашей планеты Земля, вскармливая тем самым их высококачественными продуктом. Тем самым принося в дома их, нет души, много радости и приприятнейших эмоций.

— Великолепно! — Подытожил главный акварельного замка.

— А то что пишите вы, реальность? — Спросил уже Данди у него.

— Да, это так. — Неохотно отвечал тот.

Король не желал говорить сейчас о своём творчестве, Мапутино это видел и решил влезть со своим вопросом. Хотя этот вопрос волновал его всегда.

— Данди, а чем является наше измерения для тебя самого?

Странник не растерялся и ответил честно.

— Сказкой!

— Ты уверен?

— На все сто!

— Значит, как не прискорбно бы это ни звучало, мы являемся тоже частью выдумки, и служим некими марионетками в кого-то писанной истории? — Растроенно спросил художник.

— Не совсем так.

— А как же тогда?

— Мапутино, мне представляется, что вами если и управляют то управляют только что извне, но не сами сказочники…

— Кто ж…

— …это вопрос. И поэтому я здесь.

— Управляют? Да и только? А может тот кто управляет и выдумал нас всех и всё наше королевство вцелом? — Предложил печально король.

Вот тут малыш решил уйти от ответа.

— Господа, я дико проголодался.